Россия и Запад в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе

Как считают в Азербайджане, огромное влияние на позитивную динамику двусторонних отношений может оказать миротворческая роль России в урегулировании межгосударственного армяно-азербайджанского конфликта. Здесь Москва располагает большими, чем у других стран — членов «Минской группы» ОБСЕ, возможностями влияния. Эти возможности, а с ними и перспективы укрепления региональных позиций России в значительной степени усилились после лиссабонского саммита ОБСЕ (декабрь 1996 года), в ходе которого при активном участии российской дипломатии были выработаны и приняты три принципа урегулирования данного конфликта, отраженных в заявлении действующего председателя ОБСЕ и ставших официальной позицией организации в армяно-азербайджанском конфликте: признание территориальной целостности Азербайджана, предоставление высокого уровня самоуправления Нагорному Карабаху в составе Азербайджана, гарантии безопасности всему населению Нагорно-карабахского региона, то есть признание его бикультурного азербайджано-армянского характера. Содействие российской дипломатии в практической реализации данной формулы, безупречной как с точки зрения принципа защиты территориальной целостности Азербайджанского государства, пострадавшего от внешней агрессии, так и с точки зрения поддержки тезиса о праве каждой нации на самоопределение, могло бы значительно поднять авторитет России в качестве корректного, беспристрастного посредника в урегулировании конфликта между Арменией и Азербайджаном и таким образом сделать более результативным сам переговорный процесс. Важно подчеркнуть, что успех миротворческих усилий Москвы находится в прямой зависимости от того, насколько сбалансированной будет ее позиция. Как свидетельствует опыт минувших лет, учет интересов лишь одной из конфликтующих сторон, а тем более военная и политическая поддержка ее территориальных амбиций ведет не к укреплению, а к ослаблению региональных позиций стран-посредников.

В современных российско-азербайджанских отношениях неизмеримо возрастает значение экономического и коммуникационного факторов. При поддержке Азербайджана Россия, сталкивающаяся — в силу ряда объективных причин — с перспективой утраты позиций на региональных рынках и доступа к транспортным коммуникациям, могла бы не только восстановить потерянные экономические и торговые позиции, но и интегрироваться в международные программы развития межконтинентальных транспортных коридоров «Европа—Кавказ—Азия».

Важно, что и Россия пошла навстречу Азербайджану: в мае 1995 года, несмотря на чеченский конфликт, открыла границы (после того, как Иран отказался закупать азербайджанские нефтепродукты), регионы РФ подписали экономические соглашения с регионами Азербайджана. В числе заметных инициатив: предложение России по статусу Каспия (о 45-мильной «прибрежной зоне» и «точечной юрисдикции»), временное прекращение лова рыбы и совместное российско-азербайджанское патрулирование каспийских промыслов, урегулирование валютных претензий друг к другу путем взаимозачета и т.д.

В сложившихся условиях, близких к изоляции России, методы достижения ее национальных интересов должны соответствовать ситуации. Отстаивая свою позицию в переговорах по статусу Каспия с 1992 года, Россия одновременно с осени 1993 года также отстаивает свои интересы в нефтяных консорциумах (10% — в 1-м, 32% — во 2-м, 10% — в 3-м), направляя «раннюю», а затем и «основную» нефть по северокавказскому маршруту. Позиции МИДа и правительства взаимно дополняются и не являются случайными. Принятие 9 октября 1995 г. решения о транспортировке каспийской нефти по двум маршрутам явилось успехом России в борьбе с турецким вариантом. Однако этого бы не произошло, если бы в октябре 1993-го не было бы подписано соглашение о присоединении «ЛУКойла» к консорциуму. Изначально все понимали, что присутствие России в трех нефтяных контрактах вызвано политическими причинами. Участие «ЛУКойла» в контрактах выгодно России: для того, чтобы разобраться в сути какого-либо явления, нельзя оставаться в стороне от него. Делая упор на экономическую целесообразность российских коммуникаций, «ЛУКойл» во многом отстаивает интересы России внутри консорциума.

К настоящему моменту Россия и Азербайджан в равной степени нуждаются в общем подходе к сложившейся ситуации с добычей и транспортировкой нефти и со статусом Каспия. Азербайджан подписал ряд крупных контрактов, заставив такие державы, как США, Великобритания, Турция, Япония, Россия и Иран, быть заинтересованными в стабильности в регионе. Однако эти соглашения пока не выполнены. Подписывая контракты, официальный Баку надеется на укрепление своих позиций благодаря заинтересованности мировых нефтяных гигантов в их реализации. Однако последние, в свою очередь, заявляют, что в спорах прибрежных государств намерены придерживаться нейтралитета. Это наталкивает на мысль: даже в случае, если пройдет российский вариант статуса Каспия, иностранные нефтяные компании останутся при своих процентах и прибыли, а делиться своей частью придется Азербайджану. Сомнения Запада вызваны, в частности, тем, что российско-азербайджанские спорные моменты пока не урегулированы.

Активизировавшийся в последнее время диалог между Баку и Москвой по торгово-экономической, политической, военной и пограничной проблематике показывает, что Азербайджан готов пойти на многостороннее сближение и интеграцию с Россией на взаимовыгодной основе, сделать отношения с ней настолько приоритетными, насколько это необходимо для устойчивого, бесконфликтного присутствия Азербайджана, равно как и самой России, в Закавказском регионе. В частности, в результате подписания пакета нефтяных соглашений с Азербайджаном российский нефтяной бизнес значительно укрепил свои позиции в данном регионе. Сегодня нефтяные компании России, прежде всего «ЛУКойл», наряду с ведущими нефтяными гигантами США и Европы достойно представлены во всех крупнейших нефтяных проектах, реализуемых в азербайджанском секторе Каспийского моря, планируемый совокупный объем инвестиций в которые достигает 13—15 млрд. долл. При этом следует учитывать, что чистый доход российского бюджета от участия данных компаний в азербайджанских проектах и от транзита «ранней» азербайджанской нефти через территорию России может превысить 1 млрд. долл., что является одним из самых крупных показателей «отдачи» от участия российских компаний в зарубежных экономических проектах. В стратегическом отношении для России важно также, что в результате подписания Договора о транзите азербайджанской нефти через территорию России (январь 1996 года) она получает возможность восстановить за собой решающую с геополитической и геоэкономической точек зрения роль транзитного «моста», влияющего на ориентацию потоков энергоресурсов в данном регионе и на баланс политических и экономических интересов стран, вовлеченных в реализацию каспийских проектов.

Азербайджано-российский союз объективно может стать прочным фундаментом нового и более справедливого регионального порядка, при котором межблоковое и межгосударственное противостояние уступит место внутри- и межрегиональному сотрудничеству. Данная тенденция «обречена» на успешное развитие, если ее будут проводить в жизнь прежде всего те, кто видит в Азербайджане не «пантюркистскую угрозу» или один из секторов «дуги исламской нестабильности», а регион, благоприятный для торгового, экономического, культурного и научного взаимодействия.

Однако российско-азербайджанские отношения серьезно омрачаются неурегулированностью армяно-азербайджанского конфликта и связанными с этим тяжелыми для Баку последствиями: утрата ряда территорий, фактический выход Нагорного Карабаха из состава Азербайджана, более миллиона беженцев.

Несмотря на усилия России в урегулировании конфликта и положительную оценку российской миротворческой деятельности со стороны ОБСЕ, процесс продвигается исключительно медленно из-за непримиримых позиций сторон-участниц боевых действий. Азербайджанские власти склонны считать, что Россия, осуществляя посредничество, недостаточно использует свой потенциал и влияние на армяно-карабахскую сторону, благосклонно относится к сложившемуся статус-кво, проявляет симпатии к противоположной стороне, преднамеренно затягивает процесс урегулирования, не продвигает его так, как это необходимо. И в этом есть доля истины.

Вопрос о восстановлении территориальной целостности и гарантиях безопасности азербайджанское руководство жестко и однозначно увязывает с возможным участием страны в решении таких вопросов политической и военной интеграции, как создание системы коллективной безопасности в рамках СНГ, согласие на размещение иностранных военных баз и воинских контингентов на азербайджанской территории, совместную охрану границ, признание приоритетности коллективного миротворчества СНГ на территории страны.

В сложившейся ситуации азербайджанские власти активно демонстрируют намерение использовать вес и влияние западных стран для разрешения конфликта в интересах Баку. Последние уже выразили готовность активизировать свои усилия в этом направлении. США, в частности, добились учреждения для себя поста третьего сопредседателя Минской группы (кроме России и Франции), чтобы получить возможность эффективно влиять на ход мирного урегулирования. Следует ожидать, что в связи с серьезными нефтяными интересами США, Англии и других стран Запада в Азербайджане их участие в Карабахской проблеме будет расширяться.