Дело Сократа — 1.
Пожалуй‚ нет лучшего введения в философию‚ лучшего способа уяснить нечто важнейшее в самой сути философского дела‚ чем выслушать от з/к Сократа отчет‚ оправдание (апологию) философии перед лицом судящей ее жизни. Да и что бы мы ни думали о философии теперь‚ полезно хотя бы вспомнить‚ как понимала свое дело сама философия в ту эпоху европейской истории‚ когда она впервые как бы приходила в себя‚ обретала самосознание.
Конечно‚ Суд это не Пир‚ и “сама суть” философского дела‚ быть может‚ скорее способна сказаться на воле‚ в досужей‚ непринужденной беседе‚ не пугающейся празднословия и вольномыслия‚ чем в условиях суда‚ среди возмущенно шумящих афинян‚ под угрозой смертного приговора. Но только в этих условиях — испытывая свою решимость заняться философией возможной смертью за это дело — мы будем в состоянии понять всю меру человеческой нужды в философии как стойком и ответственном внимании человека к собственному бытию‚ деланию‚ верованию‚ думанию‚ говорению.
Понятно‚ с одной стороны‚ что такое внимание нуждается в некоем отвлечении от вовлеченности в хлопотливую жизнь‚ в досуге‚ в свободном месте и времени‚ пожалуй‚ даже праздности‚ возможности отступить от дел‚ помедлить‚ задержаться на мысли‚ чтобы вдуматься в нее (не воспринимая ее немедленно как руководство к действию)‚ на слове‚ — чтобы вслушаться в него (не переводя его немедленно в полезную информацию). Вот почему не будет‚ по-моему‚ большим преувеличением‚ если мы скажем‚ что на суде‚ перед лицом смерти Сократ отстаивает не что иное‚ как философский пир‚ а проще говоря‚ — свои бесконечные беседы о том‚ что значит быть в разных отношенеиях добротным, достойным человеком‚ что значит сама добротность и т.д. И столь значим этот пир‚ эти беседы в глазах Сократа‚ что он готов видеть в верности им своего рода богослужение (Apol. 23с) и прямую воинскую повинность (Ib.28e). Если Сократ с таким героическим упорством отстаивает — не какие-то истины‚ идеи или убеждения‚ — а возможность вести свои свободные‚ досужие‚ едва ли не праздные беседы‚ если он каждый раз требует от собеседников только одного — не громыхать длинными‚ пусть и хорошо слаженными речами‚ а держаться правил неприхотливой беседы (краткие вопросы и ответы‚ возможность войти по ходу беседы в детали и околичности‚ как будто не относящиеся к делу‚ вернуться к началу и т.д.)‚ если ни шум рынка‚ ни грозная атмосфера суда‚ ни даже камера смертников не смогли отвлечь его от этих бесед‚ — стоит подумать‚ не входит ли сократическая беседа в саму суть философского дела.
Но‚ с другой стороны‚ понятно также и то‚ что эти простенькие с виду беседы‚ эти вопросы и отвлечения не так уж просты и безопасны. Жизнь‚ не с нас начавшаяся‚ вековым опытом выработавшая свои устои‚ уклады‚ ритуалы‚ традиции‚ навыки‚ свой благоустроенный обиход‚ ставится — на философском досуге — под подозрение‚ устои подрываются‚ умельцы‚ задавшиеся вопросом‚ как это они умеют то‚ что умеют‚ приходят в растерянность‚ перестают уметь свои умения. Закрадывается мысль — вот именно‚ закрадывается мысль‚ можно поставить точку. Закрадывается мысль‚ — не ходим ли мы в нашем обиходе “по воде‚ аки по суху”‚ а лучше сказать‚ не висим ли мы со всеми нашими устоями над бездной? .. Естественно‚ в таком случае‚ задать вопрос самому вопрошателю: что это ты делаешь? Так возбуждается дело Сократа‚ не то‚ которое белыми нитками сшили Анит‚ Мелет и прочие‚ а то‚ которое явно или неявно пронизывает всю европейскую философию от Платона до Ницше по меньшей мере[17].
Дата добавления: 2016-04-22; просмотров: 412;