Выявление вех мировой цивилизации

1. Философия – дух эпохи, выраженный в мыслях. Философия – есть отношение человека и к вечности и к времени. Человек в истории: мы толкуем прошлое, но и прошлое толкует нас. От постижения прошлого зависит и настоящее и будущее. Погружение в историю философии, означает погружение в вехи, по которым шел человеческий дух в прошлом. Это одновременно означает и познание и самопознание. Именно эту функцию путешествия в мире смыслов и будет выполнять данный курс. Я постараюсь показать вам как в логике философских понятий внешне сухих, абстрактных, отдаленных от вас проявляется новая культурно-историческая, а значит и экзистенциальная ситуация. Показать, как в философии фиксируются, даже помимо воли тех авторов, которые их фиксируют, изменения в духовных самочуствиях человечества, «от и до».

2. От средних веков и до современности. Вас это может удивить: мы же живем в Х1 веке, а изучаемый период закончим 18 веком, самым его началом. Но дело в том, что история не просто последовательности событий, а в ней есть определенная генетическая преемственность. И одной и частных задач этого курса и будет попытка узнать, почему мы дошли до жизни такой. Почему мы оказались в ситуации, в которой мы оказались. Мы считаем, что мы сейчас относимся к развитому человечеству, т. называемому развитому миру. Но это верно лишь отчасти.

3. Давайте посмотрим, в чем состоит категориальная основа современной цивилизации, что определяет совершенно неповторимый облик ее. Обще принято, что эта цивилизация отличается не виданным развитием технического прогресса. Техника. Но за техникой стоит что? Наука и система образования. Можно сказать индустрия по производству знаний, и действительно, нигде, кроме развитого мира, мира последних трех столетий, нигде такого не было. Все это немыслимо было бы без особого типа экономических отношений, можно назвать их рыночными, и это неверно, рынок на самом деле всегда и везде присутствует. Более будет верным термин – свободное предпринимательство. Предприимчивость плюс свобода.Свобода не означает хаоса, в данном случае, хотя хаотические элементы безусловно присутствуют. Свобода означает разумное следование разумным законам. Свобода здесь включает в себя закон. Вот систему ценностей социальных, а не только экономических, которые основываются на свободном следовании закону , изменение этих законов, в том числе, мы называем правовым государством, развитым гражданским обществом. Система экономики построенная на знаниях и техническом прогрессе и свободное предпринимательство вместе с правовым государством немыслимы друг без друга. Все это стало возможном , потому что человек перестал ощущать себя элементом космического целого как это было в древнем мире. Древний человек был внутри космоса и не мог создать подобной науки и техники, он не относился к космосу как к некоторому объекту, он боялся его, боги могли наказать его за это. Современный человек, осознающий себя свободным субъектом истории, и другой деятельности также он не инкорпорирован в систему строгих иерархических отношений, как в духовном плане так и в социальном, характерном для эпохи средних веков. Иными словами, за категориями и ценностями современной культуры мы видим принципиально новое отношение человека к самому себе, как свободному субъекту истории, и свободному деятелю своей собственной судьбы. Это мы и можем назвать квитэсенцией того миросозерцания, который мы называем гуманизм.Современную культуру мы в целом можем назвать гуманистической. В центре ее человек как абсолютная ценность , свободный, основной или даже единственный субъект истории и свой собственной судьбы. Это ощущение себя субъектом свободным делателем, в социальном плане, в экзистенциальном плане, есть свои минусы и свои плюсы. У него есть своя история. И наша задача проследить генезис нашей цивилизации в ее категориальных или ценностных аспектах. То есть как мы пришли к жизни такой. Мы сейчас с вами поговорили о современной ситуации и теперь мы должны будем поговорить о ее истоках.

4. Ее истоки, безусловно, то что называется возрождением. Те истоки, которые находятся, я считаю, уже внутри нее. Общепринятым считается деление гуманистической цивилизации на три эпохи, три периода: возрождение, новое время и новейшее время. Для новейшего времени характерно и критическое осмысление того, что собой представляет эта гуманистическая цивилизация. Для нового времени характерен, в некотором роде, такой «наивный оптимизм» веры в возможности человеческого разума, безграничность человеческого познания, вера в то, что человек, безусловно, со временем, не сразу , но сумеет устроить свою жизнь на земле. Если не рай построить , то, по крайней мере, благоустроить прилично жизнь на земле. Это просвещение. Свет разума просветит всё, изгонит тьму религиозных предрассудков и на стальных конях научно-технического прогресса мы въедем в светлое будущее. Об этом мечтало просвещение, а вот новейшее время стало уже сомневаться в такой возможности, и думает о том, как бы не въехать в какую-нибудь экологическую атомную катастрофу на этих» стальных конях».

5. А что такое возрождение? А возрождение есть как раз детство этих мечтаний, которые отчасти сбылись и в которых мы прибываем. И этим интересен нам этот курс, посвященный этим «мечтаниям». «Устами младенца глаголет истина» - в определенном смысле это так. Если мы будем рассматривать философские взгляды и системы созданные в период возрождения, мы не увидим сложных категориальных конструкций, доказательств, обоснований, это мы увидим позже. Эти сложные категориальные обоснования подобны красивым одеждам, или которые человек одевает на себя, чтобы подчеркнуть свое достоинство. А дети этим не занимаются. Они говорят непосредственно, все как есть. Так вот философы и мыслители эпохи возрождения, это своего рода «дети» нашей цивилизации. Т.е. мы видим в их системах принципы нашего мышления, которые выражаются с детской простотой и непосредственностью. Дух новой эпохи в них проговаривает себя без приукрашивания, без каких-то рефлексий по поводу себя самого, без сомнений. И в этом ценность для нас с вами этих философско-религиозных, социальных систем. Они просты, за исключением, построений Николая Кузанского. Вы не увидите там сложных построений. В сравнении с Аристотелем, неоплатониками, или с философами уже нового времени – Канта, Гегеля, все достаточно просто. И в этом преимущество.

6. А сейчас наша задача понять, почему закончилось средневековье. Если они закончились, значит было что-то такое, что сделало их конечными. Логично? Давайте посмотрим, что же делало их конечными. Чтобы ответить на этот вопрос, надо сказать, а что же это такое – средневековье, что это за культура и почему она началась. Культура, которая и не древность и не наше время, нечто среднее между этими эпохами. Посмотрим, почему началось средневековье и каковы особенности этой цивилизации? Если мы сможем это сказать, то нам откроется и ответ на вопрос: почему она закончилась.

7. Почему началось средневековье? Что отличает эту культуру от всех предшествующих культур? Эта культура началась, потому что народы: варвары и язычники поверили в иудео-христианское Откровение. Восприняли те слова, которые и мы можем воспринять, из Библии. Это самое главное отличие средневековой культуры от всех предшествующих культур – ее религиозное основание. Различные царства и государства были в древнем мире. Очень отличалась там культура индийская, китайская, египетская, греческая, римская. Но все они были языческими по своей основе. Отсюда космоцентризм этих культур, в той или иной форме проявляющийся. Отсюда традиционализм в социальном устройстве. Отсюда объективно-натуралистический характер эстетики. В средневековье происходит изменение религиозного основания – и это самое главное, это и отличает средневековье от всех основных видов языческих культур. И поэтому у многих историков и исследователей можно встретить отождествление средневековья с христианством. Действительно. Влияние иудео-христианского откровения было настолько сильным, что эта культура существенно отличается и от древних языческих культур. Очень сильно изменился тип религиозности, по сравнению с языческим миром. Т.е: один Бог, творец, трансцендентный, промыслитель, Личность – совершенно иной образ Бога. Иной и образ человека. Бог создает человека по своему образу и подобию, значит человек тоже личность, значит в нем есть потенция свободы, в нем есть разум, который надприроден, все это есть в человеке. Но почему он этого не проявляет вполне как Бог?. Библия дает на этот вопрос принципиально другой ответ , по отношению с другими языческими религиями. Если с точки зр. языческого миросознания в самой природе мира уже заложена какая-то вина, то для библейского сознания ответ другой: вина приходит в мир через человека. Т.е то, что называется грехом и грехопадением. Если вы помните языческие философы, и в этом они очень хорошо выражали языческую мифологию, говорили об исходной вине каждого человека. Перед кем? А просто перед космосом. Человек несет вину за то, что он обособился, грубо говоря, за то, что он родился. Что он индивидуален, а все что обособленно, индивидуально, то гибнет и возвращается в лоно некоторой универсальной субстанции. Получалось, сто появление мира и в частности, человека, уже в самом себе несет вину. Ты виноват уж тем, что ты родился. Не так в библии. Творение и происхождение зла в мире – принципиально разные вещи. В творении, как оно было сотворено Богом, нет никаких изъянов, человек же, своей свободной волей вносит в мир изъяны, нарушается норма положенная Богом, отсюда все последующие болезни мироздания. Момент грехопадения логически является вторым в составе иудео-христианского миросозерцания, но в восприятии язычниками откровения, он является первым.Т. е. чтобы человек воспринял Слово Божье, как слово, которое от Бога исходит, должен осознать свою фундаментальную виновность, свою фундаментальную испорченность. И этот тезис о фундаментальной виновности является базовым экзистенциалом, архитипом средневековой культуры.Человек совершенно по другому переживает свою вину. Для древнего человека вина его была укоренена в порядке бытия, а для человека христианской цивилизации она была укоренена в самом человеке. Ты сам несешь ответственность за то, что ты сделал. Да, на тебе лежит груз предков лежит, безусловно, ты ответственность несешь сам. Не судьба над тобой властвует, не обстоятельства, а они властвуют, но тем не менее ты несешь персональную ответственность за то, что ты делаешь.

8. Третий момент, который отличает библейское сознание от языческого, это то, что судьба победима. Судьбу можно победить. Ведь древние говорили: от судьбы не уйдешь, в крайнем случае, можно выйти из круга рождений и смертей. ( так думали стоики, буддисты) Библейский взгляд другой: вот этот взгляд на то, что когда люди рождаются и страдают не является должным. Для языческого сознания выглядит парадоксальным. Это состояние жизни можно победить. Как в личном аспекте верующий поднимается над законом судьбы. Как пишет апостол Иоанн: «Верующий в меня на суд не приходит». На суд, последний суд, который неизбежен для каждого человека с т.зр. языческого миросозерцания. Вина будет наказана внутренней логикой самой судьбы. Те так с христиаской т.зр. Над грешниками судьба властна, над верующим – не властна. Это малая победа над судьбой. Большая победа состоит в том, что в конце истории не будет зла, не будет смерти. Конец истории это и есть конец смерти. Последний суд, который мы называем Страшным, есть суд на судом. Это означает, что власть судьбы , она победима, как в личном аспекте так и в универсальном., космическом аспекте. Это и есть то, что мы называем и что называли раньше христиане – спасением.

9. И когда такие два различных взгляда встречаются, возникает между ними напряжение. И конечно когда культура воспринимает такие идеи, будет отличаться от других языческих культур. Т.е. вопрос не только в единобожии, а во всем комплексе отношений к Богу, миру и человеку. И то, что языческий мир воспринял такое мировоззрение, это и стало началом средневековой цивилизации.

10. Далее. Иудео-христианское откровение также не сводится только к этим высказанным моментам. Это только ветхозаветная в откровенном понимании Бога и человека. А собственно христианское в откровении состоит в том, что для спасения от недолжного порядка бытия, чтобы победить этот порядок, Бог сам спускается в мир и сам становится человеком. Для язычников , кстати, то что Бог может стать человеком, эта мысль не трагичная. От этого их миросознание не развалится. Бог может стать всем: и камнем и змеей и пр.. , он может перевоплощаться. Поэтому язычники не стали отвергать идею боговоплощения. Поэтому христианство стало быстро распространяться в языческом мире. А иудеи? Это для них соблазн, камень преткновения. Бог не может стать человеком. Ведь дистанция между Богом и творением огромна. Вхождение Бога в мир, с т.зр. иудеев, означало бы разрушение этого мира. Настолько велик Бог, что поглотил бы весь мир. Здесь мы сталкиваемся с парадоксом, Бог стал человеком, и человек не испепелился при этом. Речь идет о том, что в христианской культуре человек возводится на принципиально новую онтологическую высоту в сравнении с другими культурами. Мало мы это осознаем. Нигде, только внутри христианского мира человек не мыслится так почетно. Бог пришел даже не в образе ангела (духовного существа), а именно в образе человека. Здесь будущие корни христианского антропоцентризма. Библия исходно антропоцентрична. Новый завет еще более усиливает антропоцентризм в сравнении с ветхим заветом. В ветхом завете говорится , что человек является центральной тварью, но среди земных существ. Об ангелах то речь не идет. А в новом завете говорится, что Бог настолько любит человека, что он готов умереть вместе с ним на кресте. Это тоже вещь совершенно безумная и для язычников и для иудеев на этот раз. Не здесь ли корни последующего атеизма, который возникнет внутри христианской цивилизации как крайне острое переживание смерти Бога.

11. Ну и наконец самое удивительное из всех христианских идей, самое важное, что принесло в мир христианство – победа над смертью. Смерть не абсолютна, смерть победима. В т.зр. з христианского миросозерцания эта идея органично вписывается во весь комплекс христианских взглядов. Но с т.зр. язычников, тоже возможно воскресение, ведь были боги, которые воскресали, был Орфей, Дионис. Но смысл этих воскресений был иной.

12. Итак в культуре средних веков присутствуют как зерна: иудео-христитаское Откровение, как духовное зерно, которое оплодотворяет культуру так и инерция предшествующих языческих культур ( почва), так и деятельность тех людей, которые создавали эту культуру. Поэтому в культуре средних веков мы будем видеть некоторое прорастание духовного откровения на почве предшествующего языческого мира, а именно почва греко-римской цивилизации. Где более всего распространилось христианство? В римской империи. На каком языке был написан новый завет? На греческом. Хотя сам Иисус Христос говорил на арамейском языке, евангелия даны на греческом языке. Но христианство распространилось и далее и не ограничилось ареалами римской империи. Средневековье возникло и распространилось как процессуальный синтез библейского откровения, форм греко-римской цивилизованности и энергией новых варварских народов, которые наполнили дряхлеющую римскую империю новой жизненной энергией. Итак, три фактора из которых сложилось классическое средневековье: иудео-христианское откровение, классические язычники и варвары. В процессе взаимодействия этих трех факторов и сложилось средневековье как цивилизация.

13. Теперь, чтобы ответить на вопрос, почему же закончилось средневековье, мы должны ответить на вопрос, какая же из идей иудео-христианского откровения стала центральной для средневековой культуры, а какие идеи стали периферийными. Тогда мы поймем, почему завершилось средневековье, и в конкретике и в общем будет понятным почему завершаются эпохи. Из всего комплекса христианских идей: творение, грехопадение, спасение – какая является центральной для средних веков? Какие конкретные персонажи этой эпохи стали главными, если вспомним: рыцарство, монашество, юродство, святость. Почему? Что является главным для средневекового человека? Спасение. Спасение является экзистенциальным стержнем средневековой культуры. Спасение предполагает наличие недолжного состояния, т.е. от чего нужно спасаться. Другая важнейшая категория, как антипод спасения – грехопадение. В этом вот энергетическом пространстве между грехопадением и спасением и движется средневековая цивилизация , движется от своего генезиса к своему завершению.

14. Давайте ответим на такой вопрос: от чего спасался средневековый человек? Вспомните Данте, вспомните Блаженного Августина. Средневековый человек спасался от ада. А что такое Ад? Можно назвать ад вечным наказанием за временные проступки, с т.зр. средневекового человека? Можно, ведь Бог вечен и наказание его вечно. Поэтому человек спасаясь от ада спасался от вечного наказания. А от чего спасал Христос человека? От наказания за грех, или наказание, это только следствие греха? Он хочет спасти человека от самого греха. Вылечить его от самой болезни. Поскольку ад является следствием болезни. Тот ад, который средневековье располагало в определенном топосе космоса, находится ведь в душе человека. Ведь Бог входит в сами составы человеческие: в дух, душу, тело, чтобы там саму болезнь уничтожить. Иными словами , мы сталкиваемся в ситуацией, когда идея спасения падает в определенную почву, почву человеческой души, человеческого разума и преломляется в этой почве. Подобно тому, как луч света падает в воду и он преломляется. Также происходит с иудео-христианским Откровением, оно преломляется. Дух преломляется в душевной стихии, в человеческой мысли и идея становится мифом, мифологемой. И вот когда эта мифологема изживается, когда люди начинают понимать, что то, к чему они стремились и то, и не совсем то, тогда, та или иная эпоха в истории завершается. Тогда дух перестает дышать в этой эпохе. Когда дух перестает дышать и интенсивно двигаться, он позволяет себя выразить в образах, понятиях, словах. Поэтому Гегель и говорит, что сова минервы ( философия) , появляется в полночь, когда бьет звездный час той или иной философии. И вот когда средневековье создает свою великую философию, это означает, что оно выразило себя, а выразив себя, тем самым подошла к своему концу. Жизнь средневекового человека была наполнена страхом перед вечным адом, перед вечным наказанием, страхом перед демонами, которые окружают человека. Поскольку ад не локализован в каком-то одном месте, а как говорит поэт: «и ад и смерть со всех сторон». Но Пушкин говорит это метафорически, а для средневекового человека, ад вылезал из каждой щели, был под каждым кустом. Ведь многие боги языческого сознания, они не были выгнаны полностью вон. Они превратились в чертей средневековой мифологии. Когда жизнь человека наполнена такими страхами, она обладает определенными психологическими характеристиками. Как пример: Почему умер гоголевский персонаж из «Вия» монашек Хома Брут? Он умер от страха. Вот также, в определенном смысле, можно сказать, и средневековье умирает от страха. Новый дух, который созрел в эпоху средних веков, новое ощущение человека, новое понимание своего места в мире, своих отношений с Богом не вмещаются уже в те узкие рамки, которые были созданы средневековой культурой. И этот новый дух разваливает средневековье, И на обломках средневековья и из материала средневековья возникает новая цивилизация, к которой мы принадлежим называется возрождением , потом через новое время идет к новейшему и двигается другим мифом. Другая христианская идея, становится первичной в этой цивилизации. Это идея творчества или творения. Как скажет один христианский гуманист: творчество не нужно для спасения, оно нужно для того, для чего нужно спасение. Спасение нужно человеку, а творчество это то, что Бог ждет от человека, как сотворенного по своему образу и подобию. И вот этим новым мифом будет двигаться новая цивилизация. И мы увидим как идея христианского творчества тоже исказится в гуманистической цивилизации, хотя и даст ей мощнейший импульс, подобно тому как идеи греха и спасения дали мощнейший импульс развитию цивилизации средних веков, но была отброшена на задворки последующим развитием истории. Наша задача рассмотреть, как в развитии человеческой мысли выразился этот переход к новой системе ценностей, которые группируются уже не вокруг идеи спасения, а вокруг идеи творчества и как творчество становится, впоследствии, такой же абстракцией, какой стало спасение внутри средневекового христианского менталитета. Может не все так вам понятно все , что я сегодня сказал, но в дальнейшем, я постараюсь через исторический материал, через поздние системы средних веков и через собственно возрожденческие системы показать вам как проходил этот процесс.