Береговые братья» с Тортуги

Островок Тортуга — формально французская колония,— хотя и утратил свое главенство как пиратская метрополия, все еще оставался крупным пиратским гнездом. На Тортуге вырос густонаселенный поселок с благоустроенными, опрятными и удобными домиками. И хотя его жители сумели со временем обогатиться, они про должали жить за счет пиратства.

Одним из частых гостей на Тортуге был Пьер Легран, нормандец из Дьеппа. Легран долгое время проходил выучку у пиратов, прослыл отважным мореплавателем и быстро занял привилегированное положение на острове.

Благодаря своим коммерческим способностям он сумел обзавестись собственным кораблем. Это был небольшой парусник с экипажем из двадцати восьми человек. Легран не намеревался совершать никаких особых подвигов. А просто, как это привыкли делать пираты с Тортуги, собирался притаиться в каком-нибудь хорошо замаскированном небольшом заливе и ждать там появления испанского торгового судна среднего тоннажа.

Чтобы обеспечить себя продовольствием, он напал на прибрежную ферму на Санто-Доминго, а затем поплыл в западном направлении через Наветренный пролив. Несколько дней он крейсировал у побережья Кубы, но не нашел никакой, заслуживавшей внимания добычи. Тогда он поплыл еще дальше на запад, прошел мимо островка Косумель, и добрался до мыса Каточе на полуострове Юкатан.

Тем временем запасы иссякли. Легран стал опасаться, что его первая самостоятельная экспедиция потерпит фиаско, а это испортило бы ему репутацию среди собственной команды и всего пиратского сообщества. Однако люди, знавшие Леграна по его прежним экспедициям, верили капитану.

Однажды, когда они приближались с запада к побережью Кубы, на горизонте показалась группа кораблей. Последний в этом караване значительно отстал от остальных.

Легран был настолько уверен в успехе, что вел продырявить днища спасательных шлюпок. Он не хотел отступать, более того, он предложил потопить собственный корабль, чтобы никто не сомневался в его действиях. Пираты единогласно решили бороться не на жизнь, а на смерть.

Два часа спустя, просверлив отверстия в днище собственного корабля, люди Леграна, незаметно подойдя испанскому галиону, по обезьяньи вскарабкались на его борт. Ликвидировав вахтенных и рулевого и захватили верхнюю палубу.

Сокровища, найденные на корабле, превзошли самые смелые ожидания. Хотя на Тортуге и привыкли к захвату немалых богатств, никто из пиратов за всю жизнь не видел так много золота сразу: шесть полных ящиков, де еще и драгоценные камни. Сокровища эти могли обеспечить зажиточную жизнь всем бандитам до самой смерти.

Только пятеро пиратов остались со своей долей добычи в Порт-Ройяле. Остальные последовали в Европу. Легран поселился в родном Дьеппе, где как богатый и уважаемый всеми гражданин прожил до конца дней, ни разу не ступив больше ногой на палубу корабля.

Пиратский Вавилон

Не у всех буканьеров был такой же мягкий характер, как у Леграна. Одним из самых жестоких бандитов, отмеченных в хрониках карибского пиратства, был его соотечественник, француз Франсуа Лолонэ. Это был первый пират на Тортуге, осмелившийся брать город с суши. Собрав большую флотилию, он отправился к берегам Венесуэлы, где у большого озера, соединенного с морским заливом широким каналом, напал на богатый в ту пору Маракайбо. Выход из канала охранялся укрепленным фортом. После трехчасовой кровавой схватки пираты овладели крепостью. Флотилия буканьеров по каналу вышла к озеру, не встретив никакого сопротивления, и город был взят. Большинство жителей бежало в панике в джунгли.

На следующий день вооруженный отряд бросился в погоню за жителями Маракайбо. Буканьеры вернулись вечером, ведя за собой множество пленных и караван мулов, нагруженных различным имуществом. Они захватили также двадцать тысяч пиастров золотом.

Пробыв более десяти недель в Маракайбо, Лолонэ направился к Эспаньоле, задержавшись в пути на большом острове Ваш, где пираты поделили добычу двести шестьдесят тысяч пиастров золотом, не считая награбленного имущества.

Лолонэ закончил жизнь ужасной смертью его четвертовали ножами индейцы из Дарьена. Однако он был ещё не самым жестоким среди карибских буканьеров, таких, как Луис Скотт, Рок Бразилец, Шевалье Модбар, получивший кличку «Истребитель» или Бартоломео Португалец. Наибольшей же славы достиг вошедши в историю англичанин Генри Морган.

После захвата французами Тортуги в 1640 году, некоторое время казалось, что пиратство в районе Карибского моря идет к закату. Однако этого не произошло. Наоборот, число буканьеров и флибустьеров возросло. Они стали нападать теперь не только на корабли в открытом море, но как саранча обрушивались на испанские , французские и английские владения, не щадя даже самых бедных поселений.

Утраченную пиратами Тортугу заменил новый центр карибского пиратства — столица Ямайки Порт-Ройял. Англичане отнявшие в 1655 году Ямайку у испанцев, основали «Королевскую африканскую компанию», занимавшуюся торговлей неграми-рабами. В результате Ямайка стала главным невольничьим рынком в мире, посредничавшим в торговле живым товаром между Африкой и Америкой. Со временем Порт-Ройял оказался основной базой карибских пиратов и рынком сбыта добычи.

Богатые купцы на Ямайке находились в сговоре с пиратами и наживали на скупке краденого баснословные состояния. Благодаря этому партнерству пираты имела свободный доступ в растущий как на дрожжах Порт-Ройял и пользовались там полной безнаказанностью. Не удивительно, что этот порт стал их главной и излюбленной гаванью и базой.

Слава распутного антильского города широко разнеслась по свету и достигла Европы, жители которой прозвали Порт-Ройял «пиратским Вавилоном». Общественное мнение европейских государств все настойчивее требовало от своих правительств положить конец преступным деяниям города, бывшего одной из жемчужин в британской колониальной короне. Но даже личное вмешательство английского короля не дало результатов. Колонизаторы Ямайки достигли столь большого финансового могущества, что могли позволить себе подкупить даже самых высоких придворных сановников и обеспечить таким образом свою безнаказанность.

Тем временем пиратов становилось все больше и больше. По мере стремления к обогащению методы их действий становились все более жестокими. Среди них особенно выделялся уже упомянутый Морган, известный под кличкой «Жестокий».

Генри Морган родился в графстве Гламорганшир на скромной уэльской ферме в местечке с труднопроизносимым названием Лланримни. Будучи юнгой, он попал на остров Барбадос, откуда перебрался на Ямайку. Примкнув к местным буканьерам, участвовал в их экспедициях к берегам Гондураса.

Впервые самостоятельное командование кораблем Моргану доверил капитан Эдуард Мансфильд, командующий пиратской экспедицией на Кюрасао — один из богатейших Малых Антильских островов. Ее запланировал лично сам губернатор Ямайки, сэр Томас Модифорд, находившийся в тесных отношениях с буканьерами и пользовавшийся их услугами в политических и военных целях. Мансфильду заявили, что остров будет дан пирату на разграбление в случае, если ему удастся прогнать испанцев с Кюрасао. В XVII веке подобная практика колониальных властей была обычным явлением.

Экспедиция Мансфильда закончилась неудачей. Её глава попал в руки испанцев, приговоривших его к смертной казни.

Подобный поворот событий дал Моргану возможность подняться на ступень в своей пиратской карьере. Буканьеры пришли к выводу, что в силу своих исключительны качеств молодой валлиец станет отличным главарем, вверили ему командование всей флотилией. Так Морган неожиданно дослужился до «адмирала» и стал во главе десяти прекрасно вооруженных и оснащенных корабле с командой, насчитывавшей в общей сложности пятьсот отчаянных пиратов.

Морган поставил себе целью удержать вверенный ему временно пост. Он хорошо понимал, что в случае возвращения на Ямайку этот пост передадут какому-нибудь более опытному мореплавателю. В то же время он от давал себе отчет, что если ему удастся отомстить за смерть Мансфильда, возместить за счет испанцев понесенные потери и вернуться в Порт-Ройял в ореоле победителя, то его положение по отношению к потенциальным соперникам будет значительно сильнее. Как всегда, он не ошибся в предположениях.

Добившись одобрения своих планов, Морган реши, держать курс на Кубу, напасть на Пуэрто-Принсипе. План этот говорил об отваге и дерзости пирата. Город Пуэрто-Принсипе находился в глубине острова и ни когда ранее не подвергался нападению пиратов, которые ограничивали свою деятельность, как правило, прибрежными городами. Морган решил все же предпринять поход через густые джунгли и застигнуть колонистов врасплох.

Результаты нападения превзошли ожидания Моргана. Пираты добрались до Пуэрто-Принсипе среди ночи, когда жители уже спали крепким сном. Заняв удобную стратегическую позицию, они одновременно напали на наиболее значительные здания. Выстрелы и вой собак подняли на ноги перепуганных жителей. Мужчины, женщины и дети выбежали в ночном белье на улицы города. Началась паника. Всем приказали добровольно принести драгоценности, деньги, одежду, оружие, продовольствие и вино. Тех, кто попытался защитить свою собственность или скрыть часть достояния от разбойников, ждал удар кинжалом. Всю добычу сгребли в несколько больших куч на рыночной площади. Жадность Моргана не знала границ. Памятуя о том, что ему нужно прокормить пятьсот человек, он потребовал доставить тысячу голов скота с близлежащих пастбищ, угрожая в противном случае поджечь город. Не довольствуясь этим, он вынудил ограбленных жителей отнести всю добычу на корабли.

На обратном пути пираты провозглашали нескончаемые тосты за здоровье Моргана.

Однако «адмирал» полагал, что время возвращения на Ямайку еще не наступило. Нападение на Пуэрто-Принсипе он счел лишь прелюдией к своей деятельности и задумал дерзкий план взятия хорошо укрепленного города Пуэрто-Бельо на Панамском перешейке. Город защищали три крепости, которые преграждали доступ в порт.

Большинство опытных офицеров отнеслись с недоверием к безумному, по их мнению, плану Моргана, и три французских корабля вышли из состава пиратской флотилии.

Как и следовало ожидать, Пуэрто-Бельо оказал сильное сопротивление. И все же, несмотря на тяжелые потери, буканьерам удалось овладеть двумя крепостями и вступить в город. Однако испанский губернатор, который вместе с небольшим гарнизоном укрылся в главном форту, отказался капитулировать. Тогда Морган прибег к одному из наиболее жестоких средств ведения борьбы. Он приказал соорудить высокие лестницы, а затем пригнал монахов и монахинь из близлежащих монастырей, приказав им приставить лестницы к крепостным стенам. Почти все они погибли, но последняя линия сопротивления испанцев пала. Сам губернатор нашел смерть в ожесточенной рукопашной схватке.

Дальнейшие действия Моргана еще более утвердили мнение о нем как о крайне жестоком человеке. Церкви и частные дома в Пуэрто-Бельо подверглись изощренному грабежу. Пираты обшаривали их, начиная с подвалов и кончая кровлей. Однако взятая добыча не устраивала победителей, которым все время казалось, что от них скрывают какие-то сокровища. Так, в награбленном церковном имуществе они не обнаружили драгоценной утвари. Чтобы найти ее, Морган подверг священников пыткам. Жалость он иногда проявлял только к женщинам. К молодым и красивым ототносился даже с изысканной предупредительностью и вежливостью.

В конце концов Морган вернулся в Порт-Ройял, где пирата встретили как победителя. «Адмирал» и его команда держались очень самонадеянно, словно удельные князьки, соря деньгами направо и налево. Сэр Томас Модифорд, отнюдь не ослепленный блеском пиратского золота, встретил Моргана сдержанно и не преминул сделать замечание, что пират превысил свои полномочия.

И все же Модифорд был, конечно, восхищен действиями дерзкого капитана, намереваясь при первом же удобном случае вновь использовать его в своих политических целях.

Тем временем Морган купил фрегат, который окрестил «Оксфордом», и предался кутежам.

Уже через несколько месяцев, как этого и следовало ожидать, он остался без гроша в кармане. Морган решил вновь заняться разбоем. Он объявил, что собирается в новый поход, предложив собраться всем желающим — главным образом, владельцам кораблей — принять в нем участие. Целью похода был город Маракайбо, разграбленный несколько лет назад Лолонэ.

Предприятие это с самого начала чуть было не окончилось провалом. Прибыв в январе 1669 года на остров Ваш, Морган устроил в честь компаньонов роскошный обед на борту своего флагманского корабля «Оксфорд».В разгар пирушки на судне раздался сильный взрыв. На захмелевших участников пиршества обрушились груды досок. Как оказалось, какой-то пьяный матрос поджег порох в погребе корабля. Несмотря на разрушения и даже гибель нескольких матросов, Морган, не пострадавший от взрыва, приказал не задерживать выхода эскадры в море.

Форсировав, подобно Лолонэ, пролив, Морган захватил Маракайбо, который в течение пяти недель стал ареной неслыханных бесчинств. В Порт-Ройял флотилия вернулась с богатой добычей.

В ту пору губернатор Ямайки оказался в критическом положении. В отместку за нападения пиратов испанцы высадились в северной части острова и стали продвигаться в сторону Порт-Ройяла. Возникла серьезная угроза потери острова. Испанские корсары в то же время почти полностью вытеснили британский торговый флот из бассейна Карибского моря. Сэр Томас Модифорд попал под огонь критики со стороны финансовой олигархии острова, чьи кровные интересы оказались под угрозой.

Именно в этот момент в Порт-Ройяле появился Морган в ореоле славы победителя Маракайбо.

Беспринципный и ловкий британский колониальный чиновник, любезно напомнив Моргану о том, что он вновь превысил предоставленные ему полномочия, предложил снабдить его каперской грамотой, предоставлявшей право грабить суда и корабли испанцев, уничтожать их порты, склады и обирать города. Зная необузданную энергию и незаурядные способности Моргана, губернатор рассчитывал на то, что ему удастся изгнать испанцев.

Морган с восторгом принял предложение губернатора, надеясь, что при поддержке Модифорда он сумеет стать некоронованным властителем пиратов Ямайки. Чтобы избежать впоследствии каких-либо осложнений, Морган потребовал от губернатора заключения письменного соглашения.

Снабженный каперской грамотой, Морган мог теперь открыто вербовать пиратов в Порт-Ройяле и вскоре набрал две тысячи человек, во главе которых решил отправиться на завоевание Панамы. Морган мечтал достигнуть Тихого океана, подобно тому как это сделал до него Васко Нуньес де Бальбоа. К своему походу он готовился долго и тщательно. 9 января 1671 года тысяча восемьсот пиратов Моргана высадились в Дарьенском заливе.

Флотилия Моргана, разумеется, не плыла под британским флагом. Осторожный Модифорд не решился на такую дерзость. На кораблях развевались традиционные пиратские флаги с изображениями черепов, скрещенных берцовых костей и скелетов.

Первая стычка пиратов с испанцами произошла близ форта Сан-Лоренсо в устье реки Чагрес. Морган легко овладел крепостью, которую защищал гарнизон численностью в двести человек, и оставил в ней собственный отряд, чтобы обезопасить свой тыл.

Он знал, что река Чагрес судоходна для океанских судов лишь на отрезке в сорок миль. Морган взял на буксир несколько каноэ, на которых решил плыть дальше вверх по реке. В конце пути им пришлось пробираться через тропические джунгли.

Не привыкшие к подобным походам пираты терпели суровые лишения. Аллигаторы, ядовитые змеи, ягуары и пумы, попадавшиеся им на пути, оказались еще не самым большим злом по сравнению с мучительными укусами москитов, пауков и ядовитых муравьев, которыми кишели джунгли Центральной Америки.

После трехдневного похода отряд Моргана увидел наконец изумрудные воды Панамского залива и красивый город на побережье.

Морган остановил своих воинов, чтобы тщательно ознакомиться с обстановкой. Защитники города придумали хитрую уловку. Они погнали на нападавших пиратов несколько сот голов дикого скота. Однако их план обернулся против них же самих. Обезумевшие от выстрелов, животные кинулись вспять и смяли следовавшую за ними испанскую кавалерию, тараня рогами коней. И все- таки город продолжал обороняться до тех пор, пока все церковное золото, серебро и другие ценности не были погружены защитниками на корабли.

Когда испанский гарнизон покинул город, Морган застал его обезлюдевшим. Эта пиррова победа в значительной мере подорвала дух пиратов, и так уже достаточно измученных переходом через джунгли. Однако тягостнее всего для них оказался изданный Морганом суровый запрет распивать найденное в городе вино.

Морган опасался и возвращения испанцев и того, что его люди перепьются после одержанной победы. На всякий случай он распустил слух о том, что оставленное испанцами вино отравлено.

Уловка удалась. Пираты в течение двадцати дней своего пребывания в городе оставались трезвыми, бродя из дома в дом в поисках столь вожделенной добычи. Следуя инструкции губернатора Ямайки, Морган оставил после себя сплошные руины.

Впоследствии Морган показал свое подлинное лицо — человека, лишенного всякой совести.

Добравшись до устья реки Чагрес, пираты, перед тем как погрузиться на корабли, должны были в соответствии с соглашением поделить добычу. По этому случаю завязался ожесточенный спор с валлийским капитаном, который, нарушив традиционные правила «береговых братьев», захватил львиную долю добычи. Узнав об этом, офицеры также потребовали повышенного вознаграждения. В результате рядовым пиратам почти ничего не досталось.

Обманутые главарями, они стали угрожать им и даже схватились за ножи. Морган решил незаметно ускользнуть и бросил на побережье свое войско — более тысячи буканьеров — без всяких припасов, лодок и оружия.

Правительствам Испании и Англии в конце концов надоела эта необъявленная война на водах Нового Света, которая в конечном счете могла привести обе колониальные империи лишь к упадку. Было решено прекратить борьбу и приступить к искоренению пиратства на Карибском море, которое в равной мере угрожало морской торговле обоих государств. В связи с этим испанский двор направил английскому королю Карлу II жалобу по поводу разграбления Панамы, требуя выдачи Моргана в руки правосудия.

Сэру Томасу Модифорду было приказано немедленно арестовать Моргана и переправить в Лондон.

Однако у губернатора, разделявшего ответственность за деяния пирата, было достаточно оснований, чтобы не выполнить приказ. Когда его обуревали какие-либо сомнения, он всегда обращался к Моргану, практический ум и смекалку которого высоко ценил.

И на этот раз пират внимательно выслушал губернатора. К большому изумлению последнего, Морган решил... как можно скорее отправиться в Англию. Сэр Томас отнесся к решению пирата с недоверием. Он предпочел бы, чтобы тот понял их беседу как предупреждение, сел на свой корабль и отплыл с острова. А то, пожалуй, хлопот с ним не оберешься. Но не мог же губернатор уговаривать своего добровольного узника бежать!

Вплоть до отъезда в Англию. Морган оставался на свободе, реализуя награбленные им товары. Он отдавал себе отчет в том, что свободу придется оплатить крупными взятками. По его мнению, каждый человек имел свою цену, а правосудие существовало лишь для того, чтобы карать бедных ради выгоды богатых.

На борту военного корабля «Уэлком», который должен был доставить Моргана в Англию, он продолжал пользоваться полной свободой, и моряки, считая его своим, относились к пирату с большим уважением. Если к этому добавить щедрые чаевые, то можно сказать, что его путешествие было удобным и приятным.

Так же хорошо он был принят и в Англии. Судьи отнеслись к Моргану снисходительно, считаясь с общественным мнением, которое приравнивало его к другим знаменитым мореплавателям Альбиона, таким, как Дрейк, Хоукинс и Рейли. Сам король пожелал лично познакомиться с Генри Морганом.

Пират произвел столь сильное впечатление на монарха, что тот предложил ему высокий пост на Ямайке и поручил борьбу с буканьерами, орудовавшими в бассейне Карибского моря, с тем чтобы никогда больше не повторялась панамская трагедия. Так Моргану предстояло расправиться со своими прежними товарищами, к чему, впрочем, он приступил еще в период своей экспедиции в устье реки Чагрес.

Меньше повезло сэру Томасу Модифорду. Так как английское правительство было искренне заинтересовано в сохранении хороших отношений с Испанией, его заменили строгим формалистом — лордом Воганом.

После нескольких лет приятного пребывания в Лондоне Морган вернулся на Ямайку, чтобы представиться новому губернатору и занять вверенный ему королем пост. Свою кампанию против буканьеров он начал с обещания помиловать и простить всех тех, кто перестанет разбойничать на море и будет строго соблюдать закон. Обещание это сопровождалось перечислением самых суровых мер, которые будут применены за пиратские бесчинства. Однако этот первый шаг не принес никаких практических результатов, чего, впрочем, ожидал и сам Морган, который даже не собирался прерывать приготовлений к вооруженной расправе.

Хотя Морган теперь и надел английский военный мундир, он продолжал действовать со всей беспощадностью, применяя жестокие меры — на этот раз по отношению к пиратам во имя соблюдения закона и приказа его королевского величества. Результаты не заставили себя долго ждать. Все больше бывших пиратов стало заниматься честным судоходством, и торговля на Карибском море начала процветать. Постепенно Ямайка порвала все свои связи с пиратами, а Порт-Ройял превратился в крупный центр морской торговли.

До конца своих дней Морган оставался на посту главнокомандующего британскими вооруженными силами на Ямайке. Ему не удалось, правда, полностью ликвидировать карибское пиратство, однако он нанес ему тяжелый удар. Умер Морган в преклонном возрасте в собственном доме в Порт-Ройяле.

Седьмое июня 1692 года. Приближался знойный полдень, город словно в дремоте. В заливе несколько парусников покачивались на легкой волне, грузчики выносили из трюмов тюки. В трактирах, разместившихся вдоль главной улицы, готовили пищу морякам. Из темных кухонь доносился аппетитный аромат баранины, жаренной на вертеле, и карибского традиционного блюда из черепашьего мяса, тушенного в огромных медных котлах с рыбой и острыми приправами.

Неожиданно голубое, безоблачное небо покрыли темные, свинцовые тучи, и над городом разразилась сильная, тропическая буря с ливневым дождем. Вскоре весь остров содрогнулся от мощных подземных толчков. В мгновенье ока дома превратились в груды развалин. Тут и там вспыхивали пожары. Все, кто остался в живых, обратились в паническое бегство. Мощные морские волны вторглись на сушу, превращая улицы города в стремительные реки. Огромная полоса прибрежного грунта вместе со значительной частью города исчезла в бездне разбушевавшегося моря. Пять тысяч человек нашли свою смерть в морской пучине. На дно пошли несметные сокровища: золото и серебро, товары в портовых амбарах и складах. Богатый город, в котором жизнь била ключом, исчез с лица земли.

Таким был страшный конец «пиратского Вавилона». И хотя Порт-Ройял был со временем восстановлен, он никогда уже больше не достигал прежнего великолепия.

Подводные археологические изыскания, ведущиеся в последнее время близ столицы независимой Ямайки, приводят время от времени к интересным открытиям, наглядным доказательствам великих дней бывшей пиратской метрополии.

Небываемое бывает

По приказу Петра Великого надпись «Небываемое бывает» выбили на медалях, которыми наградили участников захвата в устье Невы двух шведских военных кораблей.

Ночь на 7 мая 1703 года с вечера была ясной, потом хлынул ливень, поплыл густой туман. Шведский вице-адмирал Г. фон Нумере, который с сильной эскадрой в составе 9 вымпелов пришел на выручку Ниеншанца, не рискнул сразу идти к крепости и выслал вперед разведку: 14-пушечную шняву «Астрельда» и 10-пушечный бот «Гедон».

Корабли поднялись до деревни Калинкиной, но дальше идти не решились до утра. Однако рассвет увидели не все шведы. Русские ночью, в молочной мгле скрытно подобрались на 30 лодках к отделившимся от эскадры разведчикам и напали с двух сторон. Бой был жарким. Почти в одно время 8 лодок пристало к высоким бортам неприятельских кораблей. Вначале на палубы шведов полетели гранаты. Затем начался абордаж: в дело пошли тесаки и палаши. Сопротивлялись шведы умело и отчаянно: из 77 живыми взяли только 19, да и то ранеными. Нумере рвал на себе волосы, но подойти на выручку не смог. Впоследствии Петр писал: «...хотя неприятель жестоко стрелял из пушек, однако ж наши, несмотря на то, с одной мушкетною стрельбой и гранатами, понеже пушек не было, оные оба судна абордировали и взяли».

Командовавшие операцией Петр I и А. Д. Меншиков были удостоены высшей награды России — ордена Святого Андрея Первозванного. Все офицеры были награждены золотыми медалями с цепями, а солдаты — серебряными без цепей. На одной стороне медали было выбито изображение Петра, а на другой — фрагмент боя и лаконичная надпись:

«Небываемое бывает. 1703». Кстати, Петр I получил орден под номером 7, что никак не сочетается с мнением некоторых историков о его чрезмерном честолюбии. Трофеи этого сражения выставлены в первом зале Центрального военно-морского музея, и, думается, глядя на огромный двуручный рыцарский меч, отобранный у шведского моряка, а также, зная смелый, упорный характер потомков викингов, посетители согласятся с этой оценкой русского императора, который сам сразу даже не поверил такому счастью. Дату данного боя приняли за день рождения Балтийского флота, получившего в результате славной победы два корабля. Они долго служили России, затем некоторое время сохранялись «для памяти», а когда пришли в ветхость, то с них были сделаны модели. Был «пристроен» и единственный оставшийся в живых офицер со шведской шнявы. Им оказался молодой голландец Карл фон Верден. После его выздоровления от ран Петр убедил бывшего противника перейти на русскую службу. Верден дослужился до чина капитана первого ранга и в 1724—1730 годах командовал линейными кораблями Балтийского флота.

Случай действительно уникальный: в морской летописи аналогов схватки морских кораблей и рыбацких лодчонок найдется очень немного.

Как отмечают многие исследователи, около 1712 года многочисленным и активным мадагаскарским пиратам пришла в голову мысль легализовать свою вольницу, встав под покровительство какой-нибудь европейской державы. Держава должна была быть достаточно сильной и воинственной и, в то же время, отдаленной, чтобы союз с ней не угрожал пиратским интересам в Индийском океане. В течение семи лет посланцы пиратов пытались завоевать благорасположение шведской короны. Дело шло с переменным успехом - в июне 1718 года Карл XII подписывает пиратам охранную грамоту и снаряжает на Мадагаскар экспедицию для организации фактории и геологических изысканий, которая, тем не менее, отменяется после его смерти. В 1721 году королева Ульрика Элеонора снаряжает вторую, не имеющую успеха, экспедицию. Примерно в это время о пиратском царстве стало известно Петру Первому, который давно стремился найти путь в Индию. О связях шведов с мадагаскарскими пиратами Петру рассказал принятый на русскую службу контр-адмирал Вильстер, профессиональный наемник и опытный моряк. Петр Первый отправил в Лондон шведа Наркоса с задачей вступить в контакт с представителями пиратов. В дальнейшем Петр I приказывает Вильстеру подготовить «экстракт» - свод всех сведений о пиратах и их отношениях со шведским двором, который был представлен 4 июня 1723 года. После неоднократных попыток организовать и осуществить экспедиции на Мадагаскар, дело это было отложено. Вскоре Петр умер и вместе с ним закончился амбициозный проект русско-пиратского царства на Мадагаскаре.

У замечательного русского историка Д. И. Иловайского мы можем найти следующие слова: «Русь, конечно, и прежде была знакома с Каспийским и, особенно, с Черным морями; когда же она объединилась и достигла известной степени могущества, то уже не ограничивалась более мелким пиратством или плаванием для торговых целей и для найма в иноземную службу, а стала предпринимать походы в больших силах» .

Экспансия русских на восток и к югу, безусловно, проводилась не только и не столько по указанию царей. Только бесстрашные и беззаветно верящие в свою отвагу люди, мало считающиеся с чьей-либо верховной властью, могли отвоевать у иноверцев право своего присутствия на Черном, Азовском и Каспийском морях. Тем более, что с VII века на Каспии плавали исключительно арабские корабли, а в VIII веке волжские разбойники, не видя в том большой разницы, прекрасно совмещали грабежи как на самой Волге, так и на Каспийском море. С XVI века, с включением всего Поволжья в состав Московского государства, когда Волга и Каспийское море стали огромной по протяженности и обороту торговой магистралью, получает развитие не виданный до этого времени речной и морской разбой. Частым явлением в XVI-XVIII веках было появление на Волге и Каспии казацкой вольницы. К наиболее известным разбойникам можно с уверенностью отнести Степана Разина. Размер грабежей достигал невероятных размеров. Набеги казаков не только нарушали торговые связи, но и нередко приводили к политическим осложнениям Русского государства с Персией. Не утихали пиратские набеги и на протяжении следующих столетий. В XIX не ке на смену славянским приходят туркменские и казахские пираты .

Россия в течение долгих веков не была морской державой, не имея выхода к морю, и никогда не была пиратским государством, наподобие Англии или Португалии, Тем не менее, российские государи, также как и западноевропейские, прибегали к помощи корсаров во время войн. Так, известно, что в период войны с Литвой Иван Грозный создал корсарскую флотилию для нарушения торговли между Литвой, Швецией и Польшей.

Петр Первый во время Северной войны (1700-1721) активно использовал каперов. Сенатским указом 1716 года предписывалось выдать поручику Ладыжевскому и подпоручику Лоуренсу Берлогену паспорта «чтобы каперить им шведские суда». В Морском уставе и Регламенте об управлении адмиралтейством также была оговорена возможность использования в военных операциях каперов и изложены подробные правила дележа добычи. Однако после окончания Крымской войны (1853-1856) Морская конвенция отменяет каперство. Тем не менее, о каперах вспомнили еще один раз, в 1878 году, когда был создан Добровольный флот.

В целом же, «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля уже отделяет пирата от капера в полном соответствии с потребностями осуществляемой Россией политики того времени: «Пират или морской разбойник грабит всякого самовольно, а капер только врага отечества, на право это получает каперское свидетельство».

Пример корсарства на службе у российских императоров показателен в отношении отца и сына Войновичей, «родом из славян побережья Адриатического моря». В 1771 году Марко Иванович был принят на русскую службу мичманом, был произведен в лейтенанты. Вскоре он командует фрегатом, атакует и берет в плен неприятельские торговые суда. Отличился он в Патрасском сражении 1772 года, был награжден орденом Св. Георгия IV степени. В 1773 году Марко Иванович по приказу графа Орлова атаковал Бейрут, взял неприятельскую крепость и получил 300 тыс. пиастров контрибуции. В 1778 году он Получил титул графа и командовал яхтой императрицы. С 1780 года его назначают командующим Астраханской флотилией.

Следует указать, что Россия, добившаяся права называть себя великой морской державой, имела собственные взгляды на проблему, связанную с пиратством. И конце XVIII века в Декларации России дворам Лондонскому, Версальскому и Мадридскому о вооруженном нейтралитете на море от 28 февраля 1780 г., к которой присоединились многие государства, ограничивался произвол каперских судов, «чтобы нейтральные корабли могли свободно плавать с одной пристани к другой и у берегов воюющих наций».

De jure с каперством было покончено на Парижском конгрессе 1856 г., оформившем завершение Крымской войны. Его участники (Великобритания, Франция, Россия, Австрия, Пруссия, Сардиния и Турция) приняли декларацию , в которой провозглашались четыре принципа защиты нейтралитета и частной собственности при ведении военных действий на море. Первый из этих принципов запрещал каперство, и хотя оно процветало на протяжении всей Гражданской войны в США, можно считать, с ним практически было полностью покончено к концу XVIII столетия .

Конвенционное определение пиратства было дано в ст. 15 Конвенции об открытом море 1958 г. и практически полностью повторено в ст. 101 Конвенции, которая определяет «пиратство» как:

а) любой неправомерный акт насилия, задержания или любой грабеж, совершаемый с личными целями экипажем или пассажирами какого-либо частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата и направленный:

— в открытом море против другого судна или летательного аппарата, или против лиц или имущества, находящихся на их борту;

— против какого-либо судна или летательного аппарата, лиц или имущества в месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства;

б) любой акт добровольного участия в использовании какого-либо судна или летательного аппарата, совершенный со знанием обстоятельств, в силу которых судно или летательный аппарат является пиратским судном или летательным аппаратом;

в) любое деяние, являющееся подстрекательством или сознательным содействием совершению действия, предусматриваемого в подпункте «а» или «б».

Из данного определения следует: чтобы стать пиратскими, перечисленные выше действия (содействие или подстрекательство к ним) должны совершаться в пространствах вне юрисдикции какого-либо государства, и объектом преступления могут быть физические и юридические лица, если действия осуществляются в отношении принадлежащего им имущества, находящегося на борту судна или летательного аппарата.

Если захват судна или летательного аппарата по подозрению в пиратстве совершен без достаточных оснований, государство, совершившее захват, отвечает перед государством, национальность которого имеет судно или летательный аппарат, за любой ущерб или любые убытки, причиненные захватом .

Государства обязаны сотрудничать в максимально возможной степени в пресечении пиратства в открытом море или в любом другом месте за пределами юрисдикции какого-либо государства.

Пиратские действия, определенные выше, когда они совершаются военным кораблем, государственным судном или государственным летательным аппаратом, экипаж которого поднял мятеж и захватил контроль над этим кораблем, судном или летательным аппаратом, приравниваются к действиям, совершаемым частновладельческим судном или частновладельческим летательным аппаратом.

Судно или летательный аппарат считаются пиратским судном или пиратским летательным аппаратом, если они предназначаются лицами, имеющими над ними власть, для совершения любого из действий, отмеченных выше. Это относится также к судну или летательному аппарату, которым пользовались для совершения таких действий, до тех пор, пока они остаются под властью лиц, виновных в этих действиях.

Судно или летательный аппарат могут сохранять свою национальность, несмотря на то, что они стали пиратским судном или пиратским летательным аппаратом. Сохранение или утрата национальности определяется внутренним правом того государства, которым она была предоставлена .

В открытом море или в любом другом месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства любое государство может захватить пиратское судно или пиратский летательный аппарат либо судно или летательный аппарат, захваченные посредством пиратских действий и находящиеся во власти пиратов, арестовать находящихся на этом судне или летательном аппарате лиц и захватить находящееся на нем имущество. Судебные учреждения того государства, которое совершило этот захват, могут выносить постановления о наложении наказаний и определять меры, которые должны быть приняты в отношении таких судов, летательных аппаратов или имущества, не нарушая прав добросовестных третьих лиц .

Захват за пиратство может совершаться только военными кораблями или военными летательными аппаратами либо другими судами или летательными аппаратами, которые имеют четкие внешние знаки, позволяющие опознать

их как состоящие на правительственной службе, и уполномочены для этой цели (ст. 107 КМП-82).

Современные акты пиратства и вооруженного разбоя против судов представляют серьезную угрозу жизни мореплавателей, безопасности судоходства, морской среде и безопасности прибрежных государств. Они также отрицательно влияют и на всю отрасль морских перевозок, в частности являются причиной повышения ставок страховых премий и даже приостановления торговли. Например, известен случай, когда компания «Ройял Датч Шелл» приостановила свои поставки в один из районов Папуа Новой Гвинеи, где вооруженные грабители напали на один из ее нефтяных танкеров.

Учет случаев совершенных в море международных преступлений ведут несколько международных организаций, в частности, упоминавшаяся выше IMO, которая осуществляет сбор информации обо всех случаях противозаконных действий в отношении судов, угрожающих безопасности мореплавания; Международное морское бюро, основанное в 1981 г. при Международной торгово-промышленной палате и осуществляющее сбор сведений обо всех преступлениях, совершенных в отношении объектов морской торговли , и Центр сообщений о пиратстве , созданный Международным морским бюро при поддержке IMO и INMARSAT 1 октября 1992 г., со штаб-квартирой в Куала Лумпуре .

Общее число актов пиратства и вооруженного разбоя против судов, о которых было сообщено с 1984 г. (когда IMO начала собирать соответствующие статистические данные) до конца октября 2000 г., составило 2017. На основе периодически публикуемых секретариатом IMO докладов и информации Комитета по безопасности на море, число актов пиратства и вооруженного разбоя против судов уже в 2001 г. составило 370. На июнь 2003 г. общее число актов пиратства и вооруженного разбоя против судов с начала их регистрации составило 3 106 , а на октябрь 2008 г. — 4757 .

Начиная с 1990-х гг. пираты активизировались в Аденском заливе у берегов Сомали. Только с января по ноябрь 2008 г. сомалийские пираты совершили 95 нападений на суда в Аренском заливе и кенийских прибрежных водах, из которых 39 закончились захватом судов. Согласно докладу, опубликованному Королевским институтом международных отношений Великобритании, общая сумма выкупов, заплаченных за освобождение захваченных пиратами с января по сентябрь 2008 г. судов правительствами разных стран, составила около 30 млн долл.

В силу того, что пиратство и морской разбой представляют собой серьезную угрозу международному миру и безопасности, проблема противодействия этим явлениям стала одной из постоянных тем, рассматриваемых ООН. Впервые Генеральный секретарь ООН привлек внимание к проблеме пиратства и вооруженного разбоя против судов в своем ежегодном докладе по морскому праву на 40-й Генеральной Ассамблеи ООН в 1985 г. , а начиная с 1993 г. стал включать отдельный раздел по этому вопросу в свои ежегодные доклады по проблемам Мирового океана и морского права. Генеральная Ассамблея ООН впервые занялась проблемой пиратства и вооруженного разбоя против судов в своей ежегодной резолюции по Мировому океану и морскому праву, принятой на 53-й сессии в 1998 г.

Совет Безопасности ООН 2 декабря 2008 г., принимая к сведению обращение президента Сомали об оказании международной помощи в целях противодействия пиратству у берегов страны, одобрил резолюцию 1846 (2008) , осуждающую все акты пиратства и вооруженного разбоя против судов в территориальных водах и открытом море у побережья Сомали . Совет Безопасности ООН также постановил:

а) входить в территориальные воды Сомали в целях пресечения актов пиратства и вооруженного разбоя на море сообразно тому, как это разрешается делать в открытом море в отношении пиратства согласно соответствующим нормам международного права; и Ь) использовать в пределах территориальных вод Сомали сообразно тому, как это разрешается делать в открытом море в отношении актов пиратства согласно соответствующим нормам международного права, все необходимые средства для пресечения актов пиратства и вооруженного разбоя на море .

В соответствии с Конвенцией о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. любое лицо совершает преступление, если оно незаконно и преднамеренно:

а) захватывает судно или осуществляет контроль над ним силой или угрозой силы или путем любой другой формы запугивания; или

б) совершает акт насилия против лица на борту судна, если этот акт может угрожать безопасному плаванию данного судна; или

в) разрушает судно или наносит судну или его грузу повреждение, которое может угрожать безопасному плаванию данного судна; или

г) помещает или совершает действия в целях помещения на борт судна каким бы то ни было способом устройство или вещество, которое может разрушить это судно, нанести этому судну или его грузу повреждение, которое угрожает или может угрожать безопасному плаванию данного судна; или

д) разрушает морское навигационное оборудование, или наносит ему серьезное повреждение, или создает серьезные помехи его эксплуатации, если любой такой акт может угрожать безопасному плаванию судна; или

е) сообщает заведомо ложные сведения, создавая тем самым угрозу безопасному плаванию судна; или

ж) наносит ранения любому лицу или убивает его в связи с совершением или попыткой совершения какого-либо из перечисленных выше преступлений (ст. 3).

Как известно, Резолюция Совета Безопасности ООН 1851 (2008) среди многих мер, направленных на борьбу с пиратством, предлагает создание контактного центра по всем аспектам борьбы с пиратством и вооруженным разбоем на море у побережья Сомали. Сложно дать в полной мере положительную оценку таким предложениям, так как пиратство по имеющейся информации, распространяется и на другие акватории морского пространства - берега Кении и Танзании, Гайаны и Суринама.

В мае 2009 года появились сообщения о расширении границ действия пиратов. Активность их возросла у берегов Кении и Танзании, между Гайаной и Суринамом - в Южной Америке, в акваториях Сулу и Целебес - в Юго-Восточной Азии. И этот факт свидетельствует не столько о сложностях политической обстановки (хотя такие моменты всегда можно найти), сколько о желании пиратов извлечь материальную выгоду из своего промысла.

Так, в 2008 году пираты получили приблизительно от 40 до 150 млн. долл. США за освобождение захваченных в плен судов. За освобождение захваченного в ноябре 2008 года саудовского супертанкера «Сириус Стар» пираты запросили 50 млн. долларов снизив цену до 25 млн.

Освобождение украинского сухогруза «Фаина» с 33 танками, стрелковым вооружением и боеприпасами на борту, обошлось в 4 млн. долларов (первоначальная сумма предполагалась в 35 млн.). В 2009 году сомалийские пираты совершили 217 нападений и захватили 47 судов, получив в виде выкупа около 82 миллионов долларов. При этом в наши дни ряд негосударственных частных компаний Европы и США стремится заключить контракт по безопасной доставке пиратам выкупа от судовладельцев.

Появляется угроза того, что отдельные ТНК, не относящиеся избирательно к средствам извлечения материальной выгоды, станут сотрудничать с «пиратскими властями». Профессор В. С. Котляр приводит следующий весьма наглядный пример о том, что известная на Ближнем Востоке и в Африке крупная промышленная группа «Lootah» подписала с сомалийской самопровозглашенной пиратской автономией «Пунтленд» соглашение на 100 млн. долл, на строительство аэропорта международного класса, новых современных причалов и дноуглуби-тельных работ в порту Босасо, а также обустройство зоны свободной торговли и совместно управляемого в течении десяти лет таможенного комплекса . Вырисовывается связь пиратов Сомали с экстремистской мусульманской организацией «Аш-Шабаб», имеющей взаимодействие с «Аль-Каидой».

В Сомали, находящемся рядом с важнейшими мировыми судоходными артериями, имеющем береговую полосу протяженностью 3700 км (поэтому пираты не испытывают недостатка в надежных убежищах), сформировалась большая группа людей, для которых пиратство стало сначала способом выживания, а затем - обогащения. Еще одной причиной активизации пиратства, по мнению ученых, является следующая: создается впечатление, что отдельным странам региона, а также некоторым действующим в Сомали группировкам может быть выгодна ситуация нестабильности, сложившаяся в этой морской зоне из-за действий пиратов.

Силовое освобождение захваченных судов - это большой риск для жизни и здоровья членов их экипажей и пассажиров, риск возможной потери груза и судна. Поэтому судовладельцы предпочитают идти на переговоры, считая, что лучше откупиться, чем понести более существенные потери.

,

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. применяется к судам, совершающим плавание (или его маршрут включает плавание в воды, через воды или из вод) в водах, расположенных за внешний границей территориального моря какого-либо одного государства или за боковыми границами его территориального моря с сопредельными государствами (ст. 4).

Каждое государство — участник Конвенции должно включить в национальные уголовные законы соответствующие наказания за указанные выше преступления и принять меры, которые могут оказаться необходимыми для установления его юрисдикции в отношении преступлений, совершенных:

а) против или на борту судна, плававшего под флагом данного государства во время совершения этого преступления; или

б) на территории данного государства, включая его территориальное море; или

в) гражданином данного государства или лицом без гражданства, проживающем в данном государстве.

Вооруженный разбой против судов определяется как любой неправомерный акт насилия, задержания или любой грабеж либо угроза их совершения, отличные от акта пиратства и направленные против судна, либо находящихся на его борту лиц или имущества, которые совершаются в пределах уголовной юрисдикции государства. Таким образом, в данном документе сочетается географическая сфера юрисдикции в отношении пиратства, предусмотренная в Конвенции, и юрисдикция над незаконными актами, предусмотренная в Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г.

Акт пиратства или вооруженного разбоя против судов может затрагивать разные национальные интересы: государства флага судна; государства, в чьей морской зоне произошло нападение; государства предполагаемого происхождения преступников; государства гражданства лиц, находящихся на борту судна; государства, с которым связаны права собственности на груз, и, возможно, также государства, в котором преступление было подготовлено, запланировано либо с территории которого его совершением руководили или управляли. Меры, разрабатываемые и внедряемые в практику защиты судоходства, осуществляются на трех уровнях: глобальном, региональном и рекомендуемым правительствам.

Меры, разрабатываемые международными организациями по борьбе с пиратством и морским разбоем на глобальном уровне, достаточно обширны. Кроме Генеральной Ассамблеи ООН они разрабатываются и издаются IМО, Международным морским бюро, Международным морским форумом нефтяных компаний, Международной палатой судоходства и Международной федерацией судовладельцев.

Торговля людьми

Термин «торговля людьми» получил свое распространение в международных нормативных документах в конце 70-х гг. прошлого столетия. Введение его в оборот отразило новые тенденции в развитии вековой проблемы рабства, когда на незаконно ввезенное в страну лицо или на формально законно пересекшего границу мигранта «работодатель» распространяет атрибуты собственности.

В Женевской конвенции относительно рабства от 25 сентября 1926 г. (с изменениями, внесенными протоколом от 7 декабря 1953 г.) под рабством понимается «состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них»; а под торговлей невольниками — всякий акт:

— захвата, приобретения или уступки человека с целью продажи его в рабство;

— приобретения невольника с целью продажи его или обмена;

— уступки путем продажи или обмена невольника, приобретенного с целью продажи или обмена, равно как и вообще всякий акт торговли или перевозки невольников (ст. 1).

В силу положений Конвенции каждое государство должно принимать эффективные меры для предотвращения перевозки рабов на судах, имеющих право плавать под его флагом, наказания за такие перевозки, а также для предупреждения противозаконного пользования его флагом для этой цели. Раб, нашедший убежище на судне, под каким бы флагом это судно ни плавало, ipso facto свободен (ст. 99).