Еврейская диаспора: формирование и география

Выше мы говорили о частых ограблениях Иерусалимского храма, его разрушении в результате нашествия вавилонских завоевателей в V в. до н.э. Тем не менее храм и его казна более или менее быстро восстанавливались. Такая способность к «самовосстановлению» объясняется просто: Иерусалимский храм имел мощную «корневую систему», которая эффективно обеспечивала его «финансовыми соками». Под «корневой системой» мы имеем в виду обширную еврейскую общину, которая:

‑ регулярно направляла в Иерусалим храмовую подать и различные пожертвования;

‑ участвовала совместно с храмом во «взаимовыгодных» коммерческих операциях;

‑ содействовала на местах решению политических вопросов в интересах храма и иерусалимских вождей.

В самом общем виде «корневую систему» храма можно разделить на три части:

‑ еврейское население Иудеи;

‑ евреи, проживающие за пределами Иудеи («диаспора»);

‑ прозелиты.

Как считают историки, небольшая еврейская диаспора существовала еще до Вавилонского пленения ‑ в Египте. Однако образование многочисленной и с широкой географией еврейской диаспоры началось после Вавилонского плена. Когда персидский царь Кир разрешил пленникам вернуться на родину, большая их часть осталась на берегах Вавилона или переселилась в различные места Средиземноморья. Большинство евреев уже «пустили корни» на новом месте, обзавелись большим имуществом, установили «взаимовыгодные» отношения с местными властями (или даже вошли во власть), получили «вкус» к торговле и ростовщичеству^[486]. После восстановления еврейского государства в Палестине оно почти всегда (за исключением эпохи Маккавеев) находилось в вассальной зависимости от могущественных империй. Важно отметить, что в случае неблагоприятной для внутреннего социально‑экономического положения Иудеи политики империй начиналась эмиграция из еврейского государства на другие территории. Например, активный исход евреев из Иудеи наблюдался в III в. до н.э. при владычестве Селевкидов (сирийских царей).

О географии распространения евреев во времена Иисуса Христа мы узнаем от еврейского философа того времени Филона Александрийского. В своем «Послании Гаю» он перечислял следующие места, где евреи обладали значительным влиянием: Египет, Финикия, Сирия, Памфилия, Киликия, Беотия, Македония, Аттика, Этолия, Коринф и Пелопоннес. Также Евбея, Кипр, Крит. И земли за Ефратом^[487]. В этот список не попали многие другие территории и страны, где во времена Филона Александрийского евреи уже были, но еще не успели обрести должного влияния. По торговым путям, которые шли из Месопотамии на восток, евреи проникли в Персию, Индию и Китай. В Китае они появились в начале нашей эры, основали в нескольких городах еврейские общины. Во II в. до н.э. евреи стали расселяться по территории Кавказа. К концу I в. н.э. они достигли южнорусских земель.

Впрочем, даже Новый Завет дает нам некоторое представление о географии еврейской диаспоры I века н.э. В книге Деяний Апостолов мы читаем: «В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небесами. Парфяне и Мидяне, и Еламиты и жители Месопотамии, Иудеи и Капподокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне»^[488].

В результате устойчивых миграционных тенденций неуклонно менялась пропорция числа евреев, проживающих в Палестине и за ее пределами, в пользу второй группы. Вот что пишет по этому поводу Е. Ф. Глушков: «За последние три столетия старой эры в результате эмиграции иудеев из Палестины в Египте, Малой Азии, Греции, Италии, на территориях северного побережья Африки сложились многочисленные иудейские общины‑диаспоры, а относительная численность населения иудейской метрополии постепенно, но неуклонно сокращалась»^[489].

Иудея после вавилонского плена было крошечным государством: его численность не превышала 60‑70 тыс человек. Эта оценка, приводимая в современном еврейском источнике, включает число вернувшихся с берегов Вавилона ‑ 42 360 человек евреев плюс 1537 их рабов и певцов^[490], а также небольшое количество тех евреев, которые оставались в стране в период вавилонского пленения^[491]. Численность населения Иудеи после этого постепенно увеличивалась ‑ в основном в результате естественного прироста населения. Но и во времена Христа Иудея была небольшой провинцией Римской империи, численность населения которой была очень скромной по сравнению с временами, когда евреи в эпоху Первого храма жили в едином государстве Израиль. Так, во времена царей Давида и Соломона численность евреев в Израиле, по оценкам, составляла 1,8 млн человек^[492]. А в начале нашей эры численность евреев в Иудее, согласно большинству источников, составляла лишь 500‑700 тыс человек^[493]. Это примерно 1 процент тогдашней численности населения всей Римской империи. Численность еврейской диаспоры многократно превышала численность еврейского населения не только Иудеи, но и всей Палестины^[494].

Здесь уместно привести характеристику того, что представляли собой две составные части еврейского народа после вавилонского пленения; она принадлежит известному немецкому историку Древнего мира Теодору Моммзену: «История иудейской страны была так же мало историей иудейского народа, как история папских владений была историей католицизма. Но жители Палестины составляли только часть, и не самую значительную часть иудейского народа. (Речь идет об эпохе эллинизма.) Иудейские общины ‑ вавилонские, сирийские, малоазиатские, египетские ‑ были значительнее палестинских. Эти последние не играли такой важной роли, какую играла во времена империи иудейская диаспора, которая была чрезвычайно своеобразным явлением»^[495].

По оценкам немецкого исследователя Адольфа фон Гарнака, в Римской империи в начале нашей эры проживало до 4,5 млн евреев, в том числе в Египте их было около миллиона, в Сирии ‑ более миллиона, в Палестине ‑ 500 тысяч^[496]. Наиболее крупным компактным скоплением евреев на тот момент была еврейская община Александрии. Общая численность тогдашнего населения этого города оценивается от 500 тыс до 1 миллиона человек; при этом евреи составляли около 40 процентов населения города. Таким образом, еврейское население Александрии, видимо, превосходило население Иерусалима даже в период его наивысшего расцвета^[497].

Имеются другие оценки, но они не сильно разнятся между собой. Так, по данным историка Ж. Жюстера, общая численность евреев во времена Иисуса Христа составляла 6‑7 млн; авторитетный еврейский историк С. Барон полагает, что в первой половине I века н.э. еврейское население империи составляло 8 млн чел.^[498]. Современные еврейские источники определяют численность евреев, проживавших в мире на момент падения Иерусалима в 70 г. н.э., в 8 млн человек; эта цифра включает живших не только в пределах Римской империи, но и за ее пределами (Вавилония, территория Ирана, Йемен, Эфиопия)^[499].

Получается, что численность еврейской диаспоры по отношению к населению всей Римской империи находилось на уровне 10‑12 процентов^[500]. Исходя из общей численности иудеев, проживающих как в Иудее, так и за ее пределами, можно предположить, что число лиц, обязанных ежегодно вносить храмовую подать, было около 2 миллионов. При величине подати полсикля (эквивалентно двум римским динариям или греческой дидрахме) получаем, что ежегодные взносы в казну храма составляли 1 миллион сиклей, или 4 млн динариев, или 400 талантов.

Сбор храмового налога среди евреев диаспоры был организован эффективно, потому что евреи за рубежом проживали компактно, достаточно изолированно от окружающего их населения, и имели свои органы самоуправления. Это была сеть еврейских общин со своими кагалами^[501], судами, синагогами, школами. Жесткий контроль со стороны раввинов и других начальников общин не позволял иудеям уклоняться от исполнения их священного долга ‑ уплаты храмовой подати и других платежей в пользу Иерусалимского храма. Современный израильский автор Петр Люкимсон так описывает общинную жизнь евреев и сбор храмовой подати за рубежом в древние времена: «...каждая группа евреев в Персии, Вавилонии, Риме, Египте или другой точке земного шара немедленно организовывала в этом месте общинную жизнь, призванную сохранить религии и традиции предков, а также обеспечить достойный уровень существования и не дать впасть в нищету каждому ее члену. С другой стороны, каждая такая община продолжала чувствовать себя частью единого еврейского народа, связанной с землей Израиля и Иерусалимом, и регулярно собирала предписанные Торой пожертвования на строительство, а затем и поддержание деятельности Второго храма и евреев, живущих на исторической родине. Собранные суммы, ежегодно отправляемые еврейскими общинами в Иерусалим, а иногда и просто в другие страны, в качестве помощи живущим там еврейским общинам, были столь значительны, что постоянно вызывали ярость как у местного населения, так и местных властей, отказывающихся понимать, почему столь большая часть их национального богатства утекает куда‑то за границу. Попытки запретить евреям собирать эти деньги, а также насильственная их экспроприация не давали никаких результатов ‑ еврейские общины вновь собирали требующуюся сумму и находили способ отправить ее по назначению»^[502]. Следует еще добавить, что еврейские общины имели свои общие кассы , что всегда гарантировало отправку в Иерусалим всей причитающейся с общины суммы храмового налога.

Фактически еврейские общины, разбросанные по просторам Средиземноморского бассейна, Ближнего и Среднего Востока, представляли собой филиалы Иерусалимского храма ‑ материнской торгово‑финансовой корпорации. М. Журкин пишет об этой «корневой системе» Иерусалимского храма: «Храмовый комплекс Иерусалима, так же, как и храмы Вавилона, представлял собой что‑то вроде банка. Через многочисленные еврейские общины на Ближнем Востоке, бывшие одновременно, как бы его дочерними фирмами, храм вел торговые и финансовые операции»^[503]. Подробнее об этих операциях мы скажем ниже.