Странные Дебора и Ланселот

Большинство свидетельств суд получил от матери Джульетты. Миссис Халм рассказала, что девушки собирались написать роман и практиковались в сочинении странных писем друг другу, используя исторические псевдонимы. Джульетта взяла имя короля Чарльза II, потом стала Деборой. Полина Паркер с начала этой странной переписки называла себя благородным рыцарем Ланселотом.

Все это были персонажи известной средневековой драмы.

Поначалу письма были полны романтических эпизодов, сплетавшихся в фантастический мир, в который постепенно погружались героини этого действа. Вскоре тон писем стал более мрачным. В них появились описания невероятных садистских сцен с изнасилованием девиц и пытками рыцарей. В то же время усилилось взаимное влечение девушек. Вскоре они стали спать вместе. Одна из них впоследствии признавалась: "Мы представляли себя святыми, занимающимися любовью в постели. Мы занимались этим, не чувствуя усталости. Как прекрасно чувствовать себя удовлетворенными!"

Подруги часто сбегали с уроков и уединялись в сельском амбаре, где предавались любовным утехам, заканчивая свой день обливанием друг друга в ручье. Они мечтали о том, что уедут в Америку, сказочно разбогатеют и вместе купят хороший дом, в котором прислуживать им будут евнухи.

Джульетта признавалась, что чувствовала себя "в безопасности" рядом с Полиной. Оказывается, еще ребенком ее привезли в Лондон во время войны, и эта обстановка глубоко травмировала ее. Одна из их игр была на "военную" тему: Полина обнимала Джульетту, а та в это время издавала воющий звук падающих авиабомб.

Это был, как писала Джульетта Полине, только их потаенный мир, в который никто другой не допускался.

Миссис Халм прибыла в Новую Зеландию с мужем и дочерью, когда той было пять лет. Поначалу она приветствовала дружбу Джульетты с Полиной. Матери казалось, что это поможет малышке быстрее освоиться на новом месте. "Знала бы я, к чему это приведет, я бы сама убила это бесчувственное существо!" — всхлипывала несчастная женщина, отвечая на вопросы судьи.

Вот еще одна выдержка из дневника Полины. "Проституция — неплохое занятие, чтобы делать деньги, а какое удовольствие вы получаете, занимаясь этим! Мы открыли в себе блестящие способности в сексе. Вероятно, не осталось ничего такого в этой области, чего мы не умеем".

Эти слова вряд ли заставят кого-либо усомниться в том, что подружки прекрасно знали, что творили. Позже, когда Полину вызвали для дачи показаний, ее высокомерие свело на нет все аргументы защиты. Когда ее спросили, знала ли она, что убийство — преступление, Полина с усмешкой ответила: "Я знала, что убивать грешно. Я знала это, когда убивала. Только абсолютный идиот не понимает, что это порочно".

Адвокаты заявили, что не сомневаются в виновности своих подзащитных, но не уверены в их нормальном психическом состоянии.

Медицинский эксперт доктор Медликат утверждал, что каждая из обвиняемых "хрупка, как ребенок, который только начинает ходить", что предки обеих девушек были предрасположены к болезням и это привело к неуравновешенности, а затем и к расстройству психики юных преступниц.

Доктор передал заявление одной из девушек во время медицинской экспертизы: "Я верю, что мы гении. Я не хочу ставить себя выше закона — я просто вне его". "С моей точки зрения, — заключил эксперт, — они агрессивны, социально опасны и могут быть признаны невменяемыми".

Это мнение не разделял другой судебно-медицинский эксперт, доктор Чарльз Беннет, который отстаивал свою точку зрения на суде: "Я нахожу, что обе преступницы, без сомнения, отдают себе полный отчет в содеянном. Но я очень сомневаюсь, что эти несовершеннолетние развратницы придают хоть какое-либо значение тому, что думает о них общество".

После тщательного рассмотрения дела суду предстояло решить, являются ли обвиняемые психически больными. Судья Адаме обратился к присяжным: "Ключевым словом является слово "знаю". Оно должно быть рассмотрено по отношению к каждому моменту преступления. Были ли умы этих девушек в таком смятении, что они не ведали, что творили? Вот это, дамы и господа присяжные, вы и должны установить".

Через два часа пятнадцать минут был вынесен приговор — виновны. Блуждающая улыбка скользнула по лицам несовершеннолетних убийц, когда им объявили, что они будут заключены в тюрьму на неопределенный срок.

Но через четыре года, после многочисленных психиатрических и медицинских экспертиз, преступницы оказались на свободе.

Полина и Джульетта по-прежнему остались подругами, но пламя прошлых взаимоотношений за время разлуки угасло.

Герберт Рипер жил с матерью Полины 25 лет, хотя официально они не состояли в браке. Возможно, последнее обстоятельство каким-то образом повлияло на характер девочки, которая с детства познала чувство отчужденности.

Когда Полину освободили, человек, который был ей вместо отца, воскликнул: "Это не расплата за отнятую у человека жизнь. Только дьявол мог совершить такое! Сущий дьявол!"