Специфика культуры цивилизации Китая

Основанием пирамиды государственности китайской цивилизации всегда оставалась семья. Очень многочисленная, состоящая из нескольких поколений родственников с проживающими вместе братьями и сестрами. Число членов семьи исчислялось сотнями и тысячами. Держалась она на соблюдении «пяти постоянств» — отец должен был следовать Долгу и Справедливости, мать — источать милосердие, старшие братья — питать к младшим дружеское расположение, младшие к старшим — уважение, все сыновья — почитать родителей и вообще старших. Пути женщины и мужчины в китайском обществе были резко различны: конфуцианская мораль предписывала им даже ходить по разным сторонам улицы. Женщина всегда рассматривалась в Китае как средство продления жизни, укрепления здоровья, и, чем богаче был дом, тем бесправнее чувствовала в нем себя женщина. В «пяти постоянствах» не случайно упоминается только мать: только рождение сына делало се сопричастной власти главы семьи, безграничны были ее права в роли свекрови. Вообще, все самое страшное ждало китайскую женщину в семье именно в качестве невестки.

Весь род воспринимался как «единая плоть», многоликое существо, «неспешно выходящее из еще не свершившегося будущего и уходящее через день сегодняшний в прошлое». У всех была одна судьба: нынешние могли изменить участь ушедших, а покойные предки — даровать удачу и богатства. Потому-то так важно было выбрать «правильное» расположение могилы и совершить жертвоприношения предкам. Чрезвычайно важным был сам момент перехода из мира людей в мир духов. Редкостной пышностью сопровождались погребения царствующих особ. Так, погребение последней вдовствующей императрицы Цыси оценивалось в 750 миллионов тогдашних (!) долларов, а по рано умершей первой жене императора Сянь Фэна траур продолжался 14 лет (вместо трех по обычаю). Вообще, вдове не следовало вновь выходить замуж.

Китайское общество всегда снизу доверху было связано круговой порукой: сосед отвечал за соседа, отец — за сына, покровитель — за рекомендуемого. Столетиями существовала знаменитая система «бао цзя», по которой ответственность с преступником разделяли его «соседи с четырех сторон», так как считалось, что они, конечно же, «знали, но не донесли», поэтому дома соседей сравнивались с землей. Вся семья целиком отвечала за любого своего члена, поэтому нередко за вину одного человека казнили четыре поколения такой семьи. Наше воображение не способно понять глубину почитания стариков в Китае, когда юная невестка кормит грудью беззубую свекровь, в то время как се ребенок гаснет от голода, или восьмилетний мальчик раздевается летними ночами донага, чтобы комары кусали его, а не родителей.

Китаец всегда всеми своими помыслами устремлен не в будущее, а в прошлое — эта иная, чем у европейца, ориентированность китайской культуры во времени складывалась буквально во всем. Отдельный человек значил очень мало, не случайно в китайском имени, в отличие от европейского, фамильный знак и до сего времени предшествует имени собственному: сначала — клан, потом — человек. Вместе с тем осознание себя личностью отмечалось в Китае еще со времен Конфуция, то есть более двух с половиной тысяч лет назад. Философскую школу, куда приходили к Учителю юноши со времен Конфуция, стали именовать семьей, а учеников философа — братьями.

И хотя за минувшие с тех пор 26 веков многое изменилось, но и в сегодняшней однодетной китайской семье самое лучшее по-прежнему предлагают предкам.

Китай — родина многих величайших открытий и изобретений: шелк, чай, порох и т.д. Через горы и пустыни караванная дорога связывала Китай с Римской империей, и называлась она «Великим шелковым путем». За огромные деньги римские матроны покупали себе тончайшие шелковые туники, способные пройти сквозь небольшой перстенек. Знаменитые японские «чайные церемонии» — родом из Китая. Китайцы изобрели фарфор, компас, сейсмограф, бумагу и книгопечатание (с досок). Легчайшие воздушные велосипеды с остовом из бамбука и бумаги, на которых смельчаки перелетали Ла-Манш, были известны в древнем Китае. Древний трактат Ле-цзы сохранил воспоминание о построенном в конце II тысячелетия до н. э. «механическом человеке» — искусном танцоре.

Однако в целом отношение к техническим новшествам в Китае всегда было отрицательным: концепция, пришедшая из даосизма, приводила китайцев к мнению, что тот, кто занимается механическими ухищрениями, обретает механическое сердце, то есть нарушает постоянную связь с вечно пульсирующим духовным океаном Дао.

Китаец всегда мыслил себя частью природы. Древний китайский философ Сюнь-цзы писал: «Огню и воде присущ животворный эфир «Ци», но не присуща жизнь. Деревьям и травам присуща жизнь, но не присуще <со> знание. Животным и птицам присуще <со> знание, но у них отсутствует понятие Долга и Справедливости. Человеку же присущи «Ци», жизнь, <со> знание, Долг и Справедливость, потому-то он — самое дорогое в Поднебесной!» Китаец включался в ритмы природы: не позволял себе земляной работы зимой -нельзя будить заснувшую землю; преступников казнили осенью, чтобы они умирали вместе с природой, и не на рассвете, как это обычно делали в Европе, а не раньше чем после полудня, когда начинал умирать день.

Горы и воды представлялись «узором Дао», оставленным на песке нашего материального мира волнами духовности, поэтому через эти знаки (очертания озер и русла рек) человек мог сердцем своим приблизиться к сокровенной основе Вселенной. Природа наполняла китайскую поэзию символами; поэты черпали вдохновение в образах вестников весны — цветов сливы «мэй»; в хризантеме, не боящейся холодов; в одиноком облаке, проплывающем на недосягаемой высоте; в грациозных извивах одинокой сосны и т.д. Великий китайский поэт Ли Бо так выразил ощущение слияния с окружающей средой:

Гляжу я на горы,
И горы глядят на меня,
И долго глядели мы,
Друг другу не надоедая...

И до сих пор миллионы китайцев выходят из своих домов, чтобы в вечер «двойной девятки» (девятого дня девятого месяца) полюбоваться луной, восхищаются чистотой белых лотосов в крошечных прудиках и взбираются по тысячам ступеней в горные павильоны, чтобы встретить там рассвет или закат.

Старый Китай не верил в прогресс и не хотел его, изменение мира воспринимал как движение по кругу: за зимой приходит весна, а за летом — осень. И в конце концов наступит на земле «датун» (великое единение), повторение глубокой древности.

Это миропонимание облегчило распространение социалистических и коммунистических взглядов в Китае XX века.

Каждая грань китайской культуры очень своеобразна: китайская архитектура и театр, литература и парковое искусство, каллиграфия и живопись, китайская кухня, медицина, боевое искусство — заслуживают специального изучения в курсе «Истории и теории мировой и отечественной культуры». Китайская культура относится к числу основных мировых культур, поэтому О.Шпенглер, Н.Я. Данилевский, А.Тойнби, М.Вебер, исследуя картину мировых цивилизаций, обязательно отмечают китайскую культуру как автохтонную и своеобразную, вклад которой в мировую культуру огромен. Старый Китай сумел сформировать культурную региональную дальневосточную общность, которая ставит ее в один ряд с такими масштабными цивилизациоиными образованиями, как соседняя Индия, Западная Европа, Россия, мусульманский мир или Латинская Америка.

Китайская модель мира, импонирующая современному научному мышлению, предполагает эволюционное саморазвитие Вселенной из «небытия» после некоего никак не объясненного «первоимпульса» или «великого изменения» («тай и»). В Китае отсутствует идея Бога-Творца. Созидателышца людей Нюй Ва или выступающая в качестве персонификации Великого Дао «Нерожденная Матерь» («Ушен лаому») до идеи Бога-Творца явно не дотягивают.

Идея постоянных «изменений» (вплоть до трансформации жизни в смерть) выработала у китайцев удивительную способность к адаптации. Этому же способствовал культ клана, государства и постоянное пренебрежение интересами личности. И всякий раз, когда искусственные ограничения ослабевали или снимались, личность являла собой пример высочайшей степени адаптации к новой реальности.

Итак, огромная территория Китая — от пустынь на западе и лесов с речными долинами на севере до джунглей на юге — была благоприятной для жизни гомо сапиенса и предшествующих ему видов в течение почти двух миллионов лет. Эти плодородные равнины были местом обитания ланьтяньского человека, гоминида, который, судя по ископаемым останкам, существовал полтора миллиона лет назад, а после него — гомо эректус, пекинского человека — синантропа, чьи останки имеют возраст полмиллиона лет. Благодаря другим находкам предполагается, что гомо сапиенс появился на территории Китая 200 тысяч лет назад.

За несколько тысячелетий своего развития китайский народ создал чрезвычайно своеобразную, легко узнаваемую культуру. Исторически опередив в какой-то момент одни соседние народы (Японию) либо осуществляя «постоянное присутствие» в процессе развития других (Вьетнама), сформировал определенную культурную общность, охватывающую весь дальневосточный регион, где самой заметной отличительной чертой является иероглифическая письменность, родившаяся в Китае.

Истории было угодно, чтобы китайская цивилизация, встречаясь со степными кочевниками севера и запада, южными племенами яо и мяо и другими «варварами четырех сторон света», обогащала их своей высокой культурой, выросшей на конфуцианстве и буддизме. «Я знаю, что варвары учатся у китайцев, но еще не слыхал, чтобы китайцы учились у варваров», — говорил великий последователь Конфуция Мын-цзы (IV —III вв. до н.э.).

Культурная общность дальневосточного региона, основу которой создал старый Китай, — в одном ряду с такими масштабными цивилизационными образованиями, как Западная Европа, мусульманский мир, Латинская Америка, Россия. Культурой этого самого многочисленного народа на Земле восторгались Вольтер и Дидро, Лейбниц и Гете, Д.И.Фонвизин и о.Иакинф (Бачурин), друг А.С.Пушкина.

Многие эксперты отмечают огромную роль, которую сыграли китайцы, живущие за пределами своей страны. Кроме Тайваня, китайцы сегодня проживают в Гонконге, Малайзии, Таиланде (по 5 млн человек), в Индонезии (4 млн человек), в Сингапуре, Вьетнаме, на Филиппинах: всего свыше 22 млн человек. Объединенные родственными и клановыми узами, коммуникабельные, работящие, обладающие замечательным умением использовать деньги, китайские предприниматели внесли больше и вклад в развитие информационного обеспечения, инвестиций, во внедрение нововведений во все сферы жизнедеятельности общества конца XX века [9]. В самом Китае Дэн Сяопин, отойдя от идеологических догм, работая в чрезвычайно прагматическом стиле, сумел вывести страну на новый виток исторического развития.

Литература

Дао и даоизм в Китае. Сборник статей. — М., 1982.

Древние цивилизации / Под ред. Г.М.Бопгард-Левина. — М.,1989.

Конфуций. Я верю в древность. — М.: Терра, 1998.

Лао — цзы. Книга Пути и Благодати. — М., 1994.

Малявин В. Конфуций. — М., 1992.

Шуцкий Ю.К. Китайская классическая «Книга Перемен». -СПб., 1992.

Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической игг-рии Китая. - М., 1981.

Погребенные царства Китая//Энциклопедия «Исчезнувшие цивилизации». — М.: Терра, 1998.

Очерки истории мировой культуры. — М.,1995.

Вопросы для обсуждения

1. Определите специфику цивилизации Китая

2. Почему конфуцианство сыграло такую важную роль в становлении и развитии китайской цивилизации? Какова роль даосизма, буддизма?

3. Почему культура Китая относится к числу основных мировых культур?

ЛЕКЦИЯ 2. ЦИВИЛИЗАЦИЯ ЯПОНИИ

/. Япония и материковая цивилизация.

2. Периодизация развития японской цивилизации.

3. Особенности японской культуры.