Слова различных групп в синтаксической функции сказуемого

Сименами выдающихся русских лингвистов А. А. Барсова, А. X. Востокова, В. В. Виноградова, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы связана традиция рассматривать слова типа надо как самостоятельную группу слов. При этом Пешковский не включал эти слова в состав частей речи вообще, а Щерба и Вино­градов полагали, что эти слова составляют особую часть речи — категорию состояния.

Состав категории состояния, по мнению этих ученых, оказывается довольно широким. Это проис­ходит, во-первых, из-за рассмотрения слов типа скучно, весело, тоскливо, употребляемых в функции сказуемого, как категории состояния. Таким обра­зом, получается, что в слове типа скучно мы имеем три омонима, принадлежащих к разным частям ре­чи: Это занятие скучно— краткое прилагательное;

Он рассказывал долго и скучно - наречие; Мне скучно — категория состояния.

Во-вторых, категория состояния, по мнению Щербы и Виноградова, включает в себя такие употребляемые в функции сказуемого слова, как грех, срам, пора, время, лень. Таким образом, слово грех в предложении Грех — не беда, молва нехоро ша (Гр.) является существительным, а в предложе­нии: Над старостью смеяться грех (Гр.) - кате­горией состояния.

Стремление причислить любое слово, высту­пающее в синтаксической функции сказуемого, к категории состояния отражается в еще более расши­рительном понимании категории состояния как осо­бой части речи. Виноградов, например, относил к категории состояния такие слова, как рад, горазд, должен. В этом случае в категорию состояния попа­дали уже и изменяемые, морфологически охаракте­ризованные слова. Щерба включал в категорию со­стояния не только эти слова, но и такие языковые единицы, как без чувств, в сюртуке. Следовательно, категория состояния — это такие слова, которые, не будучи глаголами, выступают в функции сказуе­мого. При этом уже не обращается внимание на то, являются ли эти слова изменяемыми, выполняют ли они только функцию сказуемого.

Представляется, что такую трактовку категории состояния как особой части речи трудно принять. Дело в том, что принцип "синтаксическая функция" является ведущим лишь при классификации лексем, не имеющих форм словоизменения. Определение принадлежности лексем с формами словоизменения к той или иной части речи осуществляется прежде всего на основе грамматических признаков.

Как уже отмечалось, в принципе можно постро­ить классификацию словоформ на основе их синтак­сических функций. Тогда, в частности, краткие формы прилагательных будут оторваны от полных, формы косвенных падежей существительных - - от формы именительного падежа и т. д. Кроме того, словоформы, способные выполнять различные син­таксические функции, окажутся в разных группах. Так, инфинитив в функции сказуемого [И царица хохотать... (П.)] будет противостоять инфинитиву в функции подлежащего (Курить воспрещается), прилагательное в функции определения [Отец её был добрый малый (П.)] — прилагательному в функции сказуемого (Он — добрый).

Именно к таким результатам приводит сугубо синтаксическая классификация, связанная с расши­рительным толкованием категории состояния как части речи. Однако эта классификация, во-первых, находится в противоречии с принципами, на основе которых выделяются другие части речи. Во-вторых, отнесение одной и той же словоформы в разных син­таксических функциях к разным частям речи про­тиворечит не только грамматической, но и лексико­графической практике (речь, разумеется, не идет об омонимах, принадлежащих к разным частям речи).