Нововавилонская архитектура 2 страница

Мы проследили историю пирамиды. Это дает очень много для понимания пирамиды, но все же не дает основного: не затрагивает сущности ее архитектурно‑художественной композиции. Зная технические и исторические предпосылки пирамиды, мы уже многое знаем о ней. Но все же мы еще не знаем, что представляет собой пирамида по существу.

Основная идея пирамиды теснейшим образом связана с идеей абсолютной монархии. Можно сказать, что образ пирамиды, в которой все линии и вся ее масса сходятся к одной точке, в архитектурно‑художественном плане выражает образ абсолютной монархии, в которой вся жизнь страны сходится к одной точке – фараону. В подобных формулировках нужно быть очень осторожным: при этом легко впасть в упрощение и вульгаризацию. Но все же, помня всю сложность структуры идеологических надстроек, можно защищать такое утверждение. Для пирамиды основоположным является количественный стиль, который выражен в ней еще ярче, чем в зиккурате. 148‑метровая искусственная гора, занимающая площадь в пять гектаров, каковой является пирамида Хеопса, не имеет в обработке своей массы никаких промежуточных связующих членений и резко противопоставлена человеку. В зиккурате все же есть переходные связующие формы между человеком и архитектурным объемом, особенно поднимающаяся вверх лестница с ее ступенями. Очень важно, что в пирамиде абсолютно господствует форма целого, совершенно не подразделенная ни на какие части, так что крошечный человек беспомощно стоит перед грандиозной архитектурной горой. Основной смысл количественного стиля состоит в подавлении человека путем резкого противопоставления ему нечеловеческих, сверхчеловеческих объемов. Архитектурные образы восточных деспотий, выдержанные в количественном стиле, имеют целью произвести на зрителя впечатление, что они не сделаны человеческими руками нагромождены сверхчеловеческой силой, божеством. Из этой концепции вытекает, что личность человека, который на самом деле сделал здание, личность архитектора не может иметь значения, так как, если на самом деле и строил человек, то он был не больше чем орудие в руках божества. Поэтому в Египте архитектура анонимна, точно так же как и в других восточных деспотиях. Именно в связи с организацией египетской монархии начали строить пирамиды и искать законченную пирамидальную форму. Этот процесс теснейшим образом связан с организацией грандиозных оросительных работ.

Рис. 160. Пирамида в Дашуре

Рис. 161. Пирамида Хефрена в Гизе

Таким образом строительство пирамид и огромные потраченные на него суммы имели актуальное значение для организации египетского общества и государства. Геродот рассказывает, что пирамиду Хеопса строили 100 000 человек в течение двадцати лет. Было подсчитано количество каменных блоков, из которых она сложена: их оказалось около 2 400 000. Произведенные вычисления показали, что при техническом уровне египтян эпохи Древнего царства данные Геродота являются очень правдоподобными. Пирамида служила обоснованием идеи абсолютной власти фараона и чрезвычайно убедительным показом его силы и мощи. Образ пирамиды теснейшим образом соприкасается с религиозными идеями египтян и с идеей религиозного обоснования власти монарха, столь важной для авторитета фараона.

Существенным вопросом архитектурной композиции пирамиды является вопрос об ее пропорциях. Из всех известных пирамид пирамида Хеопса отличается от других своей системой пропорций и особенной тщательностью исполнения. К сожалению, разрушенная облицовка и упавшая вершина несколько затрудняют измерения. Все же длина стороны пирамиды Хеопса была с большой точностью определена в 232.805 м, а высота ее в 148,2 м (для высоты существует еще цифра 146.1 м. но она менее убедительна). Угол наклона ребра пирамиды Хеопса определен в 51°50′, что соответствует приведенным измерениям. Эти данные позволяют сделать вывод, что разрез пирамиды Хеопса представляет собой треугольник, состоящий из двух так называемых магических, или священных, египетских треугольников, так как основание треугольника разреза пирамиды Хеопса может быть довольно точно выражено числом 6, если принять, что сторона этого равнобедренного треугольника равна 5.

Египетский священный треугольник – прямоугольный, со сторонами 3, 4, 5 – единственный прямоугольный треугольник, стороны которого выражаются в целых числах. По‑видимому, именно это свойство данного треугольника, открытое жрецами Египта и имеющее большое практическое значение для построения прямого угла, было главной причиной признания его священным. Таким образом, пирамида Хеопса построена на основе священного египетского треугольника. Ее разрез состоит из двух таких треугольников, сопоставленных большими катетами, так что получается равносторонний треугольник, в котором каждая из его сторон образована гипотенузой одного из составляющих его прямоугольных треугольников. Разрез пирамиды Хеопса, построенный таким образом, не является величиной только мыслимой, а виден подходящему к пирамиде зрителю. Ведь издали виден не действительный треугольник грани пирамиды, а его перспективное сокращение, подобное разрезу, если стоять против середины одной из граней. Действительный треугольник грани мог быть виден только при рассматривании пирамиды с высокого места. Для восточной деспотии, и особенно для Египта, характерно, что жрец руководит архитектором. Архитектурный образ имеет религиозный, магический смысл, отчасти понятный всем, отчасти скрытый от широких масс и доступный только немногим.

Не нужно думать, что пропорции пирамиды Хеопса являются каноничными и обязательными для всякой пирамиды или даже что они наиболее характерны для пирамиды. Пропорции пирамиды Хеопса присуши только ей одной. До нас дошел замечательный документ, который имеет огромное значение для вопроса о пропорциях пирамид. Это папирус Ринд Британского музея, содержащий своего рода книгу упражнений по математике, имеющую прикладной характер. В ней говорится главным образом о том, как отмерить в случае необходимости тот или иной участок земли. Ряд данных говорит за то, что эта математическая книга упражнений восходит к Древнему царству. В ней имеется любопытнейший отдел о пирамидах. Книга дает указания, как построить пирамиду. Для этого излагаются три задачи: 1) при известной длине ребра пирамиды и известном угле наклона этого ребра найти основание треугольника диагонального разреза через пирамиду, составленного двумя противолежащими ребрами; 2) при известной длине основания треугольника диагонального разреза и известном угле наклона ребра найти длину ребра; 3) при известной длине ребра и известной длине основания треугольника диагонального разреза найти угол наклона ребра. Во всех этих задачах даны величины, образующие пирамиды, отличные по своим пропорциям от пирамиды Хеопса, но также и отличные по своим пропорциям друг от друга. Характерно, что во всех трех задачах автор стремится оперировать целыми числами и избегает сложных дробей. Основным приемом реального измерения было оперирование палкой‑меркой, которую укладывали несколько раз вдоль измеряемого предмета. Такому конкретному методу измерения как нельзя больше соответствует священный магический египетский треугольник, состоящий из сторон, которые выражаются в целых числах. Вся египетская математика имела прикладной характер и была тесно связана с землемерным искусством. Пирамиды, о которых идет речь в математической книге задач, по своим пропорциям очень близки к выполненным в действительности египетским пирамидам. Они доказывают, что пропорции египетских пирамид варьировались очень сильно.

Пропорции пирамид должны быть еще исследованы с самых разных точек зрения. Несомненно, что трудность реального измерения и примитивность математических вычислений играли при установлении этих пропорций очень большую роль. Когда просматриваешь размеры пирамид папируса Ринд и сравниваешь их с сохранившимися пирамидами, получается впечатление, что некоторые пирамиды имеют тенденцию приблизить форму своих граней к равностороннему треугольнику. При рассматривании пирамиды со стороны Нила во время разливов реки такая пирамида вместе со своим отражением в воде образует правильный октаэдр. И в этом случае, как и в магическом треугольнике, египтянина и жреца привлекала простая правильность геометрической фигуры. Благодаря перспективному сокращению граней, а также благодаря преобладанию точек зрения с угла, все пирамиды зрительно очень похожи на полуоктаэдр.

Религиозная идеология египтян, сложившаяся на основе характерных для Древнего Египта хозяйственных и социальных предпосылок, отразилась не только в пропорциях пирамид, но и в общей структуре архитектурно‑художественного образа пирамиды. В основе пирамиды лежит сложная и стройная концепция. Неправильно было бы воспринимать пирамиду отдельно от ландшафта, в котором она поставлена. Пустыня включена в архитектурно‑художественный образ пирамиды. Только взятая на фоне песков пустыни, вместе со всем ее окружением, с которым считался архитектор, пирамида получает характер всеобъемлющего космического образа, как это соответствует замыслу ее создателей. Уже колоссальные размеры пирамиды заставляют зрителя перенестись в скалу размеров грандиозных образов природы Египта – гор, пустыни. Для колоссальной пирамиды нужен грандиозный фон – весь окружающий ландшафт в целом, все видимое вокруг нее. При этом гигантская пирамидальная каменная глыба заставляет зрителя дальше от нее отойти – на такое расстояние, чтобы взгляд зрителя охватил ее всю и был бы в состоянии связать ее с окружающим. Кроме того, пирамида в своей абсолютной геометричности контрастирует с более или менее неправильными формами окружающей природы – с волнующейся поверхностью песков пустыни, постоянно меняющей свои очертания, с извивами реки, с громоздящимися скалами, образующими фантастические образы. Очертания всех этих форм неопределенны и изменчивы. Пирамида навеки застыла в своей абсолютной правильности. Контраст пирамиды и пустыни связывает их друг с другом, привязывает пирамиду к пустыне и делает пирамиду совершенно немыслимой в каком‑либо другом ландшафте. Пирамида требует пустыни в качестве фона. Даже больше: пустыня и пирамида являются равноправными элементами единого художественного образа и неотделимы друг от друга. Наконец, динамика пирамиды, которая развертывается в пределах этого, казалось бы, статического образа, в очень большой степени повышает насыщенность композиции пирамиды и тоже очень глубоко связывает ее с окружающим ландшафтом. Выше была уже речь о схождении ребер пирамиды в одну точку. Динамичность этою схождения создает единство образа и движение, направленное к абсолютному объединению колоссальной массы. Ритм схождения: ребер и точку вершины дополняется обратным движением расхождения линии ребер от вершины к основанию. В самом деле, где нижняя граница пирамиды? Конечно, такой границей нельзя считать поверхность земли, так как пирамида тесно срослась с пустыней и глубоко в нее врезается. Изменяющийся рисунок поверхности пустыни, колеблющийся уровень песчаного моря не дают внизу четкой границы, которая соответствовала бы геометрической правильности очертаний пирамиды. Космичность образа пирамиды в значительной степени основывается на впечатлении, что пирамида своим основанием глубоко уходит в недра земли. Ребра, разрастаясь книзу от точки вершины, кажется, бесконечно расширяются под земной поверхностью. Видимая пирамида представляется зрителю показавшейся над почвой верхушкой несравненно более грандиозной в основной своей части подземной пирамиды, обнимающей собой весь мир. На этом впечатлении построена сила воздействия пирамиды, как ее истолковывали египетские жрецы: над постоянно изменяющимся во времени миром господствует абсолютно пространственная пирамидальная форма, совершенно исключающая возможность каких бы то ни было изменений. Мы находим в пирамиде то же противопоставление вневременного пространственного архитектурного образа и развертывающейся во времени окружающей жизни, что и в менгире. Только в пирамиде это противопоставление очень усилено благодаря ее откристаллизовавшейся пространственной форме.

Связь пирамиды с пустыней углубляется расположением около группы пирамид в Гизе огромного сфинкса (рис. 162). Было бы совершенно неправильным толковать этот сфинкс как чисто эстетический образ, вроде декоративных сфинксов в архитектуре и прикладном искусстве XIX века. Египтяне видели в сфинксе в Гизе реальное существо, порожденное природой. Этим самым природе приписывалась способность порождать такие фантастические чудовища. Природа казалась египтянину проникнутой страшными и непонятными силами, господствующими над человеком, и населенной опасными для него и угрожающими ему существами. Три большие пирамиды и сфинкс образуют в Гизе единую цельную композицию. Расположение пирамид группами, часто по три, характерное для египетской архитектуры Древнего царства, переводит внимание зрителя с отдельной пирамиды на то целое, композиционной частью которого является каждая пирамида. Особенно важен сфинкс, который усиливает слияние всей группы с пустыней.

Пирамида имеет изобразительно‑символический смысл, который тесно связывает ее с господствовавшими в Египте религиозными представлениями, отражающими классовые отношения Древнего царства. Египтяне думали, что подземное царство находится под землей, под Египтом. Так, например, бог солнца ночью на своей ладье проплывает по подземной реке в подземном царстве с запада на восток. Контраст пирамиды с природой и внешним миром создавал впечатление, что пирамида является куском другого мира, совершенно отличного от мира реального. Геометричность при огромных размерах, нерасчлененность колоссальной массы, крайняя простота соотношений при гигантском объеме, построение целого по магическому треугольнику или другим магически‑символическим фигурам, не изменяющаяся вневременность пирамиды, контрастирующая с изменчивостью пустыни, – все это создает отчужденность пирамиды от окружающего. Пирамида точно кусок таинственного подземного царства, который выдвинулся из‑под земли в действительный мир. Этот кусок подземного царства содержит умершего фараона, находящегося в царстве мертвых. Умерший фараон господствует над землей. Живой фараон – преемник умершего, на которого он опирается.

Рис. 162. Сфинкс около пирамид в Гизе

Очень любопытны факты, относящиеся к связи между архитектурой пирамид и наблюдениями древних египтян над звездным небом. В этой области было написано много фантастического, но в них есть и зерно истины. Пирамидами занимались математики и астрономы, которые приходили подчас к совершенно различным выводам. Литература о пирамидах огромна, и она растет с каждым годом. Ряд исследований установил, что при постройке пирамид учитывались некоторые астрономические наблюдения. Так, например, пирамида Хеопса очень точно ориентирована по странам света – с ошибкой только в 4'35'', т. е. с такой незначительной ошибкой, которая вполне допустима лаже при современных точных инструментах и вычислениях. Кроме того, было, например, указано, что известная звезда была видна в эпоху построения пирамиды Хеопса изнутри хода, ведущего в глубь пирамиды. Такого рода наблюдения вполне реальны и объяснимы. Мы знаем, какое огромное значение звездное небо играло в религии египтян, и нет ничего невозможного в том, что они согласовали пирамиду Хеопса со странами света и расположением звезд. Но в литературе о пирамидах очень много совершенно фантастических утверждений, например, что в основу пирамиды Хеопса положена мера, представляющая собой известную часть расстояния от Земли до Солнца, и т. п.

Архитектурно‑художественная композиция пирамиды отличается очень большой сложностью, которую на первый взгляд трудно предположить в таком, казалось бы, элементарно простом образе. Пирамида имела колоссальную силу воздействия на население Египта. На этом воздействии основывается реальное значение пирамиды в качестве художественного образа, распространяющего идеологию абсолютной монархии, опирающейся на религию, и воспитывающего зрителей в духе этой идеологии. Архитектурно‑художественная композиция пирамиды, насыщенная и сконцентрированная, очень усиливает впечатление, производимое пирамидой на зрителя. Общей предпосылкой художественной структуры пирамиды является расчет на ее восприятие с дальней точки зрения, о чем речь была выше. Зрительный египетский треугольник разреза может быть воспринят только с далекого расстояния, так как при приближении к пирамиде за известную черту пропорции, благодаря усиленному перспективному сокращению, искажаются. Огромные размеры пирамиды и расчет на восприятие ее вместе с природой тоже заставляет зрителя очень значительно удалиться от нее при созерцании ее согласно с замыслом строителей. При дальней точке зрения умаляются и даже совсем пропадают в художественном смысле те подчас многочисленные постройки, все очень малых размеров, которые окружали пирамиду. Наконец, сфинкс в Гизе имеет значение также и в том смысле, что он создает между зрителем и пирамидами лишний пространственный слой. Сфинкс сам, благодаря своим большим размерам и связи с природой, требует рассматривания его с дальней точки зрения, что еще больше удаляет зрителя от пирамиды. Нельзя сказать, чтобы средняя и близкая точки зрения не играли никакой роли при восприятии пирамиды. Но все же это второстепенные точки зрения. Когда зритель находится вблизи пирамиды, ее масса давит и не вполне воспринимается законченная оформленность этой массы.

Расчет на восприятие пирамиды с дальней точки зрения тесно связан с массовым характером ее архитектуры, рассчитанной на одновременное восприятие большим количеством зрителей. Пирамида хорошо видна из многочисленных окружающих деревень, и из них‑то именно и открывается оптимальная точка зрения на пирамиду.

Наиболее замечательной чертой пирамиды в смысле ее художественного образа является напряженная композиция контрастов, которая с большой силой развертывается в границах статического целого, сдерживающего контрасты. Благодаря контрастам в пределах спокойного целого, пирамида проникается огромной внутренней жизнью и колоссальной силой воздействия. При большом внешнем спокойствии достигается большое внутреннее напряжение. Анализ художественной структуры пирамиды – задача очень сложная, до сих пор еще не проделанная и требующая много места для более или менее исчерпывающего осуществления. Я могу только очень кратко остановиться на наиболее существенных контрастах пирамиды, для того чтобы дать лишь некоторое представление о колоссальной сложности и об огромном богатстве ее художественной композиции. Выше мы уже столкнулись с контрастом статики и динамики, который выражается в том, что в пределах ярко выраженной статической пространственности пирамиды наблюдается активное движение схождения линий ребер к одной точке и обратного безграничного их расхождения вниз. Очень важен другой контраст: колоссальных размеров пирамиды и крайней элементарности ее формы. Эти черты взаимно усиливают друг друга: чем больше пирамида, тем сильнее действует простота ее очертаний; и наоборот, чем проще общая форма, тем больше кажется пирамида. Третий контраст относится к противоположности массы и формы. Несмотря на всю свою геометричность, пирамида все же очень тяжела, грузна, телесна и массивна. Особенно на более близком расстоянии зритель чувствует давление колоссальной каменной горы. В то же время геометричность форм пирамиды уничтожает впечатление материальной тяжести, одухотворяя материю при помощи абстрактной формы. Очень поучительно сравнение пирамиды с индийским башнеобразным храмом новобрахманского периода. В Индии полное отсутствие геометричности, главный акцент перенесен на массу, на лепящуюся поверхность, на впечатление сопротивления этой разработанной поверхности всякому внешнему давлению. В Индии поверхности – все, границы поверхностей не играют почти никакой роли. В пирамиде, наоборот, главный акцент перенесен на ребро, на линию, а ограничиваемые ребрами массивы не играют роли: они превращены в абстрактные грани, производящие впечатление не поверхностей массива, а геометрических плоскостей. Но, как и в других контрастах, оба противоположных принципа и в данном случае не снимают друг друга совершенно, так что получается между ними напряжение, так как зритель воспринимает их обоих одновременно. Другим существенным контрастом художественной композиции пирамиды является противоположность кубической пирамидальной формы при всех точках зрения с угла и отвлеченного треугольника при точке зрения против одной из граней, причем и то и другое восприятие относится к дальней точке зрения. Аналогичных контрастов в пирамиде существует очень много.

Рис. 163. План ансамбля пирамиды в Саккара

Очень важным является еще один контраст, заключающийся в пирамиде, который относится к ансамблю (рис. 163 и 164), по отношению к которому пирамида является только частью. Рядом с пирамидой обыкновенно расположен небольшой храмик (рис. 165 и 166), состоящий из целого комплекса помещений. На берегу Нила (в тех местах, которых река достигает во время своих разливов) помещена пристань в виде обращенного на реку полузакрытого павильона, от которого идет длинный ход к храмику около пирамиды. Сам храмик состоит из ряда сравнительно небольших залов, композиция которых довольно значительно варьируется в отдельных случаях. Главной частью храмика является удлиненный зал со столбами (рис. 167), как в Гизе, который, например, в Абусире (рис. 166) принимает форму зала, окруженного колоннами, напоминающую дворики некоторых египетских домов. В некоторых случаях в этих залах найдены полуколонны с желобами (рис. 168), очень напоминающие греческие дорические колонны (см. том II). Но это сходство кажется значительным только на первый взгляд. Египетские полуколонны Древнего царства относятся к тому же типу архитектурных форм, что и так называемые протодорические колонны (рис. 176). Их сходство с дорической колонной чисто внешнее, хотя несомненно, что нее аналогичные формы египетской архитектуры являются шагом в сторону развития архитектурного ордера. Особенно важны в этом смысле прямоугольные столбы внутри храма в Гизе, совершенно четкие и простые, не покрытые никакими изображениями, прекрасно отесанные и отличающиеся идеальной геометрической формой. Вся система храмового зала в Гизе развивает дальше архитектурную мысль Стонхенджа и является промежуточным звеном между архитектурой восточных деспотий и зодчеством торгово‑рабовладельческой Греции. Уже в храме в Гизе эпохи Древнего царства нас поражает раннее пробуждение в архитектуре восточной деспотии тектоники, т. е. специфически архитектурного мышления путем разложения массы на активные подпоры и пассивные час! и, лежащие на них. Тектонический метод мышления определяет собой и форму пирамиды, которая уже не «вылеплена», как индийский храм, а построена. Но между внутренним оформлением храма в Гизе и образами греческой архитектуры лежит еще глубокая пропасть. В столбах египетского храмика нет ничего человеческого. Они кажутся огромными, как огромными и сверхчеловеческими кажутся небольшие египетские статуи. Но особенно существенно, что в столбах в Гизе несущие части ничем не отделены от несомых, все части точно вырезаны из единого куска материала, подобно вырезанным из скалы частям пещерного здания. Храмик имеет пещерный характер.

Рис. 164. Реконструкция ансамбля пирамиды в Гизе

Во всем комплексе помещений отсутствуют световые отверстия.

Ход от пристани и самый храм находятся наполовину под землей и большую часть года были засыпаны песками пустыни. Перед нами искусственные пещеры.

Пирамида и храмик около нее являются двумя неотъемлемыми частями единого архитектурного комплекса. Эти две части представляют собой два различных облика одного и того же ансамбля пирамиды. Огромная пирамидальная искусственная гора рассчитана на воздействие на широкие массы населения Египта. Она далеко видна из окружающих деревень. Пирамиды на довольно значительном расстоянии друг от друга, группами или в одиночку, разбросаны по берегу Нила, так что их хорошо видно с противоположного берега. Очень типично расположение группы пирамид Абусира на выступающей части берега, образованной излучиной реки. Благодаря этому пирамиды были видны особенно издалека. Для того чтобы быть воспринятой населением страны, пирамида не требует какого‑либо паломничества к ней. Она сама вторгается в жизнь деревень. Выйдя из своей хижины, египтянин все время видел на горизонте священный треугольник пирамиды, который неотступно преследовал его и напоминал ему о царской власти и о Божественном ее происхождении. Можно себе представить, как потрясающе действовал этот образ на людей того времени и как глубоко врезался он в их головы, напуганные непонятной им таинственностью страшной природы. Но сама пирамида – это только один облик всего комплекса пирамиды, задачей которого является широко распространять идеологию господствующего класса, укреплять этим его положение и способствовать внеэкономическому принуждению, давая ему религиозное обоснование. Другим обликом комплекса пирамиды является храмик, отличающийся своим интимным характером. Он предназначен лишь для немногих, широкие массы в него не допускались вовсе. Это аристократический храмик.

Рис. 165. Храм Хефрена в Гизе

Рис. 166. Погребальный храм в Абусире

Рис. 167. Храм около пирамид в Гизе

Рис. 168. Раскопанное здание около пирамиды в Саккара

Рис. 169. Храм Солнца Не‑Усер‑Ре в Абусире

На специальных ладьях и кораблях представители господствующего класса переплывали по Нилу до пристани, где они высаживались и выстраивались в строго определенном порядке, чтобы потом медленно и торжественно двигаться вдоль темного коридора к залу храмика, где происходили интимные культовые действия для посвященных и совершались поминовения умершего фараона. Два облика комплекса пирамиды дополняют друг друга и образуют единое целое.

С известного момента наступает упадок архитектуры пирамид. В этом отношении особенно показательно ухудшение техники пирамид, приведшее к тому, что некоторые из дошедших до нас пирамид от времени рассыпались.

Древнее царство, кроме пирамид, Жало еще особый тип храма. Характерным примером является храм Солнца Не‑Усер‑Ре в Абусире (рис. 169 и 170). Ряд таких храмов был воздвигнут около Мемфиса фараонами V династии (2750–2625). Они представляют собой комплекс, аналогичный комплексу пирамиды, только вместо пирамиды поставлен огромный обелиск. Перед нами дальнейшее развитие идеи менгира. Весь комплекс храма Солнца окружен оградой. Он состоит из пристани, хода, двора, в который ведут ворота, и мастабовидного постамента под обелиском, придвинутого к задней части двора.

Рис. 170. Храм Солнца Не‑Усер‑Ре в Абусире

К началу XXIV века до н. э. происходит распад единого централизованного Египта на ряд самостоятельных по отношению друг к другу номовых общин. Сепаратистские тенденции этой эпохи получили яркое отражение в иммунитетных грамотах, освобождавших отдельные номы от выполнения общегосударственных работ. Так, декреты в пользу центрального святилища Коптосского нома освобождали центральный храм нома, его служащих и рабов от ирригационных работ, от переноски строительного материала и т. д. Служащие и рабы Коптосского святилища должны были работать лишь в интересах бога храма, т. е. для нома, коллективным владением которого является храм. Власть фараона ослабляется, отдельные губернаторы провинций начинают чувствовать себя в своих областях независимыми царьками. Характерно, что они возводят себе гробницы уже не вокруг гробницы фараона, как в эпоху Древнего царства, а каждый в своем собственном поместье.

Форма пирамиды еще сохраняется. Но теперь это – крошечные пирамидки (рис. 171 и 172), служащие гробницами для представителей знати. Они не только совершенно незначительны по своим размерам, но имеют каждая большое внутреннее пространство, обычно разделенное на два яруса – погребальную камеру и место поминовения умершего. Внутрь ведет дверь, которая прилеплена к наружной массе пирамиды в виде особого объема, нарушающего строго пирамидальную форму целого. Благодаря небольшим размерам пирамидки ограда и пристройки спорят с ней по своим объемам. Пирамидки переходного периода – домики, обработанные снаружи в виде пирамид. Совершенно исчезли величественность, серьезность и космичность пирамид Древнего царства; в эту эпоху переходного периода сохранилась только форма пирамиды. Причинами упадка строительства пирамид является, с одной стороны, экономическая слабость как фараона, так и представителей аристократии, которым, конечно, совершенно непосильны были строительные предприятия размаха пирамид Древнего царства. Но кроме этого, в эпоху Среднего царства не было и необходимости в пирамидах большого размера, так как фактически не существовало абсолютной центральной власти и не требовалось широкого распространения ее идеи.