Нарушения экспрессивного уровня

Симптомы нарушения грамматического (морфологического) оформления высказывания (аграмматизмы)

Ошибки грамматического оформления фраз с помощью системы аффиксов и служебных слов в логопедии называют аграмматизмами. Поскольку аффиксы и служебные слова представляют собой закрытый класс языковых единиц, функционально связанных между собой, то аграмматизмы у детей чаще носят полиморфный характер. Частота встречаемости разных аграмматизмов — неслучайная величина. Она зависит от двух основных факторов: этапа речевого онтогенеза, то есть ступени овладения парадигматической системой морфологических средств, используемых для передачи грамматического значения высказываний, и места, которое занимает определенная грамматическая морфема в данной языковой системе (Цейтлин С. Н., 2000, Slobin D., 1984). Как известно, в онтогенезе грамматики сначала осваиваются беспредложные конструкции, а в предложных конструкциях сначала появляются флексии, по грамматическому значению соответствующие предложным конструкциям, а позже — соответствующие предлоги (Гвоздев А. Н., 1961, Цейтлин С. Н., 2000). Обратная ситуация (при наличии предлога — отсутствие соответствующей флексии или использование неверной флексии) считается патологическим симптомом (Жукова Н. С, Мастюкова Е. М., Филичева Т. Б., Жукова Н. С, 1994, 1990). Как полагает первый из вышеприведенных авторов, «при нормальном развитии речи усвоение предлогов осуществляется после того, как ребенок усвоит основные — главенствующие флективные изменения в словах, т. е. после того, как он научится выполнять операции типа: К12 + Ф... Поэтому введение в комбинацию К+ Ф третьего элемента П (предлога) не вызывает трудностей (сбоя операций), и ребенок не сводит трехчленную комбинацию П + К + Ф к более простым двучленным комбинациям» (Жукова Н. С, 1994, с. 40). По мнению Н. С. Жуковой, при неправильном использовании флексий и служебных слов наблюдаются определенные предпочтения, которые соответствуют примерному порядку их появления в ходе нормального онтогенеза речи.

Типы аграмматизмов:

а) Пропуски служебных слов — предлогов, союзов. По нашим наблюдениям, предлоги опускаются детьми значительно чаще, чем союзы. Н. С. Жукова отмечает, что в предложных конструкциях дети с аномальным развитием речи при правильном оформлении конца слова в 50% случаев опускают предлоги. При неправильном употреблении флексий, по ее наблюдениям, дети значительно реже опускают предлоги (Жукова Н. С, там же). На определенном этапе развития детям трудно оперировать одновременно двумя языковыми единицами: предлогом и флексией. В онтогенезе в связи с ресурсными ограничениями между ними складываются конкурентные отношения. Аналогичные закономерности описывает и Д. Слобин (1984). По мнению С. Н. Цейтлин (2000), можно предполагать несколько причин пропуска предлогов:

1) отсутствие предлога в языковом сознании ребенка, то есть несформированность предложной системы,

2) артикуляторные трудности произнесения кластеров (если использование предлога создает кластер 13),

3) слоговая элизия. Н. С. Жукова (1994) полагает, что артикуляторные трудности не являются причиной пропуска предлогов.

Для дифференциации этих случаев необходимо проанализировать представительный массив высказываний ребенка. Кроме того, С. Н. Цейтлин предлагает для той же цели сравнить употребление предлога и понимание соответствующей предложной конструкции. Если ребенок не понимает предлога и не употребляет его, значит, его нет в языковом сознании.

Примеры

Коля С, 5 лет 4 мес.: «Чашка стоит столе»— Чашка стоит на столе.

Женя Н., 9 лет 11 мес.: «Их не могут ловить Ведро» — Их (рыбу) не могут

ловить в ведре.

Глеб В., 5 лет 11 мес.: «Залезла мышка ботинок» — Залезла мышка в ботинок.

Антон Л., 8 лет 4 мес.: «О любит такой дом жить» — Он любит жить в таком доме.

Как видно из приведенных примеров, пропуски предлогов встречаются у детей как с правильным выбором флексии, так и с нулевой флексией.

Кроме пропусков предлогов у детей с аномалией речевого развития наблюдаются аморфные предлоги, когда вместо предлога употребляется какой-либо гласный звук. По наблюдениям Н. С. Жуковой, наиболее частыми из них являются «а», «и» или «у». Они чаще встречаются при правильном оформлении флексии. Автор приводит следующие примеры:

Примеры

Сережа X., 5 лет 2 мес.: «и таля» — со стола, «а ясика» — из ящика.

Лена Ч., 5 лет 5 мес.: «а камана» — из кармана.

Аналогичные примеры встречались и в наших наблюдениях:

Примеры

Например, «папой» — с папой.

Саша Я., 6 лет 11 мес.: «А петуха ката хост» — У петуха кошачий хвост. Дима С., 7,5 года: «и коровы» — от коровы.

б) Пропуски флексий или использование слов с нулевыми окончаниями.

Примеры

Ваня К., 5 лет 10 мес.: «Криха нвсот тевак»— Хрюшка (свинья) несет червяка.

Саша Я., 6 лет 11 мес.: «Здесь нету зима» — Здесь нет зимы.

Ира К., 6 лет 1 мес.: «Слепили снеговик»— Слепили снеговика.

Последнюю ошибку можно интерпретировать трояко: как пропуск падежного окончания, замену винительного падежа на именительный или как выбор окончания винительного падежа (то есть семантически адекватный), но для неодушевленных существительных.

в) Замены служебных слов (чаще — предлогов). Как отмечает Н. С. Жукова (1994), значительно чаще дети ошибаются в выборе флексии и намного реже — в выборе служебного слова. Это согласуется и с нашими наблюдениями. Между этими двумя средствами грамматического оформления в патологии налицо своеобразные реципрокные отношения: при правильном использовании флексии предлоги чаще опускаются или носят аморфный характер, а при верном использовании предлога нарушается выбор флексии. Видимо, это происходит потому, что существенную трудность для ребенка представляет именно согласованный выбор нужного предлога и соответствующей ему флексии. В этом случае должны быть сопряжены одновременно две операции. Замены флексий чаще всего встречаются в номинативных словах и реже — в глаголах. Это сообразуется и с наблюдениями Н. С. Жуковой.

Примеры

Денис С., 7 лет 6 мес.: «Арбузов срывают из ветки и кушают» — Арбузы срывают с ветки и кушают.

Боря Ф., 8 лет 8 мес.: «Собака из будка не может забраться» — Собака с будкой не сможет забраться (на дерево).

Артем Б., 6 лет 11 мес.: «Гвоздя надо заколачивать на стенку» — Гвоздь надо забивать в стенку.

Игорь К., 8 лет 5 мес.: «Кошка забежала на мишкой» — Кошка побежала за мышкой.

Илья Т., 6 лет 5 мес.: «Привязал веревку в дерево» Привязал веревку к дереву.

Как видно из приведенных примеров, в части случаев замене предлога сопутствует верный выбор флексии. В других случаях нарушено и то и другое.

г) Замены флексий (окончаний). Замены флексий наблюдаются у всех детей на начальном этапе овладения фразовой речью (по данным А. Н. Гвоздева, на третьем-четвертом годах жизни). Мы наблюдали у детей с HP замены родовых, числовых и падежных окончаний существительных и прилагательных, числовых, родовых и личных окончаний глагола. Как известно, в онтогенезе дети сначала усваивают некоторые главенствующие падежные окончания, и в пределах одного и того же падежа используют только их. Иначе говоря, они сначала усваивают семантику падежей, используя минимальные языковые средства для их грамматического обозначения. Пока система падежей недостаточно дифференцирована и набор главенствующих падежных окончаний, которые ребенок освоил, невелик, он допускает ошибки в виде использования нулевой флексии (или окончания именительного падежа) или окончаний одного падежа вместо другого («межпадежные замены»), У детей старше 5 лет данный феномен является признаком тяжелого дисграмматизма (Ковшиков В. А., 1985).

Примеры

Слава Г., 6 лет 11 мес.: «Катается на сайков» — Катается на санках. «Стоит на ветков»— Стоит на ветках.

Саша Я., 6 лет 11 мес.: «Здесь нету зима»— Здесь нет зимы. «Нету снег» — Нет снега. «На санак» — На санках.

Рома К., 9 лет: «На лызи нельзя ездить» — На лыжах нельзя ездить. «Он лети катается на коньках»— Он летом катается на коньках. «Он отдыхает летом зымним одеждам» — Он отдыхает летом в зимней одежде.

Женя Н., 9 лет 11 мес.: «Их не могут ловить ведро» — Их не могут ловить в ведре.

Позже дети, освоив главенствующие окончания всех падежей, усваивают варианты падежных окончаний в зависимости от типа склонения. При этом закономерно возникают ошибки выбора из системы флексий одного и того же падежа («внутрипадежные замены»), которые в норме характерны примерно для возраста 3—5,5 лет. В патологии это встречается в более позднем возрасте.

Примеры

Игорь К., 8 лет 5 мес.: «Весной и летой» — Весной и летом.

Боря Ф., 8 лет 8 мес.: «Увидела мышка ботинку. Потом мышка полезла ботинку» — Увидела мышка ботинок. Потом мышка полезла в ботинок. Здесь ребенок путает окончания винительного падежа одушевленных и неодушевленных существительных, что формируется в онтогенезе довольно поздно (Цейтлин С. Н., 2000).

Саша Я., 6 лет 11 мес.: «На деву»— На дерево. «Аесть на девеву» — Залезть на дерево. «Здесь нету зима» — Здесь нет зимы.

Ваня К., 5 лет 10 мес.: «Занимаются роботом»— Занимаются работой.

Артем Б., 6 лет 11 мес.: «Гвоздя надо заколачивать на стенку» — Гвоздь надо вбивать в стенку.

Нередки среди детей с тотальным HP замены родовых окончаний прилагательных:

Примеры

Игорь К., 8 лет 5 мес.: «Такая дерева»— Такое дерево.

Надя С, 7. лет 3 мес.: «Дикий птица» — Дикая птица.

Замены числовых окончаний:

Пример

Кирилл М., 7 лет 2 мес.: «Грыбы на дереве висит» — Грибы на дереве висят. «Кошка в кормушках не живут» — Кошка в кормушке не живет.

Данная фраза буквально соответствует изображенному на картинке «Нелепицы» или Кошки в кормушках не живут (что может быть более обобщенным утверждением ребенка).

д) Пропуски знаменательных слов — главных или второстепенных членов предложения. Пропуски знаменательных слов довольно часто встречаются у детей с недоразвитием речи. Причины этого могут быть различны: отсутствие необходимого слова в экспрессивном лексиконе, отсутствие соответствующего категориального понятия в ментальном лексиконе, ограниченные синтаксические возможности в использовании развернутых грамматических конструкций. При определенных формах недоразвития речи пропускаются преимущественно глаголы.

Указанные симптомы встречаются в рамках синдромов дисграмматизма, которые будут описаны ниже. Так же, как и в случае звуковых ошибок, правомерно различать аграмматизмы по тяжести. Нарушение использования морфологических единиц, которые усваиваются в онтогенезе рано, свидетельствует о большей тяжести аграмматизма, чем в тех случаях, когда ошибки касаются поздно усваиваемых форм. Иначе говоря, тяжесть аграмматизма как симптома определяется по разнице между хронологическим возрастом и возрастом, когда данный феномен является признаком нормальной возрастной незрелости. При этом, конечно, важно учитывать «цену года» на том или ином этапе речевого онтогенеза. Например, отставание в 1 год у ребенка 3 лет свидетельствует о значительной тяжести аграмматизма, а то же у ребенка 6 лет — это легкий аграмматизм.