I. Индивидуальные витальные (жизненные) инстинкты

Многочисленные и разношёрстные инстинкты данной группы известны под общим названием «инстинкта самосохранения». Эти инстинкты направлены на текущее личное выживание особи, и могут как включать, так и не включать взаимодействие с другими особями своего вида. Общим для всех этих инстинктов является краткосрочность преследуемых ими целей: обеспечить выживание лично мне (моему телу), здесь и сейчас. Многие другие инстинкты, так или иначе, служат целям, сравнительно более долгосрочным – выживание генофонда (как персонального, так и надперсонального) в более далёкой эволюционной перспективе.

Хотя потребность в самосохранении является фундаментальной потребностью любого живого организма, её, тем не менее, нельзя полагать всегда и абсолютно приоритетной в поведенческих реакциях. Во многих случаях инстинкт самосохранения может подавляться во имя более долгосрочных генетических целей – как другими инстинктами, так и рассудком. Инстинкт самосохранения может подавляться, например, в половом поведении, родительском, различных видах альтруизма и консолидаций. Как на этот счёт ёмко заметил Станислав Ежи Лец – «иной раз легче посмотреть в глаза смерти, чем человеку». Особенно часто инстинкты самосохранения подавляются социальными и родительскими инстинктами – все мы можем привести много примеров самопожертвенного поведения родителя в пользу своего ребёнка, или героизма солдата в пользу своей страны. С другой стороны – все мы можем привести не меньшее, и возможно, даже большее количество примеров обратного – отказа от какого‑то, иногда – даже небольшого, риска своим здоровьем, влекущего гораздо больший риск для здоровья и жизней других людей. Что это означает? А то, что активность инстинктов самосохранения у разных людей неодинакова, и какие‑то другие мотивации могут быть неспособны его заблокировать. Степень лёгкости такой блокировки тесно связана с понятием самооценки, о которой мы подробнее поговорим вскоре.

Современные ситуации и условия, в которых срабатывает инстинкт самосохранения, обычно самоочевидны, и в объяснениях не нуждаются – это любые ситуации, несущие в себе риск смерти или явного ухудшения здоровья индивида; причём опасность может «вычисляться» (в том числе – в буквально‑математическом смысле этого слова) совершенно рассудочно. И далее, эта осознаваемая опасность может воздействовать на подсознательные механизмы, включающие инстинкт самосохранения. Например, рассудочное понимание опасности проникающей радиации вызывает вполне инстинктивный страх за свою жизнь и здоровье, хотя сама радиация не воспринимается органами чувств. Но, разумеется, инстинктивное подсознание и помимо этого хранит массу готовых релизеров, свидетельствующих о потенциальной опасности ситуации.

К числу последних можно отнести такие, отчасти атавистические эволюционные фобии и отвращения, как боязнь и неприязнь к:

темноте,

неизвестности,

высоте (с высотой, впрочем, не всё однозначно),

змеям,

паукообразным (и вообще членистоногим),

червеобразным животным (которые часто бывают паразитами),

мелким, быстро двигающимся животным любого вида (мышам, насекомым),

хищникам, особенно – среды эволюционной адаптации (львы, гиены и т. п.),

крови,

больным,

покойникам,

экскрементам,

бурно протекающим природным процессам (напр. грому)

и тому подобным явлениям.

Названные фобии, будучи встроенными в подсознание, находят своё отражение во многих культурных явлениях – искусстве, архитектуре, геральдике, и т. п.

К индивидуальным витальным инстинктам можно отнести также инстинкт экономии энергии (лени) и инстинкты внутривидовой эксплуатации (воровство и обман в отношении «своих», т. е. действия, не относящиеся к межвидовой конкуренции). Реализация последних возможна только при взаимодействии нескольких индивидов, ибо физический смысл их состоит в незаслуженном потреблении ограниченных общих ресурсов в персональных интересах; их можно считать модулями социальных или половых инстинктов, и поэтому они будут рассмотрены в соответствующих разделах.

У самок, в силу большей их репродуктивной ценности, инстинкты самосохранения выражены сильнее, что мы можем часто наблюдать в виде иррационально бурной реакции женщин на, например, мышей или лягушек. Разумеется, речь не идёт о том, что подобные реакции присущи исключительно женщинам – но они для них, без сомнения, более характерны.