Культурно-исторические условия становления религиозной философии в России во второй половине ХIХ в.

Официальная история философии в России начинается с конца 40-х годов ХIХ века, когда в учебных заведениях Русской Православной Церкви было возобновлено преподавание философии.

В России не было не только светской, но и религиозной традиции в философии. В силу этого общественное сознание России оказалось открытым для влияния западных философских идей, в первую очередь, германских.

В конце 30-х гг. известен кружок Станкевича, членами которого были Белинский, Бакунин, Герцен, изучавшие философские трактаты Фихте и Гегеля. Определенное влияние имел Шеллинг, благодаря деятельности профессоров Московского университета, получивших образование в Германии. В переписке с Шеллингом состояли поэт Ф.М.Тютчев, а так же П. Я. Чаадаев – друг А.С. Пушкина и автор «Философических писем», официально объявленный после пуб­ликации первого из них сумасшедшим. Влияние Шеллинга заметно в деятельности первых славянофилов: Хомякова, братьев Киреевских, отца и двух сыновей Аксаковых (вспомните знаменитую сказку «Аленький цветочек»).

В конце 50-х гг. приходит время немецких вульгарных материалистов – Фохта (между прочим, близкого друга А.И. Герцена) и Бюхнера (его книгу «Материя и сила» читал герой тургеневского романа «Отцы и дети» Базаров).

Под воздействием Л.Фейербаха, его антропологического материали­з­ма, находился Н.Чернышевский.

Позднее наступило время К.Маркса и Ф. Ницше.

Кроме немецкой философии, в России на волне развития промышленности, успехов науки и техники большое распространение получил позитивизм. Первым воздействие позитивизма (О. Конт) испытал Писарев – один из ведущих литературных критиков, сменивший Чернышевского (после его ареста и заключения в Петропавловскую крепость в 1862 году) в роли властителя дум молодого поколения. (Необходимо напомнить кратко суть этого учения: позитивизм – естественно-на­уч­ный материализм. Его представители считали, что наука в условиях научного прогресса сменяет философию и становится основой современного мировоззрения. Овладевшая последними тайнами природы наука – сама себе философия, поэтому решение проблем научного познания, условий его истинности и практического применения, пользы, становятся делом самих ученых. Позитивисты ви­дят конечную цель науки в превращении знания в непосредственную производительную силу). В конце XIX века большую популярность имели работы английского позитивиста Г.Спенсера, затем – критического позитивизма Маха и Авенариуса. Под влиянием махизма находились ближайшие сподвижники Ленина по большевистской партии – А.А. Богданов (Малиновский), разработавший начала современного системного подхода («Тектология»), А.В.Луначарский, первый нарком просвещения (1917-1929 гг.) в советском правительстве, автор концепции социалистического реализма и другие.

Все это создает впечатление, что в России невозможна оригинальная философская мысль. Как говорил Чаадаев, «в сфере умственной мы можем только подражать Западу, но подражать, обезьянничая на манер крыловской мартышки с очками, которая не знает, к чему употребить полученную ей вещь».

Оговоримся, это был период освоения русской философией опыта, вы­­работанного Западом, и этот процесс завершился появлением оригина­ль­ной философии всеединства Вл. Соловьева, основной труд которого «Оправдание добра» был завершен в 1899 г.

К этому следует добавить напряженные духовные поиски русских пи­сателей: Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, И.С.Тургенева, Н.Г.Чер­ны­ше­вско­го. Любопытно, что все они в конце 50-х – начале 60-х гг. были единомышленниками, составляя ядро редакции журнала «Современник», которую возглавлял Чернышевский. Позже они резко разошлись в своих взглядах. Чернышевский стал социали­стом, Тургенев – западником, Толстой и Достоевский – мыслителями религиозного направления.

О роли русских писателей в становлении самостоятельной философии в России мы говорим не случайно:

1) литература в послепетровской России было первым и основным видом искусства. В эпоху секуляризации (ХVIII – начало ХIХ вв.) книга заняла место Евангелия, а писатель выполнял роль светского старца, наставника и учителя му­д­рости (как писал Е. Евтушенко: «Поэт в России больше, чем поэт»).

Литература была огромным экраном, вбирающим в себя токи энергии, идущей от жизни, и направляющим свой луч в «темное царство действительности» (Н.А. Добролюбов). Это литература критического реализма, владеющего умами образованного сословия, и поэтому философия в России могла иметь общественный резонанс только в том случае, если она соответствовала стандарту литературного произведения.

Этой литературностью в противовес западной систематичности и научности и отличается философия в России, какому бы направлению она не принадлежала;

2) литература накопила огромный материал, отражающий и обобща­ю­щий российскую действительность ХIХ века. Факты и герои (типы) литературы были тем необходимым материалом, помимо которого философия не имела бы никакой связи с действительностью и с русским образованным че­ловеком: литературные герои как бы очерчивали границы того мы­сли­те­ль­ного и духовного пространства, в котором и складывалась русская фи­ло­со­фия. В этом отношении материал литературы, культуры в целом имел для становления русской философии большее значение, чем наука. К тому же уровень развития науки в России середины – второй половины ХIХ века значительно уступал уровню развития художественной культуры, вышедшей к тому времени на ведущие позиции в Европе. Да и образованное сознание в России того периода было скорее литературоцентричным, чем – наукоцентричным. Позднее же идолом интеллигенции стала политика. Как писал в сборнике «Вехи» (1909 г.) один из критиков русской интеллигенции Н.Бердяев: «До сих пор еще наша интеллигентная молодежь не может признать самостоятельного значения науки, философии, просвещения, университетов, до сих пор еще подчиняет интересам политики, партий, направлений и кружков. И этому неуважению к святыне знания немало способствовала деятельность министерства народного просвещения».