Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

демоны и монстры

157

против авторитета всевышнего. До его бунта в небесном раю царил мир. Изгнание Люцифера соответствовало че­ловеческому падению, после того как змей ввел человека в искушение, и он съел запретный плод древа знания. И Люцифер, и человек нарушили божью волю, но Люцифер был повергнут в бездну, а человек, изгнанный из сада эдем­ского, остался между небом и землей.

Можно провести интересную параллель между тем, что дьявол находится в животе земли, и моим заявлени­ем, что в человеке дьявол проживает где-то в животе. Адское пламя тоже можно сравнить с огнем сексуального желания, локализованного в области живота. Плотское удо­вольствие это сильный соблазн, который дьявол использу­ет, чтобы заманить эго в адскую бездну. Эго борется с этой катастрофой, любой ценой стараясь сохранить конт­роль над телом. Ассоциированное с эго сознание проти--вопоставлено бессознательному или телу, то есть предста­вителю темных сил. Западня не сработает, и дьявол не может победить, пока тело полно жизни. В этой беско­нечной борьбе иллюзии эго постоянно подрываются ак­тивностью вытесненных чувств.

Как взаимодействует иллюзия и демоническая сила, можно увидеть на примере женщины, у которой есть иллюзия, что она является совершенной матерью. В ре­альности она часто действует таким образом, что разру­шает своего ребенка и отрицает свою иллюзию. Это не делается сознательно. Напротив, ее сознательное жела­ние — быть совершенной и иметь совершенного ребенка, но ведь никакой ребенок не может быть совершенным, и она переживает фрустрацию, когда он терпит неудачи. Под предлогом того, что «мать лучше знает», она отрица­ет возможность самостоятельного развития своего малы­ша, его собственной личности, не давая ему осуществлять саморегулирование. Сопротивление ребенка рассматрива­ется как обструкционистская тактика, в которой обвиня­ется его природная порочность. Если ее раздражение го­рой нависает над постоянными неудачами малыша, а он, конечно же, не откликается на это позитивно, она начи-

нает испытывать по отношению к нему ненависть и ярость. Остается изумляться, как это «совершенная» мать может переживать такие чувства!

Конфликт между ребенком и его родителями все­гда приводит обе стороны к негативному результату. Ребе­нок не может победить родителей от которых зависит его выживание и развитие. Но и родители не могут побе­дить его, поскольку он, хоть и подчиняется, но сохраняет внутри себя бунтарство. Бунт снова вспыхивает в отроче­стве, когда нахлынувшее сексуальное чувство мешает стремлению к независимости. Старая борьба возобновля­ется, только теперь ненависть сильнее захлестывает обе враждующие стороны. В такой ситуации, когда в конце концов наступает перемирие, молодой человек утрачивает положительные чувства к собственному телу и не иденти­фицируется с ним. Он становится тихим или приходит в крайнее отчаяние, и его личность приобретает шизоид­ные свойства. Родители теряют любовь своего ребенка, развитие которого они понять не способны.

Демонический аспект матери, которая так обра­щается с собственным ребенком, заметен в неотступности и компульсивности, с которой она добивается своего. Конфликт между матерью и ребенком быстро теряет по­верхностное оправдание, что «так лучше для ребенка», и превращается в столкновение воли. Неудивительно, что это оборачивается войной; возникает насилие или угроза насилия. Я видел матерей, которые «нападали» на своих детей, и в их взгляде было столько ненависти и ярости, что у меня все сжималось внутри. Казалось, что если ре­бенок не будет соответствовать представлению матери о том, каким он должен быть, она уничтожит его. Это пред­ставление, которое мать проецирует на ребенка, отража­ет ее эго-представление о его счастье. Поскольку этот образ является проекцией ее образа себя, предполагает­ся, что ее действия должны обеспечить ребенку больше свободы или радости, чем досталось ей самой. Все это происходит на бессознательном уровне, в то время как сознанием владеет иллюзия совершенной матери. Именно

Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА

ДЕМОНЫ И МОНСТРЫ

159

демоническая сила направляет мать против ее сознатель­ных намерений.

Демонический аспект отчетливо проступает в вы­ражении лица матери, когда она приходит в ярость по отношению к ребенку. Брови в этот момент изгибаются, глаза чернеют, челюсть напрягается, говорить становится трудно. Тотальная экспрессия — подавляющая и умерщвля­ющая ярость, вызывающая впечатление, что сам демон поднялся из преисподней. Как не ужаснуться ребенку, ког­да он видит такое выражение лица? Говорят, что «и в аду нет ничего страшнее, чем презрение женщины». Если такая ярость возникает на лице взрослого человека, она опустошает личность ребенка, чья зависимость от матери делает его беспомощным в столкновении с ней. Образ ведьмы возникает из детского переживания такого демо­нического аспекта собственной матери.

Демоническое действие в отличии от нормально­го не синтонично эго; оно направлено против его воли, в противоположность эго-желанию и поэтому не является открытым выражением чувства. В демонической ярости, к примеру, брови могут быть изогнуты так, будто пытают­ся удержать разрушительную силу или отрицают ее, но полный ненависти взгляд, который человек не сознает, остается неприкрытым. Злость, в противоположность яро­сти и истерии, охватывает всю личность, и эго принима­ет ее. Демоническое действие соединено с механизмом отрицания: эго отрицает поступок, в то время как тело совершает действие. Термин «дьявольское» означает такое поведение, когда в момент совершения действия отрица­ется намерение его совершать. Человек, идентифициро­ванный только со своим эго, нечестен на бессознатель­ном уровне. Подобное поведение возникает из-за сильно­го чувства вины, которое порождает диссоциация созна­ния и телесного чувствования.

Мать, которая настроена против ребенка, на са­мом деле совершает самодеструктивное действие. Проек­ция ее образа на ребенка раскрывает бессознательную идентификацию с ним. Ее ненависть к ребенку — это от-

ражение ненависти к себе самой. Отвергая индивидуаль­ность ребенка, она бессознательно отвергает свою соб­ственную индивидуальность. Ребенок — часть ее тела, ко­торая теперь должна жить независимой жизнью. Отсекая своего малыша от привязанности и тепла, она символи­чески отсекает себе руку или какую-то часть тела. Ребе­нок не только продолжение ее тела, он еще и экспрессия ее сексуальности. Вся ее вытесненная сексуальная вина, все вытесненные негативные чувства к собственному телу фокусируются на ребенке, который будет реагировать на такую проекцию ненавистью по отношению к матери, ко­торую та будет истолковывать как порок.

Если маленький ребенок ведет себя как демон, значит его естественные качества разрушены родителями, а их место заняли негативные силы, которые он вынуж­ден отрицать. Так жаль, что нормальная потребность ре­бенка в эротическом контакте часто рассматривается ро­дителями как тактика, с помощью которой он пытается «измотать» их или добиться от них внимания. В своей безответственной спонтанности ребенок может быть «дья­волом во плоти». Его естественные сексуальные интересы некоторые родители считают проявлением порочности. Его самое важное стремление быть свободным и веселым часто воспринимается как безответственная позиция. Если он не ест того, что выбрала для него мать, про него говорят, что он упрям. Все его действия определены тем, что он живет телесной жизнью, как животное. Он дей­ствует на основе принципа удовольствия. Он делает то, что чувствует как «хорошо» и избегает того, что «опас­но». Но для родителя, который отрицает собственное тело это невыносимо. По мнению многих родителей, ребенка надо контролировать и учить владеть собой, он должен адаптироваться ко взрослым ценностям и «бросить» тело, то есть начать отрицать свои естественные инстинкты. Неудивительно, что некоторые дети становятся настоящи­ми маленькими демонами, действия которых порочны. По­рок возникает в ребенке, который потерял надежду, что