Микенянка. Фрагмент фрески из Микен. Около 1300 г. до н. э. Национальный музей, Афины.

лись постановка фигуры в профиль, одежда и даже причёска. Однако трепет жизни совершенно исчез из росписей. Плотные, словно эмалевые краски заполняют участки рисунка, подчёркнутые контурами. Вместо живых и чувственных образов, ещё недавно царивших в минойской жи­вописи, на фресках появились за­стывшие, подчёркнуто декоратив­ные, стилизованные формы.

Ещё сильнее различия в миной­ской и микенской живописи выра­жены в фигуре «Микенянки» — фрагменте фрески, найденной в од­ном из домов «нижнего города» Ми­кен. Это изображение гораздо боль­ше отличается от критского, чем «Тиринфянка». Компактная головка, крутые, сильно развёрнутые плечи и совершенно иной профиль, с корот­ким носиком и тяжёлым подбород­ком, создали образ микенской ари­стократки, яркий и резковатый. Голубовато-синие, насыщенные красно-порфировые, нежные сереб­ристые и палевые тона сменились горячими жёлтыми, ярко-красны­ми, глухими чёрными.

Это иной почерк, иной взгляд на мир, иная художественная система, постепенно развитая микенцами в изобразительном искусстве. Но при всей статичности, порой даже неук­люжести и робости микенские обра­зы гораздо жизнеспособнее минойских. Критские герои отличаются исключительной хрупкостью, они как бы не выдерживают натиска при­родных стихий, подчиняются их воле. Талии критян готовы надло­миться, пушистые кудри — скрыть целиком лицо, ноги парят над землёй в неслышном грациозном шаге. На­против, микенские герои массивны, тяжеловесны, прочно стоят на земле. Их уверенность в себе и внутренняя сила таковы, что они способны со­противляться любым внешним воз­действиям. Каждый из них имеет в мире своё место, законность кото­рого продиктована богами. Каждый из них «тектоничен», т. е. находится в строго определённых весовых от­ношениях с окружающим миром. Как застывают мелькающие цветные

Львиные ворота.

Середина II тысячелетия до н. э.

Микены.

стёклышки в калейдоскопе, так во второй половине II тысячелетия до н. э. все вещи, рассыпанные неведо­мой божественной рукой, уверенно занимают свои места — в соответст­вии с чёткой логикой и жёстким по­рядком. Если критское искусство вы­ражает стихийность неопределённых ощущений, то микенское — силу ра­зума и организованность интеллекта. Иной подход, иное видение мира заметно во всех микенских вещах,

«Маска Агамемнона» XVI в. до н. э.

Так называемая сокровищница Атрея,