Колониальный опыт 23

выдавали желаемое за действительное. Их взаимоотношения с губернаторами превратились в нескончаемое сражение, в котором, как свидетельствовал весь колониальный опыт, у них не было шансов на решающую победу.

В десятилетия перед Американской революцией позиции ассамблей стали даже ослабевать. После Семилетней войны губернаторы, осуществляя волю английского монарха и парламента, стали жестко подчинять ассамблеи своей воле, что с правовой точки зрения трудно назвать произволом или даже незаконными действиями, ибо роспуск представительных органов, отмена их решений, отказ проводить их выборы вполне соответствовали имперскому законодательству. Характеристика, данная в канун Американской революции одним из лидеров колонистов РГ. Ли политической системе Виргинии, в которой «две трети законодательной, вся исполнительная и вся судебная власть оказались сосредоточены в одних руках (королевского губернатора — Ант.), что означало на практике тиранию» может быть распространена и на большинство других провинций. Показательно и то, что английского короля Георга I не удовлетворяла политическая система только корпоративных колоний, охарактеризованная им как «странная форма правления».

***

В американской историографии одним из самых дискуссионных всегда был вопрос о том, насколько демократичной была «демократическая ветвь» политической власти в провинциях. Ответ, по мнению большинства историков, зависит от того, сколько взрослых белых мужчин имело право участвовать в выборах в колониальные ассамблеи. В начале ХХ в.

К. Беккер, тогда главный авторитет среди специалистов по колониальному периоду, доказывал, что в Нью-Йорке голосовали не более 50% взрослых белых мужчин, а в целом в колониях «значительное меньшинство взрослых мужчин было лишено избирательного права». В середине ХХ в. другой известнейший историк, К. Росситер, утверждал, что голо совать мог только один из четырех мужчин. В 1950-х гг. супруги Браун, основываясь на анализе завещаний, налоговых ведомостей и иных документов, характеризующих имущественное положение жителей Массачусетса и Виргинии, пришли к выводу, что в первой колонии не менее 90%, а во второй более чем 85% взрослого мужского населения имели право участвовать в выборах. Этот вывод был широко подхвачен в американской историографии, выдвинувшей тезис о господстве в колониальной Америке «демократии среднего класса». Среди тех, кто первым авторитетно оспорил данный тезис, был историк Ч. Уильямсон, который на основании данных, собранных по всем колониям, пришел к выводу, что из-

Глава 1

бирательным правом пользовались от 50 до 75% взрослых белых муж чин Вывод Уильямсона в последующем был поддержан многими американскими историками.

Главным ограничителем избирательного права в колониальной Америке был имущественный ценз. Ему давалось идеологическое обоснование, позаимствованное из европейской традиции. Увязка избирательного права с определенным им положением уходила корнями в античность. Имущественный ценз обосновывался в средневековой политической мысли Англии, которая одной из первых в Европе ввела представительное управление и избирательное право. Согласно английскому закону 1430 , в выборах в парламент могли участвовать собственники, чей ежегодный доход от земельного владения был не меньше 40 шиллингов. Этот критерий в качестве основы имущественного ценза сохранялся в Англии в ХУII—ХУТII вв. и был позаимствован североамериканскими колониями. Восприняли они и его теоретическое обоснование, которого придерживались все английские либералы отд. Гарринггона до д. Локка и У. Блэкстоуна. Главный их аргумент заключался в том, что только индивидуум, обладающий экономической независимостью, способен на самостоятельное политическое поведение и волеизъявление. Неимущие же и малоимущие становятся объектами легкой манипуляции со стороны экономических владык и подчиняются их воле.

Владение земельной собственностью оставалось главным критерием предоставления избирательного права в Северной Америке на протяжении всего колониального периода. В Массачусетсе и Коннектикуте имущественный ценз был равен ежегодному доходу от земли в 40 шиллингов. В Род-Айленде избиратели должны были иметь земельный участок, оцениваемый в 40 фунтов, или получать ежегодный доход в 40 шиллингов. В Нью-гемпшире земельное владение избирателя должно было стоить не менее 50 фунтов. В Виргинии избиратель должен был быть владельцем 100 акров необработанной или 25 акров обработанной земли. В Северной Каролине и Джорджии величина земельного участка для избирателей определялась в 50 акров. В Южной Каролине, Мэриленде, Делавэре, Пенсильвании для избирателей существовала альтернатива: владение участком не менее 50 акров или участком, приносящим ежегодный доход в 40 шиллингов. В некоторых колониях избирательным правом, на английский манер, пользовались и арендаторы, если их аренда была долгосрочной, а ежегодный доход был не менее 40 шиллингов

При всем том, что американский имущественный ценз копировал английский. избирателей в Северной Америке было относительно больше, чем в Англии. Объясняется это гораздо более легким доступом к земле, вследствие чего от 50 до 75% взрослых белых американцев удовлетворяли