Вдоль африканских берегов

Медленно продвигались португальские мореплаватели вдоль западного берега Африки. Корабли работорговцев предпочитали опустошать уже знакомые области. А на снаряжение новых разведывательных экспедиций у Португалии не было ни сил, ни средств. Новый король Аффонсу Пятый продолжал воевать с маврами, потом затеял длительную и неудачную борьбу за кастильскую корону. Финансировать и организовывать новые экспедиции он желания не испытывал. Более того: одному дворянину из своей свиты, некоему Фернану Гомишу, он отдал в аренду на пять лет всю гвинейскую торговлю. За это Гомиш должен был ежегодно вносить в казну пятьсот золотых дукатов и продвигаться вдоль побережья Африки по крайней мере на сто лиг за сезон. Это соответствовало примерно шестистам километрам. Расстояние не маленькое.

Прибавление

Сегодня, конечно, многое изменилось. Многое, но не все. И пожалуй, правильнее было бы сказать, что и сегодня об Африке мы больше не знаем, чем знаем. Поэтому начнем наше знакомство с общеизвестного.

По величине Африканский континент занимает второе место в мире после Евразии. Посмотрите на карту. Желто‑коричневая поверхность Африки может показаться однообразной. Это потому, что большую часть материка занимают возвышенности. Самые высокие из них – горные хребты – расположены на востоке и идут с севера на юг почти по меридиану. А рядом в том же направлении тянется цепь впадин: озера, озера, низменная пустыня Данакиль и Красное море…

Почему Гомиш согласился?.. Помните ли вы серебряную карту арабского географа Ибн‑Идриси? В основу своих взглядов арабский ученый положил карту мира знаменитого географа древности Птолемея. А тот был уверен, что Атлантический и Индийский океаны не сообщаются. Птолемей считал Индийский океан просто внутренним морем. В то же время среди мореплавателей ходило немало преданий о том, как когда‑то в древности финикийские моряки, посланные египетским фараоном, обошли Африку вокруг. Значит, где‑то далеко на юге океаны должны были соединяться? Эта мысль грела душу португальских мореплавателей и разжигала аппетиты. Обогнув Африку, можно было надеяться достигнуть золотоносной Эфиопии и Индии – страны сказочных, невероятных богатств. А тут еще за мысом, который на наших картах называется Пальмас, берег Африки круто повернул на восток. Не означало ли это, что доблестные португальские капитаны уже достигли оконечности континента? Может быть, осталось совсем немного – и золото неудержимым водопадом хлынет прямо в трюмы вместительных каравелл… И корабли Гомиша, распустив паруса, шли дальше. Они обнаружили широкую полосу берега, на которой были прекрасные рынки слоновой кости. Туземцы во множестве привозили клыки огромных животных. Некоторые из них достигали двух с половиной метров длины и весили до ста килограммов. Это было великое богатство. Путешественники так и назвали этот район: Берег Слоновой Кости.

Через год другая экспедиция, продвинувшаяся дальше, нашла на одной из стоянок золотоносную речку. И хотя драгоценного песка было не так уж и много, португальцы поспешили окрестить местность Золотым Берегом. Но главное «богатство» ждало их еще впереди.

От устья реки Вольта и до разветвленной дельты Нигера берег казался недоступным из‑за страшной силы прибоя, бившего о скалы. Кроме того, здесь было множество подводных камней. Но зато, пробившись через преграды, моряки были награждены спокойными лагунами и укромными бухтами с прозрачной водой. А главное, от самого берега начинались необычайно населенные районы тропической Африки. Селение шло за селением. И люди в них жили высокие, красивые и здоровые на вид.

Очень скоро среди моряков привилось название этих мест – Проклятые лагуны, а те, кто посылал экспедиции, называли новую область не иначе, как Невольничьим Берегом. Но здесь‑то и ждало португальцев жестокое разочарование. В 1472 году капитан Сикейра первым из европейских мореплавателей пересек экватор. Он открыл вулкан Камерун, и вдруг у залива Биафра берег снова круто повернул на юг. Это был тяжелый удар. Надежда достичь Индии, обогнув Африку, снова лопнула.

В общем, споров и прений по этому вопросу было множество. Толком же никто ничего не знал.

Прибавление

Странный контраст, правда? Горы соседствуют с озерами, а возвышенности со впадинами. Ученые, которые занимаются геологической историей Земли, говорят, что много‑много лет назад здесь, на восточной окраине древнего континента, произошли страшные землетрясения. Земная кора лопнула с севера на юг. Края трещин выпятились, поднялись горными хребтами, а впадины заполнились водой.

На земле, почти везде, где есть глубокие трещины, высятся рядом молодые горы, причем очень часто с вулканами…

Африканские катастрофы, по мнению некоторых ученых, сыграли решающую роль в нашей «человеческой» истории.

В те годы, когда Португалией правил король Аффонсу Пятый, в небольшом монастыре неподалеку от Венеции жил монах по прозванию фра Мауро. И был он, по общему мнению, «географус инкомпарабилис», что означало «несравненный географ», величайший географ своего времени. Ему‑то через своих послов и поручил Аффонсу составить «величайшую карту мира». А чтобы венецианцы не чинили почтенному ученому помех, Аффонсу обещал передать венецианскому сенату все географические отчеты обо всех португальских открытиях. Взамен он требовал копию карты.

Больше двух лет трудился географ. Зато работа его была выше всяких похвал. 6 футов высоты и 7 футов ширины был лист, на котором фра Мауро изобразил землю, и воды, и реки, и горы. Венецианская республика так гордилась картой, что велели вычеканить особую медаль, а сам шедевр вставить в золотую раму.

Получил и Аффонсу обещанную копию. И что, вы думаете, его поразило и обрадовало больше всего? Африка! Да, да, Африканский континент на чертеже величайшего географа XV века сужался к югу, и его берега со всех сторон омывали океанские волны. Значит, можно было снова пытаться на корабле обогнуть континент и добраться все‑таки до благословенных и безумно богатых земель Эфиопии и Индии…

Вот почему, когда камерунский берег снова повернул на юг, все мореплаватели приуныли. Они, конечно, решили, что фра Мауро ошибся и что были правы Птолемей и Ибн‑Идриси… Не мог скрыть своего разочарования и король Аффонсу. Срок аренды Гомиша кончался. Денег в казне было, как обычно, мало. Что‑то следовало предпринимать. Есть мнение, что именно в это время кто‑то из придворных стал подговаривать короля снарядить экспедицию на запад, через Атлантический океан, или Море Мрака, как называли его ученые мавры. Дело в том, что у берегов Марокко нередки туманы. Это обстоятельство и послужило арабам основанием для мрачного названия. Но такое смелое предприятие не решается за раз. Аффонсу посылает запрос флорентийцу Тосканелли, потом пытается уговорить повелителя Дании организовать экспедицию для пересечения Северной Атлантики. Обо всем этом я еще расскажу вам в главах о Колумбе. А пока, напомнив о том, что ни один король не вечен, мы вступаем в тот период, когда в Португалии воцарился наследник Аффонсу – король Жуан Второй.

Еще в те времена, когда Жуан был только принцем, ему передали все доходы казны с африканской торговли в качестве пожизненной пенсии. И потому, взойдя на престол, он сразу же отправил в Гвинею экспедицию под командой Диогу Кана. Хроники того времени уверяют, что это был «добродетельный человек» и опытный моряк. Однако добродетели португальских капитанов нам хорошо известны, так что отнесемся к этой оценке критически.

Итак, корабли благополучно обогнули западный выступ Африканского континента, вошли в Гвинейский залив и бросили якорь возле устья реки, которую сегодня называют Вольта. Здесь Диогу Кан велел заложить форт Эльмина, гарнизон которого должен был защищать золотые копи, расположенные поблизости. Затем он снова двинулся в путь. Корабли пересекли экватор и довольно долго шли на юг, пока матросы, черпая соленую океанскую воду, вдруг не закричали, что вода за бортом пресная.

Задача, поставленная перед Диогу Каном, заключалась в «нахождении пути в христианскую Эфиопию к царю‑священнику Иоанну». Где лежала Эфиопия, которую называли «Африканской Индией», никто не знал. Возможно, где‑то в глубине континента. Поэтому капитан приказал стать на якоря и постараться поймать несколько туземцев, чтобы расспросить их. Сказано – сделано! Что другое, а уж ловить людей португальцы умели. Тем более что эти чудаки вроде бы и не боялись чужеземцев. Скоро Кан уже знал о государстве, лежащем по берегам реки, которую он назвал Риу‑ди‑Сан‑Жоржи, а мы называем Конго; о могущественном правителе Огове, который живет в большом городе в глубине страны. У капитана радостно и тревожно забилось сердце. А вдруг этот правитель – сам «священник Иоанн», наибогатейший царь Эфиопии, которого уже столько лет ищут по всему свету?..

Ученые‑космографы были убеждены, что Эфиопия находится совсем недалеко от устьев рек Западной Африки. Может быть, потому и впал в ошибку Диогу Кан.

Португальцы решили подняться вверх по течению. Некоторое время они настороженно вглядывались в селения, изредка попадавшиеся среди буйных лесов. Ожидали нападения. Но жители были приветливы и добродушны. Они без страха поднимались на борт корабля и рассказывали о городе, расположенном выше по реке, и о вожде, который им управляет.

Очень хотелось португальским морякам самим встретиться с этим правителем. Но плавание по реке на тяжелом и неповоротливом корабле – занятие опасное. Путешественники ограничились тем, что отправили к неизвестному царю нескольких португальцев с подарками. А сами, задержав на борту четырех «эфиопов», двинулись в обратный путь.

Король очень обрадовался, когда экспедиция Диогу Кана возвратилась в Лиссабон. Он посвятил капитана в рыцари, установил ему годовое жалование в тысячу реалов. Сам Жуан Второй тут же принял титул повелителя Гвинеи и велел по этому случаю изменить португальский герб.

Рассказывают, будто в дни, когда двор праздновал новый титул короля, в Лиссабон прибыл нюрнбергский купец и ученый по имени Мартин из Богемии. Это был уже знакомый нам Мартин Бехайм, о котором я рассказывал как об авторе первого европейского глобуса. Мартин умел пользоваться навигационными приборами и определять истинное местонахождение корабля. Такие специалисты были в то время редки. И король решил не упускать случая. Он приказал вторично снарядить две каравеллы и обеспечить их экипажами, провиантом и вооружением с расчетом на три года. Командование экспедиции снова поручалось Диогу Кану, штурманом назначили Мартина Бехайма. А приказ был такой: «Зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес, и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца».

На корабли погрузились купцы с образцами различных пряностей, которые следовало показывать местным жителям. Взяли моряки с собой восемнадцать коней с полной сбруей для подарков африканским королям. После напутственной мессы Диогу Кан и Мартин Бехайм приказали поднять паруса.

Главным в этом походе было, по‑видимому, желание португальцев во что бы то ни стало добраться до повелителя «Африканской Индии» (на самом деле – государства Конго) и завести домой крещенных в Португалии «эфиопов». Церковь очень рассчитывала на то, что новообращенные станут проповедниками христианства в языческой стране.

Кан доставил захваченных на родину. Он честно обменял их на португальских заложников, оставленных здесь более двух лет назад, и принял на корабли еще несколько молодых «эфиопов». Король и епископы требовали привезти их, чтобы «наставить в истинной вере», а потом отослать в Конго вместе с португальскими священниками. Они надеялись, что постепенно государство, которое невозможно завоевать силой, станет сначала христианским, а потом и само попросится под власть португальской короны.

Везде, где колонизаторы встречались с организованным единым государством, они предпочитали действовать хитростью. Так действовали португальцы. Точно так же потом поступали испанцы, голландцы, французы, англичане, бельгийцы, турки и немцы – все те, кто, как стая воронья, налетели на Африку, чтобы растерзать, растащить континент на колонии.