Традиционализм Э. Бёрка

С осуждением Французской революции и идей Просвещения выступал английский парламентарий и публицист ирландец Эд­ мунд Бёрк (1729—1797).

В 1790 г. Бёрк опубликовал книгу "Размышления о революции во Франции", содержащую полемику с ораторами двух дворянских клубов в Лондоне, разделявших идеи Просвещения и одобрявших события во Франции. Книга была переведена на французский и на немецкий языки и вызвала много откликов, из которых наиболее известно сочинение Т. Пейна "Права человека" (см. гл. 14).

Бёрк порицал Национальное собрание Франции не только из-за некомпетентности его состава, но и еще более за стремление отме­ нить во Франции сразу весь старый порядок и "одним махом со­ здать новую конституцию для огромного королевства и каждой его части" на основе метафизических теорий и абстрактных идеалов, выдуманных "литературными политиками (или политическими ли­ тераторами)", как Бёрк называл философов Просвещения.

Он утверждал, что совершенствование государственного строя всегда должно осуществляться с учетом вековых обычаев, нравов, традиций, исторически сложившихся законов страны. Задача силь­ ных политических умов — "сохранять и одновременно реформиро­ вать". Однако французские революционеры склонны в полчаса раз­ рушить то, что создавалось веками. "Слишком сильно ненавидя пороки, они слишком мало любят людей". Поэтому лидеры револю­ ции, делал вывод Бёрк, стремятся разбить все вдребезги, смотрят на Францию, как на завоеванную страну, в которой они, будучи завоевателями, проводят самую жестокую политику, презирая насе­ ление и рассматривая народ лишь в качестве объекта своих опытов. "Парижские философы, — писал Бёрк, — в своих опытах рассматри­ вают людей как мышей". "Честный реформатор не может рассмат­ ривать свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он может писать все, что ему заблагорассудится".

Особенные возражения Бёрка вызывали дискуссия о правах человека и само понятие "права человека".

Бёрк утверждал, что права людей нельзя определить априорно и абстрактно, поскольку такие преимущества всегда зависят от

356 История политических и правовых учений

конкретных условий разных стран и народов, от исторически сло­ жившихся традиций, даже от компромиссов между добром и злом, которые должен искать и находить политический разум. К тому же реально существующие права людей включают как свободу, так и ее ограничения (для обеспечения прав других людей). "Но посколь­ ку представления о свободе и ограничениях меняются в зависимо­ сти от времени и обстоятельств, — писал Бёрк, — возможно беско­ нечное количество модификаций, которые нельзя подчинить посто­ янному закону, т. е. нет ничего более бессмысленного, чем обсужде­ ние этого предмета".

Мысль Бёрка сводилась к тому, что и права человека, и госу­ дарственный строй складываются исторически, в течение долгого времени, проверяются и подтверждаются опытом, практикой, по­ лучают опору в традициях.

Книга Бёрка стала одним из первых произведений консерва­ тивного историзма и традиционализма, противостоявшего рациона­ лизму и легисломании революционных политиков-идеалистов. Бёрк утверждал, что право каждой страны складывается в результате длительного исторического процесса. Он ссылался на конституцию Англии, которая создавалась несколько веков; по его мнению, "Слав­ ная революция" 1688 г. лишь закрепила государственный строй Англии, права и свободы англичан, существовавшие задолго до этой революции.

Защищая традиции и осуждая нововведения, Бёрк оправдывал и те сохранявшиеся в Англии средневековые пережитки, которые подвергались особенной критике со стороны английских радикалов и либералов. Таковы идеи пэрства, рангов, политического и право­ вого неравенства. Основой английской цивилизации Бёрк называл "дух рыцарства и религию. Дворянство и духовенство сохраняли их даже в смутные времена, а государство, опираясь на них, крепло и развивалось".

"Благодаря нашему упрямому сопротивлению нововведениям и присущей национальному характеру холодности и медлительности мы до сих пор продолжаем традиции наших праотцов, — писал Бёрк. — ...Руссо не обратил нас в свою веру; мы не стали учениками Вольтера; Гельвеций не способствовал нашему развитию. Атеисты не стали нашими пастырями; безумцы — законодателями... Нас еще не выпотрошили и, подобно музейным чучелам, не набили со­ ломой, тряпками и злобными и грязными бумагами о правах чело­ века".

§ 4. Историческая школа права

В Германии первой половины XIX в. сформировалась новая школа права — историческая. Представители этой школы высту-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 357

пили с критикой школы естественного права — права идеального, которое можно вывести из человеческого разума дедуктивным пу­ тем. Они считали, что невозможно изменить исторически сложив­ шееся право с помощью законов, созданных с претензией на вопло­ щение в них универсальной человеческой разумности. Исторически сложившееся и применяемое каждым народом право — результат опыта прошедших времен, который необходимо признать самоцен­ ностью, независимо от того, является это право разумным или нет. К числу наиболее известных теоретиков исторической школы пра­ ва принадлежат: Густав Гуго, Фридрих Карл Савиньи, Георг Фрид­ рих Пухта.

На мировоззрение представителей исторической школы права оказала влияние теория Ш.Л. Монтескье. Тезис Монтескье, соглас­ но которому: "Законы должны быть настолько свойственны народу, для которого они созданы, что следует считать величайшей случай­ ностью, если установления одной нации могут быть пригодны для другой" — позволил теоретикам исторической школы права сде­ лать вывод о том, что нет права вообще, а есть исторически сло­ жившееся право того или иного народа, которое правоведам и сле­ дует изучать. На эволюцию взглядов представителей исторической школы права также оказали влияние идеи немецких философов И. Канта и Ф. Гегеля.

Густав Гуго (1764 —1844), профессор права Геттингенского уни­ верситета, — основатель исторической школы права. К наиболее известным работам Гуго относятся: "Учебник по истории римского права", "Учебник естественного права, или философия позитивного права" и др.

Юриспруденции как хронологической юридической летописи и собранию поучительных примеров из прошлого Гуго противопоста­ вил юриспруденцию, ориентированную на научное исследование права. Правоведы должны изучать право того или иного народа как исторически своеобразное право. Исследуя римское право, Гуго пришел к выводу о том, что право исторически никогда не своди­ лось лишь к законодательству, созданному верховной властью. Тем самым он оспорил свойственное Просвещению представление о том, что закон — это единственный или главный источник права. В римском праве, до Юстиниана, отдельные институты права возни­ кали независимо от законодательной власти.

Гуго различает право, самобытно развивающееся (обычное пра­ во, преторское право, земское право, городское право), и право, создаваемое законодателем. Во всем массиве правовых норм, дей­ ствующих у того или иного народа, самобытно развивающееся пра­ во занимает большую часть. Это право развивается подобно языку и общественным нравам: "Большая часть правовых норм, действу-

358 История политических и правовых учений

ющих у данного народа, возникла стихийно, подобно тому, как воз­ никли язык и нравы этого народа, или, скорее всего, являясь час­ тью того и другого, возникла в результате привычки". Это право развивается .само собою, вне приказов, но всегда сообразно с обсто­ ятельствами.

Гуго отдает предпочтение формам самобытно развивающегося права и критически оценивает законы как источник права. Формам самобытно развивающегося права в высшей степени присущи та­ кие качества, как известность и определенность предписаний. В отношении же законов, созданных верховной властью, всегда оста­ ется сомнение: насколько они будут применяться в действительно­ сти? В подтверждение Гуго приводит пример, когда согласно поста­ новлению властей города в Геттингене переименовывали улицы, а жители продолжали пользоваться старыми, привычными названи­ ями. Законы могут противоречить друг другу, выражать лишь ко­ рыстные цели законодателя, требовать особого повода к принятию и большой работы по внесению в них поправок, и, кроме того, — многие граждане никогда не читают законов, — полагает Гуго.

Гуго — критик концепции естественного права и теории дого­ ворного происхождения государства. Он считает неуместным опре­ делять право в категориях разумности и справедливости, так как любое право само по себе несовершенно. Не признает существова­ ние естественного права, — лишь позитивное право (самобытно развивающееся право и законодательство) является, по мнению Гуго, правом. Ценность позитивного права заключается только в том, что с его помощью можно добиться определенности в предпи­ сании запретов и обязанностей, без чего невозможно обеспечить общественный порядок. И потому он оправдывает правовой инсти­ тут рабства, хотя и признает его лишь временную правомерность. Если рабство утверждено положительным правом, то оно лучше, чем свобода, — полагал Гуго.

Гуго относился критически и к теории договорного происхожде­ ния государства. Он не мог себе представить, что миллионы людей могут договориться о вечном подчинении учреждениям, о которых они еще ничего не знают на момент заключения договора, а также о повиновении еще не известным им правителям. Он пишет о вред­ ности договорной теории происхождения государства, которая не обеспечивает стабильность положения верховной власти. Напро­ тив, он защищает абсолютный характер государственной власти, "против которой никто не может иметь юридических притязаний".

Положения исторического правоведения были развиты Фрид­ рихом Карлом Савинъи (1779 — 1861), профессором Берлинского университета. Он является автором таких работ, как: "О призвании нашего времени к законодательству и правоведению", "История

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 359

римского права в Средние века", "Система современного римского права" и др.

В отличие от представителей французского Просвещения и дру­ гих теоретиков естественно-правовой школы Савиньи не идеализи­ рует значение разума как источника права. Для определения ис­ точника развития права он вводит понятия "убеждение народа" или "характер народа", которые он впоследствии заменит на заим­ ствованное у Пухты понятие "народный дух" (Volksgeist). Этим по­ нятием он обозначил ту неразрывную связь, которая существует между правом и национальной культурой. Право для Савиньи — это историческое проявление безличного народного духа, который не зависит от какого-либо произвола, т. е. это органический продукт тайных внутренних сил народа.

Право в своем историческом развитии проходит три этапа. — полагал Савиньи. Первоначально право возникает в сознании наро­ да как "природное право". Это право всегда имеет национальную специфику, подобно языку и политическому устройству любого на­ рода. Являясь простым по своему содержанию, это право реализу­ ется при помощи очень наглядных символических действий, кото­ рые выступают основанием возникновения и прекращения право­ отношений. С развитием народной культуры усложняется и право, оно начинает обособленно жить в сознании юристов — так появля­ ется научное право. Юристы выступают не творцами права, а лишь выразителями народного духа. Они вырабатывают юридические понятия, обобщая то, что уже возникло на практике. Последний этап в развитии права — это стадия законодательства. При этом юристы подготавливают законопроекты, облекая в форму статей закона то, что уже произведено народным духом.

В 1814 г. вышла в свет книга профессора Гейдельбергского уни­ верситета Ю. Тибо "О необходимости всеобщего гражданского пра­ ва в Германии", вызвавшая бурную дискуссию в научных кругах. На пламенный призыв Тибо в самые короткие сроки создать еди­ ный Гражданский кодекс Германии, который базировался бы на тех же рациональных началах, что и Французский ГК 1804 г., Сави­ ньи ответил своей работой "О призвании нашего времени к законо­ дательству и правоведению". В ней идея быстрой кодификации германского гражданского права на базе французского права кри­ тиковалась как антинациональная и неосновательная. Он считал, что немцы "не доросли до создания свода законов". В раздроблен­ ной Германии Савиньи не видел единообразно подготовленных юри­ стов, подобных римским юристам времен Папиниана, которые смогли бы разработать этот кодекс. Савиньи не отрицал возможность коди­ фикации, но лишь после создания в Германии единой "органично развивающейся правовой науки".

360 История политических и правовых учений

Будучи убежденным сторонником исторического и националь­ но-культурного подходов к праву, Савиньи, тем не менее, понимал под "истинным правом Германии" рецепированное римское право, в глубоком изучении которого он видел основную задачу герман­ ских юристов.

Пухта Георг Фридрих (1798 — 1846) — профессор Берлинского университета, который внес значительный вклад в развитие исто­ рической школы права. Пухта был учеником Савиньи и развил его идею о праве как продукте исторического развития народа.

Ключевым понятием в концепции правообразования Пухты стало понятие народного духа (Volksgeist) — безличного и самобытного сознания народа. В работе "Обычное право" (1838) он различает невидимые источники права (вначале это — Бог, затем — народ­ ный дух) и видимые источники — формы выражения народного духа (обычное право, законодательное право, научное право). Обычное право, по мнению Пухты, нельзя свести лишь к факту повторяемо­ сти народом определенных действий, напротив, обычное право — это общенародное убеждение. Пухта полагал, что "соблюдение есть только последний момент, в котором проявляется и воплощается возникшее право, живущее в убеждении членов народа". Законода­ тельное право — это такая форма права, которая позволяет сде­ лать право ясным и единообразным. Однако это право не может иметь произвольного содержания: "Предполагается, что законода­ тель действительно выражает общее убеждение народа, под влия­ нием которого он должен находиться, — все равно, принимает ли он в свой закон уже установившееся юридическое воззрение или, со­ гласно истинному духу народа, содействует образованию его". На­ учное право — это форма, с помощью которой можно выявить "юри­ дические положения, сокрытые в духе национального права, не проявлявшиеся ни в непосредственных убеждениях членов народа и их действиях, ни в изречениях законодателя, которые, следова­ тельно, становятся ясными только как продукт научной дедукции".

Будучи сторонником идеи органического развития права, Пух­ та, тем не менее, признавал и субъективные факторы в процессе правообразования. Так, он высоко оценивал деятельность правове­ дов, благодаря которой только и можно объяснить рецепцию рим­ ского права. Пухта говорил о римском праве как всемирном праве, способном уживаться с любыми национальными особенностями; о взаимном влиянии правовых систем разных народов.

Пухта, как и Савиньи, придавал принципиальное значение пра­ воведению, полагая, что правоведение является "органом по­ знания" права для народа, а также служит интересам развития самого права. В своей знаменитой работе "Учебник пандектов" (1838) провел формально-логический анализ системы понятий, исполь-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 361

зуемых в Своде римского гражданского права. Это произведение Пухты стало фундаментальным для немецкой юриспруденции по­ нятий XIX века.

Традиции исторической школы права нашли свое отражение в современных правовых системах (ФРГ, Швейцария), рассматрива­ ющих закон и обычай как два источника права одного порядка.

Заключение

Реакционность политико-правовых учений де Местра, де Бо- нальда, Галлера очевидна и не скрывалась самими творцами этой идеологии. Мх усилия были направлены на реставрацию средневе­ ковых политических и правовых учреждений, власти и авторитета католической церкви. В соответствии с феодальными идеалами Сред­ невековья они стремились доказать ничтожность человека перед Богом и государством, бессилие его разума, способного творить раз­ ве только зло.

Не так откровенно, но, по существу, аналогичных идей держа­ лись Бёрк и юристы исторической школы. Мх идеал — не столько в прошлом, сколько в той части настоящего, которая несет на себе наибольшие отпечатки, пережитки прошлого. С откровенными ре­ акционерами, зовущими к реставрации, Бёрка роднит ненависть к революции", вообще реакционных и консервативных идеологов объе­ диняют своеобразные методология и теория, противостоящие Про­ свещению.

При всем обилии ссылок на Бога и Божий промысел реакцион­ ная идеология конца XVIII — начала XIX в. не так примитивна и догматична, как, скажем, теократические концепции Средних ве­ ков. Просвещение и революция заставили реакционеров учиться и размышлять. Как видно из изложенного, они пытались использо­ вать для обоснования своих взглядов отдельные идеи Монтескье, терминологию Руссо и, главное, усвоили необходимость обосновы­ вать свои идеи не только ссылками на Священное писание.

В полемике с революционными теориями реакционные и кон­ сервативные мыслители нашли ряд уязвимых звеньев в идеологии Просвещения. Основательна их критика априоризма теоретиков естественного права, полагавших, что все принципы права могут быть чисто логически выведены из природы человека вообще. В этой критике заслуживает внимания положение о зависимости права каждого из народов от его исторического развития, условий жизни, особенностей бытовых, производственных, религиозных, нравствен­ ных отношений. Это положение, как известно, обосновывал еще Монтескье, но более обстоятельно и глубоко оно развито в трудах Бёрка и исторической школы права. Определенным достижением

362 История политических и правовых учений

правоведения были мысли о границах деятельности законодателя, который всегда создает право не на пустом месте, а у конкретного народа и потому вынужден и должен считаться с традициями, нра­ вами, историческим наследием. Верен и вывод о том, что право в целом создается не кабинетным теоретическим творчеством, а объек­ тивным процессом жизни народа и не устанавливается всякий раз заново и произвольно каждым поколением людей.

И все же и в отмеченных положениях реакционные и консер­ вативные идеологи в конечном счете были не правы.

Они не без оснований критиковали волюнтаризм французских революционеров, их стремление решить все проблемы социальной жизни народа раз и навсегда разумным законом. Однако низверже­ ние одной за другой всех конституций периода революции (1791, 1793, 1795, 1799 гг.) вовсе не доказывало бессилия социальной роли закона вообще. В бурных событиях революции возникал новый строй, и законодательство, то опережавшее становление нового общества, то отстававшее от него, играло значительную роль и в безвозврат­ ном разрушении старого режима, и в создании нового. Во времена деятельности де Местра и де Бональда Гражданский кодекс 1804 г., воплотивший ряд результатов революции, стал уже непререкае­ мым законом, в рамках которого бурно развивались промышлен­ ность и торговля. Достаточно известно, что основные положения этого кодекса были не записью феодальных обычаев Франции, а результатом теоретического творчества юристов.

Реакционные и консервативные идеологи были правы и в том, что законодательство каждого народа должно соответствовать ус­ ловиям его жизни, а не абстрактным представлениям о человеке вообще. Но критика этих абстрактных представлений в учениях реакционеров была подчинена предвзятой цели сохранить унижен­ ное положение человека вообще, свойственное феодализму. Гума­ низм Просвещения вовсе не призывал к нивелировке людей и на­ родов. Представления о правах человека разных теоретиков были разнообразны, противоречивы и порой произвольны, но провозгла­ шенные Французской революцией Декларации прав человека и гражданина содержали главные для той эпохи общечеловеческие ценности. Абстрактность определения этих прав делала их приме­ нимыми к другим народам, поскольку давала возможность конкре­ тизировать с учетом национальных особенностей. Именно это более всего возмущало реакционных идеологов, не способных смириться с мыслью о всеобщем правовом равенстве и свободе как зависимости только от закона.

Критика идеологии реакционных и консервативных мыслите­ лей конца XVIII — начала XIX в. не относится к пройденным эта­ пам истории политических и правовых учений. В последние деся-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 363

тилетия возникли и распространились течения неоконсерватизма и "новых правых", отрицательно относящихся к демократическим тен­ денциям современности. В произведениях теоретиков этих направ­ лений непременны ссылки на авторитет Бёрка, де Местра1 , Бональ- да, Галлера. Более всего их привлекают идеи, направленные про­ тив равенства, свободы, просвещения, демократии, апология социаль­ ной иерархии, исторического застоя, политического бесправия масс, власти церкви, содержащаяся в трудах реакционных и консерва­ тивных мыслителей конца XVIII — начала XIX в.

1 Лидер и главный теоретик "новых правых" Франции Ален де Бенуа возглавил "Ассоциацию друзей Жозефа де Местра".

Г Л А В А 18