Про тех, кто по‑настоящему открывал неизвестные азиатские земли народам мира

После первого кругосветного плавания, совершенного русской экспедицией под командованием капитан‑лейтенанта Ивана Федоровича Крузенштерна, среди географов утвердилось ошибочное мнение, что Сахалин – полуостров и что устье реки Амура мелкое, пригодное только для прохода по нему шлюпок. Лишь полвека спустя другой русский офицер, Геннадий Иванович Невельской, посланный из Кронштадта вокруг мыса Горн в Петропавловск‑на‑Камчатке, на грузовом транспорте «Байкал» на свой страх и риск обошел Сахалин и убедился, что это остров. Он же промерил Амурский лиман и выяснил, что тот вполне пригоден для прохода больших судов.

Назначенный вскоре начальником Амурской экспедиции, Невельской очень удачно сумел подобрать себе помощников. Его небольшой отряд обследовал огромные территории Приамурья, Сахалина и Татарского пролива.

Среди путешественников и исследователей азиатских просторов много интереснейших людей. Вот, например, Петр Алексеевич Кропоткин – могучий бородач, выходец из древнего русского княжеского рода. Он окончил аристократический Пажеский корпус, но ни в гвардию, ни на гражданскую службу не поступил, хотя его и ждала там прекрасная карьера. Он закончил университет и по собственному желанию отправился служить в Восточную Сибирь.

Кропоткин путешествовал по Северной Маньчжурии и в горах Восточного Саяна. Во главе большой экспедиции он прошел по реке Лене и пересек множество неизвестных ранее горных районов.

В качестве офицера Амурского казачьего войска объехал Амурскую область и Северную Маньчжурию. Он произвел в Восточной Сибири такие важные исследования, что его книги стали настоящим событием в науке.

Кропоткин установил, что большинство пересеченных им хребтов простирается на северо‑восток. Это явилось большой неожиданностью для ученых того времени. Потому что после путешествия выдающегося немецкого естествоиспытателя и географа Александра Гумбольдта, проехавшего от Петербурга через Средний Урал до Алтая, считалось, что хребты Северо‑Восточной Азии тянутся либо по параллелям с востока на запад, либо по меридианам с севера на юг. Такую схему предложил Гумбольдт, и ее придерживались не только его современники, но и следующее поколение ученых. Петр Алексеевич Кропоткин исправил ошибки немецкого коллеги и сделал важный шаг вперед в изучении рельефа Азии.

Замечательную работу проделал Петр Александрович Чихачев, командированный в Саяны и на Алтай штабом корпуса горных инженеров. Он составил геологическую карту Алтая, установил границы и размеры знаменитого угольного месторождения, предложив назвать его Кузнецким бассейном. Кроме того, он совершил несколько путешествий по Малой Азии и написал книгу, которая прославила его имя на весь мир.

Чрезвычайной широтой научных интересов отличался известный русский натуралист и географ‑путешественник Александр Федорович Миддендорф. Он закончил Дерптский (ныне Тартусский) университет. Защитил диссертацию и получил ученую степень доктора медицины. Побывал во многих университетах Западной Европы.

По поручению Петербургской Академии наук организовал Сибирскую экспедицию. Он был первым ученым исследователем Таймырского полуострова. Вместе с топографом Вагановым Миддендорф прошел огромный путь по неизвестным до того районам Сибири. При этом Ваганов вел съемку и составлял карты, а Миддендорф изучал рельефы и геологию гор и побережий, занимался исследованием вечной мерзлоты. Ему принадлежат интересные наблюдения по физической географии, а также описания современного и ископаемого животного мира России.

По возвращении из экспедиций Миддендорф много сил отдал вопросам сельского хозяйства России. Он занимался улучшением пород крупного рогатого скота и выведением чистопородных лошадей.

А вот Иван Дементьевич Черский, исследователь Якутии, был сослан в Сибирь царским правительством как участник польского восстания. В ссылке ему пришлось служить солдатом Омского линейного батальона. Тогда‑то и заинтересовался он геологией и детально изучил строение горной части Сибири.

Не только Сибирские земли изучали в то время русские ученые. Отправлялись экспедиции и в район знаменитых Небесных гор – Тянь‑Шаня.

Петру Петровичу Семенову первому из европейских ученых удалось проникнуть в Центральный Тянь‑Шань. За этот научный подвиг он получил право прибавить к своей фамилии название горной страны и стал именоваться Семеновым‑Тян‑Шанским.

Но самым выдающимся путешественником – исследователем недоступных районов Центральной Азии был, конечно, Николай Михайлович Пржевальский. Его, еще совсем маленького, часто брал с собой на охоту дядя, который воспитал в мальчике истинную страсть к походам и любовь к природе. Позже, окончив учебу и получив офицерский чин, Николай Михайлович преподавал историю и географию в Варшавском юнкерском училище. При этом он самостоятельно изучил историю всех важнейших африканских путешествий, их успехи и неудачи, внимательно познакомился с зоологией и ботаникой и составил учебник географии. А когда ему исполнилось 28 лет, он получил долгожданную командировку в Уссурийский край. Приложив все старания, Пржевальский отлично выполнил задание командования и написал интересную книгу о своей поездке. За что он получил повышение по службе – его назначили старшим адъютантом штаба войск Приамурской области. С тех пор его путешествия почти не прекращались.

Николай Михайлович Пржевальский путешествовал по Монголии и по пустыне Такла‑Макан. Он первым из европейцев описал «кочующее» озеро Лобнор, о котором долго не смолкали в науке споры. Побывал он и в Тибете. Длина маршрутов Пржевальского по самым недоступным районам Центральной Азии – больше тридцати тысяч километров.

Прибавление

И все‑таки, несмотря на то что люди уже так давно обжили азиатские просторы, последнее «белое пятно» с карты Азии было стерто совсем недавно. Помогли этому самолеты и спутники. И мы наверняка не ошибемся, если предположим, что и по сей день в труднодоступных горных районах сохранились места, куда не ступала нога человека‑исследователя. Вместе с тем нет на нашей планете дорог старше тех, что проложили первые странствователи по Азии.

От берегов Средиземного моря и до самых вод Тихого океана протянулась широкая полоса азиатской земли, издавна населенная людьми. Только европейцы долгое время о ней не знали, так же, впрочем, как и азиаты не очень‑то много знали о соседней Европе. О начале такого обоюдного знакомства я и хочу рассказать вам в этой главе.

Он не только совершил ряд крупных географических открытий, но и обнаружил множество новых животных и растений, собрал огромные зоологические коллекции и ботанические гербарии. Спустя много лет, уже после смерти Пржевальского, специалисты все еще продолжали по этим коллекциям открывать и описывать неизвестные науке виды представителей живой природы.

В истории открытий Пржевальский по праву считается одним из величайших путешественников всех времен и народов.

Можно назвать много имен замечательных русских путешественников, сделавших все для того, чтобы огромный и загадочный Азиатский континент открыл людям свои тайны.

Но окончательно Азия стала известна человеку только в наши дни, во второй половине XX века.

Неоценимую помощь оказали географам авиация и космонавтика. С помощью совершенных аэрофотоаппаратов, установленных на самолетах и искусственных спутниках Земли, ученые получили фотографии самых недоступных мест. Эти снимки расшифровали. Нанесли подробности на топографические карты. А ведь такие карты очень нужны и геологам, и почвоведам, и лесо‑ и землеустроителям, строителям дорог, плотин и электростанций. Да и трудно назвать какую‑либо полезную профессию, которой не были бы нужны сегодня точные и подробные карты Земли.

Удивительным оказался Азиатский континент. Нашлись на нем и ледяные пустыни, и тундры, и тайга, и степи, горы, пустыни, джунгли и такие дивные тропические острова с белым как снег горячим песком и с голубыми лагунами теплого моря. Всему нашлось место в Азии: морозу и жаре, дождям и великой суше. И везде на огромном континенте жили люди.

Каждая земля была кому‑нибудь родина!