ЛЕКЦИЯ 6. ЕВРОПЕЙСКИЙ МИР В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Период исторического времени, оставивший заметный след человека, его деятельности, мы именуем эпохами: эпоха романтизма, эпоха второй мировой войны ... Эпоха Возрождения — одна из таковых, но Возрождение совершенно особенным образом определило эпохальный отсчет времени: это был первый период, осознавший себя эпохой.

«Возрождение» — это русская калька слова «ренессанс». Утвердилось это понятие историком искусства середины XVI в. Джордже Вазари в его «Жизнеописании наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», изданном в 1550 г. [1].

Средние века воспринимались как пауза в культурном развитии, но когда' началась эпоха Ренессанса? Это один из предметов бесконечного исторического спора: когда та или иная эпоха началась, когда она завершилась. С Возрождением дело обстоит еще сложнее. Дело в том, что все в общем оставалось на своих местах, с точки зрения социальных отношений, экономики, способа производства, ничто не изменилось настолько, чтобы четко обособить этот период от предшествующего времени. Но причины были. Они происходили в сфере образования, искусства, сознания, наконец. В пределах старого мира рождался новый человек. Кто он? Попробуем выяснить это через ответы на следующие вопросы:

/. Европейский мир XIV — XVI веков.

2. Новый человек — кто он?

3. Восточное Возрождение и Западное Возрождение,

4. Раннее, Высокое и Позднее Возрождение.

1. Европейский мир XIV—XVI веков

В ходе непрекращающихся войн возникала Европа — политическое единство национальных государств. Европейский мир — экономика той поры — охватывает Центральную, Западную Европу и Северное и Средиземное моря. Фернан Бродель заключает, что «...у истоков новой Европы надлежит поместить рост двух этих великих комплексов: Севера и Юга, Нидерландов и Италии, Северного моря вместе с Балтийским и всего Средиземноморья» [1]. В книге «Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV—XVIII вв.», изданной в России в 1992 г., Фернан Бродель пишет, что, начав свой экономический рост с двух противоположных концов, Европа искала воссоединения, единства, по крайне мере, на уровне рынка [2]. Европа Балтийская и Европа Средиземного моря ищут и находят друг друга. В 1291 генуэзские моряки открывают для итальянских судов Гибралтар, контролируемый арабами, но еще ранее первые торговые суда из Средиземноморья пребывают в Брюгге, город на побережье Северного моря. Торговля идет и по суше, но море остается самым надежным торговым путем. Левантийские специи, вина и предметы экзотической роскоши поступали в обмен на фландрийские сукна ...

С юга поступали новые идеи гуманистической образованности, важные для зарождения национальных культурных традиций. Английский пример особенно показателен. В 1066 г. норманны, пришедшие с севера Франции и говорившие по-старофранцузски, завоевали Британию, заселенную германцами, говорившими на одном из германских языков — древнеанглийском. В течение более чем двух последующих веков завоеватели мало смешивались с теми, кого они завоевали. Языки также существовали параллельно. Английский оставался разговорной речью неграмотного большинства населения, однако изменив свой строй: устранена была сложная система окончаний и из флективного английский язык превратился в аналитический, каким является и по сей день. Французский же сохранял статус языка государственности и культуры. Ситуация начала меняться в середине XIV в. В 1337 г. Англия и Франция вступили в Столетнюю войну. После пресечения династии Капетингов английский король Эдуард III, по женской линии приходившийся королю Франции Филиппу IV внуком, заявил свои претензии на французский престол.

Это подтолкнуло естественный процесс формирования английской нации и государства. Дополнительным обстоятельством явилась чума 1348 г., черной смертью прошедшая по Англии и унесшая не менее трети ее населения. Однако война шла успешно: в 1346 г. при Кресси и десять лет спустя при Пуатье английские пешие лучники разгромили рыцарскую конницу французов. Эти победы положили начало самосознанию нации, ее чувству гордости и одновременно легенде на последующие века — о старой доброй Англии, славной своими йоменами, свободными хлебопашцами и лучниками на поле брани. Их собрат по духу — легендарный Робин Гуд.

В 1332 г. в английском парламенте создается палата общин для представительства городов и сельского населения.

Новая нация Должна была разговаривать на собственном языке. С 1362 г. английский язык используется для судопроизводства (хотя документация ведется на латыни). В 1399 г. первый английский король приносит присягу по-английски. Им был Генрих IV из рода Ланкастеров. Он вырвал трон из рук своего двоюродного брата Ричарда II, нарушив тем самым порядок престолонаследия. Это вызвало династические десятилетние споры, погубившие как Ланкастеров, так и Йорков. Длительная междоусобица завершится войной Алой и Белой розы (1455—1485 гг.), последовавшей за окончанием Столетней войны (1453 г.).

Английские события на рубеже XIV—XV вв. еще и потому показательны для состояния европейского мира, что Столетняя война втягивает многие государства: Португалию, Шотландию, Арагон, Кастилию, Бургундское герцогство. Обе стороны — и Англия, и Франция — ищут и находят союзников. Состояние войны становится постоянным и общим. Это не лучшее условие для распространения образования, учености, культуры: общеевропейское Пред-возрождение все никак не обретет силу,"чтобы стать собственно Ренессансом. Для новой эпохи нужен был прочный мир, и он на какое-то время устанавливается ввиду общей опасности — со стороны мощной Османской империи. В 1393 г. они захватили Тырновское царство болгар, однако десять лет спустя сами потерпели сокрушительное поражение при Анкаре от своего восточного противника — Тамерлана, чья победа на полвека отсрочила то, что было неизбежно — падение Константинополя, с которым прекращала свое тысячелетнее существование Византия.

Константинополь пал в 1453 г. — в том самом году, когда завершают свою Столетнюю войну Англия и Франция. Тогда же решают примириться между собой и вечно враждующие итальянские государства, заключившие договор в Лоди в 1454 г. — хрупкий прообраз европейского мира.

Идея Европы, единой по принципу христианского вероисповедания, которая насаждалась через жестокие и кровавые крестовые походы, была обречена. Но значит ли, что обречена и сама Европа?

XV столетие завершается выходом Европы за пределы своего континента. Открывать мир европейцы начинают с картами, выполненными во II в. В 1492 г. Колумб отправляется к берегам Америки, которую он примет за Индию. Мир распахнется для европейцев, когда в 1497 — 1498 гг. Васко да Гама, обогнув южную оконечность Африки, действительно достигнет индийского побережья. В 1521 — 1522 гг., после кругосветного путешествия Магеллана, земное пространство станет поистине всемирным. Еще 20 лет спустя астрономическая теория Коперника перечеркнет учение Птолемея.

Итак, античность сделала свое дело: у нее учились, но ей не собирались слепо подражать.

В 1492 г. в Испании произошло важное для Европы событие: завершилась Реконксиста, пала Гранада, последняя область, остававшаяся в руках арабов. Торжествовал весь христианский мир: не удалось вернуть Константинополь, то хоть у себя дома нанесли неверным поражение. Для Испании это было возможностью осуществиться в качестве единого национального государства. Эта та возможность, которую уже начали использовать завершившие войну между собой Франция при Людовике XI (1461 —1483 гг.) и Англия при первом из династии Тюдоров — Генрихе VII (1485—1509 гг.).

2. Новый человек — кто он

Когда начался Ренессанс? Иногда дату называют с точностью до месяца и дня: 8 апреля 1341 г., на Пасху. В этот день сенатор города Рима на Капитолийском холме вручил лавровый венок поэту Франческо Петрарке. Тогда состоялась церемония венчания поэтов, установленная в античной древности и уже несколько веков здесь не возобновлявшаяся. Сам факт возрождения именно этой традиции показателен и, возможно, эпохален.

Рождение нового человека можно понять именно через личность Петрарки, он считается первым человеком эпохи Возрождения. Как и его старший современник Данте, Петрарка — флорентиец, хотя родился не в самой Флоренции, а в городе Ареццо, неподалеку от нее. Данте был изгнанником, Петрарка — сын изгнанника. Данте мучительно переживал изгнание, а Петрарка естественно и спокойно ощущал себя гражданином мира.

Центр мирового устройства сместился в направлении человека, баланс сил нарушился в пользу личности.

Петрарка почувствовал себя свободным в мире. Время крестовых походов завершилось, а дальние страны волновали людей. Путешествие становится фактом культурного сознания, а рассказ о нем — литературным событием. Петрарка изъездил всю Италию и Францию, бывал в других частях Европы.

В начале XX века О.Шпенглер в своей системе мировой культуры назовет этот человеческий тип фаустовским и определит его «деятельным, борющимся, превозмогающим» [3], вечно неудовлетворенным собой и миром. Фауст — верный для этого типа эмблематический образ. Петрарка — старший современник Фауста, его ранний предтеча, поставленный решать те же вопросы и прежде всего — о деятельности и душе.

Петрарка в 1338 г. начинает писать эпическую поэму на латыни о своем любимом герое — Сципионе Африканском Старшем, победителе Ганнибала, личности нравственно безупречной. Одновременно он начинает и прозаическое сочинение «О преславиых мужах» — серию жизнеописаний от Ромула (по первоначальному замыслу от Адама) до Юлия Цезаря, со Сципионом на центральном месте. Эту работу он не прекращает всю жизнь [4].

Данте и Петрарка воспели любовь как священное чувство, обновляющее человека и дарующее мудрость. Эта тема раскрыта Петраркой в «Исповеди». Оставляя за собой право говорить о своих сомнениях, Петрарка собрал множество писем для широкого прочтения: «Повседневные письма», «Старческие письма», «Письмо к потомкам». Если Цицерона знали в средние века как публичного оратора, нравственного философа, но как человек он оставался скрытым от глаз, то Петрарка укрепился в праве быть самим собой в любых обстоятельствах.

Неделимость и отдельность — два первых условия индивидуальности, своим рождением открывающей эпоху Возрождения. Страсть к самопознанию — едва ли не первое проявление индивидуальности, чувствующей свою особенность и желающей ее понять.

Из самого слова «человек» в его латинском звучании «homo» мы выводим особенность эпохи Возрождения — гуманизм. Гуманизм — это квинтэссенция ренессансной мысли, ее философия.

Считается, что слово «гуманист» впервые употребил Леонардо Брупи, соединив в нем представление об учености с идеей воспитанности и нравственного достоинства. «Быть благородным — это превыше всего. Плебеи и рабы могут быть не меньше благородными и добродетельными, чем патриции и государи» [5].Нравственное достоинство не зависит от социального статуса.

Человек способен творить сам себя, облагораживать собственную природу, определять тем самым свое место в мире. Творя себя, человек обновляет и мир, в котором живет, делает его «достойным своего человеческого достоинства».

Новые идеи возникали в Италии, обретая силу и даже власть. Гуманисты по всей Европе становились политиками, занимали посты государственного управления. Они были овеяны духом смелых преобразований.

Во славу ренессансной индивидуальности было исполнено немало восторженных гимнов. Вплоть до недавнего времени едва ли не каждое высказывание об этой эпохе начиналось цитированием Ф.Энгельса: «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености» [6].

Но когда в нашей стране спор с Энгельсом был просто немыслим, появилась книга, резкая и откровенная, не приемлющая идеи Энгельса — «Эстетика Возрождения» А.Ф.Лосева. Так вот, после смерти философа стало известно, что всю советскую эпоху он прожил православным мыслителем, тайно принявшим монашеский постриг и, естественно, готовым не славить индивидуальный титанизм ренессансной личности, а отвергнуть «обратную сторону титанизма». Он и у Шекспира находил избыток индивидуализма, а роман Рабле считал «апофеозом всякой гадости и пакости», его реализм — «сатанинским» [7].

Спор о том, где предел допустимого раскрепощения индивидуального сознания, о том, не будет ли всякое отделение от Божеского в сторону земного и индивидуального началом нового грехопадения человека, спор, в который вступил еще Петрарка с Августином, не прекратился и до наших дней. Это всегда ставило и продолжает ставить вопрос о сущности веры, сместившей свой центр с Бога на человека.

3. Восточное Возрождение и Западное Возрождение

Возрожденцами стали называть себя сами итальянцы эпохи Ренессанса, ничего не знавшие о подобных эпохах в других странах. Однако необходимо сказать, что Ренессанс, оказывается, был решительно везде, в разные эпохи, с разным содержанием, хотя далеко не превосходил возрожденческой Италии.

Так, Н.И.Конрад в работе «Хань Юй и начало китайского Ренессанса» много сделал для того, чтобы мы могли говорить о китайском Возрождении еще в VII —VIII в.н.э. К примеру, Хань Юй (768 — 824 гг.) проповедовал идеалы гуманизма, т.е. тех закономерностей человеческой природы, которые не зависят ни от чего надприродного и которые только развивают заложенные в самом же человеке «человеколюбие» и «должное». Хань Юй был предшественником подлинного философского Ренессанса в Китае XI — XVII вв., который вполне аналогичен античному. Н.И.Конрад подчеркивает: «...Колюччо Салютати (1331 —1406 гг.) и Леонардо Бруни (1369—1444 гг.) — оба последователи Петрарки, пустили в ход слово humanitas, которое они нашли в древности у Цицерона, но такое же слово в китайской языковой формуле оно звучит «Жень». Слово же это Хань Юй нашел также в древности — у Конфуция, который определил его смысл — «любовь к человеку» [8]. Хань Юй сказал иначе: «Любовь ко всем» [9].

Идеи гуманизма распространялись как в Китае, так и в Италии одинаковым способом: через публичные выступления, занятия с учениками, беседы с друзьями, дискуссии с противниками, памфлеты, статьи, трактаты, послания и т.д.

Если эллинская и римская античность стала древностью и всех прочих народов, то китайская античность заняла такое же место в истории культуры других народов Восточной Азии.

Для эпохи мирового Возрождения наиболее существенными были три обстоятельства: широкое, равное и свободное чувство человечности, освобождение человеческого разума от незыблемых догм; рациональные поиски истины; опора на древние авторитеты.

Другое великое Возрождение XI —XV вв. — средневосточное Возрождение — связано с личностью Алишера Навои, основателя узбекской литературы. Личность Алишера Навои как представителя Восточного и мирового Возрождения достаточно освещена в русской литературе, которая полно перечислена в статье «Алишер Навои и проблема Ренессанса» В.М.Жирмунского [10].

Однако Возрождению на Востоке по сравнению с Западным Возрождением присущи две особенности. Во-первых, социально-экономическая база Возрождения па Востоке была слабее экономического расцвета на Западе; во-вторых, Возрождение на Востоке началось задолго до появления Возрождения Запада.

По мнению В.К.Чалояна, принцип преемственности позволяет сделать вывод, что культура Востока стала одним из источников культуры возрождающегося Запада, когда последний в силу возникших новых социально-экономических отношений оказывается подготовленным к образованию повой культуры.

4. Раннее, Высокое и Позднее Возрождение

Эпоха Ренессанса — очень сложная эпоха. Среди множества имен, школ, учений, трактатов изберем линию последовательного логического развития Возрождения и выделим три главных этапа: раннее Возрождение, высокое Возрождение и позднее Возрождение.

В раннем Ренессансе на первый план выдвигается человеческая индивидуальность. Человеческая личность обязательно мыслится физически, телесно, объемно и трехмерно. Человек как бы обновляется, молодеет и начинает находить свое счастье — он живет в ладу с окружающей средой и собой.

Скажем несколько слов об искусстве раннего Ренессанса. Обычно начинателями раннего Возрождения считают Мазаччо(1401 —1428), Донателло(1386—1466), Брунеллески(1377 — 1446), которые относятся к флорентийской школе художников.

Мазаччо изображает человека достойного и уверенного в себе. Его работы, выполненные на основе трехмерного изображения человеческого тела, производят впечатление скульптурное. Что касается Донателло, то достаточно назвать его общеизвестного «Давида». Уже одно то, что Давид стоит обнаженным, свидетельствует, что для Донателло меньше всего имела значение ветхозаветная легенда сама по себе. Брунеллески прославился как архитектор, построивший купол собора во Флоренции, — величавый, изящный, легкий.

Славились своими архитектурными находками умбрийская школа (Пьеро делла Франческо;1420—1492) и северо-итальянская школа (Мантенья;1431-1506).

Основой художественного мировоззрения Ренессанса принято считать платонизм, вернее даже — неоплатонизм, имевший методологическое значение. Отсюда — проблемы гармонии, симметрии, пропорции, ритма, числовых канонов. Неоплатонизм •— это обоснование свободного и личностно-материального человека, объективирующего действительность как упрочение и систематизацию внешнего мира и расширение сферы «Я».

К самому концу XIV в. относится трактат итальянского живописца Ченнино Ченнини(родился около 1370 г.), в котором живопись объявляется некоторого рода наукой и даются рекомендации художникам: как и что писать. Однако творчество Ченнини — только начало. Л.Пеберти (1381 —1455) написал работу «Комментарии» об истории античного искусства, использовав философские концепции Авиценны, Роджера Бэкона, Витело и других.

Интересны трактаты о живописи Пьеро делла Франческа «Оживописной перспективе» (вторая половина XV в.) и Антонио Аверлино Филарете(ок. 1400—1469), скульптора и архитектора, написавшего «Трактат об архитектуре».

Фигурой, знаменующей завершение первого этапа Ренессанса, считается итальянский художник Леон Баттиста Альберти(1404 — 1472), написавший сочинение «О зодчестве», трактат «О живописи» и небольшое сочинение «О статусе». Альберти считает, что не «удовольствуется только передачей сходства всех частей, но позаботится о том, чтобы придать им красоту». Красота есть некое согласие и созвучие частей, отвечающее строгому числу, ограничению и размещению. Этого требует гармония. «Красота есть идеальная модель эстетически совершенного», — таков вывод Альберти.

Философско-эстетическую основу Высокого Возрождения лучше всего начать с Николая Кузанского(1401 — 1464) — крупнейшего мыслителя не только эпохи Возрождения, но и вообще всей новой и новейшей европейской философии. Происходя из низшего сословия (его отец — рыбак и винодел), из глухого селения на берегу Мозеля в южной Германии, Николай Кузапский стал папским кардиналом и епископом.

Первым моментом его философии является структурно-математический метод. Он считал, что Бог есть чистая возможность (posse) бытия. Кузанский — предшественник математического анализа XVII в., т.е. предшественник учения о бесконечно малом и о пределе. Бесконечно малая величина у математиков XVII в. не является какой-нибудь неделимой фигуркой вроде атомов Демокрита, по такой величиной, которая может стать меньше любой заданной величины, бесконечно стремясь к нулю.

Кузанский считает, что все на свете можно представлять как уходящее в бесконечную даль и все на свете представлять геометрически. Кузанский доказывает, что прямая линия, треугольник, круг и шар в бесконечности совпадают в одно нераздельное тождество. Этому посвящены гениальные страницы в трактате «Об ученом неведении». В этом же трактате Кузанский утверждает, что отношение бога к миру есть не что иное, как отношение двух крайних элементов — огня и земли. Бог творит подобное себе, следовательно, человек подобен богу, т.е. он тоже творит подобное себе, человек является творческим началом. Это уже — возрожденческий гуманизм.

В эпоху Ренессанса мы наталкиваемся на замечательное явление не только в истории итальянской культуры, но и вообще в истории европейской культуры, которая носит название Флорентийской платоновской академии во главе с Марселио Фичино.

Николай Кузанский был последовательным неоплатонистом. Платоновская академия во Флоренции имела свою краткую, но блестящую историю, этому способствовало покровительство Лоренцо Медичи. Это было вольное общество людей, влюбленное в Платона. Академия служила прогрессу свободомыслия и самосовершенствования человека. Так, Пико пишет, что творец, ставя человека в центре мира, возгласил: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному решению, во власть которой я тебя представляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире» [11].

Не случайно большинство сюжетов художественных произведений Ренессанса взято из Библии. Эти сюжеты обычно отличаются весьма возвышенным характером — и религиозным, и моральным, и психологическим, и вообще жизненным. Так, излюбленным сюжетом произведений Ренессанса являются Богородица с младенцем, Христос, Иоанн Креститель, апостолы, да и вся евангельская история. «Так что необходимо специально изучать, хотя бы и кратко, и Библию и особенно Новый завет, для того, чтобы разобраться в чем тут, собственно говоря, заключается дело и почему такие странные, глубокие и чудесно-мифологические сюжеты стали популярными и столь обыкновенными для искусства Ренессанса [12].

Художник Ренессанса, зная все символические глубины библейских сюжетов, выявляет чисто человеческую личность и показывает, что все символико-мифологические глубины библейского сюжета вполне доступны каждому человеку, вполне соизмеримы с его человеческим сознанием и в познавательном отношении вполне имманентны этому сознанию, в какие бы бездны бытия они не уходили.

Одной из вершин Высокого Ренессанса является творчество Сандро Боттичелли(1444 — 1510). Знаменитая «Весна» Боттичелли до сих пор вызывает восторги, удивление и споры: пространство в картине едино по своей сущности, оно открывается сразу в нескольких планах, в то же время нет изображения какой-то неподвижной вечности. В «Весне» и «Рождении Венеры» Боттичелли поднимается на такую эстетическую и художественную высоту, что ставит его имя в первом ряду великих имен эпохи Возрождения.

Термин «человек Вселенной» вызывает в памяти прежде всего имя Леонардо даВинчи (1452 — 1519): никто из его современников, даже самых блистательных и многосторонне одаренных, не мог с ним сравниться. Простое перечисление его внехудожественных интересов кажется невероятным: анатомия, ботаника, картография, геология, математика, аэронавтика, оптика, акустика, гражданское строительство, конструирование оружия, планировка городов...

Неутомимый ученый-экспериментатор и гениальный художник, Леонардо да Винчи остался в истории символом эпохи, которая нуждалась в титанах и породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености.

Другой не менее знаменитой личностью эпохи Возрождения является Микеланджело Буонаротти(1475—1564). В его сознании мощно сливались Платон, Данте, Савонарола. Микеланджело по-новому трактует традиционные образы. Так, Мария у него — провидица своей трагической судьбы, она кормит младенца и в то же время погружена в тяжелую думу о том, что ожидает ее сына.

Титанизм Микеланджело выражен в его знаменитом «Давиде». Вазари прямо считал, что образ Давида, созданный Микеланджело, призывает правителей Флоренции мужественно защищать ее и справедливо ею управлять. Давид изображен перед битвой с Голиафом. Он весь — сосредоточенность и ожидание. Прекрасное, мужественное лицо отмечено печатью необычайного благородства, могучий торс и великолепно моделированные руки и ноги не только выражают физическую мощь, но и подчеркивают силу духа.

В нашу задачу не входит подробное изучение художественного творчества Микеланджело на всех этапах его развития. Остановимся на одном из самых зрелых и известных произведений мастера — фреске «Страшный суд» (1535—1541). Великий мастер изображает не сцену суда, когда «царь славы» уже разделил всех воскресших на грешников и праведников, а тот момент, который ему непосредственно предшествует (adventus Domini). Здесь ангелов не отличить от святых, грешников от праведников, мужчин от женщин — всех их увлекает неумолимый поток движения, все они корчатся от охватившего их ужаса и страха. Но страх этот есть страх перед самим собой. Микеланджело изображает не стихийную катастрофу, а духовный Страшный суд, близкий Достоевскому и нашему современному сознанию начала XXI века.

До нас дошло свыше 200 стихотворений Микеланджело. Опираясь на человеческую личность, именно в ней находит он единый лик красы неповторимой, которая, как и произведения искусства, остается нетленной и вечной.

Здоровый вкус разборчиво берет
Первейшим из искусств произведенья,
Где тел людских обличье и движенья
Нам глина, мрамор, воск передает.
Пусть времени глумливый, грубый ход
Доводит их до порчи, разрушения, —
Былая красота их от забвенья, —
Спасается и прелесть бережет.

Эпоха Возрождения, некогда начавшаяся в Италии, ранее всего обнаружила там близость трагического финала. На севере Европы в начале XVI века все еще могли надеяться на наступление золотого века, но в Италии надежды не было. Сюжет ранней «Пьеты» — оплакивание Христа — Микеланджело повторит в последний раз незадолго до своей кончины. «В нем великий мастер как бы прощается с жизнью. Безмерна степень его отчаяния, которое воплощено в этих двух одиноких фигурках, затерянных в огромном мире»[13]. Затерянных? Скорее, еще и не явившихся, не пробившихся в этот мир сквозь серую косную массу камня. Еще раньше Микеланджело написал четверостишие о своей скульптуре — фигуре ночи на гробнице Юлиана Медичи во Флоренции:

Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный,
Не жить, не чувствовать — удел завидный...
Отрадно спать, отрадно камнем быть. Перевод Ф.Тютчева

Умер Микеланджело в тот год, когда родился Шекспир. Эпо
ха, начавшаяся в Италии великим ожиданием, завершилась два с
половиной столетия спустя в Англии, Испании — ощущением великой трагедии, трагедии гуманизма, чьи идеи были отвергнутыдействительностью.

В трагическом финале эпохи Возрождения рыцарственность и гуманность соединятся в одном трогательном и печальном образе — Дон-Кихоте, с копьем наперевес пытающемся защитить достоинство человека.

«Утопия» (греч. «то, что нигде не существует») — этот неологизм принадлежит эпохе Возрождения. Слово было сказано Томасом Мором в начале XVI века, а нашим веком, на собственном опыте убедившемся в опасности поспешно воплощать мечты о светлом будущем, поставлено в счет Ренессансу. Действительно, эпоха начиналась с идеальной программы — с идеала гуманистической личности.

Современные исследователи считают, что утопия необходима для полноты духовной жизни: без нее любая цивилизация обрекает себя на приниженное, прибитое к земле существование. Однако утопия прекрасна, пока она витает манящей звездой на горизонте. Нельзя жить без утопии, но невозможно жить по ее законам, беспощадно отсекая все,, что им не соответствует. Наш страшной ценой доставшийся опыт XX в. — подтверждение тому.

Европейский мир — тоже утопия и не такая уж новая, если рассматривать эту идею как часть мечты о всемирной империи, прошедшей путь от античности через все средневековье и в конце XX века вновь приведенной к реализации. Это уже было опробовано Карлом V Габсбургом, императором Священной Римской империи (1519—1556), империи, в которой «никогда не заходит солнце». Мать Карла — Ханна Безумная, дочь объединителей Испании Фердинанда и Изабеллы. Его отец — Филипп — сын императора Максимилиана I и Марии Бургундской.

Испания, Германия, австрийские земли, Фландрия, Нидерланды, Неаполь и Сицилия — неполный список наследственных владений Карла. Он еще более расширит их. В 1493 г. папа Александр VI специальной буллой («Inter Caetera») поделил все заморские земли между Испанией и Португалией.

Испании досталась почти вся Америка, уже открытая и еще не известная. Магеллан отправился в плавание по приказу Карла. Кортес покоряет государство ацтеков и основывает город Мехико, столицу новой Испании. Начиная с 1525 г. караваны судов доставляют грузы серебра и золота в порт Севильи.

Но и эта всемирная империя доказала свою историческую несостоятельность: она «обернулась войною всех против всех».

Идея христианского католического мира также не объединяла, а разъединяла: за два года до восшествия Карла на императорский престол, 31 октября 1517 г., немецкий священник Мартин Лютер прибил к дверям своей церкви в Виттенберге 95 тезисов против торговли индульгенциями, которые прозвучали вызовом Риму. Началась Реформация:В январе 1521 г., в присутствии высших людей империи, Лютер выступил в рейхстаге в Вормсе с обвинениями, взорвавшими империю Карла. Когда Лютеру объявили его прегрешения и огласили перечень его еретических убеждений, спросив, подтверждает ли он их, он заколебался и попросил день на размышление. Назавтра он ответил со всей твердостью: «На том стою и не могу иначе». Безвестный священник бросил вызов земному величию Рима и империи, противопоставив им крепость веры и нравственную убежденность.

Столкновение Реформации с католическим миром означало и столкновение с гуманизмом. Многие ожидания были обращены к Эразму Роттердамскому. Последний в полемике с Лютером в 1524 г. останавливается на проблемах нравственных, проблемах свободы воли. В надежде на осуществление вечного мира через год после опубликования Томасом Мором «Утопии», в год первого выступления Лютера, обернувшегося всеобщим и необратимым расколом западного мира, Эразм Роттердамский писал: «... Не только нравственность и христианское благополучие, но также истинная и чистая словесность будет восстановлена в полном блеске; в особенности, если принять во внимание, что к этой цели с равным рвением устремляются в различных областях мира, ведомые в Риме — папой Львом X, в Испании — кардиналом Толедским, в Англии — Генрихом VIII, который и сам не чужд учености, а у нас — юным королем Карлом» [14].

Обещанный и долгожданный золотой век гуманизма так и не наступил. Те, на кого Эразм Роттердамский возлагал надежды в качестве его покровителей, остались непримиримыми врагами. Правители все более напоминали портрет государя, написанный Николо Макиавелли в его знаменитой работе «Государь». Европейский мир мало походил на утопию Т. Мора, а сам Мор заплатил жизнью, попытавшись отстоять гуманистический принцип свободы воли реально, выступив против государя — Генриха VIII.

Эпоха позднего Возрождения, той самой эпохи, для которой и с которой писал своего «Государя» Николо Макиавелли, своим «героем» называет Черазе Борджиа, с которого писался «Государь», может считаться образцом homo universalis за свою способность добиваться власти любыми средствами. «Весь мир — театр», — говорили в эпоху Возрождения и современную политику рассматривали как спектакль. Два века Возрождения не прошли даром: новый человек явился на подмостки истории, открыв новое время.

Литература

Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. - М., 1989.

Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле. — М., 1965.

Гарэн Э. Проблемы итальянского Возрождения. — М.,1986.

Кузнецов Б.Г. Идеи и образы Возрождения. — М., 1979.

Культура эпохи Возрождения и Реформации. — М., 1981.

Роберт Уоллейс. Мир Леонардо. — М.: Терра, 1997.

Рутенбург В.И. Титаны Возрождения. — Л., 1976.

Учебник: Алексеев М.П. и др. История зарубежной литературы: Средние века; Возрождение. Изд. 8-е. — М., 1978.

Хрестоматия. Зарубежная литература: Эпоха Возрождения. Изд. 2-е. - М., 1976.

Вопросы для обсуждения

1. Обоснуйте справедливость определения данного исторического времени «эпохой Возрождения».

2. Расскажите о титанах Возрождения.

3. Леонардо да Винчи — кто он, загадка истории ?

Тема V