Александр Лоуэн ПРЕДАТЕЛЬСТВО ТЕЛА. «критике», от которой сама страдала в детстве, когда мать кричала ей именно это.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ТЕЛА
«критике», от которой сама страдала в детстве, когда мать кричала ей именно это.
Работа с проблемой Салли, которая была связана с экспрессией злости, заняла значительное время. После того, как она научилась выражать злость во время терапевтических сессий, ей пришлось столкнуться с тем, чтобы позволить себе выражать ее в реальных ситуациях. Это было гораздо труднее. Если у нее не получалось сделать это, она расценивала это как неудачу. Однажды она рассказала мне о следующем инциденте:
«Со мной что-то случилось во время лекции. Преподаватель сделал мне какое-то замечание, вроде: «Сядьте на место». Я ужасно разозлилась. Я подумала: «Какое нахальство!». Я чувствовала, что мне стало жарко от злости, как будто внутри меня зажглось пламя, но я не дала ему вырваться наружу. Я чувствовала, что все тело закаменело и мышцы напряглись. Потом я оцепенела. После этого случая все мои невротические тревоги вернулись, а вся легкость ушла.
Злость плескалась во мне, как рыба, которая не может вырваться. Потом она замерзла, как глыба льда. Я зашла в тупик из-за своей рациональности. Почему кто-то всегда должен сказать мне, что я чувствую? Почему я не могу почувствовать, что делается у меня внутри?»
После этого случая терапия быстро прогрессировала на протяжении нескольких последующих недель. Салли продолжала продвигаться, ее личная жизнь проходила более гладко. Каждую сессию мы повторяли все позы и упражнения, она регулярно использовала теннисную ракетку. Пациентка могла теперь выразить злость, направленную к матери. Она била по кушетке зло и сильно, выкрикивая матери: «Придурок! Идиотка! Придурок!» Ее дыхание стало заметно глубже. «Вы знаете, — сказала она мне, — я уже не так холодна. Раньше я всегда укрывалась зимой пуховым одеялом, а теперь мне нужен только тонкий плед. Руки тоже стали теплее, а вот ноги все еще не в порядке».
Терапия всегда проходит пики и падения. Вслед за высвобождением своей агрессии, Салли почувствовала ис-
тощение, которое очень испугало ее. Она не знала, как быть дальше, ее ужасала мысль о том, что она не сможет продолжать в том же духе. Она чувствовала, что может сойти с ума от горя.
Это было тело, которое хранило ее. Ему нужен был сон, чтобы отвести угрозу от сознания. Во сне она получила ответ на свою тревогу. Когда у нее не оставалось сил продолжать работу, сон обновлял ее.
Все шизоидные пациенты на пути к выздоровлению проходят фазу изнуренности или истощенности. После многих лет зажатости они переживают оживление, которое вызывает усталость и утомление, прежде блокированное от восприятия. Чувство изнеможения позволяет придти в более полный контакт с телом. Я расцениваю это как сигнал о том, что тело способно утвердить свои потребности, противопоставив их невротичному эго. Если пациент испытывает измождение, он прекращает всякую компульсивную активность и благодаря этому, его ощущение безнадежности слабеет. Измождение может продолжаться несколько недель или даже месяцев. Благодаря ему, человек усваивает, что вполне может выжить без компульсив-ных действий.
Акцент на использовании теннисной ракетки, чтобы выразить злость, вовсе не означает, что другие формы ее выражения не имеют значения. Подход должен быть тотальным, и физическая терапия должна охватывать все тело. Вот еще один случай, который иллюстрирует применение другой процедуры.
Через некоторое время после возвращения из Европы, Салли заметила: «Последние два месяца мне снятся сны, в которых у меня рассыпаются зубы, когда я пытаюсь что-то укусить». Такое сновидение можно было бы интерпретировать как боязнь кусаться, буквально и фигурально. Неспособность Салли «хорошо укусить что-нибудь» или «впиться зубами» в жизнь точно описывает ее затруднение. Но сон имел и буквальное значение. Ее челюсти были так стиснуты, что она не могла полностью открыть рот. Движения нижней челюсти вперед и назад
274
Дата добавления: 2016-03-05; просмотров: 616;