Вопрос 2. Стратегические модели консультирования в отечественной практике

К настоящему времени в отечественной практике сложилось несколько стратегических моделей психологического консультирования.

А.Ф. Копьев (1991) предлагает диалогический подход, целью которого является момент самообнаружения личности в процессе искреннего обсуждения значимых проблем, которое становится исследовательским полем, позволяющим прикоснуться к наиболее глубинным и интимным закономерностям внутренней жизни и межличностного общения. Ключевым событием консультирования является момент «диалогического прорыва», в который происходит преодоление болезненной замкнутости личности в отношении существенных сторон бытия. Страх самораскрытия, стремление к сохранению статус-кво толкуются как болезненные явления, а диалогическая обращенность, способность к изменению - как здоровые творческие силы. Психолог, будучи готов к диалогу, побуждает к нему клиента, но подразумевается, что вхождение в диалог и избегание его - результат определенного нравственного выбора, в котором клиент свободен и автономен - это его суверенная «территория».

А.Ф. Копьев описывает типы ситуаций, когда подлинные обстоятельства жизни клиента, его поступки, мысли, чувства оказываются «зашумленными», наличное поведение становится эффективным средством вывести себя из зоны действия нравственных категорий: психологическая интоксикация, эстетизация личностных проблем, манипуляция-пристрастие. Во всех этих ситуациях серьезность клиента в намерении решать свои проблемы и обсуждать их с консультантом блокирована. Даются рекомендации по прорыву этой блокады в направлении к подлинному диалогу.

Ю.Е. Алешина (1993) делает упор на анализ эмоциональных переживаний клиента и его реального поведения в связи с этими переживаниями, которое усугубляет проблемы клиента. Клиент должен понять свои цели и потребности (любовь, власть, понимание) и оценить степень адекватности средств, избираемых для удовлетворения этих потребностей, при необходимости выбрать другие, более адекватные.

С.А. Капустин (1993) видит основную цель консультирования в разрушении полярности оценочной позиции клиента. Эта полярность оценочной позиции означает, что человек признает для себя реализацию только каких-то одних жизненных требований и обесценивает реализацию противоположных. Она чаще всего бывает навязана человеку его социальным окружением, а не является результатом его свободного самоопределения. Психолог должен помочь клиенту осознать противоречивую целевую заданность его жизни, но сделать выбор за клиента он не может, таким образом психологическое консультирование ограничено волей и желанием клиента. Клиенту нелегко отречься от того, что давало ему ощущение осмысленности существования, признать собственную вину за трагичные события и конфликты, принять груз ответственности за решение своих проблем в будущем, что предполагает трату усилий, времени. После разрушения полярности оценочной позиции клиент стоит в ситуации противоречивого выбора: начать решать проблему или жить как раньше. И то, и другое болезненно. Эта ситуация неопределенности выбора длится от нескольких секунд до нескольких дней и говорит о том, что удалось сделать деполяризованной оценочную позицию клиента. Это состояние сильного душевного потрясения, которое проявляется в следующих эмоциональных реакциях: растерянность, вина, агрессия, раскаяние, уязвленное самолюбие, отчаяние, надежда. Речь становится сбивчивой. Это и состояние задумчивости, размышления над проблемой. Это также и состояние конфронтации с консультантом, проявлением чего могут быть попытки его дискредитировать. Достижение ситуации неопределенности выбора само по себе рассматривается как показатель качества работы - клиенту дан шанс, который он сейчас или со временем может использовать.

Т.А. Флоренская (1994) предлагает духовно-ориентированный подход к психологическому консультированию. В структуре личности она выделяет два образования: «эмпирическое обыденное «Я» (отражает темперамент, характер человека, то в его личности, что связано с условиями, в которых он живет) и «духовное «Я» (источник нравственной и творческой интуиции) Высшие проявления любви, готовность к самопожертвованию, способность к преодолению инстинкта самосохранения ради высшего смысла - проявления духовного «Я» человека. Духовное «Я» может не осознаваться или смутно осознаваться, но даже будучи неосознанным, может руководить человеком, если его жизненные установки не противоречат вечным духовным ценностям. Духовное «Я» и эмпирическое обыденное «Я» нередко вступают в конфликт, следствием чего может быть вытеснение духовного «Я» из сознания, симптомы которого томящие человека неудовлетворенность, бессмысленность существования, нежелание жить. В таком случае перед психологом стоит задача помочь клиенту осознать реальность его духовного «Я».

Духовное «Я» как бы стоит выше эмпирического обыденного «Я», их формой сосуществования является внутренний диалог. Психолог, услышав в высказываниях клиента внутренний диалог, встает на позицию духовного «Я» клиента, выражая ситуацию на его языке, пробуждает и подтверждает его собственное духовное знание. Катарсис личности - встреча со своим внутренним духовным «Я», его принятие и признание клиентом - «сверхзадача» диалога.

П.П. Горностай и С.В. Васьковская (1995) называют свой подход проблемным. Человек, имеющий психологические трудности, преимущественно концентрирует свои усилия в плоскости эмоционально насыщенных образов и переживаний. Психолог переводит эмоционально сфокусированные проблемы в плоскость проблемной сфокусированности. Проблемы клиента рассматриваются не как помеха, а как движущие силы его развития: в результате преодоления проблем человек обогащает свой опыт, гармонизирует свою жизнь, накапливает арсенал средств самостоятельного решения проблем.

А.В. Юпитов (1995) при психологическом консультировании студентов вуза считает незаменимой методику воздействия на сферу ценностно-смысловых ориентаций личности, опосредование текущих инструментальных действий в разных ситуациях в опоре на ведущие ценности личности и коррекцию текущего поведения в соответствии с этими ценностями.

Ю.В. Меновщиков (1998) рассматривает психологическое консультирование как решение задачи и опирается на мышление.

Б.М. Мастеров (1998) делает акцент на оптимизацию включенности клиента в

ситуацию «здесь и теперь», реконструкцию психологом для себя «из чего состоит и как устроен мир клиента» через его смыслы и фасилитацию активности клиента «внутри» реконструированной реальности.

Елизаров А.Н. отмечает, что психологическое консультирование в России интенсивно развивается, порождая широкий спектр моделей, не сводимых к психотерапевтическим школам Запада, а ориентация на работу с психически здоровыми людьми позволила выработать особые психотехнологии, ориентированные на здоровые стороны личности, независимо от степени её нарушения.

Из опыта работы К. Роджерса следует, что интенсивное и успешное консультирование ничем не отличается от интенсивной и успешной психотерапии.

Работы Ю.Е. Алёшиной, Р. Кочюнаса, В. Меновщикова, Р. Нельсон-Джоунса показывают, что и консультирование, и психотерапия представляют собой скорее многоэлементные, чем однородные области знания и деятельности, поэтому более правильным будет рассматривать консультационные подходы и методы психологической терапии.