Рейхсминистра фон Риббентропа и госсекретаря Мейсснерам

(Берлин, 28 сентября 1940 г.)

Вначале Фюрер обратился к графу Чиано с вопросом – есть ли возможность организовать встречу с Дуче в Бреннере. Он полагает, что имеет смысл обменяться мнениями с Дуче относительно общей ситуации, и в особенности относительно испанского вопроса, прежде, чем будут приняты решения с далеко идущими последствиями. Он также хочет поговорить о стратегической ситуации. Что касается Испании, то для Германии, на основе опыта, полученного в течении гражданской войны, ясно, что с испанцами нельзя достигнуть никакого прогресса без конкретных и детальных соглашений. Для Германии и Италии очень важно закончить войну в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями.

Испанские предложения к Германии, в основных чертах заключают следующее:

1. Германия должна поставить для 400,000-700,000 тонн зерна в наступающем году.

2. Германия должна поставить все топливо;

3. Германия должна поставить недостающее оборудование для армии;

4. Германия должна предоставит артиллерию, самолеты, а также специальное вооружение и специальные отряды для завоевания Гибралтара;

5. Германия должна передать все Марокко и помимо этого, Оран, и помочь в пересмотре границы к западу от Рио де Оро;

6. Испания, в свою очередь, обещает Германии дружбу.

Нужно хорошо обдумать прежде чем брать на себя такие обязательства и решить, насколько закрыты для нас другие возможности. Кроме этого, он (Фюрер) боится, что соглашения относительно Марокко так или иначе просочатся и станут известными Франции. В этом случае есть возможность, что французы пойдут на соглашение с англичанами, если они узнают, что Марокко после окончания войны будет потеряно для них в любом случае. При любых обстоятельствах для Германии было бы выгоднее, если бы в Марокко оставались бы французы и защищали бы его от англичан. Если испанцы займут эту территорию, то в случае атаки англичан они лишь призовут на помощь Германию и Италию, и кроме того, в своих военных операциях они будут действовать согласно тактике гражданской войны. Таким образом очень важно спокойно обсудить с Дуче несколько часов этот вопрос в свете его полезности и военной необходимости, тем более, что поставки требующиеся от Германии, потребуют больших жертв, которые, в конце концов, не могут быть сделаны только лишь в обмен на благосклонность испанцев. В настоящее время, во всяком случае, Испания не предложила никаких эквивалентных действий. Нужно обдумать проблему очень спокойно и исследовать ее с точки зрения возможных последствий. Все было бы ясно, если бы Испания взяла на себя более конкретные обязательства. Принимая во внимание неопределенность позиции Испании, Германия и Италия в ходе этой беседы между Фюрером и Дуче должны выработать общую позицию по испанской проблеме. Соглашения с Испанией будут содержать только лишь обязательства для ее партнеров, и с практической точки зрения эти обязательства для Германии и Италии будут означать большее военное напряжение. Последствия могут быть весьма неприятными. Весьма возможно, что соглашения по Марокко и Орану станут известными, вся Северная Африка попадет в руки англичан. Это сделало бы обязательным завоевание всей этой территории. Такая военная операция будет проводиться по весьма сомнительному мосту, Испании, которая, не исключено, в это время отойдет обратно в нейтралитет. В этом случае, при любых операциях, Англия бы имела большое число авиабаз, что, конечно, не станет решающим фактором в войне, но может оказаться очень неприятным фактом, так как рейды из Германии и Италии будут затруднены из-за большого расстояния.

Затем Фюрер упомянул в этой связи о сделанном Франко приглашении встретиться с ним на испано-французской границе. Он еще не знает, должен ли он принять это приглашение. Это все будет зависеть от разговора с Дуче. В любом случае он не убежден, что Испания имеет «такое же сильное желание отдавать, как и брать». Более того, для союзников принято, что поддержка осуществляется на взаимной основе, однако в случае Испании таковая взаимность может отсутствовать.

Когда Испания была объята гражданской войной, Германия очень сильно поддержала Франко, причем надо принимать во внимание возможности самой Германии в то время. Оказанная поддержка, кроме того, была сопряжена с риском. Это касалось не только поставленных материалов, но и отправленных добровольцев, и в результате много немцев и итальянцев полегло в Испании. Он не хочет переводить цену крови в экономические величины, а скорее рассматривает это как дар Испании.

С экономической точки зрения Германия потратила на Испанию многие сотни миллионов. Он (Фюрер) принял решение, что об оплате этого долга не может быть и речи в течение войны, но долг должен быть возвращен после победы Франко. Однако всякий раз, когда немцы требуют начать выплату 400-миллионного долга, образовавшегося у Испании за время гражданской войны, это интерпретируется Испанией как бестактное смешение экономических и идеалистических соображений, и что Германия относится к Испании как еврей, который делает бизнес на самых святых человеческих чувствах. Поэтому во всех соглашениях с испанцами мы должны ясно оговорить все сроки, и если Германия будет поставлять зерно, то вопрос о компенсации должен быть оговорен уже сейчас.

Италия и Германия очень много сделали для Испании в 1936 году. Италия имела на своем счету лишь Абиссинскую операцию, а Германия была в процессе перевооружения. Без помощи обеих стран сегодня не было бы никакого Франко.

Принимая во внимание все изложенные соображения, перед принятием дальнейших решений, которые могу иметь далеко идущие последствия, необходима беседа с Дуче. Ни в коем случае, ничто, связанное с Испанией, не должно привести к ухудшению стратегического положения в Средиземном море.

Граф Чиано заявил, что Дуче несомненно с радостью ухватится за возможность беседы с Фюрером. Он уже неоднократно говорил ему (Чиано) об этом. Хочет ли Фюрер преложить конкретную дату?

Кроме того, Дуче имеет такие же опасения, о которых только что упомянул Фюрер – относительно трудностей, связанных со вступлением в Испании в войну. Италия также не забыла опыт испанской гражданской войны. В то время Франко заявлял, что, если бы он получил 12 транспортных самолетов или бомбардировщиков, то он бы выиграл войну в течение нескольких дней. Эти 12 самолетов превратились в более чем тысячу самолетов, в 6 тысяч убитых и в 14 миллиардов лир. Со всем должным уважением к Испании, это все же чистая правда, и теперь Дуче снова беспокоится, что все жертвы, которые потребуются от Италии и Германии окажутся односторонними. Кроме этого, стоит опасаться того, что, по опыту испанской гражданской войны, все запросы Испании будут расти по мере развития событий. Поэтому осторожность в этом вопросе была бы крайне желательна.

Затем было решено провести обсуждение между Фюрером и Дуче в Бреннере в связи с визитом Серано Суньера в Риме в пятницу, 4 октября 1940 г.

Берлин, 29 сентября 1950

Шмидт

Министр

Письмо А. Гитлера к Б. Муссолини (20 ноября 1940 г.)

Дуче!

Позвольте мне в начале моего письма заверить вас в том, что последние 14 дней сердце мое и мысли мои более чем когда-либо были с вами. Знайте, дуче, о моей решимости сделать все, чтобы в нынешней ситуации облегчить ваше положение. Когда я попросил вас принять меня во Флоренции [28.10], я отправился в путь в надежде высказать вам еще до начала грозившего столкновения с Грецией (о котором я имел лишь общее представление) мои соображения по этому поводу. Я хотел прежде всего попросить вас еще раз отложить эту акцию, если возможно, до более благоприятного времени года, но во всяком случае до периода после американских президентских выборов. Но в любом случае я хотел просить вас, дуче, не предпринимать эту акцию без предварительного молниеносного захвата Крита, и с этой целью я хотел привезти с собой и практические предложения по использованию одной германской парашютной дивизии, а также и еще одной воздушно-десантной дивизии. Создавшееся фактическое положение имеет весьма тяжелые психологические и военные последствия, в отношении которых важно иметь полную ясность. Я приведу отдельные моменты, которые вытекают из моего представления о срочно необходимых контрмерах.

А. Психологические последствия.

Психологическое воздействие ситуации неприятно потому, что оно неблагоприятным образом отягощает уже начавшие развиваться дипломатические приготовления. В общем же и целом мы чувствуем эти последствия в форме усиления тенденций не вмешиваться преждевременно в конфликт в нашу пользу, а выждать, как будут развиваться события.

Болгария, которая сама по себе не проявляла большого желания вступить в пакт трех держав, теперь отказалась даже рассматривать такой шаг.

Трудно также достигнуть согласованности интересов с Россией и отвлечь на Восток русские претензии. Господин Молотов, напротив, просил понять сильный интерес, проявляемый Россией к Балканам. Впечатление, произведенное в Югославии, отсюда пока определить не удается. Но даже во Франции считают несомненным усиление позиции тех, кто призывает к сдержанности и заверяет, что в этой войне последнее слово, возможно, еще не сказано.

Но каковы бы ни были психологические последствия, решающим является то, чтобы отсюда не возникли трудности для наших дальнейших операций, а особенно недружественная позиция со стороны тех государств, которые, как Югославия, могли бы привести если не к катастрофе, то все-таки к неприятному расширению конфликта. Особенно важна позиция Турции, ибо ее отношение в решающей мере будет определять и поведение Болгарии.

Б. Военные последствия.

Военные последствия этой ситуации, дуче, весьма тяжелые. Англия обладает рядом военных баз, которые позволяют ей быть в самой непосредственной близи от нефтяного района Плоешти, а также ощутимо близко от всей Южной Италии и особенно от портов погрузки и выгрузки как в итальянской метрополии, так и в Албании.

Если до сих пор румынский нефтяной район был вообще недосягаем для английских бомбардировщиков, то теперь они приблизились до расстояния менее 500 км. Я просто не решаюсь даже подумать о последствиях, ибо, дуче, должно быть ясно одно: эффективной защиты этого района производства керосина нет. Даже собственные зенитные орудия могут из-за случайно упавшего снаряда оказаться для этого района столь же опасными, как и снаряды нападающего противника. Совершенно непоправимый ущерб был бы нанесен, если бы жертвами разрушения стали крупные нефтеочистительные заводы.

Южная Италия, ее порты, а также вся Албания теперь находятся в самом удобном радиусе действия английских бомбардировщиков. Само собою разумеется, Англии совершенно безразлично, разрушит ли Италия в виде возмездия за это греческие города. Решающим становится нападение на итальянские города. Поэтому я считаю успешное наземное наступление с территории Албании на новые британские базы ранее начала марта полностью исключенным.

Разрушение британских авиационных баз воздушными налетами, по опыту предшествующей воздушной войны, тоже исключено. Все остальное разрушить легче, чем аэродромы. Фактом является то, что Англия, как я и опасался, тем временем заняла Крит и намеревается закрепиться на ряде других островов, а также создать в ряде греческих мест авиационные базы, в том числе две в районе Салоник и еще две, предположительно, во Фракии. Родос теперь тоже находится в досягаемости для британских истребителей-штурмовиков, и, если, как кажется, англичане создадут авиационные базы в Западной Греции, в ближайшее время окажутся под сильнейшей угрозой и все южно-итальянские прибрежные населенные пункты.

Это положение с военной точки зрения является угрожающим, а с экономической, поскольку речь идет о румынской нефтяной области, просто зловещим. Поэтому я предлагаю следующее.

I. Политические меры.

а) Надо немедленно побудить вступить в войну Испанию. Предположительно, это может произойти самое раннее примерно через шесть недель. Целью испанского вступления в войну для нас должны служить захват Гибралтара и морских проливов, посылка в Испанское Марокко минимум двух германских дивизий, чтобы исключить опасность возможного отпадения Французского Марокко или Северной Африки от Франции. Потому что, дуче, такое отпадение обеспечило бы англо-французской авиации территории для взлета, что имело бы для Италии роковое значение. Надо избежать этого, и потому нельзя ни при каких обстоятельствах предаваться надежде или предоставлять все случаю. Но падение Гибралтара отрезало бы Средиземное море от Запада. Тогда Англия оказалась бы вынужденной пустить все свои транспорты в обход вокруг Южной Африки. Если в восточной части Средиземного моря наступит облегчение, Северная Африка будет наиболее надежно сохранена в руках правительства Петена.

б) Теперь надо всеми силами пытаться удалить Россию из Балканской сферы и ориентировать ее на Восток.

в) Надо попытаться прийти к какой-то договоренности с Турцией, чтобы избавить Болгарию от турецкого нажима.

г) Надо сделать Югославию незаинтересованной в греческом вопросе, а если возможно, то и заинтересованной даже позитивно сотрудничать в его решении в нашем духе. Без обеспечения нашей безопасности со стороны Югославии нельзя пойти на риск какой-либо успешной операции на Балканах.

д) Венгрия должна согласиться на немедленное осуществление транспортировки через ее территорию крупных германских соединений в Румынию.

е) Румыния должна согласиться с этим увеличением численности германских вооруженных сил для ее защиты.

Я решил, дуче, если англичане попытаются создать во Фракии опасные позиции, направить туда крупные силы. Причем с любым риском.

Но к сожалению, должен констатировать, что ведение войны на Балканах ранее марта невозможно. Поэтому любое угрожающее воздействие на Югославию тоже будет бесцельным, ибо сербскому генеральному штабу также известна невозможность практического осуществления этой угрозы ранее марта, и поэтому, если возможно, надо найти другие средства и пути.

II. Военные меры.

Важнейшей военной мерой мне кажется прежде всего закрытие Средиземного моря. С этой целью я хочу, как уже указывалось, попытаться побудить Испанию как можно скорее вступить в войну и прежде всего закрыть западный выход из него...

Таковы, дуче, те мысли, которые я передаю вам от всего горячего сердца друга, готового со всем фанатизмом помочь в кратчайший срок преодолеть кризис и из кажущейся неудачи сделать поистине окончательную неудачу противника.

Адольф Гитлер