Александр III и его внутренняя политика.

В начале 80-х годов процесс реформирования страны замедлился, а в политической и духовной сферах начался и откат назад. Связано это было в первую очередь с убий­ством народовольцами 1 марта 1881 года Александра II. Случилось то, что не раз бывало в истории: благие намере­ния и действия революционеров не привели к тем результа­там, на которые они рассчитывали.

На смену царю-реформатору на престол взошел его сын Александр III — человек консервативных взглядов, ко­торому был ближе и понятнее старый уклад жизни, а не новые реальности и явления, связанные с развитием в стране капиталистических отношений.

характерного для всего послереформенного периода. А с 1888 года кривая промышленного роста вновь стала неук­лонно и сильно подниматься вверх.

Нельзя не отметить, что в период царствования Алек­сандра III началась и деятельность выдающегося россий­ского реформатора С. Ю. Витте, сначала в качестве минист­ра путей сообщения, а с 1892 года — министра финансов.

Александр III и правительство не могли не считаться и с 'реальностями, сложившимися в деревне после земельной реформы. Движение назад могло стать самоубийственным шагом. Но у царя не было желания и решимости последова­тельно идти вперед по пути ликвидации помещичьего земле­владения. А поэтому правительство и ограничивалось полу­мерами, мелкими уступками, более рассчитанными на созда­ние видимости заботы о крестьянах, чем на решение дейст­вительно важных и насущных для них вопросов. Так. В де­кабре 1881 г. был принят Закон о повсеместном прекраще­нии временнообязанных отношений бывших крепостных кре­стьян. Согласно этому закону помещики должны были до 1 января 1883 года перевести на выкуп всех крестьян, не со­вершивших выкупных сделок. Этим же законом было про­изведено незначительное снижение размеров выкупных пла­тежей: в великорусских губерниях — на один рубль с душе­вого надела, а в украинских — на 16 процентов.

В 1882 году было положено начало отмене ненавистной для крестьян подушной подати, но делалось это опять-таки нерешительно и непоследовательно. Закон входил в силу лишь с 1 января 1884 года и распространялся только на крестьян, совершенно лишенных земли, для всех же осталь­ных она уменьшалась лишь на 10 процентов. Окончатель­ная же отмена подушной подати (с заменой ее другими нало­гами) была 'произведена только 1в 1885 году.

Для возмещения ущерба казне, нанесенного отменой 'подушной подати, на обязательный выкуп земли были пере­ведены 10 млн. крестьянских хозяйств — бывших государст­венных крестьян. Сумма выкупных платежей, установленная правительством для государственных крестьян², превышала

1 Ко времени издания закона временнообязанных крестьян остава­лось еще не менее 11—15% всех «освобожденных».

2 Государственные крестьяне — это вторая то численности катего­рия крестьянства России.

сумму взимавшейся с них подушной подати почти на 50 про­центов. Таким образом за счет фактического повышения на­логов на бывших государственных крестьян казна получила значительную компенсацию.

В 1882 году был принят «Закон об учреждении Кресть­янского поземельного 'банка», 'который оказывал кредитную помощь крестьянам при условии, если они в состоянии бы­ли покрыть часть выкупной цены на приобретаемую землю из собственных средств. Создатели банка делали ставку на крестьян-собственников. И не случайно поэтому приобрете­ние крестьянами земли через Крестьянский банк шло очень слабо. Открытие этого банка еще более способствовало по­вышению цен на землю, что могло быть выгодно только крупным землевладельцам, продававшим землю через банк. Приобретение же земли для трудового крестьянства стано­вилось все менее доступным.

Крестьянские наделы после 1861 года постепенно мель­чали, и одной из причин этого был рост числа семейных раз­делов. Новый закон 1886 года должен был воспрепятство­вать этому. Утверждая старые начала «патриархальности», закон рассматривал крестьянскую семью как «рабочую се­мью», как ...«союз родственников, подчиняющихся главенст­ву старшего члена и трудящихся в общую пользу». Это бы­ла попытка правительства сделать крестьянскую семью и крестьянскую общину опорой своей политики в деревне. Ес­ли раньше для раздела требовалось лишь согласие боль­шинства сельского схода, то теперь требовалось также со­гласие родителя или старшего в семье.

Среди помещиков не было единодушия во взглядах на крестьянскую общину. Часть из них были сторонниками со­хранения общины и видели в ней основное средство против обезземеливания крестьянства. Они рассматривали общину и как своеобразное полицейско-фискальное учреждение, раз­рушение которого ослабило бы государство. Другие считали общину главным препятствием к развитию купечества и крепких крестьянских хозяйств, в которых видели опору го­сударственной власти,

Результатом таких противоречивых взглядов на общи­ну стал новый закон, принятый в июне 1893 года. Он не за­прещал переделов, но обусловил их проведение длительным сроком (12 годами), а также согласием схода, земского на­чальника и уездного съезда.

По-иному выглядела политика правительства в полити­ческой и духовной сферах жизни российского общества. Здесь сразу вполне определенно наметилась и с каждым го­дом стала усиливаться тенденция к ревизии законов време­ни Александра II. Откат назад был явным.

Первыми жертвами наступающей реакции стали печать и школа. Назначенный в мае 1882 года министром внутрен­них дел Д. А. Толстой уже в августе провел через кабинет министров новый закон о печати в виде «временных пра­вил». Согласно этим правилам, периодические издания, при­остановленные после третьего предупреждения, при возоб­новлении своего выхода должны были представлять очеред­ные номера в цензуру накануне выхода к 11 часам вечера, и цензор мог задерживать номер по своему усмотрению. «Пра­вила» фактически предусматривали запрет на публикации революционеров и эмигрантов, поскольку по требованию Ми­нистерства внутренних дел редакции были обязаны сооб­щать имена авторов статей, помещенных под псевдонимом.

В результате такой политики уже в 1883—1884 годах перестали выходить все радикальные и значительная часть либеральных изданий. Даже выпуск таких, вполне лояльных к правительству буржуазных изданий, как газеты «Голос», «Телеграф», «Курьер», журнал «Русская мысль» приостана­вливался на длительные сроки. В апреле 1884 года был за­крыт демократический журнал «Отечественные записки».

Наряду с печатью удары реакции были направлены и на школу. В ноябре 1882 года Министерство народного про­свещения издало специальный циркуляр, в котором отмеча­лось, что за последнее время в средней школе произошли «крупные коллективные беспорядки», а отдельные ученики поддались «влиянию преступной пропаганды». В связи с этим предписывалось строго выполнять все распоряжения по дисциплинарной и воспитательной части, что предполагало усиление надзора за учащимися. Вся сеть церковноприход­ских школ была передана непосредственно в ведение Си­нода.

Были приняты меры для ограничения доступа в сред­нюю школу детям трудящихся и евреев. 5 июня 1887 года был издан циркуляр, получивший тогда в кругах прогрессив­ной общественности название циркуляра о «кухаркиных де­тях». Он рекомендовал принимать в гимназии и прогимна­зии ...«только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правиль­ном над ними дотошном надзоре». Это должно было, по за­мыслу авторов, затруднить доступ в среднее звено образо­вания «...детям кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких ла­вочников и тому подобных людей, детей коих, за исключени­ем разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». С этой же целью была повышена и плата за обучение.

В тиски полицейского режима зажималась и высшая школа. Новый университетский указ 1884 года полностью ликвидировал автономию университетов и отдавал их во власть министра и попечителя учебного округа. Все выбор­ные по уставу 1863 года должности — ректора, деканов и профессоров — подлежали замещению по назначению, при­чем при назначении того или иного лица учитывались не то­лько профессиональные качества и заслуги, но и политичес­кая благонадёжность. Соответственно сужались права уче­ных коллегий, советов и факультетских собраний.

Ближайшим помощником ректора в организации и про­ведении внутреннего режима выступал инспектор, призван­ный наблюдать за поведением студентов не только в здании университета, но и вне его. Введение специальной формы облегчало 'наблюдение за ними.

Консерваторов представляла значительная часть дво­рянства, главным образом его аристократическое крыло, а также высшая чиновная бюрократия. Эти силы выступали против реформ, которые, на их взгляд, были слишком ради­кальными. Московское дворянство, например, вообще высту­пало за сохранение жалованной грамоты Екатерины II 1785 года, по которой дворянству устанавливались сословные привилегии.

Представители этого течения отстаивали незыблемость так называемой триады — самодержавия, православия и народности. Эти фундаментальные устои государства, по их мнению, были основой стабильности, мощи и величия России.

Либералы — это те представители дворянства, либера­льно-монархической буржуазии, разночинной интеллиген­ции, которые признавали необходимость реформ, 'не затра­гивающих основ самодержавной власти. Их социальная про­грамма — освобождение крестьян при сохранении помещи­чьего землевладения и обязательном выкупе крестьянских наделов — преследовала и политическую цель: предотвра­тить возможные революционные потрясения.

Как политическое течение либерализм делился на два крыла — правое и левое. Лидеры правых либералов — Кавелин К. Д., Милютин Н. А., Чечерин Б. Н., Катков М. Н. (позднее консерватор) выступали за сделку с «верха­ми» на основе сохранения и частичного реформирования аб­солютной монархии.

Представители левого крыла выступали за отмену со­словных привилегий и созыв Земского собора, за расшире­ние прав органов местного самоуправления и установление в России буржуазных свобод — свободы слова, печати, со­вести и т. д.

В 90-е годы XIX века размежевание внутри либераль­ного движения стало более заметным. Левые либералы ра­дикального толка из числа земских деятелей во главе с Петрункевичем И. И. стали уже исповедовать идеи конституционализма и стремились объединить вокруг себя сторонни­ков этой идеи.

К началу 60-х годов сложилось и революционно-демо­кратическое течение, родоначальником которого был В. Г. Белинский. Социальной основой этого течения была так на­зываемая разночинная интеллигенция.

Революционные Демократы являлись продолжателями революционных традиций дворянских революционеров, Вы­дающимися идеологами революционеров-демократов были А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и др. Обще­признанным вождем нового поколения революционеров был Н. Г. Чернышевский — человек необычайно широкой эруди­ции, беспредельно веривший в 'идеалы революции.

До середины 60-х годов в русской революционной де­мократии существовало два центра: один в Лондоне при журнале «Колокол», издаваемом А. И. Герценом и Н. П. Огаревым, второй — вокруг журнала «Современник», душой которого были Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.

Подъем революционного движения ускорил возникно­вение объединенной тайной организации для руководства борьбой против царизма. Окончательно она оформилась в 1861 году и с 1862 года стала называться «Земля и воля». Возглавлял организацию «Русский центральный народный комитет», находившийся в Петербурге. Из наиболее актив­ных деятелей «Земли и воли» следует отметить братьев Сер-но-Соловьевичей, Н. Н. Обручева, В. С. Курочкина, Н. И. Утина, А. А. Слепцова. Активно содействовали организации А. И. Герцен и Н. П. Огарев. Местные отделения «Земли и воли» были созданы в Москве, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде, Перми, Туле и др. городах России. Военной ор­ганизацией «Земли и воли», находившейся в Польше, руко­водил русский офицер Андрей Потебня.

Программа требований революционной демократии предусматривала установление республиканского строя, пе­редачу земли крестьянам, расширение прав органов местно­го самоуправления, равноправие женщин.

Идейной основой деятельности революционных демо­кратов была теория общинного крестьянского социализма, родоначальником которой был А. И. Герцен. Революционные демократы считали, что Россия, в отличие от Западной Ев­ропы, может миновать капиталистическую стадию развития и при помощи крестьянской общины перейти к социализму.

Нельзя 'не заметить, что их взгляды на социализм бы­ли утопическими. Однако революционные демократы были на голову выше социалистов-утопистов Запада: они рас­сматривали народ как главную силу общественного разви­тия и считали, что путь к социализму лежит через крестьян­скую революцию.

Революционные демократы настойчиво и целеустрем­ленно искали пути и средства борьбы с самодержавием. Они хорошо видели язвы капитализма, но в условиях еще незре­лых капиталистических отношений не смогли найти правиль­ного выхода,

К революционно-демократическому лагерю примыкали и народники 70-х годов. В этот период они занимали веду­щее положение в революционном движении. Выдающимися представителями революционного народничества являлись А. Желябов, С. Перовская, Н. Кибальчич, В. Фигнер и др. В 1876 году народники создали свою организацию «Земля и воля», позаимствовав название организации революционе­ров-демократов, распущенной ими в 1864 году, когда поли­цейские преследования и наступление реакции пресекли ее деятельность.

Что же это за течение, какова его основа? Народниче­ство — это мелкобуржуазное, крестьянское направление в революционном российском движении. Социально-экономиче­ской основой народничества являлась незрелость обществен­ных отношений России, слабость пролетариата и преоблада­ние 'в стране крестьянства.

Идейной основой народничества была также теория крестьянского социализма. Как и революционные демокра­ты, они верили в самобытность развития России, идеализи­ровали крестьянство, недооценивали революционную роль пролетариата, а общину считали ячейкой будущего социализма. Но в отличие от революционных демократов они от­рицали роль народа как главного творца истории и чрезмер­но преувеличивали роль личности. Особенно рельефно субъ­ективный идеализм этих взглядов проявился в народничес­кой теории героев и толпы.

По своим тактическим взглядам и взглядам на револю­цию народничество не было однородным. Оно делилось на три основные группы: пропагандистов, анархистов-бунтарей н террористов.

Пропагандисты, общепризнанным лидером которых был П. Лавров (1823—1900 гг.) выступали за ведение длитель­ной социалистической пропаганды среди крестьянства в це­лях подготовки его к революции. Они шли в народ, селились в деревнях, где работали в качестве врачей, учителей или сезонных рабочих. Наибольший размах «хождение в народ» получило в Поволжье. Здесь, по мнению народников, как ни­где в России, был жив вольнолюбивый дух крестьянства, со­хранившийся со времен Разина и Пугачева.

Местом деятельности целого ряда выдающихся народ­ников был и наш край. В 1870 году Мария Апполоновна Тур­генева, в прошлом жена богатого помещика, добилась от­крытия в Ставрополе народной школы, в которой сама и преподавала. Позднее она открыла еще несколько школ в селах Ставропольского уезда, а весной 1872 года организо­вала учительские курсы, на которых по ее приглашению пре­подавала С. Перовская.

Летом 1874 года царское правительство нанесло жесто­чайший удар «хождению в народ». Массовые аресты моло­дежи, начавшиеся в Поволжье, прокатились по многим уез­дам России. Было арестовано и привлечено к следствию свы­ше 700 человек.

Понеся большие потери и убедившись в неэффективно­сти своей деятельности среди крестьян, многие народники-пропагандисты, в том числе и сам Лавров, принимают об­щую для подавляющего большинства народников конца 70-х годов тактику революционного заговора и индивидуального террора.

Большим влиянием в народническом движении пользо­валось анархистско-бунтарское 'направление во главе с М. А. Бакуниным (1814—1876 гг.) — личностью выдающейся и противоречивой. Его политические взгляды представляли со­бой причудливое смешение самых разнообразных идей: бун­тарских и реформистских, утопических и революционных. Но при всей этой эклектике им высказаны 'и такие взгляды 'на революцию и организацию власти, которые заслуживают пристального внимания и в наше время. Это, прежде всего вопрос о самоуправлении народа, идущего снизу вверх, о роли автономии в решении национального вопроса, о коопе­рации и др.

Не следует также забывать, что Бакунин был непри­миримым противником всякого угнетения 'и насилия, фана­тично преданным идеалам свободы, равенства и братства. Рассматривая революцию как всеобщее разрушение старо­го, бакунисты выступали против какой-либо подготовки ре­волюции, считая, что крестьянство России готово к восста­нию и его надо только взбунтовать, «зажечь спичку».

Как и 'народники-пропагандисты, бакунисты тоже «хо­дили в народ», 'но в отличие от них вели так называемую «летучую пропаганду», то есть призывали крестьян к всерос­сийскому бунту против царя и помещиков.

Идеи анархизма не нашли понимания у крестьян. Бы­вали случаи, когда крестьяне сами вылавливали и отводили в полицейские управы пришлых людей, «высказывающих ху­лы против царя».

Часть народников во главе с П. Ткачевым (1844— 1885 гг.) отстаивала тактику заговора и террора. Они счита­ли, что царизм не имеет опоры в массах и поэтому достаточ­но уничтожить правящую верхушку, чтобы решить все вопросы революции.

Как и все народники, террористы связывали будущее страны с крестьянством, но в отличие от остальных отрица­ли его решающую роль в революции. Они считали, что исто­рический переворот может совершить только интеллигенция, организованная в партию.

Одним из направлений народничества в конце 60-х — 'начале 70-х годов 'была так называемая нечаевщина. Лидер этого движения С. Нечаев (1847—1882 гг.) выступал как анархист-бунтарь крайнего направления. Но ему были не чужды и заговорщицкие (бланкистские) взгляды.

С. Нечаев и созданная им осенью 1869 года конспира­тивная организация «Народная расправа» в своей деятель­ности исповедовали чудовищный по своей безнравственнос­ти принцип: для достижения своих целей хороши все спосо­бы и средства. Нечаевщина, как политическое явление, была ничем иным, как смесью революционного фанатизма, поли­тического авантюризма и 1иезуитства.

«Народная расправа» была очень быстро разгромлена полицией. Нечаев бежал за границу, но в 1872 году был вы­дан России швейцарскими властями и в 1873 году пригово­рен к 20 годам каторги. Умер он в Алексеевском равелине Петропавловской крепости после 10-летнего заключения.

Неудача «хождения в народ» и попыток поднять кре­стьян на революцию породила оживленные споры в среде народников. Они велись вокруг вопроса о путях дальнейшей борьбы. В 1879 году разногласия привели к расколу «Земли и воли». Одна ее часть во главе с Г. В. Плехановым создала организацию «Черный передел», которая по-прежнему при­держивалась тактики пропаганды социалистических идей и передела земли, а другая часть во главе с А. Желябовым— партию «Народная воля», развернувшую непримиримую тер­рористическую борьбу против царизма.

Высшей точкой в деятельности этой группы народников стало убийство Александра II. Этим актом народничество практически исчерпало себя. Начался его глубокий идейный кризис. Часть народников продолжала безуспешные попытки цареубийства. К ним принадлежал и брат В. И. Ленина Александр Ульянов, который принимал участие в покуше­нии на нового царя 1 марта 1887 года. Большинство же на­родников встало на путь отказа от революционной борьбы.