РАЗВИТИЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ОСНОВ ГЕОГРАФИИ В XX ст.

В 1920—1930 гг. в географической науке главенствовала хорологическая концепция в разных ее вариантах. Взгляды А. Геттнера развивали географы в Германии, Швеции, Финляндии, Бельгии, Италии, Японии. В 30-ые годы центр географической мысли переместился в США, где хорологические идеи пропагандировали Н. Феннемен, К. Зауер, В. Девис. В довоенный период на защиту хорологизма выступили Ч. Колбе, В. Финч, Р. Хартшорн. По словам современного немецкого ученого К. Батайона, в 20—30-х годах в целом главенствовала идеологема традиции так называемой "Всемирной географии", а именно: если не удается выявить законы, которые управляют регионами, можно попробовать создать их типологию, хотя бы очерчивая существование фундаментальной закономерности. Вообще же первая половина XX ст. — это развитие классического подхода (А. Геттнер, О. Шлютер), изучения геосфер, стран, ландшафтов.

По мнению Р. Хартшорна, известного американского теоретика географии, хорологическая концепция в географии — единственная исторически оправданнная. Другие точки зрения (география — естественная наука, география — наука о Земле как планете, география — наука о взаимоотношении между природой и человеком, география — наука о распределении) — лишь отклонение от этой генеральной линии. Основное задание географии, по Р. Хартшорну заключается в изучении дифференциации земной поверхности, не в познании закономерности такой дифференциации, а лишь в описании отдельных "земных, пространств". Поэтому география — описательная, фактологическая наука, которая не имеет ни собственного объекта исследования, ни собственного материала, ни собственных методов исследования, за исключением картографических.

География Р. Хартшорна — единственная наука, которая "не может приспосабливаться к условному делению между естественными и социальными науками" и не может быть разделена на два части: естественную и социальную. Результатом такого подхода стало отсутствие объективных границ географических исследований, ибо к сфере географии начали относить, например, даже разнообразные культурные человеческие проявления. Недостатком описательной хорологической концепции является отсутствие объективной основы районирования, поскольку район, как его представляет Р. Хартшорн, выступает, скорее, интеллектуальной конструкцией, чем объективным фактом.

Ценность географии, по мнению Р. Хартшорна, заключается в изучении индивидуальных фактов. Географам нет необходимости прибегать к универсальным категориям, "если не считать общим законом географии то, что все территории уникальны'. Соответственно, сущность географии заключается в страноведении. Однако такой подход настолько заводил географию в тупик, что в 1930 г. сам основатель хорологизма А. Геттнер выразил замечание "молодому поколению" относительно того, что они игнорируют общую "систематическую" географию.

Р. Хартшорн считал, что у систематической и региональной географии — одно общее задание: познание пространственной дифференциации. Систематическая география (физическая, экономическая, политическая) исследует пространственную дифференциацию в отдельных явлениях, тогда как региональная география аккумулирует знание обо всех взаимосогласованных формах пространственной дифференциации. Поэтому региональная география является главной целью науки, а систематическая география имеет вспомогательное значение. Р. Хартшорн в принципе отрицал исторический подход в связи с трудностями его сочетания с хорологическим методом исследования. В его понимании понятие генезиса не может касаться территории или региона.

Описательная хорологическая концепция сохранила свои позиции в американской географии до середины 1950-х годов. В 1954 г. к 50-летнему юбилею Ассоциации американских географов под редакцией П. Джеймса и К. Джонса была опубликована "Американская география", в написании которой принимали участие свыше ста ведущих американских географов. В процессе подготовки были учтены замечания более чем 150 лиц. Обсуждение работы происходило больше чем четыре года, ей были посвящены шесть университетских семинаров. Но в основу труда были положены взгляды Р. Хартшорна, по которым география — единая наука, целью которой является описание пространственных отличий на поверхности земного шара. Район как средство отбора изучения таких пространственных отличий представляет собой интеллектуальную конструкцию. Поэтому границы района субъективны.

Каждый из них является уникальным, и поэтому география не может делать обобщения и прогнозы.

Одним из направлений американской географии 1920—1930-х гг. был так называемый климатический детерминизм. Его основатель Э. Гентингтон исходил из прямой связи, существующей между климатическими циклами развития Земли и историческими событиями. Так, он видел прямую связь между засушливым климатом Азии и вторжением монгольских завоевателей в Европу, Китай и Индию. По его мнению, есть типы климата, которые стимулируют развитие народов, и климати, которые обрекают их на упадок. Соответственно, главным звеном его концепции было признание климатической обусловленности экологической, политической, культурной жизни народов.

В границах концепции географического детерминизма работала выдающийся американский географ Е. Симпл, ученица Ф. Ратцеля. В работе "Американская история и ее географические условия" (1933) она сделала попытку объяснить некоторые стороны американской истории, физиологичные, экономические и социальные стороны жизни американцев прямым влиянием природных условий.

Обоснование географии как социальной, политической науки попробовал дать американский географ И. Боуман. В 1917 г. он возглавил Американское географическое общество, в пределах которого было создано специальное бюро, куда входили около 150 географов, историков, экономистов, статистиков, этнографов, государствоведов и юристов. Перед ним встало задание определить основные направления будущей перестройки послевоенной Европы.

Наиболее известен труд И. Боумана "Пионерская граница" (1931), в котором рассмотрены вопросы пионерского освоения и заселения новых территорий, развитие хозяйства пограничных с неосвоенными территориями зон. Этот труд положил начало целому ряду публикаций Американского географического общества по проблеме освоения новых территорий. Концепцию географии как социальной науки И. Боуман развил в книге "География по отношению к социальным наукам" (1934), где он в центр географии поставил человека, который изменяет самого себя в процессе превращения природы. И. Боуман считал, что география должна не только заниматься составлением и описанием карт, но и изучать процессы.

Американский географ А. Баттимер в книге "Путь в географию" (1990), рассматривая развитие географии на западе в 20—30-х годах, пишет, что труды С. Де Геера (Швеция), А. Геттнера (Германия), К. Зауера (США), Р. Хартшорна (США) и других ведущих ученых обосновали методологические принципы деятельности географов. Морфология, хорология и региональные особенности, которые объясняются процессами развития районов и "последовательности их освоения, определили географию, которая должна заниматься изучением подобия и отмен на земной поверхности через эмпирические наблюдения. Глобальные аналогии, системные аналогии и любые другие априорные картины мира теперь не могли просто браться в кавычки, как раньше; они рассматривались как неприемлемые, идеологически порочные или просто непостижимые. Заданием географов было представление увиденного, его тщательный анализ и изложение посредством языковых, графических и картографических средств, которые, как считалось, максимально приближены к реальности. Карта, как основное средство выражения наблюдений географов, сместилась к центру внимания пространственных изменений, она должна была служить целям сравнения и систематизации выявленного.

Преимущественно европейские исследователи демонстрировали ценность такого подхода в своих трудах по вопросам сельского расселения, морфологии городов, сельскохозяйственных ландшафтов и географии культуры. Целостного взгляда на мир не существовало, каждый регион и пространственная закономерность рассматривались с точки зрения их собственных морфологических черт.

В период между мировыми войнами сложились две историко-географические школы: американская и английская. Основателем американской школы стал профессор университета Беркли в Калифорнии К. Зауер, который положил начало новому направлению географии — экологии человека. Предмет географии, по его представлениям, — взаимодействие природы и человека. В этом реальная основа единства этой науки. География изучает не только зависимость человеческой жизни от природной среды, но и взаимосвязь всех живых существ. Человек играет в этой взаимосвязи главную роль. Следовательно, география — это общая экология.

В своих книгах "Морфология ландшафта" (1925), "Происхождение и распространение агрокультуры" (1952) К. Зауер проводит мысль, согласно с которой главным заданием географии является исследование превращения природного ландшафта в культурный. Это привело его к исторической географии и к обоснованию концепции "культурной географи”', как социальной науки о взаимодействии человека и ландшафта в условиях разных исторических культур.

К. Зауер широко применял в географии исторический метод исследований, стремление рассматривать во взаимосвязи за длительный период историю ландшафта и историю человека. Исследование районов происхождения и путей миграции людей, формирования их навыков и результатов труда требуют сопоставления истории природы и истории общества. Зауер ввел в географию такие термины, как "инновация" (нововведение) и "диффузия инноваций" (проникновение нововведений), которые потом были широко использованы в математической географии.

К. Зауер — пионер исследования экологических проблем в современном мире и их влияния на судьбу цивилизации. Он применил свои исследования происхождения культурных растений и домашних животных, путей их распространения на земной поверхности к анализу современного сельскохозяйственного освоения Земли. Но при всем этом Зауер отрицал основную ориентацию географии на решение общественных проблем. На встрече со своими учениками летом 1973 г. в Сан-Диего он подчеркивал: "Помните, география не общественная наука, и не наука о поведении, это наука о Земле".

Английская историко-географическая школа основана профессором Кембриджзкого университета Г. Дарби. На основе использования исторических материалов он прослеживал процесс образования культурных ландшафтов Англии, постепенного накопления их новых свойств под воздействием человеческого труда. Таким образом, заострение проблем окружающей среды обусловило быстрое развитие экологии, что повлияло на екологизацию географических исследований.

В 20—30-ые годы господства хорологической концепции не могло не отразится на положении физической географии, которая рассматривалась как сумма отраслевых дисциплин. Одной из центральных тем довоенной географии на западе стало ландшафтоведение. Большинство географов рассматривали ландшафт как интегральный объект географии. Вопросам ландшафтоведения была посвящена сессия Международного географического конгресса в Амстердаме (1938). Сущность ландшафта трактовалась по-разному. Ему предоставляли пейзажное и физиономическое содержание. Он рассматривался как механический набор не связанных между собой взаимной обусловленностью компонентов природы.

В 20-ые годы весомый вклад в развитие учення о ландшафте сделал 3. Пассарге, обосновав таксономию ландшафтных пространств, взаимосвязь ландшафтоведения, общего землеведения, страноведения. Ландшафтоведение, по его мнению, — это "ствол географического дерева", физическое землеведение — это "корни", а страноведение — "крона". В то же время ландшафт в понимании 3. Пассарге, — не целостная система, а результат наложения отдельных земных пространств. В понимании структуры ландшафта в него отсутствует генетический подход.

В 30-ые годы большое внимание уделялось проблеме природного районирования. В 1934 г. Американская ассоциация провела конференцию о районах. Британская ассоциация географов создала комиссию для разработки классификации районов мира. По-прежнему, одной из самых сложных проблем остается определение самой сущности района, характера его границ. Отсутствие теоретических основ часто приводило к одностороннему подходу.

Большое значение для становления ландшафтоведения имело развитие крупномасштабных полевых исследований. Сначала эти исследования были поэлементными, то есть отдельно изучался рельеф, почвы, растительность, а затем осуществлялось обобщение. Позже в практику составления карт было введено выделение однородных территориальных единиц путем наложения границ основных показателей как природных условий, так и хозяйственного использования земель. В итоге пришли к идее выделения элементарных природных территориальных комплексов.

В 30-ые годы новый импульс получило в географии исследование пространственной закономерности и пространственной организации с использованием математических моделей. Немецкий ученый В. Кристаллер в труде "Центральные города в Южной Германии" (1933) обосновал абстрактную модель расселения, ввел понятие "центральные города". В. Кристаллер сделал попытку объяснить внутреннюю структуру расселения, выявить закономерности подчинения поселеней. По его мнению, равномерное размещение мельчайших поселений образуют треугольные летки расселения, в связи с чем возникает иерархия расселения, в пределах которой к любому крупному населенному пункту тяготеют шесть менее крупных поселений одного ранга. В границах одной иерархической степени все поселения уровни и состав предприятий в сфере услуг являются однотипными.

Другой немецкий географ А. Леш в своем труде "Пространственная организация хозяйства" (1940) применил открытую В. Кристаллером закономерность к исследованию экономических районов и сделал попытку сформулировать общую теорию размещения производства. Он обосновал тесную взаимосвязь размещения предприятий не только одной отрасли, но и сопряженных и смежных отраслей. А. Леш не выдвигал постулат о фиксированном соотношении центров разных иерархических уровней и допускал разнообразие в наборе предприятий обслуживания в пределах поселений одного иерархического ранга. Главная его заслуга — в попытке раскрыть законы пространственного размещения поселений. В послевоенный период эти проблемы стали объектом исследования мировой географии.

Популяризацией идей В. Кристаллера и А. Леша в США занимался профессор университета штата Айова Ф. Шефер, который подверг критике описательную хорологическую концепцию А. Геттнера—Р. Хартшорна. По его мнению, географические исследования должны быть направлены не просто на описание регионов, а на изучение пространственных структур, морфологии географических объектов и установления пространственных законов.

Работы В. Кристаллера и А. Леша дали импульс к формированию нового направления в американской, шведской и английской географии, которое получило название "социальная физика" и было направлено на исследование пространственного поведения людей. В границах этого направления занимались поиском законов пространственного размещения и взаимодействия разных социальных и экономических явлений.

В конце 40-х — в начале 50-х годов XX ст. в среде западных, прежде всего французских, географов появилось определенное "коммунистическое извращение". Вот как оценивает это событие профессор Пъер Жорж:

"Необходимо различать членство в коммунистической партии при особых условиях движения Сопротивления и Освобождения и включение идеологии марксизма в проблематику географии. Марксизм, несомненно, дал ответы на некоторые вопросы, поставленные географами. Школа Мартонна обеспечила удовлетворительное логическое обоснование для физической географии, но отрасль социально-экономической географии была в худшем положении, и это поколение географов выявило, что марксизм может сделать определенный вклад в исследовательские проблемы. Некоторые путали политические течения с формированием идеологии и научными отзывами на учение марксизма. Для географии философские связи были намного важнее политических. Ряд уроков был получен из новой системы территориальной организации хозяйства в социалистических странах. Методы довоенных географов, особенно Зигфрида, которые возвеличивали англосакский мир и капиталистическую экономику, много в чем оказались неудовлетворительными. Особенности размещения производства в Советском Союзе давали повод для размышлений и были чрезвычайно интересными. Впоследствии, правда, я выявил ряд мистификаций, которые вызывали разногласия в политических взглядах, но никоим образом не требовали полного отказа от объяснения на основе принципов марксизма. Географы марксизма сначала создали некоторый единый стиль исследований, труда и политической деятельности, — явление, которое не могло иметь аналогов в отрасли истории. Однако подобное слияние исследовательских проблем и политики существовало лишь несколько лет. После того как простая логика оказалась несостоятельной, союз географов и политиков распался. Если марксист чувствовал определенный дискомфорт из-за идеологического догматизма, то он был вынужден или выйти из партии или стать специалистом в любой конкретной отрасли географии, которая не пересекается с политическими проблемами".

Познавательная ситуация и методолого-теоретическая ориентация географии в 50—60-х годах XX ст. во многом отразилась в трудах французского ученого Максимилиана Сорре. Характеризуя этот период, П. Жорж подчеркивал, что в физической географии есть больше возможностей создавать самостоятельные методы на пути теоретизации, тогда как в социально-экономической географии ученые вынуждены вторгаться в области, уже занятые социологами и экономистами. Именно на этой основе развилась индивидуальность М. Сорре. Изучая связи между географией и социологией, он видит самобытность географии в том, что он называет "техническими основами", и показывает, как преобразование исходного пространства человеком приводит к последовательному развитию разнообразных методов. С точки зрения П. Жоржа, такая позиция в сравнении с взглядами 40-х годов А. Деманжона, более четко очерчивает специфику социально-экономической географии, отбрасывает путаницу между экономикой и экономической географией. В то же время М. Сорре однозначно реагировал на своеобразие физической географии в толковании знаменитого Э. де Мартонна (основатель Института географии Парижского университета), демонстрируя связи инструментальных методов с организацией пространства. Он искал те позиции, которые социально-экономическая география смогла бы заимствовать из опыта других наук без потери собственной целостности. Между тем география пошла путем узкой специализации, теряя при этом комплексность историко-географического восприятия своей предметной области.

Начало 50-х годов повсеместно ознаменовалось возрождением географии и рождением новой волны со свойственным ей достатком новых журналов, институтов и ассоциаций. Для национальных географических школ, прежде всего европейских, было характерным сосредоточение внимания на собственной специфической ситуации, на попытках воспроизвести и обновить теорию и практику профессиональной деятельности. Национальные географические школы в зависимости от условий финансирования, ориентировались либо на сугубо теоретическую, либо на практическую деятельность, акценты адекватно смещались на физико-географические или на гуманитарные аспекты.

Своеобразным было развитие американской географии на протяжении 50—60-х годов. Знаменательным событием стал выход в свет под редакцией В. Томаса книги "Роль человека в преобразовании лика Земли" (1956). Приобретает конкретный методологический смысл хорологическая концепция в географии (Р. Хартшорн, 1959). В политической географии происходит переход от тематики границ и территорий к представлениям о полях и силах (В. Джексон, 1958). Появляются новаторские представления относительно "процессов" (Р. Платт, 1952; В. Девис, 1972), целенаправленное использование количественных методов ("количественная революция"), что, в конечном итоге, обусловило так называемую "концептуальную революцию" (В. Девис, 1972), системный "функционалистський" образ мышления, который много в чем определяется необходимостью использования законов и методов точных наук. Следовательно, американская география, как подчеркивает Анна Баттимер, вышла за пределы освященных временем общепринятых методологических принципов и идеографических целей хорологии. По мнению известного американского ученого Дж. Киша, сегодняшняя география США является наследником традиций 50-х годов, когда начала рождаться так называемая "новая география". Как подчеркивает финский географ И. Хустих, география человека завоевала доминирующие позиции только в ходе так называемой "количественной революции', что чрезвычайно быстро изменило форму, содержание да и непосредственно задание географической науки на протяжении 60-х годов.

"Количественная революция" в мировой географии была определена, в частности, совокупностью математических средств, которые применялись к разным сторонам географических (преимущественно экономико-географических) исследований.Прежде всего это нашло выражение в применении в географии математической статистики.

Заметную роль в создании математической географии сыграл профессор Вашингтонского университета Е. Ульман. Он выступил с критикой взглядов Р. Хартшорна на географию как науку о территориальных исключениях. По его мнению, география — это наука о законах пространственных взаимодействий, а в более узком смысле — наука о перемещении в земном пространстве.

Американский географ В. Бунге в книге "Теоретическая география" (1962) сделал попытку обосновать основные принципы математической теоретической географии. Формирование математического аппарата географических исследований — закономерный процесс. Большое количество трудов по математической географии вызывало необходимость их систематизации. Это задание выполнил профессор Бристольского университета П. Хаггет в книге "Пространственный анализ в экономической географии" (1965). Он задал вопрос о создании принципиально нового направления в географы на основе ее математизации.

Сущность методологии напрямую, связанной с математизацией географии, заключается в следующем. География — это наука, которая имеет дело с системами размещения и которая должна исследовать порядок организации таких систем. Территориальные системы, которые изучаются географией, это — произвольно выделенные части реального мира. В плане изучения функциональных регионов географы исследуют такие явления, как перемещение, сети, узлы, иерархии, поверхности. Одним из основных заданий таких исследований в общественной географии является создание теории пространственной организации общества. При этом пространственное поведение общества трактуется как поведение сообществ человеческих индивидов и делается попытка определить закономерность пространственной организации общества как минимизацию расходов сил и времени при передвижении кратчайшим путем.

Новым направлением географических исследований стала "региональная география", которая сформировалась в первой половине 50-х годов. Основатель направления — американский экономист У. Изард — возглавил кафедру социальной "региональной"' науки в Пенсильванском университете. Позже была основана Международная ассоциация региональной науки с центром в Филадельфии, ее появление отразило усиление потребности в региональном подходе к экономическому и социальному развитию. Региональная наука — более широкое понятие, чем региональная экономика. Она изучает пространство, регионы, локализации и их системы. Поэтому региональная наука представляет собой главным образом синтез многих "старых" наук.

У. Изард в книге "Размещение и пространственная экономика" (1956) поставил задание укрепления пространственных и региональных основ отдельных специальных дисциплин посредством разработки более адекватной общей теории размещения и пространственной экономики. На основе предыдущих теорий была сделана попытка разработать единую общую теорию размещения, связать ее с теорией производства, ценообразования и торговли. В его книге "Методы регионального анализа: вступление в науку о регионах" (1960) теория дополнена методами регионального анализа, и с их помощью дается оценка основных параметров пространственной экономики.

Региональная наука отразила успехи американских экономистов в разработке методов исследования внутриотраслевых и межотраслевых связей, их количественного анализа на основе применения современных математических методов. Труд известного американского экономиста В. Леонтьєва " Исследование структуры американской экономики" (1958) представляет собой достижение в разработке методов изучения межотраслевых связей и межотраслевого баланса. С Леонтьевым по существу связано время американской эмпирической экономической науки.

Как считает В. Изард, региональная наука исследует пространственные аспекты человеческой деятельности, связана и тесно переплетается с региональной экономикой, экологией, теоретической географией, регионализмом как частью политической науки, а также с такими прикладными науками, как городское и сельское планирование, административный уклад и тому подобное. В целом У. Изарду удалось разработать систему методик анализа и решения задач размещения. Слабее разработанны в региональной науке критерии районирования.

В 50—60-ые и следующие годы по большей части в немецкой литературе развивается концепция континуума, то есть непрерывность земной поверхности. Так, X. Шмиттхеннер писал, что страны и ландшафты не имеют границ, их ограничивает лишь человеческое мышление. "Географическая субстанция" непрерывна, район является субъективным, и можно лишь говорить о его целесообразных или нецелесообразных границах. В середине 50-х годов появилась целая серия трудов Г. Кароля о "геомере", под которым понимали любой участок географической оболочки, вертикальные границы которой ограничены границами геосферы, а горизонтальные определяются интересами исследований. В 60-ые годы Г. Кароль сделал попытку систематизировать способы районирования и выделил четыре категории геомеров: традиционно ограниченные, выделенные в политических границах, естественно ограниченные и произвольно выделенные. П. Джеймс предложил другую схему классификации регионов. Он выделил три их категории: регионы, что базируются на экосистемах; регионы основанные на условиях местожительства человека; "культурные регионы", выделенные на почве способа жизни.

Хорологическая и математико-авангардная концепция географического знания исходит из признания "единой географии" и отрицает самостоятельность физической географии. В немецкой географии в связи с особенным вниманием к проблемам ландшафтоведения физической географии уделялось большее внимание. Как предмет географии рассматривается земная оболочка в целом, но немалую сложность составляют вопросы о соотношении геосферы и человеческой деятельности. Г. Кароль, например, в геосфере выделял специальную анторопосферу.

Достаточно значительное распространение в немецкой географии получило убеждение, что предметом географии является ландшафт, хотя сам термин трактовался неоднозначно. По мнению

И. Шмитхюзена, объектом географии являются четырехмерные (пространственно-временные) комплексы явлений, которые образуют в совокупности каждый отдельно элементы "географической субстанции", причем последняя состоит из неорганических неживых и органических, живых элементов, которые хоть и подчиняются разным закономерностям, но все же тесно взаимосвязаны. Шмитхюзен поставил задание определения наименьшей природной территориальной единицы, из которой состоит ландшафт. Такая единица — "плитка", по его мнению, — участок, приблизительно однородный по экологическим качествам месторасположения.

К. Тролль определял ландшафт как природный район, где связи между компонентами имеют функциональный характер. По его мнению, размещение природных и культурных ландшафтов подчинено разным причинам и границы культурных областей не совпадают с природным делением. К. Тролль обосновал основные направления ландшафтоведения как науки: морфология — разработка системы единиц разных порядков; экология и физиология — функциональный анализ содержания ландшафта, изучения взаимодействия его природных компонентов; типология — разработка разнообразных классификаций ландшафтов, хронология — изучение соответствующих ландшафтов и их изменений под воздействием деятельности человека; наблюдение за ландшафтом и формирование ландшафта. Ландшафтоведение оказало глубокое влияние и на проблемы физико-географического районирования. В 1951 г. была создана схема природного районирования Германии миллионного масштаба. Для этих исследований был характерен подход "снизу" посредством метода последовательной интеграции более простых географкомплексов в более сложные.

Анализируя прогрессивное продвижение западной географии в 60-х годах, голландский ученый Геррит Ян ван ден Берг отмечал: произошел коренной поворот от изучения социопро-странственной структуры как ключевого звена теории и методологии человека к изучению социопространственых процессов. Вклад современной географии человека в раскрытие этих процессов был чрезвычайно большим. При этом произошел заметный отход от подходов детерминизма (каузальных) к пониманию географических процессов в русле вероятностных (стохастичных) подходов, который в известной мере отразился в изменениях ее теории и методологии. Упрочивается представление о том, что географические процессы протекают во времени и пространстве, их кумулятивные эффекты материализуются через инвестиции в инфраструктуры, социальные институты, модели поведения и конкретные ценностные системы. Актуальные географические процессы выступают как структурирующие силы, которые формируют физико-географические черты территории и образ жизни общества, они способны изменить или даже полностью перечеркнуть эффекты предыдущих географических процессов. Более того, в реальной жизни географические процессы подчинены политическим факторам, а следовательно являются неотъемлимыми от современной истории.

В конце 60—70-х годов возникло еще одно направление — радикальная география, которая получила развитие в странах с активной государственной региональной политикой — США, Великобритания, Япония, Франция, ФРГ, Скандинавские страны. Характерной чертой радикальной географии является стремление к исследованию жизненно важных проблем с позиции наиболее униженной и подавленной его части— жителей гетто и нетр городов Запада, населения прежних колониальных и зависимых стран. "Радикалы" выступают с резкой критикой старых теорий географии, не способных стать основой для географических исследований самых острых проблем современности. Они критикуют эмпиризм, односторонний подход в географическом исследовании пространства, критически относятся к достижениям "количественной революции" в географии, хоть и признают ее неизбежность и полезность, отмечают острую конгломеративность теоретических основ географии. В 80—90-ые годы "радикалы" пытались решить ряд общих актуальных проблем географии: региональных изменений в процессе агломерации, роли транснациональных корпораций в региональном переустройстве. Доминирующей темой американских "радикалов" является проблема городов и экологическая тематика.

Развитие географии в прежнем СССР в период господства коммунистической идеологии нуждается в отдельном специальном исследовании. Поэтому авторы считают подходящим ограничиться лишь оценкой основных достижений в проработке здесь теоретических вопросов в отрасли общего землеведения, физической географии и смежных дисциплин, которые много в чем смогли избежать идеологического извращения.

Важное значение для становления общего землеведения имел труд В. И. Вернадского "Биосфера" (1926), в котором развивались идеи В. В. Докучаєва о взаимодействии живой и неживой природы. "Живое вещество" у Вернадского выступает важным энергетическим и геохимическим фактором, ему принадлежит ведущая роль в преобразовании геосфер. Учение Вернадского о биосфере оказало существенное влияние на формирование понятия о географической оболочке Земли, а его биогеохимические идеи подтолкнули развитие в геохимии ландшафтов.

В 30-ые годы определилось два направления в комплексной физической географии — учение о физико-географической оболочке Земли и ландшафтоведение. А. О. Григорьев в труде "Опыт аналитической характеристики состава и строения физико-географической оболочки земного шара" (1937) указывает на качественное своеобразие этой оболочки проникающей в литосферу, атмосферу, гидросферу, органическую жизнь. Основные факторы, которые определяют физико-географические процессы и структуру физико-географической оболочки, — солнечная радиация и циркуляция атмосферы. Заслугой Григорьева было именно введение в научный обиход понятия физико-географической оболочки и использования для ее исследования количественных методов. Слабой стороной его концепции является переоценка климата в механизме физико-географического процесса.

Л. С. Берг (1930) розвил учение о ландшафте как совокупность предметов и явлений, в которой особенности рельефа, климата, вод, почвенного и растительного покрова, животного мира, а также деятельности человека сливаются в единое гармоничное целое, типично повторяемое в течение данной зоны Земли.

Л. Г. Раменский в книге "Введение в комплексное почво-геоботаническое исследование земель" (1938) доказал, что ландшафт представляет собой достаточно сложную территориальную систему, которая состоит из разнородных, но закономерных, между собой связанных и таких, что развиваются как одно целое, элементарных природных комплексов — "епифаций". Последние формируются на однородных элементах рельефа, характеризуются однородностью экологического режима и представлены одним биоценозом.

Л. Г. Раменский положил начало новому разделу ландшафтоведения — морфология ландшафта.

Для разработки теории ландшафтоведения большое значение имели разработка

В. М. Сукачевым учения о биогеоценозе как самой простой единице природного деления территории, а также проблемы обмена веществ и энергии между компонентами биогеоценоза. Высокую оценку научной общественности получили проработанные Б. Б. Полиновим основы геохимии ландшафта — учение о миграции химических элементов в ландшафте.

В обобщающих трудах "Общее землеведение" (1949) и "Общая географическая закономерность Земли" (1970) С. В. Калесник проанализировал основную закономерность функционирования и развития географической оболочки. Это дало ему возможность сформулировать ряд законов: 1) закон целостности — обусловленность целостности ландшафтной оболочки непрерывным обменом веществом и энергией между ее компонентами; 2) закон круговорота вещества и энергии в ландшафтной оболочке; 3) закон ритмики — периодическая и циклическая повторяемость во времени процессов и явлений в ландшафтной оболочке; 4) закон развития ландшафтной оболочки.

Идеологему специфической эволюции основных компонентов географической оболочки Земли на протяжении геологической истории сформулировал К. К. Марков в работе “Палеогеография" (1951). Он также очертил (1973) так называемую концепцию сквозных методов (направлений) изучения географической оболочки как целостного феномена, которая опирается на достижения развитых наук. Речь идет прежде всего о сравнительно- описательном, геофизическом, геохимическом, палеогеографии, картографическом, математическом методах.

Неоднозначную оценку научной общественности получила так называемая концепция конструктивной географии И. П. Герасимова (1967). В этой концепции предмет географии определяется своеобразной системой, которая развивается под воздействием общественной практики. В первую очередь речь идет о географической оболочке, которая изменяется в своем развитии под воздействием предметной практической деятельности человеческого общества. Опираясь на положения марксизма относительно сущности "деятельности", доказывается, что с возникновением человечества, с включением окружающей среды в предметную практическую деятельность человеческого общества ландшафтная сфера и в целом географическая оболочка становятся объектом его деятельности, а с развитием познания — предметом географической науки.

На протяжении 70-х и следующих годов ученые прежнего СССР достаточно плодотворно прорабатывали теоретические вопросы относительно структуры и динамики ландшафтной и географической оболочки, физико-географического районирования, характеристик геосистем как территориальных природных комплексов (систем).

В заключение приведем мнение американского географа А. Баттимер (1990), изложенное в ее "интерлюзиях" в книге "Путь в географию". Она подчеркивает, что обарачиваясь назад, на историю науки, можно наблюдать глубокие изменения в индивидуальных системах мышления и ценностных позициях тех, кто практически занимался географией в послевоенный период. Можно заметить расцвет веры в научную объективность в поисках средств научного объяснения вместо этого описания и решительный рывок в направления тематической специализации и проблемной ориентации.