Глава VI. Органические психопатии. Общие сведения и критерии диагностики.

В начале 20-х годов нашего столетия после прошедшей по Европе эпидемии энцефалита Экономо было обращено внимание, что у перенесших это заболевание могут возникать изменения характера, расстройства влечений и другие отклонения, свойственные тяжелым психопатиям. С тех пор психопатоподобные изменения при органических поражениях головного мозга стали предметом многочисленных исследований.

Принято разделять «органические психопатии» и «психопатоподобные расстройства при органических поражениях головного мозга» (Певзнер М. С., 1941; Сухарева Г. Е., 1959, 1972; Мнухин С. С., Исаев Д. Н., 1969; Шостакович Б. В., 1971; Лапидес М. И., 1973). К органическим психопатиям относят изменения характера, обусловленные пренатальными, катальными и ранними (первые 2-3 года жизни) постнатальными поражениями головного мозга. Эти поражения падают на период, когда головной мозг и особенно его молодые в эволюционном отношении отделы еще не сформированы. Весь ход дальнейшего развития мозговых систем, все становление характера и личности в целом оказывается «поврежденным», изначально искаженным. Патогенными факторами могут быть тяжелые токсикозы беременности, внутриутробные травмы и инфекции, родовые травмы, асфиксия в родах, а также черепно-мозговые травмы, мозговые инфекции и нейроинтоксикации в первые 2-3 года жизни. Если те же вредности падают на более старший возраст, когда мозг в основном уже сформирован, то возникают отличные от органических психопатий изменения характера, обозначаемые как психопатоподобные расстройства при органических поражениях головного мозга (травматическая, постинфекционная и другие энцефалопатии), которые обычно сопровождаются явлениями астении и выраженными вегетативными нарушениями. Конечно, это разграничение условно. Травмы, инфекции и интоксикации в старшем возрасте могут падать на почву, уже в какой-то степени измененную пренатальными, натальными и ранними постнатальными вредностями, и играть роль второго удара. Тогда вслед за ними может развернуться картина, типичная для органической психопатии.

Нерезко выраженные остаточные явления раннего органического поражения мозга могут быть компенсированными и не приводить к развитию органической психопатии. Но они могут создавать почву для того, чтобы под влиянием неблагоприятных влияний окружающей среды (например, хронической психической травматизации, неправильного воспитания) началось формирование устойчивых психопатических черт характера, т. е. благоприятствуют психопатическим развитиям («патохарактерологическим формированиям» по В. В. Ковалеву, 1979) Своевременное создание психотерапевтического «климата» способно в таких случаях приостанавливать психопатическое развитие и даже сглаживать уже возникшие изменения характера (Полякова Н.Е., Благосклонова Н. К., 1979J.

На органические психопатии падает значительная доля от общего числа психопатий у подростков: по литературным данным — от 15 до 24 % (Фелинская Н. И., 1965» Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980), а по нашим данным- 29 %. Соотношение же тяжелых, выраженных и умеренных степеней психопатий при органических психопатиях примерно то же, что и при конституциональных.

Катамнез свидетельствует о малой обратимости органических психопатий — только 15 % подростков, став взрослыми, обнаруживают удовлетворительную адаптацию (Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980).

Клиническая картина органических психопатий наиболее подробно описана у детей и подростков (Певзнер М. С., 1941; Сухарева Г. С., 1959; Кербиков О. В., 1962; Лапидес М. И., 1973; Ковалев В. В., 1979; Личко А. Е., 1979; Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980). Выделены несколько вариантов, которые, однако, не обнаруживают четкой связи ни с причиной, вызвавшей органическое поражение мозга, пи с преимущественной локализацией поражения.

Среди этих вариантов в подростковом возрасте чаще всего встречаются следующие:

1) сходный с неустойчивым типом психопатии;

2) сходный с эпилептоидным типом психопатии;

3) сходный с истероидным типом психопатии;

4) сходный с шизоидным типом психопатии (встречается довольно редко);

5) с доминированием грубых расстройств инстинктов и влечений.

Последний вариант обычно сочетается с заметным снижением интеллекта и по сути дела представляет собой одну из форм дебильности с психопатоподобными нарушениями, а не органическую психопатию.

По нашим данным, среди органических психопатий у подростков наиболее часто встречаются неустойчивый и эпилептоидный типы, реже — истероидный и наиболее редко — шизоидный.

Критерии диагностики. Диагноз органической психопатии должен ставиться с учетом следующих критериев:

1. Наличие специфических особенностей клинической картины изменений характера и нарушений поведения, которые напоминают некоторые типы конституциональных психопатий, но не укладываются полностью ни в один из этих типов.

2. Наличие в анамнезе явных внутриутробных, родовых и ранних постнатальных (первые 2-3 года жизни) вредностей — таких, как черепно-мозговые травмы, мозговые инфекции, нейроинтоксикации и т. п.

3. Резидуальная неврологическая «микросимптоматика», чаще всего в виде глазодвигательных нарушений, легкой асимметрии лицевой иннервации, неравномерности или диффузного повышения сухожильных рефлексов, отсутствия или неравномерности брюшных и подошвенных рефлексов, а также в виде нерезко выраженных диэнцефальных нарушений — всей той совокупности незначительных неврологических отклонений, которые в англоамериканской литературе получили наименование «минимального мозгового поражения», «минимальной мозговой дисфункции (Wender P., 1971).

4. Обнаружение с помощью вспомогательных инструментальных диагностических методов признаков резидуального органического поражения головного мозга — спаечных процессов, гидроцефалии на пневмоэнцефалограмме, признаков повышения внутричерепного давления или аномалий оссификации на рентгенограмме черепа, патологических изменений (преимущественно умеренно выраженных и диффузных) на электроэнцефалограмме, положительных диэнцефальных проб и т. п.

5. Установление признаков, присущих изменениям психики по «органическому» типу, при патопсихологических и патохарактерологическом (В-индекс ПДО) обследовании.

Ни один из указанных признаков сам по себе не может быть основанием для диагноза органической психопатии. Например, симптомы «минимальной мозговой дисфункции» обнаружены у 10 % здоровых школьников (Wender P., 1971).

Наиболее важен первый критерий — специфические особенности изменений характера и нарушений поведения. Без него нет оснований для диагноза органической психопатии даже при соответствии случая всем другим критериям, так как не всякое органическое поражение мозга ведет к психопатии. Однако только по картине изменений характера и нарушений поведения трудно бывает с уверенностью дифференцировать органические психопатии с конституциональными, особенно при их смешанных типах.

Диагноз органической психопатии, с нашей точки зрения, правомерен, если соответствие случая первому критерию дополняется соответствием еще хотя бы одному или двум другим.

Неустойчивый тип.

Среди вариантов органической психопатии в подростковом возрасте чаще всего встречается картина, сочетающая в себе отдельные черты неустойчивого, истероидного, эпилептоидного, гипертимного и лабильного типов в разных пропорциях. Но при этом черты, обусловливающие сходство с неустойчивым типом, бывают всегда представлены больше других.

С раннего детства обнаруживаются необычная крикливость, непоседливость, постоянное стремление к движению. Мимика поражает грубой выразительностью. Долго сохраняется младенческая привычка тянуться ко всем новым предметам, попавшим на глаза, все хватать руками. Внимание быстро перебегает с одного предмета на другой. Такие дети, если не спят, ни минуты не остаются в покое, всюду лезут. Приходится слышать, что в детстве их привязывали к кровати, к стулу и т. п. Но, несмотря на подвижность, моторные навыки развиваются с запозданием. Ходить и говорить они начинают позже обычного. Трудно прививаются элементарные навыки самообслуживания — позже своих сверстников они научаются держать ложку, мыться, одеваться, шнуровать ботинки.

Школа с первых дней становится мучением для них, а они — для школы. Не в силах высидеть за партой целый урок, они вскакивают, ходят по классу, отвечают за других, пристают к ученикам, шумят, при замечаниях — прячутся играть под парту. При вполне удовлетворительных способностях для них бывает невыносимым сколько-нибудь продолжительное умственное напряжение. Пишут они грязно, неряшливо, их книги и тетради вечно замызганы, а одежда — испачкана и разорвана. Главное, что их отличает в детстве, — это затруднение выработки любых тормозов. Всякое «нельзя» дается с огромным трудом и легко нарушается. Все желания должны быть исполнены сию же минуту. Именно поэтому подобный тип органической психопатии в детском возрасте получил название «бестормозный». Кроме того, с детства нередко отмечаются невротические симптомы — беспокойный сон, крайняя возбудимость. Ночной энурез может держаться и в школьные годы.

С начала пубертатного периода чрезмерная подвижность, шумливость, непоседливость сглаживаются. Внешне подростки даже становятся вяловатыми увальнями. Но детская «моторная бестормозность» сменяется поведенческой неустойчивостью.

Школьные прогулы, тяга в асоциальные подростковые компании, жажда легких развлечений, шумных сборищ и зрелищ, нежелание трудиться, отсутствие реальных планов на будущее, непереносимость одиночества вследствие неумения занять себя, склонность к азартным играм, побеги из дому и другие признаки неустойчивой психопатии обычно выступают на первый план. Однако от конституциональных неустойчивых их отличает большая эмоциональность, нередко теплая привязанность к близким, уживающаяся с полнейшим непослушанием, минутные угрызения совести за совершенные проступки. Их трусливость в отчаянные минуты достигает паники. Но они бывают также способны вдруг проявить совершенно безрассудную отвагу. Суровый дисциплинарный режим ими переносится плохо. Возникают бурные аффективные реакции. Алкоголь не дает настоящей эйфории, от него легко возникает дурнота, плохое самочувствие, головные боли, слезливость или раздражительная гневливость. Несмотря на это, попытки алкоголизации предпринимаются многократно. Даже курение табака может вызывать дурноту, рвоту, головную боль, поэтому пристрастие к курению обычно не развивается.

Нередко постоянно господствует легкий эйфорический фон настроения. Бурные аффекты на попытки ограничить «свободу», любопытство, легкая смена интересов, переоценка своих возможностей еще более создают сходство с гипертимным типом. Но отсутствует высокий жизненный тонус гипертимов — нет их неутомимости, бодрости, энергии, выносливости к тяжелым нагрузкам. В попытках к лидерству никакого успеха не достигается. Вместо ранней и сильной сексуальной активности чаще приходится видеть только упорный онанизм или пассивное вовлечение в сексуальную жизнь подростковой группой. Нет также присущей гипертимам хорошей самооценки. Хотя правильно отмечаются и привязанность к родным, и частые ссоры с ними, и легкость конфликтов с окружающими, и быстрота примирений, и отрицается сильное сексуальное влечение, но о других чертах своего характера обычно имеется весьма искаженное представление (утверждение стойкости к неудачам и т. п.).

Трудные ситуации, собственные оплошности, обиды на близких, неудовлетворенные притязания могут быть причиной истерических реакций вплоть до типичных истерических припадков. Эйфорический фон настроения располагает к бахвальству и хвастовству. Иными словами, истероидные черты нередко вкрапливаются в описанную картину. Однако в отличие от истероидных психопатий и акцентуаций здесь отсутствует всегда и за всем стоящий эгоцентризм, нет жажды повышенной оценки, стремления всегда и всюду обратить на себя внимание. Хвастовство отличается банальностью и не возвышается до уровня богатых выдумок и искусно раскрашенных фантазий, нет и тонкого артистизма, вживания в придуманную роль, способности ввести окружающих в заблуждение. Не обнаруживается и особой, склонности к демонстративному суицидальному поведению. Суицидные попытки относительно редки и совершаются по типу острой аффективной реакции.

Наконец, иногда аффективная взрывчатость, неудержимость в гневе напоминают эпилептоидов. Но, в отличие от них, не бывает ни продолжительных дисфории, ни медлительной тяжеловесности движений и мышления, ни напряженности влечений, ни склонности к аккуратности, педантизму, бережливости, ни других черт эпилептоидного характера. Аффекты же истощаются столь же быстро, как и возникают. Последняя черта может напоминать лабильный тип, но только ею сходство с ним и ограничивается.

Владимир П., 16 лет. Наследственность отягощена со стороны матери — у дяди и бабки маниакально-депрессивный психоз. В начале беременности — угрожающий выкидыш, во второй половине — тяжелый токсикоз. Мать с отцом в разводе. В воспитании большое участие принимал дед. С детства беспокоен, суетлив, все время чем-то отвлекается. По ночам были страхи. После рассказанной ему страшной сказки не спал несколько ночей. С 1-го класса школы возникли большие трудности: не мог усидеть на уроке, вертелся, болтал, ползал по полу, залезал под парту. Способности были удовлетворительными; занимаясь дома с дедом, не отставал, но из-за плохой дисциплины каждый год приходилось переводить в другую школу. С 5-го класса «отбился от рук». Бросил учебу, все дни проводил в уличных компаниях, где-то пропадал, начал курить, приходил домой пьяным. С 13 лет стал убегать из дому, по нескольку дней отсутствовал. Несколько раз находили с приятелями на пустующих дачах. Однажды около недели жил у какого-то пьяницы, бегал ему за водкой. После 7-го класса был исключен из школы и устроен в ПТУ, где принимали с незаконченным начальным образованием, но и там стал постоянно прогуливать занятия. Время проводил в уличных компаниях — шел на поводу у приятелей. По их наущению пытался ограбить кассу в трамвае, залез в школьный музей боевой славы и похитил оттуда штык, принял какие-то таблетки, от которых были галлюцинации. Любит смотреть детективные фильмы. Признался, что алкоголь переносит плохо, никакого удовольствия от выпивок не получает, но пьет с приятелями, чтобы «не нарушать компанию».

По просьбе матери и деда был помещен на обследование в подростковую психиатрическую клинику. Здесь держался среди асоциальных подростков, нарушал режим, пытался совершить побег. Во время беседы обнаружил легкомысленное отношение к своему будущему. Как и дома, легко давал обещания исправиться и тут же их забывал. Родных встречал радостно, хныкал, чтобы его быстрее «забрали домой».

Физическое развитие соответствует возрасту. При неврологическом осмотре отмечена только легкая асимметрия лицевой иннервации. На ЭЭГ — без существенных отклонений, на рентгенограмме черепа — тоже.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован выраженный неустойчивый тип, что само является указанием на возможность психопатии неустойчивого типа. Отмечены высокий В-индекс и склонность к диссимиляции. Конформность высокая, реакция эмансипации слабая. Имеется выраженная психологическая склонность к алкоголизации. По шкале субъективной оценки самооценка неточная: выделяются черты конформного типа, отвергаются меланхолические черты.

Диагноз. Органическая психопатия неустойчивого типа выраженной степени.

Катамнез через год. Был исключен из ПТУ. При попытке трудоустройства не справлялся с простой работой, постоянно прогуливал, отказывался работать в вечернюю смену, потому что «вечером все ребята гуляют, а утром никого на улице нет».

Эпилептоидный тип.

Этот тип встречается реже неустойчивого. Его дифференциальная диагностика с эпилептоидным типом конституциональных психопатий бывает затруднена, так как в последнем случае также могут иметься пренатальные, натальные и постнатальные вредности (правда, без особых проявлений в детском возрасте), а при осмотре нередко выявляется неврологическая «микросимптоматика». Тем не менее только этих данных, как указывалось, нам представляется недостаточным для определения психопатии как органической, если в картине изменений характера и нарушений поведения не звучит особый «органический радикал».

Две эпилептоидные черты выступают на первый план — аффективная взрывчатость и (или) усиление и аномалии влечений. Дисфорические приступы для органической эпилептоидной психопатии нехарактерны — колебания настроения не имеют спонтанной периодичности. Аффекты всегда спровоцированы извне, отличаются бурной вспышкой и быстрым истощением, гнев и ярость легко сменяются слезами и жалобами. Если аффект конституционального эпилептоида можно сравнить со взрывом парового котла, медленно закипающего, внезапно разрывающегося и еще долго дышащего горячим паром, то аффект при органической эпилептоидной психопатии скорее похож на вспышку пороха — от внезапного взрыва, для которого бывает достаточна ничтожная искра, остается лишь быстро рассеивающийся дым.

Нарушения влечений более сходны с теми, что встречаются при конституциональной эпилептоидной психопатии. Чаще других встречаются садистские стремления. Один подросток получал наслаждение, видя страх на лице матери, когда махал ножом перед ее лицом, другой с силой бросал мать на диван, третий придавливал бабушку «стальным зажимом».

Нередки разнообразные девиации сексуального влечения. Один подросток наслаждался, силком раздевая до гола девочек младше и слабее его, другой добивался сладострастного ощущения, часами раскачивая головой из стороны в сторону, третий онанировал, переодевшись в женское платье. Встречается также гомосексуальность, обычно в активной форме, реже — пиромания и дромомания (см. Алексей И., стр.59).

В отличие от органической психопатии неустойчивого типа здесь алкоголизация может быстро приобретать характер патологического пристрастия. Хотя опьянения протекают тяжело, с возбуждением, яростью, агрессией, желанием всех бить и все крушить, тем не менее легко возникает потребность напиваться до отключения («пока не отрубишься»).

Очень обидчивые, требовательные, неуживчивые подростки этого типа органической психопатии все же не обнаруживают ряда неотъемлемых черт эпилептоидного характера. Вместо тяжелой медлительности движений можно видеть непоседливую егозливость, вместо неторопливой обстоятельности высказываний — болтливость, вместо аккуратности и педантизма — неряшливость и даже нечистоплотность. Бурные аффекты на попытки со стороны покуситься на их собственность и интересы сочетаются с небережливостью ими самими тех же вещей и самоличным пренебрежением теми же интересами.

Нередко при эпилептоидном типе органических психопатий приходится встречать изрядную примесь истероидности. Ее проявления те же, что и при неустойчивом типе органической психопатии, но описанные черты эпилептоидной органической психопатии всегда резко преобладают над истероидными.

Александр Т., 14 лет. Мать — легкого поведения, имеет четырех детей от разных связей, злоупотребляет алкоголем. Отец неизвестен. Во время беременности тяжелый токсикоз, роды — затяжные, родился в асфиксии. Воспитывался в детских учреждениях, в возрасте полутора лет была черепно-мозговая травма с выраженной коммоцией (уронили на каменный пол). С раннего детства криклив, возбудим, непослушен, непоседлив, дрался с сестрами. Не мог ужиться ни в детском саду, ни в интернате — со всеми дрался. До сих пор держится ночной энурез. В школе учился с трудом, был крайне неряшлив, плохо писал, отставал по русскому языку, но хорошо давалась математика. Из-за крайней возбудимости и драчливости по настоянию школы в возрасте 13 лет был помещен на обследование в детскую психиатрическую больницу. После выписки из нее бросил школу, стал конфликтовать с матерью, замахивался на нее молотком, грозил ее убить, было «приятно видеть страх на ее лице». Стал обнаруживать сексуальность к младшей сестре, раздевал ее донага, ощупывал гениталии. По настоянию матери был помещен в подростковую психиатрическую клинику.

С подростками непрерывно конфликтует, склонен к бурным, но быстро истощающимся аффективным вспышкам. Охотно беседует с врачами, болтлив, но вместе с тем осмотрителен в ответах, старается не дать о себе компрометирующие сведения. Привязан к бабушке, жалеет, что не может жить с нею, а не с матерью. Категорически отказывается ходить в школу («меня там дразнили косым сморчком») или поступать в интернат («с ребятами не ужиться»). Очень обидчив. Не курит, алкоголя не употребляет («от папирос меня тошнит», «вина не пью — на мать нагляделся»).

Маленького роста, инфантилен, половое созревание в самом начале. При неврологическом осмотре — косоглазие, легкая асимметрия иннервации лицевых мышц. На ЭЭГ — умеренные диффузные изменения электрической активности.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован выраженный эпилептоидный тип, имеются указания на возможность эпилептоидной психопатии органического происхождения (высокий В-индекс). Обнаружена склонность к диссимуляции черт характера. Конформность умеренная, реакция эмансипации выраженная. Установлена психологическая склонность к делинквентности при резко отрицательном отношении к алкоголизации. По шкале субъективной оценки самооценка неверная выделяются черты лабильного, циклоидного и неустойчивого типов, достоверно отвергаемых черт не выявлено, но имеется амбивалентность в самооценке в отношении черт эпилептоидного и истероидного типов.

Диагноз. Органическая психопатия эпилептоидного типа тяжелой степени.

Катамнез через 3 года. После выписки был отправлен матерью в деревню к бабушке, но вскоре сбежал оттуда из за постоянных ссор. Попытка раннего трудоустройства не удалась — работу бросил. В 15 лет был арестован и осужден за попытку изнасилования 12-летней девочки в лифте. В связи с амнистией вскоре был освобожден, но через полгода снова арестован и осужден за развратные действия над малолетней девочкой. Признался, что он неоднократно ловил девочек в лифтах, силой раздевал их, ощупывал гениталии и при этом возбуждался до оргазма.

Истероидный тип.

Этот тип органической психопатии более характерен для подростков женского пола. Наиболее ярким его проявлением бывает склонность к частым и бурным аффективным реакциям с криками, плачем, рыданиями вплоть до типичных истерических припадков. Истерические реакции легко возникают при малейших неудачах, в трудных ситуациях, при столкновении с родными или властями, при обиде на близких. Истероидный эгоцентризм, желание привлечь к себе внимание отличается примитивностью проявлений — для всех очевидным безудержным хвастовством и отсутствием смущения, когда выводят на чистую воду. Фантазии банальны, нет умения придавать своим россказням правдоподобный характер. Имеется выраженная эффективность, но аффективные реакции носят демонстративный характер.

Александр В., 15 лет. Отец страдает хроническим алкоголизмом, мать разошлась с ним, когда сыну было 11 лет. Беременность протекала нормально, но роды были трудными и затяжными, родился в асфиксии. Развивался с задержкой — ходить начал в полтора года, говорить — с двух лет. Был крикливым, неловким, «нервным». В дошкольном возрасте несколько лет страдал заиканием, которое затем само прошло. С детства закатывал матери «истерики» — при запретах, отказе в исполнении желаний падал на пол, кричал, бился. Мать строго стала наказывать за это — «истерики» прошли, матери побаивается до сих пор, но с бабушкой бесцеремонен. Учился посредственно, всегда под строгим контролем матери. Ненавидел отличников, пугал рассказами, что он связан с хулиганами, которые мог) т их убить. С 13 лет несколько раз убегал из дому — обычно на вокзалах или в поезде его задерживала милиция и возвращала домой. Тем не менее о своих побегах любил рассказывать и дома, и товарищам фантастические истории — как за два дня побывал и в Крыму, и на Кавказе и т п. Когда его разоблачали — не смущался, придумывал что-нибудь другое. С трудом окончил 8 классов. Летом стал проводить время с уличными приятелями, выпивал с ними, по их наущению принимал какие-то таблетки, а потом потешал их рассказами о необычных явлениях, которые якобы ему казались. Занимался «фарцовкой», чтобы достать денег на выпивки и развлечения; был задержан милицией. По настоянию матери был направлен на обследование в подростковую психиатрическую клинику.

Здесь держится среди асоциальных подростков, рассказывает им небылицы о себе, изображая отъявленного преступника и вызывая у них смех. Отношение к своему будущему легкомысленное. Однако очень боится отправки в специальное ПТУ — обещает работать где скажут. Обнаружил некоторые гомосексуальные склонности (стремление к взаимной мастурбации).

Физическое развитие с некоторой акселерацией — внешний вид и степень полового созревания соответствуют возрасту 16-17 лет. При неврологическом осмотре — легкая асимметрия лицевой иннервации, отсутствие брюшных рефлексов с левой стороны. На ЭЭГ умеренные диффузные изменения.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован смешанный истероидно-эпилептоидный тип. Имеются признаки, указывающие на возможность формирования психопатии В-индекс — в пределах нормы. Конформность низкая, реакция эмансипации сильная — оба признака свойственны истероидному типу. Установлена выраженная психологическая склонность к делинквентности и алкоголизации. По шкале субъективной оценки самооценка неверная и, видимо, отражающая стремление показать себя явно асоциальной и вместе с тем «сильной» личностью: резко выделяются черты неустойчивого типа и отвергаются сенситивные черты.

Диагноз. Органическая психопатия истероидного типа умеренной степени.

Катамнез через год. Работает учеником слесаря в том же цеху, что и мать, под се неусыпным надзором. Не прогуливает, так как боится, что за прогулы будет отправлен в специальное ПТУ. Но вечерами убегает из дому к уличным приятелям, иногда с ними выпивает, ночевать возвращается домой и утром с матерью идет на работу. Недавно обманным образом выманил у какой-то девочки значительную сумму денег и растратил ее.

Шизоидный тип.

На возможность органического происхождения шизоидной психопатии было еще в 1925 г. указано Г. Е. Сухаревой (1959). Но подробно этот тип был описан С. С. Мнухиным и Д. Н. Исаевым в качестве одного из вариантов органической психопатии, названного «атоническим» (Мнухин С. С., Исаев Д. Н., 1969; Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1973; Каган Б. Е., 1981). Встречается этот тип довольно редко и, вероятно, поэтому не включался другими авторами в систематики органических психопатий. Возможно также, что нарушения характера этого типа трактовались как процессуальный дефект после незаметно или в младенческом возрасте перенесенного шизофренического шуба, хотя мало вероятно, чтобы шуб, оставивший столь грубый след, прошел незамеченным.

Замкнутость, чудаковатость, странность («Verschroben») сочетаются с недоразвитием моторики, неловкостью, сравнительно невысоким интеллектом и в то же время «заумностью», витиеватостью мышления. Отмечаются также затруднения в оценке времени и тонкой ориентировки в пространстве, слабые успехи в арифметике и геометрии. Среди патогенных факторов преобладают тяжелые токсикозы беременности, множество инфекционных и соматических заболеваний в первые два года жизни. Резидуальная неврологическая «микросимптоматика» иногда сочетается с изменениями на ЭЭГ, свидетельствующими о нарушениях деятельности глубоких мозговых структур. На пневмоэнцефалограмме нередко удается обнаружить признаки внутренней водянки, дислокации мозговых желудочков, признаки атрофии в лобных и лобно-теменных областях.

В отличие от конституциональных шизоидных психопатий здесь замкнутость сочетается с вялой пассивностью, с одной стороны, и с аффективной раздражительностью в отношении некоторых близких — с другой. Невысокий интеллект с избирательной недостаточностью оценки времени и пространства, не соответствующая возрасту примитивность фантазий, инфантильность интересов и увлечений (здесь нет шизоидного богатства внутреннего мира) дополняют эти отличия. Все остальные признаки шизоидного типа могут быть представлены в разной степени.

Александр Г., 14 лет. Наследственность отягощена — бабка по матери больна шизофренией. Отец — алкоголик. Мать страдает неврастенией, лечилась в клинике неврозов. Беременность наступила от пьяного отца, протекала с токсикозом. Роды без патологии. В первые годы много болел — диспепсия, рахит, хронический гнойный отит, в 6 лет — тяжелая дизентерия, в 12 лет перенес сотрясение мозга, пролежал в больнице несколько недель. До 10 лет держался ночной энурез.

С детства вял, пассивен, необщителен, ни к чему не проявлял особого интереса. Играть любил один, детей сторонился. В школьные годы стал играть с малышами. Любит рисовать, сам с собой играет в шашки. В 7-9 лет страшился темноты, не хотел один оставаться в комнате — это началось после пьяных скандалов отца, которого очень боится. К матери относится довольно холодно, с бабушкой ссорился, лез в драку. В школе тих, незаметен, послушен, к учебе не проявляет никакою интереса, пассивно выполняет задания, плохо дастся математика -дублировал 1-й и 6-й классы. Сторонился товарищей, не участвовал в школьной жизни, «после звонка — сразу домой».

Дома во дворе играл с малышами. По словам матери, с 12 лет стал часто запираться в ванной — занимается онанизмом.

В детской психиатрической больнице также тих и незаметен. держится в стороне, играет с малышами. В контакт с врачом вступает с трудом, считает себя стеснительным, жалуется на плохую память и быстрое утомление во время занятий, соглашается, что ленив и пассивен. Любит читать книги для детей младшего возраста и мечтать о приключениях — об этих мечтах никому не рассказывает.

При обследовании интеллекта обнаружено особое затруднение при выполнении счетных операций. По методу Векслера оценка равна 104 (вербальный индекс — 99, невербальный- 109). Логопедическое обследование выявило дизлексию и дисграфию. На ЭЭГ и при неврологическом осмотре — без патологии. Отмечаются ожирение, плоская сахарная кривая, нерезко положительная температурная диэнцефальная проба. Физическое и сексуальное развитие с тенденцией к акселерации.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован смешанный шизоидно-сенситивный тип. Имеются признаки, указывающие на возможность формирования психопатии шизоидного типа органической природы (высокий В-индекс). Конформность умеренная, реакция эмансипации выраженная. Отношение к алкоголизации отрицательное. Отмечена склонность к повышенной откровенности. По шкале субъективной оценки самооценка недостаточная: черт какого-либо типа не выделяется и не отвергается.

Диагноз. Органическая психопатия шизоидного типа выраженной степени.

Катамнез через год. Продолжает учебу — поведение без изменений.

Природа этого относительно редкого типа органической психопатии остается неясной. Наслаивается ли здесь резидуальное органическое поражение на генетическую шизоидность, изменяя ее, или подобная картина аномалии характера связана с особенностями локализации органического поражения? Обе гипотезы допустимы в равной степени.