Глава 13. Сценарные послания и сценарная матрица

Вы уже знаете, что жизненный сценарий состоит из нескольких решений, которые принимаются ребенком в ответ на сценарные послания о себе, других людях и жизни, исходящие от родителей.

В данной главе рассмотрим природу сценарных посланий и способы их передачи, а также сценарную матрицу, которая позволяет проанали­зировать послания, лежащие в основе индивидуального сценария.

Сценарные послания и восприятие ребенка (младенца). Важно помнить, что ребенок принимает сценарные решения в соответствии со своим восприятием окружающего мира. Оно основывается на особенностях восприятия ребенка и его способах тестирования реальности. Следовательно, послания, которые ребенок получает от своих родителей и окружающего мира, могут полностью отличаться от посланий, воспринимаемых взрослым человеком. Младенец, испуганный неожиданным громким звуком, может заключить: «Кто-то пытается убить меня!», в то время как его любящие родители радуются благоприятным условиям, которые они создали для ребенка.

Виды сценарных посланий. Сценарные послания могут передаваться вербально, невербально или тем и другим способом одновременно. Как вербальные, так и невербальные послания содержат элемент копирования. Вербальные послания могут передаваться в форме приказаний или оценок (оценочных определений).

Вербальные и невербальные послания. До того как ребенок начнет говорить, он интерпретирует послания других людей в форме невер­бальных сигналов. Малыш тонко воспринимает интонацию словесных высказываний, движения тела, запахи и звуки. Если мать нежно прижимает к себе ребенка, то он воспримет ее послание так: «Я принимаю и люблю тебя!» Если же она не прижимает его крепко к себе, он может прочитать ее послание иначе: «Я отвергаю тебя!» При этом мать может не осознавать, что держит ребенка на расстоянии.

Иногда ребенок воспринимает сценарные послания, исходя из происходящих вокруг него событий, которые не зависят от родителей. Громкий шум, неожиданные движения, расставания с родителями во время пребывания в больнице, — все это может казаться ребенку угрозой его жизни. Поскольку он считает, что родители несут ответственность за происходящее, то может заключить, что эти угрозы исходят от них. Позднее, когда ребенок начинает понимать язык, невербальные коммуникации остаются важным компонентом сценарных посланий. Физическое насилие или его угроза могут означать для ребенка, что родители отвергают его или, возможно, хотят его смерти. При разговоре родителей с ребенком, он будет интерпретировать сценарное значение того, о чем они говорят, в соответствии с сопровождающимися невербальными сигналами. Вспомните третье правило коммуникации Берна: при скрытых трансакциях самое важное послание передается на психологическом уровне.

Представьте себе ребенка, возвращающегося из школы с новой книгой. Он начинает читать ее родителям и спотыкается на незнакомом слове. Отец говорит: «Ты неправильно произносишь это слово». При этом его слова могут сопровождаться самыми различными невер­бальными сигналами, каждый из которых имеет свое значение для ребенка в терминах возможных сценарных решений. Отец может говорить сердитым, громким голосом, с недовольным выражением лица. Он может даже вырвать книгу из рук ребенка или ударить его. Для ребенка это послание может означать: «Я не хочу, чтобы ты был здесь, и предпочел бы, чтобы ты умер». Отец мог бы сказать эти слова ровным голосом, не отрываясь от газеты. По невербальным сигналам его сын интерпретирует это послание так: «Ты не представляешь для меня никакого интереса». В другом случае отец может говорить ровным, спокойным голосом, сидя рядом с ним. Он дает сыну время подумать и еще раз посмотреть на слово. «Марсианин» отца передает ему сообщение: «Думать — ОК (полезно)».

Копирование. Дети очень восприимчивы к поведению других людей. Они замечают, как мать и отец относятся друг к другу и остальным членам семьи. Используя стратегии Маленького профессора к тестированию реальности, ребенок постоянно ищет ответа на вопрос: «Как мне лучше всего добиться того, что я хочу?» Возможно, маленькая девочка замечает, что когда мать хочет что-то от отца, она сначала начинает ругаться, а потом плачет. Ребенок приходит к выводу: «Чтобы получать от людей, особенно от мужчин, то, что я хочу, мне нужно поступать как мать».

Рассмотрим случай, когда у маленького ребенка умер брат. Он отмечает, что его родители каждую неделю ходят на кладбище с цветами. Они испытывают печаль и вспоминают того, кого уже нет. Ребенок делает вывод: «Больше всего внимания получают умершие». Он не обладает способностью взрослого человека осознавать неотвратимость смерти, поэтому может принять следующее решение: «Чтобы получить внимание родителей, мне надо умереть».

Приказания и оценки. Сценарные послания могут передаваться в форме прямых указаний (приказов): «Не мешай мне! Делай, что тебе говорят! Сгинь! Быстрей! Не капризничай! Если у тебя что-то не получается, пытайся еще и еще!» Большинство родителей буквально забрасывают своих детей подобными приказами. Сила этих приказов как сценарных посланий будет зависеть от того, как часто они повторяются и от сопровождающих их невербальных сигналов.

В других случаях ребенку могут говорить не что он должен сделать, а кем он является. Такие послания называются оценочными: «Ты глупый!»; «Моя маленькая девочка!»; «Ты кончишь в тюрьме»; «Ты ничего не добьешься!»; «Ты хорошо читаешь!». Все это — примеры оценок, которые высказывают ребенку. Их содержание может быть позитивным или негативным, а их сила, как сценарных посланий, будет зависеть от сопровождающих невербальных сигналов. Выражение «Ты глупый!», сказанное резко и сопровождающееся шлепком, передает сценарное послание, отличное от того же выражения, произнесенного спокойным голосом, с улыбкой и похлопыванием по плечу.

Иногда оценки могут передаваться косвенно, когда родитель говорит с кем-то о своем ребенке в его присутствии или зная, что это станет известно ребенку. Например: «Это — спокойный ребенок»; «Джил такая умница!»; «Ты же знаешь, он сильный»; «Она очень капризная»; «Отец говорит, что с тобой одни хлопоты!». Подобные косвенные оценки ребенок может воспринять как сильные сценарные послания, так как считает, что именно родители определяют реальность. Когда ребенок слышит, как родители говорят о нем с другими людьми, то воспринимает это как само собой разумеющееся и считает неоспоримым фактом.

В некоторых семьях оценки передаются из поколения в поколение на психологическом уровне. Послания этого уровня могут содержаться, например, в имени ребенка. Предположим, Эллен направили на лечение, так как она боялась сойти с ума. С помощью сценарного анализа она обнаружила, что в ее семье были еще две женщины, которых звали Эллен: ее тетя и бабушка. Причем обе стали психически ненормальными в возрасте, в котором находится сейчас и Эллен. Послание на психологическом уровне, никогда не выражавшееся словами, гласило: «Всякий в нашей семье, носящий имя Эллен, сходит с ума в 35 лет».

Травматическое событие и повторения. Ребенок может принять главное сценарное решение при реагировании на одно единственное событие, которое он воспринимает как особенно угрожающее. Возможно, маленькую девочку склонил к сожительству ее отец. Она может истолковать этот эпизод как сверхмощное сценарное послание и решить: «Больше я никогда не буду доверять мужчинам». В раннем детстве разлука с матерью часто может служить основой для невербальных решений, типа: «Я не могу никому доверять» или «Люди хотят, чтобы я умер». Некоторые авторы ТА считают, что такое травматическое событие, как акт рождения, само по себе оказывает сильное влияние на сценарные решения.

По-видимому, чаще всего решения принимаются по истечении какого-то времени при реагировании на постоянно повторяющиеся сценарные послания. Например, ребенок тянется к матери, а она отворачивается от него, он тянется вновь, и опять на него не реагируют. Лишь после того, как это повторится много раз, он может прийти к выводу: «Мать не хочет прижимать меня». Маленькому мальчику, который услышал оценку «это стеснительный ребенок», возможно потребуется повторять эту фразу в течение нескольких месяцев, прежде чем он решит, что и в самом деле стеснительный.

Эрик Берн сравнил формирование сценарных посланий со столби­ком монет, лежащих друг на друге, причем несколько монет лежат неровно. Чем больше в столбике таких монет, тем больше вероятность того, что он упадет. Одна плохо лежащая монета может разрушить весь столбик так же, как и несколько слегка сдвинутых монет. Подобное объяснение — наглядный пример того, как травматические события и повторяющиеся послания влияют на формирование основы для жизненного сценария.

Сценарная матрица. Ваша мать и отец также имели эго-состояния Родителя, Взрослого и Ребенка. Они передали вам сценарные послания из этих трех эго-состояний, а вы приняли и распределили их в трех ваших эго-состояниях. Исходя из этого, Клод Стайнер разработал одну из центральных моделей в ТА — сценарную матрицу, которая показана на рис. 13.1.

Рис. 13.1. Сценарная матрица

Послания, исходящие из эго-состояний Родителя отца и матери, называются контрприказаниями и составляют часть содержания вашего Родителя. Копирование или послания «здесь и теперь», направленные из Взрослого родителей во Взрослого ребенка, образуют программу. Послания, направленные из эго-состояний Ребенка отца и матери, могут быть двух видов: приказания и разрешения. На рисунке показано, что они составляют содержание вашего эго-состояния Ребенка.

Сценарные матрицы различных авторов ТА несколько отличаются друг от друга. Приведенная выше матрица учитывает эти отличия.

Контрприказания. Первоначально послания от Родителя к Родителю назывались контрприказаниями, так как считалось, что они идут вразрез с приказаниями. В настоящее время мы знаем, что иногда эти послания могут входить в противоречие с приказаниями, однако часто подкрепляют их или не имеют с ними ничего общего. Тем не менее, первоначальный термин сохранился.

Контрсценарий представляет собой набор решений, который ребенок принял в соответствии с контрприказаниями. Контрприказания состоят из приказов (команд) о том, что надо или нельзя делать, а также суждений о людях и жизни. Тысячи подобных приказов мы получаем от родителей и парентальных фигур. Приведем типичные примеры контрприказаний: «Будь хорошим!»; «Не будь капризным!»; «Ты должен много работать!»; «Будь лучшим в классе!»; «Брать — нехорошо»; «Не выноси сор из избы».

Большую часть времени мы используем наш контрсценарий в позитивном плане, когда заботимся о себе и удобно чувствуем себя в обществе. Взрослыми людьми нам не нужно думать о том, икать за столом или нет, прилично ли бросать объедки на пол. Эта информация уже заложена в вашем контрсценарии. Аналогичным образом мы не перебегаем дорогу перед идущим транспортом и не суем руки в огонь. Тем не менее многие из нас имеют в контрсценарии ряд послании, которые мы решили использовать в негативном плане. Предположим, мне поступил Родительский приказ: «Ты должен много работать!» Я следую ему, чтобы быть первым в школе и институте. В своей профессиональной деятельности я могу много работать и достигнуть высокого положения. Однако, могу также работать слишком много и «сгореть» на работе, жертвуя своим отдыхом, здоровьем и друзьями. Если мой сценарий является хамартическим, послание «Ты должен много работать!» может привести к язве желудка, высокому давлению или сердечному приступу.

Пять следующих приказаний играют особую роль в контрсценарии: «Будь лучшим»; «Будь сильным»; «Старайся»; «Радуй других»; «Спеши». Эти послания получили название драйверных (ведущих, главных) или просто драйверов. Термин драйвер используется потому, что ребенок чувствует необходимость следовать этим приказаниям. Он считает, что пока следует им, он ОК. Все люди имеют в своих контрсценариях эти пять посланий, хотя и в различной пропорции. При внутреннем проигрывании драйверного послания я веду себя так, как предписывает это послание. Драйверные поведения одинаковы для всех людей. Изучая драйверное поведение какого-нибудь человека, можно достаточно точно предсказать некоторые важные черты его сценария. Более подробно мы рассмотрим драйверы в следующей главе.

Программа состоит из посланий о том, как нужно действовать. При заполнении сценарной матрицы мы перефразируем эти послания в предложения, начинающиеся: «Вот как надо...». Мы научились выполнять тысячи посланий программы у родителей и парентальных фигур. Например, «Вот как (надо)...

считать до 10,

писать свое имя,

готовить кашу,

завязывать шнурки,

скрывать свои чувства».

Как и в контрсценарии, большую часть посланий программы мы используем конструктивно, в позитивном плане. Однако в программе могут содержаться и негативные элементы. Предположим, на примере отца ребенок узнал следующее: «Вот что значит много работать, «сгореть» на работе и умереть молодым». Маленькая девочка может научиться у матери: «Вот что значит сдерживать свои чувства и остаться одинокой».

Подобные негативные послания программы могут более точно изображаться на матрице как исходящие из контаминированного Взрослого в родителе и направленные в контаминированного Взрослого ребенка. Многие из посланий типа «Вот как надо» можно также рассматривать как формирующие часть содержания Маленького профессора (В₁) родителя и хранящиеся в В₁ ребенка, а не в В₂. Однако эта особенность на диаграмме обычно не отмечается.

Приказания и разрешения. Представьте себе мать и ее маленького ребенка. Глядя на него, она может проигрывать послания из собствен­ного эго-состояния Родителя, такие, как: «Дети нуждаются в уходе. Это — самое главное». Часть времени она может находиться в эго-состоянии Взрослого, заботясь о ребенке. Однако, что происходит в ее зго-состоянии Ребенка? Когда мать вспоминает прошлое и проиг­рывает свое детство, она может чувствовать следующее: «Здорово! Сейчас появился еще один ребенок, с которым можно поиграть!» Она может также испытывать радость, обмениваясь физическими поглажи­ваниями с ребенком, такую же, которую она ощущала при поглажи­ваниях в детстве. Воспринимая невербальные послания матери, ребенок может заключить: «Мать хочет и ей нравится быть рядом со мной». С точки зрения языка сценария мы говорим, что мать дает своему ребенку разрешения, — в данном случае позволяет ему жить и быть близким с ней.

Однако Ребенок матери может чувствовать следующее: «Это становится опасным. С появлением нового ребенка он будет в центре внимания. Когда же я буду получать внимание?» Проигрывая нецензурируемые чувства и потребности своего детства, мать может быть напугана появлением еще одного ребенка. Глубоко в своем эго-состоянии Ребенка она может захотеть избавиться от него или даже убить ребенка. Скорее всего, она ни в малейшей степени не будет осознавать этих чувств. В ее сознании, как и на взгляд постороннего наблюдателя, она — любящая и заботливая мать. Однако ребенок чувствует все. Его острое восприятие невербальных сигналов позволяет ему распознать страх и гнев матери. С течением времени он может прийти к выводу: «Мать не хочет, чтобы я был рядом с ней. Она бы предпочла, чтобы меня и близко не было».

Подобные негативные послания из Ребенка родителя являются примерами приказаний. В данном примере эти приказания следующие: «Не существуй (Умри)» и «Не будь рядом со мной».

Будучи взрослыми, мы несем определенный набор приказаний и разрешений, который хранится в эго-состоянии нашего Ребенка. Решения, которые мы принимаем при реагировании на эти послания, являются основой нашего жизненного сценарии. Весь этот комплекс приказаний и разрешений в сочетании с решениями на них ребенка иногда называют собственно сценарий.

Отличие приказаний и разрешений от контрприказаний. Как на практике отличить негативное контрприказание от приказания? Позитивное контрприказание и разрешение? Существуют следующие два способа.

1. Контрприказания являются вербальными, приказания и разре­шения изначально довербальны.

Контрприказания слышатся как слова и предложения, при этом часто можно определить, кто из родителей или парентальных фигур впервые вам их сказал. Если вы не выполнили контрприказание, то почувствуете себя так, как будто услышали осуждение родителя, отдавшего приказ.

Напротив, приказания и разрешения не обязательно слышатся как слова. Их можно воспринимать в виде эмоций и телесных ощущений и отражать в своем поведении. Если вы отвергаете приказ, то, возможно, будете испытывать физический дискомфорт. Например, у вас может начаться сердцебиение или засосет под ложечкой. Поэтому вы сделаете все возможное, чтобы не противоречить приказаниям. Вы можете посчитать эти действия действиями Взрослого, хотя на самом деле это рационализация. Например, я получил приказание от матери «Не будь рядом со мной» и принял решение, что от людей лучше держаться подальше. Став взрослым, я занимаюсь в группе и выполняю упраж­нение, узнавая человека наощупь. Руководитель группы просит нас закрыть глаза и узнать партнера с помощью прикосновения. Мой пульс учащается. Когда я чувствую, что другой человек касается моей руки, то открываю глаза и говорю: «Не вижу смысла в этом упражнении, для чего оно нужно?»

Иногда приказания могут также слышаться как слова. Например, человек, получивший приказание «Не существуй (Умри)», может вспомнить, как родители говорили ему: «Зачем ты только на свет появился!» или «Умри! (Сгинь)».

2. Приказания и разрешения передаются в раннем детстве, а контрприказания в более позднем возрасте. С точки зрения теории, приказания и разрешения предшествуют контрприказаниям, что связано с вербальным и довербальным периодами. В основном ребенок воспринимает приказания и разрешения до того, как он начинает говорить. Невозможно точно определить время окончания этого периода. В соответствии с нашими исследованиями, приказания могут восприни­маться до шести-восьми лет, а контрприказания передаются от трех до двенадцати лет.