IV. Инстинкты адаптации к эволюционной среде обитания

Эволюционная среда обитания, она же – среда эволюционной адаптации, СЭА (в англоязычной литературе употребляется аббревиатура EEA) – среда, в которой происходила большая часть эволюции наших предков после их отделения от прочих приматов. Другими словами, это среда, в которой мы стали людьми. Природно‑климатически, это совокупность условий, имевших место на Земле, конкретнее – в восточной Африке, в основном, в плейстоцене – предпоследнем отделе кайнозойской эры, начавшемся 2.6 миллиона лет назад, и закончившимся незадолго до наступления «истории» человечества в её узком смысле – 12000 лет назад. Далее наступил голоцен, в котором мы сейчас живём. Но для нашей темы время как таковое не слишком важно: важна природная обстановка тогдашних африканских саванн, с их животным миром, особенностями питания, размножения, межвидовой, и отчасти межгрупповой конкуренцией (и т. п.) так или иначе отразившаяся на врождённом поведении людей.

Впрочем, многие природные факторы действовали на наших предков гораздо дольше – например, необходимость что‑то искать (поисковое поведение) имело место всегда, уже у архидревних одноклеточных.

Инстинкты, входящие в данную группу, отражают приспособленность именно к СЭА; и поскольку многие аспекты СЭА сейчас не актуальны, то и инстинкты эти сейчас в значительной степени атавистичны.

Территориальность

Территориальность широко распространена в животном мире. Её физический смысл заключается в каком‑то, условном или нет, закреплении за особью (семьёй, группой) более или менее фиксированной территории, предоставляющий ей кормовые и прочие ресурсы. И хотя практически любому виду имело бы смысл ограничить доступ чужаков к имеющейся вблизи него территории (с её ресурсами), как таковая территориальность характерна далеко не всем биологическим видам. То есть – далеко не все виды «полагают» некую территорию «своей», и как‑то осознают её отграниченность от других. Человек это осознаёт прекрасно. Даже если это не его дом, а скажем, офис, который ему не принадлежит. В этом случае он всё равно как‑то отграничивает своё рабочее место от не своего.

Есть мнение, что именно благодаря территориальности человек выработал способность к абстрагированию (мысленно представлять себе отдалённые уголки своей территории), и способность так хорошо ориентироваться в пространстве. Впрочем, это мнение уязвимо для критики: территориальных видов на Земле очень много, но интеллектуалов среди них не больше, чем среди прочих.

В современном мире территориальность у людей проявляется в следующем:

Стремление к обособлению от прочих индивидов или групп постановкой искусственных, или использованием естественных разграничивающих преград.

Стремление увеличить свою территорию (или улучшить её качество), или хотя бы не допустить ухудшения существующей.

Территориальный патриотизм (любовь к родине). Не равносилен любви к членам своей группы, рассмотренной нами в разделе социальных инстинктов.

Стремление к порядку и сохранности среды на своей территории (в т. ч. путём порчи чужой; например – подбросить мусор к соседу).

Стремление пометить свою территорию; считается, что приматы метят свои владения тремя способами: выделениями, голосом, и ломкой веток. В современном мире метка выделениями почти не практикуется, хотя и не исчезла совсем – в маргинальных условиях с ней можно столкнуться вполне. Зато широко практикуется нанесение различных надписей и знаков – от простых каракулей, почти всегда как‑то резонирующих на инстинктивных струнах (непристойных, ксенофобных и т. п.), до высокохудожественных граффити. Ломка же веток расширена до ломания самых разнообразных предметов, что часто воспринимается как бесцельный вандализм. Помечание своей территории возможно также и в созидательной форме, форме возведения на своей территории оригинальных конструкций, отличающих её от чужой.

Получению удовольствия от прогулок по известному или полуизвестному маршруту