Коллизионное регулирование в международном частном валютном праве

Практически все отношения в МЧП (за исключением личных неимущественных, да и то не всегда) сопровождаются денежными обязательствами. В связи с этим выделяется валютный статут сделки – совокупность вопросов, определяющих правовой статус денежных обязательств в правоотношении.

Специфика международного частного валютного права – нормы национального валютного законодательства имеют административно‑правовой характер, но вместе с тем обладают гражданско‑правовым эффектом. Действие этих норм распространяется и на правоотношения, которые в соответствии с национальным коллизионным правом подчинены иностранному закону. Проблема применимого права связана с тем, насколько национальные валютные ограничения могут иметь экстерриториальный характер, и может ли сделка, подпадающая под валютные ограничения, быть признана действительной в другом государстве. Речь идет не о применении иностранного валютного права, а о признании (непризнании) его гражданско‑правовых последствий.

Многие национальные кодификации МЧП не содержат специальных разделов, посвященных коллизионному регулированию денежных (валютных) обязательств. Это связано с тем, что валютные правоотношения традиционно включались в сферу публичного права и автоматически предполагали невозможность применения иностранного права. В настоящее время признается, что валютные отношения между частными лицами, связанные с иностранным правопорядком, – сфера действия МЧП. При регулировании частных валютных отношений могут применяться нормы иностранного валютного законодательства.

В законодательстве многих государств есть специальные коллизионные «валютные» привязки – закон валюты долга и закон валюты платежа. Идея валютных привязок – обязательство, выраженное в иностранной валюте, по всем денежным вопросам подчиняется праву того государства, в чьей валюте заключено обязательство: «К денежной единице применяется право государства эмиссии. Влияние, оказываемое валютой на величину долга, определяется по праву, применимому к долгу. Валюта платежа определяется по праву государства, в котором должен быть совершен платеж» (ст. 147 Закона о МЧП Швейцарии). Как правило, приоритет имеет валюта платежа, а не валюта долга. Право места платежа определяет валюту платежа, если стороны не договорились использовать для платежа иную валюту (ст. 126 Закона о МЧП Румынии).

Большинство национальных кодификаций МЧП предусматривает коллизионное регулирование только отдельных вопросов валютных правоотношений – банковские и биржевые сделки (Польша, Украина, Россия), вексельные и чековые отношения (Южная Корея, Китай). Некоторые государства включили в кодификации МЧП специальные разделы, посвященные коллизионному регулированию оборота ценных бумаг (Венгрия, Румыния, Швейцария).

Банковские и биржевые сделки регламентируются в соответствии с общим принципом договорных обязательств – генеральной коллизионной привязкой выступает автономия воли сторон. Если стороны не выбрали применимое право, суд устанавливает правопорядок, с которым отношение наиболее тесно связано. Наиболее тесная связь устанавливается посредством использования презумпции характерного исполнения. Презумпция характерного предоставления предполагает применение к банковским сделкам права места нахождения банка: «При отсутствии выбора… правом, применяемым к договорам, является право государства, в котором на момент заключения договора проживает, имеет обычное место пребывания, место нахождения или контору… осуществляющее банковские операции финансовое учреждение – в договоре о банковских и кредитных операциях» (ст. 25 Указа Венгрии).

Коммерческая деятельность банка в целом регулируется «законом страны, к которой банк принадлежит» (ст. 30 Закона о МЧП Южной Кореи). К отношениям между двумя банками применяется закон того из них, который предоставляет услугу в пользу другого. К договорам о самостоятельных банковских гарантиях применяется закон места нахождения кредитного учреждения (ст. 103 Закона о МЧП Румынии).

Конвенция ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах (11 декабря 1995 г.) установила, что обязательство регулируется правом, выбор которого оговорен, вытекает из условий обязательства либо иным образом согласован между гарантом (эмитентом) и бенефициаром (ст. 21). В отсутствие выбора права обязательство регулируется правом места нахождения коммерческого предприятия гаранта (эмитента), выдавшего гарантию (резервный аккредитив).

Согласно ст. 27, 28 Унифицированных правил ICC для платежных гарантий (1992 г.) стороны могут избрать любое право, регулирующее их правоотношения по гарантии. Если стороны не выбрали применимое право, гарантия подчиняется праву места коммерческой деятельности гаранта или инструктирующей стороны. Если гарант имеет более одного места коммерческой деятельности, гарантия подчиняется праву места нахождения филиала, выдавшего гарантию.

Отношения по переводу средств детальным образом регламентируются в законодательстве США (ст. 4‑А‑507 ЕТК США). Генеральная коллизионная привязка к правам и обязанностям, вытекающим из платежного поручения, – автономия воли сторон. Право, избранное сторонами, регулирует их «права и обязанности независимо от того, существует ли разумная связь платежного поручения и перевода средств с этой юрисдикцией». Если перевод средств осуществляется с использованием нескольких национальных систем перевода средств «и налицо противоречие между правилами о выборе применимого права в соответствии с системами, спорный вопрос регулируется правом, имеющим наиболее тесную связь со спорным вопросом».

Сходное регулирование предусмотрено в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международных кредитовых переводах 1992 г.: «Права и обязанности, вытекающие из платежного поручения, регулируются правом, выбранным сторонами. При отсутствии договоренности применяется право государства банка – получателя платежа».

Правом, наиболее тесно связанным с биржевыми сделками, считается право страны места нахождения биржи: «К обязательствам из биржевых договоров применяется право, действующее в месте нахождения биржи, кроме случаев, когда стороны произвели выбор права» (ст. 28 Закона Польши о МЧП). Правила биржевых торгов, установленные в месте нахождения биржи, не могут быть изменены, даже если стороны оговорили применение право другого государства: «Постановления, относящиеся к биржевым местам и помещениям, и ко всяким помещениям, где происходит официальная котировка бумаг государственных и на предъявителя, относятся к международному публичному порядку» (ст. 243 Кодекса Бустаманте).

Детальное коллизионное регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций и облигаций) закреплено в законодательстве Венгрии, Румынии, Швейцарии и США. Большинство коллизионных норм имеет императивный характер. Автономия воли предусматривается довольно редко. Такой подход обусловлен ролью публично‑правовых норм в праве эмиссионных ценных бумаг.

Эмиссия ценных бумаг регулируется правом государства, на территории которого они были выпущены (ст. 10.3 ГК Испании). Обязательства, отличные от основного обязательства по эмиссионным ценным бумагам, регулируются правом государства, на территории которого каждое из обязательств было принято (ст. 59 Закона о реформе МЧП Италии).

Основная коллизионная привязка по всем иным вопросам оборота ценных бумаг – закон страны эмитента («право юрисдикции, на территории которой организован эмитент, включая его коллизионные нормы» – США, «закон, применимый к организационному статусу юридического лица‑эмитента» – Румыния).

Субсидиарные коллизионные привязки:

– право места исполнения – наличие и объем обязательств по ценным бумагам (Венгрия);

– закон места платежа – условия и последствия передачи ордерных ценных бумаг (Румыния);

– закон места нахождения ценной бумаги на предъявителя на момент передачи – отношения между последующими владельцами, между владельцами и третьими лицами (Румыния);

– право государства обычного пребывания залогодержателя – залог прав из ценных бумаг (Швейцария);

– закон места приобретения документа – вопросы, относящиеся к приобретению документа на предъявителя (Южная Корея).

Автономия воли сторон допускается:

– к залогу прав из ценных бумаг, кроме отношений с третьими лицами (Швейцария);

– к товаро‑распорядительным документам. Вещные права на товаро‑распорядительные документы и товар определяются по праву, применимому к документу как к движимой вещи (Румыния, Швейцария).

К обязательствам из векселей, чеков, других предъявительских или ордерных ценных бумаг не применяются общие правила коллизионного регулирования договорных обязательств (ст. 37 Вводного закона к ГГУ).

Постановления, относящиеся к подделке, краже, растрате или утере ценных бумаг или бумаг на предъявителя, относятся к международному публичному порядку. Принятие мер, предписанных законом места, в котором произошло такое событие, не освобождает от обязанности принять иные меры, установленные законом места, где котируются ценные бумаги, и законом места их оплаты (ст. 272, 273 Кодекса Бустаманте).

Кодекс Бустаманте закрепляет одинаковые коллизионные нормы по отношению к векселям, бонам, облигациям, билетам, поручениям и чекам:

– формы выдачи, индоссирования, обеспечения, вступления, принятия и протеста подчинены закону места, где происходит каждое из этих действий;

– при отсутствии явного или молчаливого соглашения правовые отношения между векселедателем и векселедержателем регулируются законом места, где вексель выдан;

– при отсутствии явного или молчаливого соглашения обязательства и права векселепринимателя и предъявителя регулируются законом места, где происходит принятие векселя;

– при отсутствии явного или молчаливого соглашения правовые отношения, создаваемые индоссаментом, зависят от закона места, где вексель индоссирован;

– больший или меньший объем обязательств каждого индоссатора не изменяет прав и обязанностей векселедателя и первоначального держателя;

– поручительство в платеже регулируется законом места, где оно дано;

– правовые последствия принятия векселя в порядке вступления в вексельное отношение регулируются при отсутствии соглашения законом места, где вступает третье лицо;

– срок и формальность принятия, платежа и протеста векселя подчинены местному закону.

В 2006 г. Гаагская конференция по международному частному праву приняла Конвенцию о праве, применимом к определенным правам на ценные бумаги, находящиеся во владении посредника. Конвенция регулирует вопросы, касающиеся ценных бумаг, которые находятся во владении посредника.

Термин «ценные бумаги» охватывает все активы, которые являются финансовыми по своей природе, независимо от того, существуют ли они в предъявительской или именной форме, представлены ли сертификатами или дематериализованы (ст. 1). Конвенция применяется во всех случаях, связанных с «выбором между правом различных государств». Право, определенное в соответствии с Конвенцией, – это применимое право, регулирующее вопросы, указанные в исчерпывающем перечне (ст. 2.1):

– природа прав, возникающих в результате зачисления ценных бумаг на счет;

– правовая природа и последствия в отношении посредника и третьих лиц сделки по отчуждению ценных бумаг, находящихся во владении посредника;

– требования в отношении окончательного оформления сделки по отчуждению;

– приоритет в отношениях между заявителем и лицом, которое добросовестно и возмездно приобрело права на ценные бумаги («добросовестный» или «защищенный» покупатель);

– последствия решения о приоритете;

– обязанности посредника перед любым лицом, помимо владельца счета;

– требования реализации права на ценные бумаги;

– последствия обеспечительного интереса в отношении посредника и третьих лиц.

Статья 4 – ключевое положение Конвенции. В ней устанавливается основная коллизионная норма для определения права, применимого ко всем вопросам сферы действия Конвенции, – автономия воли сторон (К. Бернаскони, Х. К. Сигман). Варианты выбора права:

– стороны в явно выраженной форме договорятся о праве, регулирующем заключаемый ими договор об открытии счета (общее соглашение о применимом праве);

– если владелец счета и его посредник в явно выраженной форме договорятся о том, что право конкретного государства будет регулировать все вопросы сферы действия Конвенции, то такое право регулирует все эти вопросы независимо от того, было ли отдельно выбрано право, которое в целом регулирует договор счета.

Выбор права сторонами признается только в том случае, если в момент согласования применимого права у соответствующего посредника в государстве, чье право выбрано, есть офис, который отвечает требованию о «допустимом офисе». Если основная коллизионная норма не применяется, Конвенция предусматривает три соподчиненных альтернативных коллизионных правила:

– право места нахождения офиса, который в письменном договоре счета в явной и однозначной форме указан в качестве офиса, через который соответствующий посредник заключил договор счета;

– право места учреждения или создания соответствующего посредника;

– право основного места коммерческой деятельности соответствующего посредника.

В отношении векселя и чека большинство государств, придерживающихся «женевской» системы, не устанавливают специального коллизионного регулирования. Исходя из общего принципа примата международного права, Женевские вексельные и чековые конвенции – часть национальной правовой системы. Их положения могут непосредственно применяться в национальных судах и арбитражах: «Простой вексель, переводной вексель и чек во всех случаях регулируются положениями, содержащимися в Женевской конвенции от 7 июня 1930 года о коллизиях законов, касающихся простых и переводных векселей… и в Женевской конвенции от 19 марта 1931 года о коллизиях законов, касающихся чеков… Данные положения применяются также к обязательствам, принятым вне территорий договаривающихся государств, или в случае, когда они отсылают к праву государства, не подписавшего конвенции» (ст. 59 Закона о реформе МЧП Италии).

Нормы Женевских вексельных конвенций имеют диспозитивный характер. Основное содержание конвенций – унифицированные коллизионные нормы. Главная цель – разрешение коллизий вексельных законов. Система основных коллизионных привязок по Женевским конвенциям:

– способность лица обязываться по переводному и простому векселю определяется его национальным законом. Возможно применение отсылок обеих степеней;

– лицо, не обладающее способностью обязываться по векселю на основании своего национального закона, несет ответственность, если подпись совершена на территории страны, по законодательству которой это лицо обладает такой способностью;

– форма простого или переводного векселя определяется законом страны, где вексель выставлен;

– форма обязательства по переводному и простому векселю определяется законом той страны, на территории которой обязательство подписано;

– если обязательство по векселю не имеет силы по закону государства места подписания, но соответствует законодательству государства, где подписано последующее обязательство, то последнее обязательство признается действительным;

– каждое государство‑участник имеет право установить, что обязательство по векселю, принятое его гражданином за границей, действительно в отношении другого его гражданина на территории этого государства, если обязательство принято в форме, соответствующей национальному законодательству;

– обязательства акцептанта переводного векселя или лица, подписавшего простой вексель, подчиняются закону места платежа по этим документам;

– сроки для предъявления иска в порядке регресса определяются для всех лиц, поставивших свои подписи, законом места составления документа;

– приобретение держателем переводного векселя права требования, на основании которого выдан документ, решается по закону места составления документа;

– форма и сроки протеста, формы других действий, необходимых для осуществления или сохранения прав по переводному или простому векселю, определяются законом той страны, на территории которой должен быть совершен протест или соответствующие действия;

– последствия утраты или похищения векселя подчиняются закону той страны, где вексель должен быть оплачен.

Основное содержание Женевских чековых конвенций – унифицированные коллизионные нормы, устанавливающие систему коллизионного регулирования чекового права:

– право лица обязываться по чеку определяется его национальным законом; возможно применение отсылок обеих степеней;

– если лицо не вправе обязываться по чеку по своему национальному праву, оно может обязываться по чеку за границей, если это позволяет законодательство данного иностранного государства;

– круг лиц, на которых может быть выставлен чек, определяется по праву страны, где чек должен быть оплачен;

– форма чека и порядок возникновения чековых обязательств определяются по праву страны, где чек был подписан. При этом достаточно соблюдения формы, требуемой законодательством страны места платежа;

– срок для предоставления чека к оплате регулируется правом места платежа;

– возможность оплаты чека по предъявлению, право на акцепт чека и получение частичного платежа, право на отзыв чека определяются по закону места платежа;

– последствия утери или кражи чека регулируются законом места платежа;

– формы и сроки протеста и других действий, необходимых для осуществления или сохранения прав по чеку, определяются законом того государства, на территории которого должны быть совершены протест и соответствующие действия.

В российском законодательстве отсутствует коллизионное регулирование частных валютных отношений, связанных с иностранным правопорядком. Это серьезный недостаток нашего законодательства.

Правовой статус векселя определен в ст. 142–149 ГК РФ. Коллизионное регулирование вексельных отношений отсутствует. Поскольку Россия является участницей Женевских вексельных конвенций и Конвенции ЮНСИТРАЛ, можно сделать вывод, что к вексельным отношениям, связанным с иностранным правопорядком в соответствии со ст. 7 ГК РФ, непосредственно применяются нормы этих международных соглашений.

Расчеты с применением чека регулируются ст. 877–885 ГК РФ. Коллизионное регулирование вопросов чекового права отсутствует. Поскольку Россия не участвует в Женевских чековых конвенциях (правда, положения ГК РФ о расчетах чеками соответствуют нормам конвенций), по‑видимому, коллизионное регулирование этих проблем возможно на основе применения аналогии – Женевских вексельных конвенций.