Глава XXIII О ПРИЧИНАХ СОМНИТЕЛЬНЫХ

I. Источник сомнений в области нравственности.
II. Не должно ничего предпринимать против голоса совести, хотя бы ошибочного.
III. Отклонение суждения в противоположные стороны доводами, почерпнутыми из самого дела.
IV. Или силой авторитета.
V. Если сомнение возникает в ту или другую сторону в деле важном и надо выбрать что-нибудь одно, то следует выбирать то, что более безопасно.
VI. Отсюда вытекает, что в таком случае необходимо воздержаться от войны.
VII. Войны можно избегнуть путем конференции.
VIII. Или же путем третейского суда; об обязанностях христианских государей по отношению к воюющим сторонам.
IX. Или даже с помощью жребия.
X. Может ли быть дозволен поединок во избежание войны?
XI. Владелец имеет преимущество при сомнении в ту или другую сторону.
XII. Если же ни та, ни другая сторона не является владельцем, то в таком сомнительном случае вещь следует поделить.
XIII. Изъяснение с помощью подробных расчленений вопроса о том, может ли война быть справедливой для обеих сторон.

Источник сомнений в области нравственности

I. В высшей степени верно написано Аристотелем ("Этика Никомаха", I, 1), что в области нравственности достоверность достигается не так, как в дисциплинах математических. Это происходит оттого, что математические дисциплины отвлекают форму от всякой материи, а также оттого, что самые формы преимущественно не имеют ничего промежуточного¹, как, например, между прямыми и кривыми нет ничего посредствующего. Напротив, в области нравственности даже незначительные обстоятельства изменяют материю, а формы, о которых идет речь, обычно имеют нечто промежуточное², с таким простором, что склоняются то в ту, то в другую сторону. Так, между тем, что надлежит делать, и тем, что делать воспрещено, имеется нечто среднее, а именно - то, что дозволено делать. И это приближается то к одной, то к другой стороне. Отсюда проистекает нередко двойственность, как в сумерках или при нагревании холодной воды. Это и есть то, что, по словам Аристотеля, "часто создает трудность в выборе, чему именно отдать предпочтение в суждении" ("Этика Никомаха", III). Андроник Родосский говорит: "Трудно отличить поистине справедливое от тою, что лишь кажется таковым".

Не должно ничего предпринимать против голоса совести, хотя бы ошибочного

II. 1. Главным же образом необходимо иметь в виду, что если даже что-нибудь и справедливо на самом деле, но если исходит от того, кто, взвесив все, считает это несправедливым то такое действие - порочно. Об этом апостол Павел говорит (посл. к римлянам, XIV, 23): "То, что не творится верою, есть грех". Здесь "вера" означает суждение о деле³. Ибо бог дал руководителем силу суждения о человеческих поступках, а если пренебречь ею, то дух одичает.
2. Часто, однако, бывает так, что суждение не может дать четкого решения, но колеблется. Если такому колебанию невозможно помочь тщательным разбором, то должно следовать следующему правилу Цицерона ("Об обязанностях", кн. I): "Правильно предписывают те, кто воспрещает предпринимать что-нибудь, когда есть сомнения⁴, справедлив или нет какой-либо поступок". Еврейские учители говорят: "В сомнительном деле воздержись". Но воздержание неуместно там, где каждому открыта возможность поступать во всяком случае так или иначе, хотя то и другое и представляется сомнительным. В таком случае, стало быть, нужно избрать нечто, представляющееся нам менее противоречащим справедливости (Коваррувиас, torn. I de matr. p. 2, с. 7, 2, 9). Ибо когда невозможно избегнуть выбора, то наименьшее зло заменяет добро. "Мы должны избирать меньшее из двух зол", - говорит Аристотель ("Этика Никомаха", II, 9). У Цицерона сказано: "Из зол каждый должен выбирать меньшее" ("Об обязанностях", III). Квинтилиан полагает: "При сравнении зол меньшее зло занимает место блага".

Отклонение суждения в противоположные стороны доводами. почерпнутыми из самого дела

III. В большинстве же сомнительных обстоятельств после некоторого рассуждения дух не пребывает в нерешительности, но склоняется в ту или другую сторону⁵ доводами, почерпнутыми из самого дела или из мнения, исходящего от суждений других людей, которые высказываются о том же деле (Васкес, на I, II, спор 62, гл. I, 1; Медина, на I, II, вопр. 14). Ибо и здесь подтверждается изречение Гесиода⁶, что лучше всего знать что-либо самому, а затем - заимствовать знание из чужого запаса. Доводы из самого дела заимствуются из причин и из сопутствующих обстоятельств.

Или силой авторитета

IV. Но для правильного уразумения таких доводов необходимы также известного рода умение и опытность. Кто этим не обладает, тот, дабы составить надлежащее суждение, вынужден выслушивать советы мудрых (Витториа, "Сообщения об Индии", I, 12; "О праве войны", 21 и 24). Ибо "является допустимым", то есть заслуживает доверия, по свидетельству Аристотеля, "то, что соответствует мнениям, разделяемым всеми или большинством, или, наконец, мудрыми; из последних же - всеми или большинством, или наиболее выдающимися" ("Тоника", I). И этим способом суждения преимущественно пользуются цари, которые едва ли имеют досуг изучить или взвесить существенные особенности искусств.

Мудрость свою сообщает царям сонм мудрецов.

Аристид в речи "О согласии", обращаясь к родосцам, сказал, что подобно тому как в вопросах факта признается за истину то, что подтверждается наибольшим числом достоверных свидетельств, так и в отношении мнений надлежит следовать тем из них, которые поддерживаются наибольшим числом самых выдающихся советчиков. Например, древние римляне предпринимали войны не иначе, как запросив мнения коллегии фециалов, учрежденной для этой цели. Христианские же императоры никогда почти не начинали войн, не выслушав епископов, чтоб получить их наставления на случай, если что-нибудь могло причинить ущерб религии.

Если сомнение возникает в ту или другую сторону в деле важном и надо выбрать что-нибудь одно, то следует выбирать то, что более безопасно

V. 1. Может во многих спорных вопросах случиться так. что с обеих сторон будут представлены основательные доводы как по внутреннему смыслу, так и в силу внешнего авторитета. В таких случаях, если дело, о котором идет речь. незначительно, то выбор окажется свободным от ошибки, склоняется ли он в ту или в другую сторону. Если же вопрос имеет серьезное значение, как, например, о смертной казни, то при большой разнице между возможностями выбора должно предпочесть наиболее безопасную возможность⁷, или, как принято говорить:

В эту сторону лучше подвергнуться заблуждению.

Оттого предпочтительнее оправдать виновного, чем осудить невинного.
2. Автор "Проблем", приписываемых Аристотелю (разд. 29), пишет: "Никто из нас не откажется оправдать хотя бы виновного, лишь бы не осудить невинного". И далее он приводит основание, которое мы уже приводили ранее: "Ибо когда кто-нибудь сомневается в чем-нибудь, то следует предпочесть менее тяжкое обвинение". Антифон заявляет: "Если неизбежна ошибка, то предпочтительнее оправдать вопреки праву, нежели несправедливо осудить. Ибо в первом случае имеется ошибка, в осуждении же невинного - преступление".

Отсюда вытекает, что в таком случае необходимо воздержаться от войны

VI. Особенную важность имеет война, из которой обычно проистекают великие бедствия даже для неповинных. Оттого в случае колебания между двоякими мнениями нужно отдавать предпочтение миру. У Силия Италика (кн. I) воздаются похвалы Фабию:

Ум осторожный - грядущее видит,
И не станет тревожить пустыми попытками Марса.

Между тем имеется три способа избежать превращения споров в войну.

Войны можно избегнуть путем конференции

VII. 1. Во-первых, сюда относятся переговоры. Цицерон говорит: "Так как существуют два способа разрешения споров; один - путем переговоров, второй - путем применения силы; так как первый способ свойственен людям, а второй - животным, то следует прибегать к последнему лишь в случае, если нельзя воспользоваться первым" (Цицерон, "Об обязанностях", I; Витториа, "О праве войны", 28). И Теренций пишет:

Все испытать, не драться должно мудрому⁸:
Как знать, быть может, обойдется без борьбы.

Аполлоний Родосский сказал:

Стараться надлежит не сразу к силе прибегать.
Но попытаться столковаться на словах.

И у Еврипида читаем:

Словами добьюсь, иначе - силою.

Он же в "Молящих" порицает государства, которые не прибегали к этому способу:

Вы тоже, чем склонять речами города,
Ведете их вернее к поражению.

Ахиллес в "Ифигении в Авлиде" заявляет:

Когда по праву все, в моей вам помощи
Нет нужды: вам спасенье обеспечено.
Я друга сохраню приязнь тем временем.
В ошибку мне не вменит войско все,
Когда умом, не силой дело поведу.

То же находим в "Финикиянках" Еврипида:

Всего достигнуть можно разговорами.
Что иначе творит врага оружие.

Одинаковую мысль более пространно высказывает у Ливия Фаней: "Люди многое охотно прощают, чего нельзя от них вынудить войной и оружием, лишь бы избегнуть необходимости воевать"⁹. Мардоний у Геродота в "Полигимнии" говорит о греках следующее: "Им следовало, поскольку они говорили на одном языке, разрешать споры с помощью вестников и послов, а не путем сражений".
2. Кориолан у Дионисия Галикарнасского заявляет: "Если кто не жаждет чужого, а требует своего и, не добившись его, начнет войну, то образ действий того, по всеобщему признанию, справедлив". У Дионисия же царь Тулл говорит: "О чем невозможно договориться на словах, то решается оружием". У Тацита Вологез высказывается так: "Я предпочитаю сохранить достояние отцов справедливостью, нежели кровью, доказательством своих прав, а не оружием". Король Теодорих замечает: "Тогда лишь остается прибегнуть к оружию, когда у противников справедливость не может найти себе места" (Кассиодор, Variae, III, 1).

Или же путем третейского суда; об обязанностях христианских государей по отношению к воюющим сторонам

VIII. 1. Второй способ разрешения споров между теми, кто не имеет общего судьи, есть договор о третейском судье¹⁰. "Преступно, - по словам Фукидида, - выступать войной против того, кто готов принять третейского посредника, как против правонарушителя". Так, Адраст и Амфиарей, по сообщению Диодора Сицилийского, допустили суд Ерифилы в споре об аргосском царстве. В споре между афинянами и мегарянами о Саламине были избраны трое судей лакедемонян. У только что упомянутого Фукидида коркиряне объявляют коринфянам о своей готовности разбирать спорные вопросы перед теми пелопоннесскими городскими республиками, о которых между ними будет достигнуто соглашение. И Перикла восхваляет Аристид за то, что он во избежание войны согласился "избрать третейских посредников для разрешения спорных вопросов". Исократ же в речи "Против Ктесифона" хвалит Филиппа Македонского за то, что тот был готов по спорным вопросам с афинянами допустить "посредничество любого государства на равных правах с каждой стороной".
2. Подобным образом некогда ардеаты и арицины, а впоследствии неаполитанцы и ноланцы передали свои спорные вопросы на третейское разбирательство римского народа. И самниты в споре с римлянами взывали к посредничеству общих друзей (Ливии, кн. VIII). Кир избрал себе и ассирийскому царю третейским посредником индийского царя (Ксенофонт, "Воспитание Кира", II). Пунийцы в спорах с Масиниссой вo избежание войны прибегли к третейскому суду. Сами римляне у Ливия (кн. VIII) в споре с самнитами обратились к посредничеству общих союзников. И Филипп Македонский в споре с греками объявил, что готов воспользоваться посредничеством народов, с которыми у обеих сторон был заключен мирный договор. Парфянам и армянам, просившим урегулировать ах границы, Помпеи предложил третейских посредников (Плутарх, жизнеописание Помпея). Плутарх сообщает, что главную обязанность римских фециалов составляло "не допускать до войны, прежде чем будет утрачена всякая надежда на судебное разбирательство спора" (кн. XXXII). О галльских друидах Страбон (кн. IV) пишет: "Некогда они и между воюющими выступали посредниками, а нередко примиряли и сошедшихся в боевом порядке". Он же (кн. XI) свидетельствует о том, что такие же обязанности выполняли у иберов жрецы.
3. Особенно обязаны вступать на этот путь христианские государи и государства для предотвращения войн и (Витториа, "0 праве войны", 28). Ибо если иудеями и христианами во избежание решений судей, чуждых истинной религии, избирались третейские посредники, как это было предписано апостолом Павлом, то тем более нужно поступать так во избежание наибольшего бедствия, то есть войны. В одном месте Тертуллиан доказывает, что христианину не следует воевать, поскольку ему не дозволено даже затевать споры; это, однако, согласно с тем, что мы сказали выше, необходимо понимать с известными ограничениями.
И либо по этой, либо по иным причинам полезно, а при некоторых обстоятельствах даже необходимо созывать такие съезды христианских держав, где бы незаинтересованные стороны разрешали чужие споры; где бы изыскивались также меры принуждения сторон к заключению справедливого мира¹² (Молина, спор 103, Quando inter: Эгидий Регий, "О сверхъестественных действиях", спор 31, сомн. вопр. 4, 72). Таков был некогда обычай у галльских друидов¹³, согласно сообщению Диодора и Страбона. Мы читаем также, что франкские короли предоставляли своим вельможам решение вопросов о делении их королевства.

Или даже с помощью жребия

IX. Третий способ есть решение споров жребием и. Это в такого рода делах предлагал Дион Хризостом в речи второй "Против судьбы" и много раньше - Соломон (Притчи, XVIII, 18; Фома Аквинский, II, II, вопр. 95, ст. 8, и Каэтан, толк. на это).

Может ли быть дозволен поединок во избежание войны?

X. 1. Со жребием граничит поединок, избегнуть которого, по-видимому, не всегда возможно, если двое, спор между нем иначе вовлечет целые народы в тягчайшие бедствия¹⁵, готовы решить дело оружием, подобно тому как некогда спор о Пелопоннессе решили Гилл и Эхем (Геродот, "Полигимния"), об области близ Инаха - Гиперох и Фемий (Плутарх, "Греческие вопросы"), об Элиде - этолиец Пирехм и эпеец Дегмеп (Страбон, кн. VIII), об Ибе - Корбис и Орсуа (Тит Ливии, кн. XXVIII). Ибо хотя это для самих противников и не столь "похвально, тем не менее поединок может быть допущен государствами как наименьшее зло. У Ливия (кн. V) Меций обращается к Туллу с такой речью: "Прибегнем к тому способу, согласно которому без великого поражения, без большого кровопролития народам возможно решить, кто над кем будет повелевать". Страбон (кн. VIII) утверждает, что таков был древний обычай у греков; а у Виргилия¹⁶ Эней заявляет, что было бы правильно разрешить подобным способом спор между ним я Турном.
2. Среди прочих обычаев древних франков¹⁷ Агафий горячо восхваляет этот обычай в книге первой; его собственные слова (поскольку они замечательны) я здесь приведу: "Если, например, между царями возникнут спорные вопросы, то выстраиваются войска в боевом порядке, чтобы разрешить спор оружием, и выступают друг против друга. А как только войска заметят друг друга, они отринув гнев, предпочитают прибегнуть к соглашению и побуждают царей предпочесть вести спор правовыми доводами. Если же те этого не пожелают, то лично выходят друг против друга на поединок и решают дело, подвергаясь сами опасности. Ибо ведь ни справедливости, ни добру, ни отечественным установлениям не подходит из-за личной неприязни колебать или же разрушать государства.
Таким образом, они немедленно распускают войска и, восстановив мир, безопасно ведут между собой переговоры, устранив причины возможных бедствий. Столь велики забота подданных о справедливости и любовь к отечеству, у царей же столь кроткий и покладистый нрав".

Владелец имеет преимущество при сомнении в ту или другую сторону

XI. И хотя в сомнительных случаях обе стороны вынуждены изыскивать меры, дабы избегнуть войны, но в особенности к этому обязан тот, кто нападает, а не тот, кто защищает свои владения¹⁸. Дело в том, что положение защищающего свой владения имеет преимущество не только по внутригосударственному, но и по естественному праву (L. in pari. D. de R. I.; Витториа, "О праве войны", 27 и 30). Основание этого мы уже приводили в другом месте из "Проблем", приписываемых Аристотелю. И здесь нужно добавить, что тот, кто уверен в правоте своего дела, но не имеет достаточных документов, с помощью которых мог бы доказать неправомерность владения фактического владельца, не должен начинать войну, потому что ему не принадлежит право принуждать другого отказаться от владения (Лессий, "О справедливости", гл. XXIX, спорн. вопр, 10; Молина, спор. 103, in secundo vero; Лорка, на II, II, 3, спор 53, 4).

Если же ни та, ни другая сторона не является владельцем, то в таком сомнительном случае вещь следует поделить

XII. Когда же право сомнительно и ни та, ни другая сторона не является владельцем или же обе владеют на равных основаниях, тогда следует признавать неправым того, кто отвергает предложение о разделе спорной вещи (Лорка, на II, II, вопр. 40, спор 53; Сото V, de Instltut. iur., XLL ст. 7).

Изъяснение с помощью подробных расчленений вопроса о том, может ли война быть справедливой для обеих сторон

XIII. 1. На основании всего изложенного можно разрешить поднимаемый многими вопрос о том, может ли война быть справедливой с обеих сторон (Коваррувиас, с. peccatum, 10, 6; Альциат, "Парадоксы", II, 21; Фульгоэий. на L. Vdelust.; Пикколомини, "Гражданская философия", кн. VI, гл. 21; Альберико Джентили. кн. I, гл. 6). Принимая во внимание все, что составляет главные побудительные причины войн, нужно различать разнообразное значение слова "справедливость"¹⁹; справедливым ведь называется что-нибудь или по своей причине или по своему следствию. Справедливым по своей причине называется опять-таки что-либо или в особом смысле слова, или же в том всеобщем смысле правоты, которая подходит под соответствующее наименование. Особый смысл, в свою очередь, включает то, что относится к деянию, и то, что относится к самому деятелю; ибо иногда говорится, что деятель поступает справедливо, поскольку он не прибегает к несправедливости, хотя бы содеянное им и не было справедливым. Правильно различает Аристотель "поступать несправедливо и совершать что-либо несправедливое" ("Этика Ннкомаха", кн. V, гл. гл. 10 и 11: "Риторика", кн. I, гл. 13).
2. В указанном особом значении слова "справедливость", принятом в отношении самого действия, война как борьба не может быть справедливой с обеих сторон, потому что нравственная способность по самой своей природе не может быть самопротиворечивой, например, как действие и противодействие (Августин, "О граде божием", кн. XV, гл. 5; кн. XIX, гл. 15; Коваррувиас, с. peccatum, 10, 2). А ведь возможно, что ни та, ни другая из воюющих сторон не поступит несправедливо. Никто не поступает несправедливо иначе, как заведомо совершая несправедливый поступок; многие же этого не сознают. И с обеих сторон можно справедливо, то есть добросовестно, участвовать в споре. Ибо в области права, как и в действиях, служащих источником права, многое обыкновенно ускользает от внимания людей (Витториа, . 32; Суарес, "О законах", кн. III, гл. 18; Альфонс де Кастро, "О силе уголовных законов", кн. I, гл. гл. 1 и 3).
3. Согласно обычному пониманию справедливым называется то, что свободно от какой-либо вины действующего лица. Многое происходит без права и все же является свободным от вины вследствие неизбежного неведения лица. Примером здесь могут служить те лица, которые не соблюдают закона, оставшегося им неизвестным не по их вине после его опубликования и по истечении достаточного самого по себе срока для ознакомления с ним. То же может случиться в судебных спорах, если каждая из сторон или одна из них свободна не только от несправедливости, но и от всякой иной вины, в особенности же когда каждая из сторон или одна из них участвует в споре не от своего, но от чужого имени, например, по обязанности попечителя, которому свойственно не отступаться даже от сомнительного права.
В этом смысле Аристотель ("Риторика", кн. III, гл. 17) говорит, что в разбирательствах спорного права ни одна сторона не поступает бесчестно, "безнравственно", по его выражению. Соглашаясь с ним, Квинтилиан (кн. II, гл. 8) считает возможным случай, когда с обеих сторон выступает один оратор, являющийся добросовестным человеком. По словам Аристотеля, даже ("Топика", I, 13) справедливое решение суда имеет двоякий смысл и означает или то, "что явно должно быть совершено", или то, "что вытекает из внутреннего убеждения". А в Другом месте ("Этика Никомаха", кн. V, гл. 12) он же говорит:
"Если кто-нибудь решает дело по неведению, то тот не поступает несправедливо".
4. На войне едва ли бывает так, чтобы не имели места безрассудная отвага и недостаток доброжелательности ввиду важности самого дела, которое всегда таково, что не довольствуется причинами только вероятными, а требует совершенно очевидных причин.
5. Если же понимать справедливое по отношению к определенным правовым последствиям, то несомненно, что война. В этом смысле может быть справедливой для обеих сторон. Это ясно из сказанного нами выше о публичной торжественной войне. Сходным образом ведь и судебное решение на основании распространительного толкования смысла права, и владение без правового основания влекут за собой некоторые правовые последствия.