Рациональное и эмоциональное в судебной речи 6 страница

«Конечно, суд - учреждение строгое, и здесь не место изысканной любезности и особой предупредительности. Но суд - учреждение государственное, и вся его деятельность должна осуществляться в обстановке строго официальной вежливости», - пишет Е.А. Матвиенко [142. С. 10]. Проявление вежливости - существенное требование этики речевого поведения. Нарушение правил вежливости может вызвать у граждан, слушающих процесс, отрицательную оценку личности оратора.

А.Ф. Кони вспоминал случай, когда один из товарищей прокурора, рассказывая об исходе обвинения, которое он поддерживал, заявил: «Ну, хоть я и проиграл, зато ему (подсудимому. - Н.И.) всю морду сапогом вымазал, - останется доволен». А.Ф. Кони, который был обер-прокурором Сената, тут же отстранил его от выступлений на суде в качестве обвинителя [115. Т. 4. С. 21].

Юмор в судебных прениях

Некоторые авторы работ о судебной речи пишут о необходимости в ней «даже комического», элементов юмора, который «повышает образность речи, делает ее более выразительной и эмоциональной… им уместно пользоваться для критики вскрытых во время судебного процесса отрицательных явлений, при анализе отдельных источников доказательств, для полемики с другими участниками судебных прений» [9. С. 41][75]. Но не пострадают ли от этого этические нормы?[76] Ведь что такое юмор?

Юмор (англ. humour) - это: 1. Добродушно-насмешливое отношение к кому-либо, умение представить события, недостатки, слабости в комическом виде. 2. Изображение… каких-либо явлений действительности в комическом, смешном виде, когда при этом насмешка, внешне комическая трактовка сочетаются с внутренней серьезностью, сочувственным отношением к предмету смеха.

Удачный, на взгляд автора, пример непреднамеренного юмора можно найти в речи советского адвоката П.А. Дроздова по делу Кадуева, обвиняемого в покушении на изнасилование и отказавшегося от него. Объективно анализируя и оценивая соответственно поведение подсудимого, бросая ему «заслуженный упрек в нечистоплотности, в аморальности его поведения», оратор восстанавливает картину происшествия для того, чтобы объяснить причины подачи потерпевшею заявления в суд. Итак,

«со слов самой потерпевшей мы знаем, что Кадуев прекратил свои попытки после того, как она сказала: «Я - девушка». Когда подсудимый помог потерпевшей подняться с земли, он ударил ее по лицу. По этому поводу сама потерпевшая показала суду так: «Он, Олег, слегка ударил меня, думаю, за то, что я ему не отдалась». В ответ на это Нина крикнула, крикнула инстинктивно, бессознательно. Она крикнула: «Мама!». Но вместо мамы совершенно неожиданно из кустов газона показалась внушительная фигура милиционера. Он, стоя тут же поблизости на посту, услышал крик и явился на помощь. Он видит молодую пару, состояние их туалетов не может не навести на размышления, и тогда Нина, показывая на подсудимого, сказала: «Он хотел меня изнасиловать!».

Позже, когда уже обо всем узнала мать, Нина повторила эту мысль в своем письменном заявлении. Она это сделала потому, что была застигнута в таком состоянии, при котором другое объяснение было бы неизбежно связано для нее с весьма компрометирующими фактами. Она не была бы привлечена к уголовной ответственности, но моральный приговор для нее был весьма и весьма нежелателен».

Здесь юмор (см. 2-е значение слова) создается сопоставлением слов мама и милиционер, которые в данном случае являются ситуативными антонимами. Подобный прием не столько усиливает эмоциональное воздействие на судей, сколько содействует установлению причины возникновения данного уголовного дела.

Но использовать юмор следует крайне осторожно. Он должен быть строго мотивированным и не должен нарушать такое качество судебной речи, как уместность. На суде, где рассматриваются человеческие драмы, а нередко и трагедии, юмор, как правило, неуместен.

Об этом же писал в свое время К.Л. Луцкий: «В возражении иногда уместны бывают легкая ирония и благородная шутка, хотя величие и серьезность судебного процесса заставляют относиться крайне осторожно к такому способу борьбы и, пожалуй, на суде правильнее всего было бы не пользоваться им совсем» [132. С. 196].

Уважение к «живому человеку»

Особо соблюдать этику речевого поведения и проявлять внутреннюю дисциплинированность в выборе языковых средств нужно в выступлениях по делам, связанным со ст. 131 УК РФ, а также с установлением отцовства и др.

Отрицательная характеристика подсудимого (потерпевшего) должна быть корректной, сдержанной, обоснованной. Адвокат П.А. Дроздов так выразил свое отношение к потерпевшей: «…Когда я называю Нину потерпевшей, я отдаю дань процессуальной терминологии. По существу же она вовсе не потерпевшая…»[77]. Я.С. Киселев в речи по делу Путиловых сказал: «И тут Галина Путилова в силу свойств своего характера (пусть она меня простит, но это необходимо сказать) не нашла достойных форм для выражения своего недовольства и ревности».

Все факты, фамилии потерпевших, подсудимых, свидетелей нужно называть точно. Я.С. Киселев в большинстве случаев всех женщин, подсудимых и мнимых потерпевших, называл по имени и отчеству: Наталия Сергеевна Прокофьева, Надежда Петровна Левчинская, Мария Петровна Данилова, Наталия Федоровна Туркина.

О нарушении оратором речевой этики свидетельствуют случаи, когда он неточно знает фамилии, путает подсудимого с потерпевшим, потерпевшего - со свидетелями: У Федоровой сын / не работает не учится / не занимается общественно полезным трудом // Извиняюсь / не Федоров а Мошкин //. Или: Один говорил / Лисин по-моему / если мне память не изменяет / что меня взяло просто любопытство / что там будут делать другие //. Или: Из хулиганских побуждений / стали ломать времянку / пытаясь заставить Захарову / ой извините / Бархатову и Щелакова / выйти из времянки //. Или: Один из свидетелей / я сейчас не могу вспомнить / его фамилии / но вы наверно / помните его / сказал //… Или: Авдюшечкин / Авдюшкин / м-м / нарушил требования / пункта 6 ОПП //. Следующие примеры отражают пренебрежительное отношение к потерпевшим: «Мы очень тщательно / и очень долго говорили // о краже / у / как ее / Сычевой / Сычевой //». Или: «Второй эпизод / хищения / у этой самой Чащиной / э-э / должен быть исключен //». О неэтичности подобных случаев писал еще П.С. Пороховщиков: «Оратор упорно называет подсудимого Матвеева Максимовым, а умершего от раны Максимова - Матвеевым».

Уважительное отношение к процессуальному противнику также находит выражение в языковых средствах. Дореволюционный прокурор П.Н. Обнинский в речи по делу Качки назвал Ф.Н. Плевако «моим талантливым противником». А.И. Урусов уважение к процессуальному оппоненту передал словами почтенный представитель обвинительной власти, Н.И. Холев - словами мой почтенный противник. Советский адвокат Н.П. Кан назвал процессуальных противников уважаемыми обвинителями.

П. А. Александров, защищавший Веру Засулич, обвинительную речь процессуального оппонента оценил как благородную. Советский адвокат В.Л. Россельс почтительное отношение к прокурору показал также через характеристику его выступления: «Товарищи судьи! Только что закончил прокурор свою хорошую, близкую по форме к художественной, яркую, образную речь, и я нахожусь под впечатлением услышанного».

В полемике с процессуальным противником следует помнить о речевых формулах полемики, например: я не согласен; однако статья… УК РФ предусматривает; я согласлен, что это трудно, но еще труднее; это не так; мне могут возразить; судебному следствию следовало; я согласен в этой части с товарищем прокурором, но; в действительности это вовсе не так; я хотел бы привести несколько аргументов в доказательство несостоятельности положения[78]… и др.

Свои, особые формулы возражения находил А.И. Урусов: «Товарищ прокурора в числе улик выставляет нравственные качества подсудимой. Признаюсь, я не ожидал, чтобы нравственные качества человека можно было поставить ему в вину».

Нарушением вежливости является следующее высказывание адвоката: «Государственный обвинитель / видимо не подумав / запросил такую меру наказания». Неуместным в данном примере является разговорное слово запросил в сочетании с юридическим термином меру наказания. Неуместен просторечный фразеологизм и просторечное дак в речи адвоката: Товарищи судьи / дак представьте себя на его месте // Ведь у любого / от такого обвинения / мозги наперекосяк встанут //. Кроме того, неэтично проводить какие-либо сопоставления, аналогии между судом и подсудимым.

Неудачной является и метафора в случае, о котором рассказал С.А. Ария: «…адвокат закончил речь по делу обвиняемого в обмане покупателей следующим пассажем: «Так не обвесьте же его на весах правосудия, граждане судьи!». Суд выразил свое отношение к этой «находке» частным определением. И вполне заслуженно» [20. С. 152].

Нарушает этику речевого поведения употребление иноязычных слов, незнакомых подсудимому и присутствующим в зале суда, так как они затрудняют понимание информации. А судебная речь должна быть от начала до конца понятна слушателям!

Посмотрите, как иноязычные слова вносят в речь неясность: Эта инсинуация вызвала со стороны подсудимой такую бурную реакцию. Или: Почему ей не пребывать в приятном и безопасном адюльтере! Или: …Несмотря на то что это представляется делом нетрудным, стратагема не удается. Или: Прошу обратить внимание на этот отзыв. Он является expromtu, он не занесен в visum repertum, он не подтвержден другими экспертами. Или: Мы // я надеюсь / что мы сможем инспирировать / моему подзащитному / что он еще сможет / встать на путь исправления //. Прокурору и адвокату нельзя ослаблять контроля за своим речевым поведением.

«Слог речи должен быть строго приличным как ради изящества ее, так и из уважения к слушателям», - писал П.С. Пороховщиков. Судебная речь достигает цели тогда, когда она исполнена внутреннего достоинства, когда внушает уважение к оратору. От того, насколько уважительно относится судебный оратор к языку, к присутствующим в зале судебного заседания, зависит в какой-то мере повышение культуры судопроизводства, но в первую очередь от этого зависит уважение граждан к суду, усиление воспитательного воздействия судебных процессов. В заключение вспомним слова А.Ф. Кони: «Суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».

Вопросы для самопроверки

1. Что такое этикет? 2. В чем заключается нравственный долг судебного оратора? 3. Что включает в себя этика речевого поведения? 4. Каким должно быть речевое поведение судебного оратора и какие условия влияют на его характеристики?

Примерный план практического занятия

Теоретическая часть

1. Профессиональная этика юриста в судебном процессе.

2. Речевое поведение судебного оратора.

Практическая часть

Задание 1. Изучите работу А.Ф. Кони «Нравственные начала в уголовном процессе», выразите мнение, какие ее положения приемлемы в наши дни, какие из них кажутся вам устаревшими. Обоснуйте свою точку зрения.

Задание 2. Прочитайте раздел из книги П. Сергеича «Искусство речи на суде» - «Художественная обработка речи» (см. Приложение 2); отметьте, какие вопросы этики и как поднимаются адвокатом в речи по делу Андреева.

Задание 3. Проследите, как в речах П.Н. Обнинского и Ф.Н. Плевако по делу Качки осуществляется полемика. Какие речевые формулы способствуют этому?

Задание 4. На с. 198 приведена словоформа, употребленная адвокатом: Извиняюсь. Выразите мнение, соответствует ли данная форма замыслу адвоката и не нарушает ли она этические нормы.

Задание 5. Проследите, как соблюдается этика речевого поведения в полемике с процессуальным противником в речах П.А. Александрова, Н.П. Карабчевского, А.И. Урусова; в речах Н.П. Кана и Я.С. Киселева пронаблюдайте этичность в приемах защиты, в отношении к подсудимым, потерпевшим, свидетелям.

Задание 6. Сопоставьте точки зрения дореволюционных адвокатов В.Д. Спасовича, М.Г. Казаринова, дореволюционного професора-процессуалиста Л.Е. Владимирова, советского адвоката Д.П. Ватмана и известного современного адвоката Г.М. Резника. Выразите свое согласие или несогласие с авторами.

1. В.Д. Спасович в речи по делу Крестовского подчеркивал, что выбор адвокатом средств защиты должен быть предельно добросовестным, свободным от выбора клиента. В средствах защиты не должно быть места сомнительным доказательствам, предоставленным клиентом.

2. «…Если, защищая шахматного коня, я буду доказывать, что конь ходит прямо, а доска крива и что конь не черен, а бел, и, чтобы создать иллюзию белизны, стану усердно чернить все окружающее, то такая защита моя, как построенная на началах фальши и обмана, будет достойна только осуждения…» (Казаринов М.Г. Речь по делу Укшинского).

3. «…судебный бой не есть академический спор, и здесь целесообразно быть односторонним и пристрастным… Будьте постоянно и неуклонно несправедливы к противнику… Рвите речь противника в клочки и клочки эти с хохотом бросайте на ветер. Противник должен быть уничтожен весь без остатка… Нужно осмеять соображения обвинителя, осмеивайте их! Будьте беспощадны. Придирайтесь к словам, к описке, к ошибке в слове… Это ведь не умственный диспут, а потасовка словами, доводами, потасовка грубая, как сама общественная жизнь людей» (Владимиров Л.Е. Пособие для уголовной защиты. СПб., 1911).

4. «Взаимное уважение адвокатов друг к другу в ходе судебных прений, внимание к доводам своего процессуального противника, деловая товарищеская полемика, исключающая некорректные выпады, пренебрежительный тон и тому подобные недостойные приемы, должны быть нерушимым правилом поведения на судебной трибуне» (Ватман Д.П. Адвокатская этика. М., 1977).

5. «Не будем предаваться самообману: права и законные интересы клиента для адвоката превыше всего» (Г.М. Резник; цит. по: Барщевский М.Ю. Адвокатская этика. М., 2000. С. 14).

Задание 7. Прочитайте статью А. Соболевой «Образ русского судебного оратора» [см. 207]; отметьте, какие вопросы этики судебного оратора поставлены и рассматриваются в ней. Проведите обсуждение этой статьи.

Задание 8. Проанализируйте, как ведется полемика с процессуальным противником в обвинительной и защитительной речах по делу Артемьева, а также в речи в защиту Шемберга.

Задание 9. Подготовьте и проведите конференцию по вопросам профессиональной этики юриста в судебном процессе. Пригласите на конференцию судебных ораторов, которых вам приходилось слушать.

Тема 8. УСТНЫЙ ХАРАКТЕР СУДЕБНОЙ РЕЧИ

Речевой поток строится по законам устной формы речи.

О.Л. Лаптева. Русский язык. Энциклопедия

В работах, написанных юристами о культуре речи судебного оратора, авторы, давая какие-либо рекомендации, довольно часто не учитывают того, что под влиянием устной формы в речи появляется множество разговорных конструкций. Рассмотрим, как устная форма публичной речи влияет на оформление высказываний, как видоизменяет книжные речевые конструкции.

1. Спонтанность судебной речи

Устная речь охватывает все сферы коммуникации, различные по лингвистическим характеристикам, речевые жанры от типично разговорных неофициальных диалогических высказываний до таких устных монологических произведений официального характера, как лекция, доклад, митинговая речь, как узкопрофессиональная судебная речь и т.д. Поэтому в лингвистике различается подлинно устная речь и репродукция письменной речи. Подлинно устная речь - это речь не только звучащая, воспринимаемая на слух, но и не приведенная в письменную форму, это бестекстовые формы, имеющие только устную реализацию.

Специфика устной речи

Устная речь различается по смысловой направленности, по назначению, по числу участвующих в общении, по характеру порождения. Но, несмотря на ее многообразие, она обладает специфическими чертами, отличающими ее от письменной речи. Это прежде всего необратимость речевого потока и звуковое деление высказываний на отдельные отрезки - сегменты. Информация выдается этими сегментами самого различного построения: они могут совпадать с предложением, со словосочетанием, с одним словом.

Специфика устного высказывания состоит в том, что в каждой временной точке осуществляется один сегмент, вследствие чего становится невозможным фиксирование всех смысловых и тем более синтаксических связей; и это оказывает влияние на синтаксическое оформление высказывания, нередко ведет к его неструктурированности, к нарушению связности. Лингвисты определяют положение устной публичной речи на пересечении письменных разновидностей литературного языка и его устно-разговорной разновидности. В силу тематики, официальной ситуации публичная речь интеллектуализированна и в высокой степени близка к книжным стилям литературного языка; устная же форма ее реализации делает неизбежным появление особенностей спонтанной речи, в которой развертывание замысла в связное высказывание и реализация его происходят одновременно, без предварительного обдумывания.

По характеру порождения выделяются три больших класса устной речи: 1) устная речь, имеющая определенный письменный текст в качестве прототипа; 2) устная речь, которая может иметь, но не обязательно имеет письменный прототип; 3) устная речь, которая заведомо не может иметь письменного прототипа и лишь иногда и в определенных условиях подвергается письменной фиксации.

Подготовка судебной речи

Судебная монологическая речь по характеру порождения относится ко второму классу устной речи, которая отличается возможностью предварительной записи. Дореволюционные теоретики русского судебного ораторского искусства выражали различные точки зрения на необходимость написания текста судебной речи. А.Ф. Кони не советовал записывать весь текст, так как дело на суде может измениться и написанная речь окажется непригодной от начала до конца. «Я, никогда не писавший речей предварительно, позволю себе в качестве старого судебного деятеля сказать молодым деятелям: не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тишине кабинета строк» [114. С. 459]. П.С. Пороховщиков считал, что текст речи должен быть написан: «Не исписав несколько сажен или аршин бумаги, вы не скажете сильной речи по сложному делу». Однако далее он пишет: «Из того, что речь должна быть написана в законченной форме, не следует, что она должна быть произнесена наизусть» [198. С. 305-307].

К.К. Арсеньев выражал мнение, что подготовка речи зависит от индивидуальных особенностей оратора. Кто расположен и способен к импровизации, у того заранее приготовленная речь выйдет искусственной, вялой, холодной; и наоборот, импровизация редко удается тем, чья сила заключается преимущественно в тщательной отделке речи, в многочисленных примерах.

В.Д. Спасович писал тексты речей полностью, но произносил их как экспромт. Ф.Н. Плевако иногда писал речь подробно, иногда это были полунамеки. Князь А.И. Урусов любил составлять для себя особые таблицы, на которых в концентрических кругах изображал улики и доказательства. Н.П. Карабчевский и П.А. Александров не писали текстов речей, но всегда изучали дело во всех подробностях.

Вот что рассказывал о подготовке своих обвинительных речей А.Ф. Кони: «Ознакомившись с делом, я приступал прежде всего к мысленной постройке защиты (выделено мной. - Н.И.), выдвигая перед собой резко и определенно все возникающие и могущие возникнуть по делу сомнения, и решал поддерживать обвинение лишь в тех случаях, когда эти сомнения бывали путем напряженного раздумья разрушены и на развалинах их возникало твердое убеждение в виновности. Когда эта работа была окончена, я посвящал вечер накануне заседания исключительно мысли о предстоящем деле, стараясь представить себе, как именно было совершено преступление и в какой обстановке. После того, как я пришел к убеждению в виновности путем логических, житейских и психологических соображений, я начинал мыслить образами. Они иногда возникали передо мной с такой силой, что я как бы присутствовал невидимым свидетелем при самом совершении преступления, и это без моего желания, невольно, как мне кажется, отражалось на убедительности моей речи, обращенной к присяжным» [113. С. 74-75].

Советские юристы, разработавшие теорию современной им судебной речи, отмечали, что важнейшую часть подготовки выступления составляет работа над содержанием. Готовить речь - значит думать, вынашивать мысли, отбирать из них те, которые особенно значимы, отшлифовывать их, располагать в определенном порядке.

С чего начинается подготовка судебной речи? - С изучения материалов (гражданского, уголовного) дела. После этого четко определяется тема речи и целевая установка (Это первое и, пожалуй, самое важное правило риторики!). Без этого хорошей речи не произнести. Далее риторика рекомендует подобрать материал, критически проанализировать и систематизировать его; определить, в каком порядке следует излагать материал по каждому конкретному делу. Этому поможет составление рабочего плана, в который вносятся формулировки отдельных положений, перечисляются факты, приводятся цифры (особенно по хозяйственным делам), которые необходимо использовать во время судебных прений. Такой план поможет правильно составить композицию речи. «Необходимо составить хотя бы подробный конспект, то есть изложить по пунктам в строгой логической последовательности основные мысли и важнейший доказательственный материал, подкрепляющий эти мысли… Без такого конспекта адвокат не вправе явиться в суд для выступления по самому простому делу», - напутствует М.Л. Шифман [249. С. 107-108].

Работу судебного оратора над речью в докоммуникативный период можно представить следующим образом:

ПЛАН РАБОТЫ АДВОКАТА над речью по уголовному (гражданскому) делу

1. Изучение материалов дела в полном объеме с изготовлением выписок по делу или копированием необходимых документов (по уголовному делу - это делается на следствии, по гражданскому - в период подготовки иска и оформления его).

2. Анализ позиции по делу, обсуждение ее с клиентом (подзащитным или доверителем), запрос необходимых дополнительных документов.

3. Обсуждение и анализ доказательственной базы, подготовка свидетельских показаний. Уточнение деталей, имеющих значение для дела.

4. Логическая организация материала; составление рабочего плана.

Во время судебного следствия работа над речью продолжается: судебный оратор собирает данные, полученные и проверенные в судебном процессе, вносит в предварительную схему речи все поправки и дополнения, вытекающие из данных, полученных и проверенных в судебном процессе. Завершающая работа по подготовке выступления обычно происходит после судебного следствия[79]. Адвокат в своей речи должен учесть и опровергнуть позицию прокурора и аргументы, приводимые им, поэтому последние дополнения и поправки в схему защитительной речи вносятся в процессе произнесения обвинительной речи. Защитник, если он выступает по групповому делу, не может не учитывать также и позиции других защитников, выступавших до него. В судебной практике наблюдается, что текст судебной речи, как правило, не пишется судебными ораторами полностью.

Однако даже в случаях, когда прокурор и адвокат имеют возможность тщательно подготовить текст выступления, и обвинительная, и защитительная речи не могут быть чтением письменного текста. Выполнить функцию воздействия в судебном процессе и оказать должное влияние на присяжных заседателей или профессиональных судей может только речь, творчески формируемая в процессе ее произнесения, когда она кажется слушателям импровизированной. «Судебная речь, - пишет М.Л. Шифман, - только тогда произведет должное впечатление, когда произносится устно, когда слушатели не видят всей, так сказать, черновой, предварительной работы, проделанной оратором» [249. С. 34]. Значит, судебная речь может быть подготовлена в плане содержания и композиции, но с точки зрения выбора языковых средств она является спонтанной.

В ней, как уже говорилось, обязательно будут записаны необходимые цифровые данные, ссылки на постановления пленумов Верховного Суда, на нормы Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, на другие документы; даже могут быть приведены отдельные формулировки, цитаты из протоколов допроса, обвинительного заключения, из художественных произведений, показаний допрошенных в судебном следствии; однако чаще всего эти цитаты приводятся не дословно. Сравните: Это понятие дано / в пункте двенадцатом / постановления Пленума / Верховного Суда / по делам о хищениях // И буквально там сказано / таким образом / что / преступная группа / это такая группа людей / которая совершает / которая договаривается / то есть по предварительному сговору / заранее / договаривается о совершении преступлений //. Или: По смыслу статьи 297 / УПК / постановление / о судебном приговоре / Пленума Верховного Суда / говорит о том / что / приговор должен быть основан / только на достоверные / на достоверных данных / собранных в судебном заседании / которые не вызывали бы никакого сомнения / в их достоверности //. Несмотря на заготовленность некоторых высказываний, мысли говорящего формируются и формулируются в момент произнесения речи. Поэтому юристу важно воспитывать свою речь, работать над тем, чтобы она была чистой, правильной, богатой, чтобы в любой момент в любой ситуации он мог найти нужные языковые средства.

Устность судебной речи

Устность судебной речи неизбежно порождает переход от 3-го лица к 1-му и 2-му лицу - переход в разговорную тональность: Я здесь не зря / задал вопрос / свидетелю Никонову / значит / который на мой вопрос ответил / что не знает / кто кого / вовлекал в пьянство И то ли Балетдинов нас / то ли / мы его //. Или: Вот вы здесь / слышали / выступление / классного руководителя // Она говорила о том что / для нас вот / такое положение Валерия / то преступление / которое он совершил / было настолько неожиданным / что мы / и весь коллектив / который знал его / который окружал его / находится буквально в шоке //. Разговорность, своеобразный стиль беседы обеспечивают наиболее эффективное восприятие того, о чем говорит выступающий.

В силу того что информация в устной речи продвигается смысловыми сегментами, не всегда возможно определить границы отдельных высказываний, так как у судебного оратора каждый раз имеется возможность добавить что-либо в пределах одного высказывания, например: Если работнику милиции / даже показалось / что человек находится в нетрезвом состоянии / он обязан проверить / тем более работнику медицинского вытрезвителя //. Высказывание могло быть закончено сегментом он обязан проверить, однако адвокат счел нужным уточнить необходимость проверки факта для работника медвытрезвителя, в результате чего последний сегмент тем более работнику медицинского вытрезвителя, относящийся по смыслу и синтаксическим связям к первому сегменту если работнику милиции, переводит высказывание в разговорную тональность. В высказываниях: 1) они на Перенсона вышли на конечной остановке; 2) вот это вот / взаимное совращение / в пьянку / я в общем-то / прошу несколько учесть / само поведение потерпевших - в результате прогрессивного (вышли на конечной остановке; учесть само поведение потерпевших) и регрессивного (на Перенсона вышли; взаимное совращение учесть) управлений общелитературные структуры видоизменяются в устно-разговорные.

2. Разговорные конструкции в судебной речи

Отсутствие момента обдумывания во время произнесения судебной речи ведет к тому, что в ней появляются конструкции, общие с разговорной речью.

Смещение синтаксической перспективы высказывания

Так, оратор, начав оформление высказывания, в процессе речи понимает его недостаточную точность или не может осознать всех подчинительных связей слов и ищет новую форму выражения мысли, упуская при этом из-под контроля уже произнесенную часть фразы. В результате возникают самоперебивы или смещение синтаксической перспективы высказывания. Смещение перспективы может проявляться в отказе от продолжения начатого построения (например: Человек / впервые совершил преступление/ и так сказать является / только-только создал молодую семью), в изменении порядка слов, когда синтаксически связанные между собой слова отрываются друг от друга: «Десять килограмм / потерпевшей сала вернули //». Или: «Зайти они во времянку побоялись//». Или: «Необходимо решить вопрос / о том / признать ли причину уважительной / пропуска срока / для вступления в наследство //» (надо: 10 килограммов сала; зайти во времянку они побоялись; причину пропуска срока для вступления в наследство). Такие отклонения от обычного порядка слов корректируются интонационными средствами, местом логического ударения, паузами. Широко распространены конструкции, в которых определение стоит после определяемого существительного: «Никто не предложил ей услуги такие». Или: «Почувствовал боль в боку правом»; «Это не говядина тушеная». Или: «Только вот такой / подход справедливый / позволит найти правильное решение //».

Высказывания могут быть семантико-синтаксически незавершенными: Товарищи судьи / после того как Пшеничников / якобы ударил Горского / и вытащил у него 10 000рублей из кармана/и тут же / садится с ним в машину / и распивает с ним спиртное / что противоречит показаниям Акимова //. Или: Молодой человек / который впервые / в своей непродолжительной жизни / очутился в непривычных для себя // обстановке / в окружении таких же молодых людей / и возможно / именно отсутствие / необходимого жизненного опыта / отсутствие именно житейской мудрости / житейских навыков / вот все это привело / э-э / к тому / что он упал / привело его к падению / привело к тому / что события / участниками которых /он является / породили состав преступления //. Незавершенной может оказаться, как видим, часть высказывания. Возникает незавершенность и в результате самоперебива, самопоправки. Появление самоперебивов в речи неизбежно, длительное течение устной речи без перебивов является маловероятным, встречается редко.