О понятии языковая личность в современной лингвистике

Введение понятия языковой личности в лингвистику связано с изменением научной парадигмы гуманитарного знания, когда на место господствовавшей сциентистской системно-структурной парадигмы пришла парадигма антропоцентрическая, функциональная. Появилась возможность говорить о том, что язык принадлежит прежде всего личности, которая осознает себя и свое место в мире, свою роль в практической деятельности и языковом общении. Произошел, предсказанный Фердинандом де Соссюром перенос центра тяжести с изучения системы языка на исследование речи. Термин «языковая личность», впервые введенный в научный оборот В.В. Виноградовым, стал активно функционировать в лингвистике в 80-90-е годы ХХ века.Языковая личность как объект лингвистического исследования позволяет рассматривать во взаимодействии все свойства языка, учитывать как лингвистические, так и экстралингвистические факторы. Языковая личность — это та сквозная идея, которая пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка.

Термин «языковая личность» включает следующие дефиниции: 1) любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире; 2) наименование комплексного способа описания языковой способности индивида, соединяющего системное представление языка с функциональным анализом текстов [6, 671]. Под языковой личностью понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т. е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения, — по существу личность речевая. Под языковой личностью понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения, — личность коммуникативная. И, наконец, под языковой личностью может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре, — личность словарная, этносемантическая [4].

Потребность в понятии «ЯЛ» проявилась в 80-х гг. ХХ в. Приоритет его разработки и использования принадлежит рус. лингвистике, хотя идея рассматривать существование и функционирование языка в связи с его носителем-человеком всегда была присуща языкознанию. Исторические предпосылки возникновения соответствующей теории можно проследить начиная с 19 в. Из трудов Вильгельма фон Гумбольдта, трактовавшего язык как «орган внутреннего бытия человека» и как выразитель духа и характера народа, нации, вытекает обобщенное понимание Я. л. И как представителя рода homo sapiens, умеющего соединять мысль со звуком и использовать результаты этой деятельности духа для общения, и как национальной языковой личности, т. е. носителя языка — совокупного представителя своего народа. Уже в нач. 20 в. Шахматов Алексей Александрович утверждал, что «реальное бытие имеет язык каждого индивидуума; язык села, города, области, народа оказывается известною научною фикцией».

Сам термин Я. Л. впервые был употреблен Виноградовым Виктором Владимировичемв 1930 г. в книге «О художественной прозе». В. В. Виноградов, ставя своей задачей исследование языка художественной литературы во всей его сложности и всем многообразии, видит элементарный уровень, отправной момент в изучении этого необъятного целого — в индивидуальной речевой структуре. У Виноградова — 2 линии изучения ЯЛ: линия «образа автора» и линия «художественного образа как языковой личности».В. В.Виноградов в разработке понятия языковой личности шел не психолингвистическим и не лингводидактическим путем, он ставил перед собой задачу исследование языка художественной литературы во всей его сложности и всем многообразии, он видел элементарный уровень, элементарную клеточку, отправной момент в изучении этого необъятного целого – в индивидуальной речевой структуре. В работе 1927 г. В связи с исследованием «систем речи» литературных произведений В.В. Виноградов главный упор делает на языковую личность. Он пишет: «Проблемы изучения типов монолога в художественной прозе находятся в тесной связи с вопросом о приемах конструирования «художественно-языкового сознания», образа говорящего или пишущего лица в литературном творчестве. Монолог прикрепляется к лицу, определительный образ которого тускнеет по мере того, как он ставится все в более близкие отношения с всеобъемлющим художественным «я» автора. А чисто образ авторского «я», все же являющийся фокусом притяжения языковой экспрессии, не появляется. Лишь в общей системе словесной организации и в приемах «изображения» художественно-индивидуального мира проступает внешне скрытый лик «писателя». В этом суждении В.В. Виноградова заложена главная идея о соотношении и взаимодействии в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора [1, c. 78].

Само понятие языковой личности начал разрабатывать Г. И. Богин, он рассматривал модель Я. Л. , в которой человек рассматривается с т. зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи». Ввел же это понятие в широкий обиход Юрий Николаевич Караулов, который считает, что ЯЛ — это человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся:

a) Степенью структурно-языковой сложности;

b) Глубиной и точностью отражения действительности;

c) Определенной целевой направленностью.

В современном научном знании тот фон, на котором происходило становление теории Я. л., характеризуется следующими особенностями:

· в фокус интереса во всех гуманитарных областях был помещен обычный человек;

· успехами психолингвистики в изучении языковой способности человека;

· привлечением внимания к проблеме способов существования языка (язык-система, язык-текст, язык-способность).

На сегодняшний день существуют различные подходы к изучению ЯЛ:

1. Полилектная (многочеловеческая) и идиолектная (частночеловеческая) личности (В. П. Нерознак);

2. элитарная ЯЛ (О. Б. Сиротинина, Т. В. Кочеткова);

3. русская языковая личность (Ю. Н. Караулов);

4. языковая и речевая личность (Ю. Е, Прохоров, Л. П. Клобукова);

5. семиологическая личность (А. Г. Баранов);

6. этносемантическая личность (С. Г. Воркачев);

7. словарная языковая личность (В. И. Карасик);

8. языковая личность западной и восточной культур (Т. Н. Снитко);

9. эмоциональная ЯЛ (В. И. Шаховский) и др.

Юрий Николаевич Караулов выделяет следующие уровни организации и изучения языковой личности:

1) нулевой (или вербально-семантический) — структурно-языковой, отражающий степень владения обыденным языком;

2) лингвокогнитивный (тезаурусный) — включает понятия, крупные концепты, идеи. В качестве стереотипов на этом уровне выступают устойчивые стандартные связи между дескрипторами, находящие выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, крылатых выражениях, пословицах и поговорках, из всего богатства и многообразия которых каждая языковая личность выбирает, «присваивает» именно те, которые выражают «вечные» для нее истины;

3) прагматический (или мотивационный)— более высокий по отношению к лингвокогнитивному уровень анализа языковой личности, он включает выявление и характеристику мотивов и целей, движущих ее развитием, поведением, управляющих ее текстопроизводством и в конечном итоге определяющих иерархию смыслов и ценностей в ее языковой картине мира.

Под Я. л., т. о., потенциально понимается любой носитель языка, а способ представления (изучения и описания) Я. л. предполагает воссоздание ее структуры на основе производимых и воспринимаемых ею текстов.

В самом содержании термина Я. л. Содержится идея получения — на основе анализа «языка» (а точнее, текстов) — выводного знания о личности:

a) как индивидууме и авторе этих текстов, со своим характером, интересами, социальными и психологическими предпочтениями и установками;

b) как типовом представителе данной языковой общности и более узкого входящего в нее речевого коллектива;

c) как представителе человеческого рода, неотъемлемым свойством которого является использование знаковых систем и, прежде всего, естественного языка.

К Я л. Как лингвистическому объекту исследователи приходят разными путями:

· психолингвистическим — от изучения психологии языка, речи и речевой деятельности в нормальном и измененных состояниях сознания;

· лингводидактическим — от анализа процессов обучения языку и языкового онтогенеза (онтогенез — преобразования, претерпеваемые человеком от зарождения до конца жизни).

· чисто филологическим — от изучения языка художественной литературы.

Исследования, связанные с Я. л., характеризуются широким применением экспериментальных методов:

ü ассоциативных экспериментов;

ü анализа пересказов текстов;

ü анализа записей речи одного дня личности;

ü записей детской личности;

ü анализа деятельности устных и письменных переводчиков;

ü анализа статистических самонаблюдений личности над своей письменной речью.

Полное описание языковой личности предполагает:

1. характеристику семантико-строевого уровня ее организации;

2. реконструкцию языковой модели мира, или тезауруса данной личности;

3. выявление ее жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах порождения текстов и их содержании, а тж в особенностях восприятия чужих текстов.

Модель языковой личности, предложенная В.И. Карасиком опирается на научную метафору Вильгельма фон Гумбольдта – языковой круг: «Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком… каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из пределов которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг».

Концепция В.И. Карасика базируется на неразрывной связи этнокультурных и социокультурных начал в человеке, с одной стороны, и индивидуальных особенностей – с другой [2, c. 6]. Таким образом, под языковой личностью В.И. Карасик понимает личность коммуникативную – «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций» [2, c. 22].

При изучении языковой личности с позиций психологии и психолингвистики внимание фиксируется на психическом компоненте языкового сознания. По мнению Т.Н. Ушаковой [4, с.13-24], языковое сознание выступает в двух сущностях: как психический феномен нематериальной природы и как материальный феномен, реализуемый в произносимой или записываемой речи. В.И. Карасик, опираясь на анализ констант языкового сознания и коммуникативного поведения личности, считает возможным выделить новую область интегративного гуманитарного знания – аксиологическую лингвистику [2, с. 6].

В ходе развития лингвистики проблема языковой личности обсуждалась неоднократно, что сопровождалось усложнением этого понятия. В первом приближении речь шла просто о человеке, затем о модели говорящий / слушающий и, наконец, о трехуровневой модели языковой личности, разработанной Ю.Н. Карауловым. Последняя модель послужила стимулом к развитию теории языковой личности, например, к возникновению понятия вторичной языковой личности, предложенного И.И. Халеевой.

Таким образом, исследование языковой личности неизбежно вовлекает в сферу интересов лингвистов те вопросы, которые объединяют специалистов, изучающих человека с различных точек зрения.

Рассмотрим подробнее структуру языковой личности. Языковая личность в условиях общения может рассматриваться как коммуникативная личность — обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций. Карасик В.И. рассматривает языковую личность как коммуникативную личность, в структуре которой можно выделить ценностный, познавательный и поведенческий планы этого понятия [2, с. 56].

Ценностный план коммуникативной личности содержит этические и утилитарные нормы поведения, свойственные определенному этносу в определенный период. Эти нормы закреплены в нравственном кодексе народа, отражают историю и мировосприятие людей, объединенных культурой и языком. Нравственный кодекс народа в языке выражается лишь частично. К числу языковых (и шире коммуникативных) индексов такого кодекса относятся универсальные высказывания и другие прецедентные тексты, составляющие культурный контекст, понятный среднему носителю языка, правила этикета, коммуникативные стратегии вежливости, оценочные значения слов.

Нормы поведения имеют прототипный характер, т.е. мы храним в памяти знания о типичных установках, действиях, ожиданиях ответных действий и оценочных реакциях применительно к тем или иным ситуациям. Вместе с тем мы допускаем возможные отклонения от поведенческой нормы, причем такие отклонения всегда содержат дополнительную характеристику участников общения. Наконец, существуют поведенческие табу, нарушение которых вызывает отрицательную реакцию участников общения и прекращает общение. Например, в англоязычной среде существуют вариативные способы завершения диалога, в частности, представлено несколько типичных речевых клише для неформального окончания общения. Специфика англоязычного общения состоит, как известно, в выборе регионального варианта поведения: то, что приемлемо для британцев, может оказаться неприемлемым для американцев, и наоборот. В США можно часто услышать фразу «Have a nice (good) day!» Вместе с тем в британском словаре содержится примечание, что такая фраза уместна, прежде всего при общении продавца с покупателем: продавец желает покупателю всего доброго, прощаясь с ним. Тем самым эта речевая формула содержит для британцев дополнительную статусно-ролевую информацию об участниках общения.

Познавательный (когнитивный) план коммуникативной личности выявляется путем анализа картины мира, свойственной ей. На уровне культурно- этнического рассмотрения (именно применительно к данному уровню обычно говорят о языковой личности) выделяются предметно-содержательные и категориально-формальные способы интерпретации действительности, свойственные носителю определенных знаний о мире и языке.

Поведенческий план коммуникативной личности характеризуется специфическим набором намеренных и помимовольных характеристик речи и паралингвистических средств общения. Такие характеристики могут рассматриваться в социолингвистическом и прагмалингвистическом аспектах: в первом выделяются индексы речи мужчин и женщин, детей и взрослых, образованных и менее образованных носителей языка, людей, говорящих на родном и неродном языке, во втором – речеактовые, интерактивные, дискурсивные ходы в естественном общении людей. Поведенческий стереотип включает множество отличительных признаков и воспринимается целостно. Любое отклонение от стереотипа (например, чересчур широкая улыбка) воспринимается как сигнал неестественности общения, как знак принадлежности партнера по общению к чужой культуре или как особое обстоятельство, требующее разъяснения.

Предлагаемые аспекты коммуникативной личности соотносимы с трехуровневой моделью языковой личности (вербально-семантический, когнитивный, прагматический уровни), предложенной Ю.Н. Карауловым [3, c. 34]. Различие состоит в том, что уровневая модель предполагает иерархию планов: высшим является прагматический уровень (прагматикон), включающий цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности; средний уровень (семантикон) представляет собой картину мира, включающую понятия, идеи. концепты и отражающую иерархию ценностей; низший уровень (лексикон) – это уровень владения естественным языком, уровень языковых единиц [2, с. 23].

Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах, в предметах материальной культуры. Индивидуальное в ЯЛ формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов.

Опыты реконструкции ЯЛ содержатся в работах Виктора Владимировича Виноградова о языке Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского, в его книге «О художественной прозе» (М.-Л., 1930), в книге Юрия Николаевича Караулова «Русский язык и языковая личность» (М., 1987) (дискурс Шохова — персонажа романа А. Приставкина «Городок») и др. К воссозданию ЯЛ непосредственное отношение имеют словари языка писателей, а тж др. словари, напр. «Мотивационный диалектный словарь», в котором раскрываются приемы языковой рефлексии наивно-говорящего — усредненной языковой личности носителя диалекта — в поисках мотиватора внутренней формы слова.

Таким образом, исследование языковой личности неизбежно вовлекает в сферу интересов лингвистов те вопросы, которые объединяют специалистов, изучающих человека с различных точек зрения. Дальнейшая разработка теории языковой личности, исследование речи индивида является перспективным научным направлением. Способность и возможность познавать личность через ее язык открывает новые горизонты в науке.

Список литературы

1. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. – М., 1980.

2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст]/ В.И. Карасик, Научно-исследовательская лаборатория «Аксиологическая лингвистика». – М.: ГНОЗИС, 2004. – 389 с.

3. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность [Текст]/ Ю.Н. Караулов. – М.: «Наука», 1987. – 261 с.

4. Ушакова Т.Н. Речь человека в общении. – М., 1989.