Остготы — новые хозяева Италии

Одоакр спокойно правил в Италии 16 лет, но конец его был печален. Зимой 489 г. через обледенелые альпийские перевалы в Италию перешли новые полчища германцев — это были остготы, бывшие союзники Аттилы, сражавшиеся вместе с ним на Каталаунских полях. Их король — Теодорих в детстве десять лет провел заложником в Константинополе и на всю жизнь проникся почтением к культуре римлян и греков. Это не мешало ему, впрочем, став остготским королем, временами угрожать войной византийцам. А иногда Теодорих был их союзником и сокрушал врагов империи. Византийский император Зенон боялся Теодориха, всячески задабривал его. В конце концов Зенон нашел способ избавиться от чересчур могущественного и беспокойного варвара. Император предложил Теодориху идти с его племенем завоевывать Италию. Зенон хотел добиться двух целей: и Италию руками Теодориха вновь вернуть во власть империи, и остготов отправить подальше от Константинополя.

Византия и варварские королевства в V в.

Теодорих разбил войско Одогкра и три года осаждал неприступную Равенну, где укрывался сам Одоакр. В конце концов Теодорих и Одоакр договорились, что разделят власть между собой и будут управлять Италией вместе. Но всего через несколько дней Теодорих на пиру убил «соправителя» и велел уничтожить всех его сторонников.

Так на севере Италии возникло королевство остготов во главе с Теодорихом. На несколько десятилетий на измученной нашествиями земле воцарился мир и порядок. Как писали готские историки (впрочем, явно преувеличивая), «даже золото и серебро можно было положить на дороге и долго спустя найти его неприкосновенным». Соседние варварские королевства и Византия относились к Теодориху с почтением и опаской.

В отличие от многих других варварских королей, Теодорих понимал: чтобы королевство его было прочным, надо научить пришельцев-готов и куда более многочисленных римлян жить в мире друг с другом. А потому он приблизил к себе многих знатных, влиятельных римлян, выказывал почтение римскому сенату. Теодорих был восхищен городом Римом и выделил деньги из казны на восстановление зданий, обветшавших за последние десятилетия беспрерывных смут. Отстраивались и другие римские города, особенно столица Теодориха — Равенна.

Перевод Евангелия на язык готов ('Себряный кодекс' V в.)

Теодорих, как и большинство готов, был христианином, но придерживался арианского учения.

Еще в конце IV в. арианский епископ Ульфила обратил часть готов в христианство. Он даже перевел Библию на язык готов. Для этого ему пришлось создать готскую письменность на основе греческой. Часть перевода Ульфилы сохранилась, благодаря чему мы знаем теперь о готском языке куда больше, чем о языках других варварских племен той поры.

Монета Теодориха Великого с его изображением

Римляне считали ариан еретиками и опасались религиозных преследований с их стороны. Однако при Теодорихе ариане-готы не пытались силой навязать римлянам своего толкования христианства. «Мы не можем предписывать веры,— говорил король,— ибо нельзя силой заставить человека верить». Теодорих сохранил многие римские государственные учреждения, все официальные бумаги и при нем писались по-латыни. К своим соплеменникам он обращался с призывом: «Римляне — соседи вам по владениям, так пусть их с вами объединяет любовь!»

Теодориху нравились и римские законы уже тем, что в соответствии с ними правитель обладает куда большей властью, чем вождь племени по готским обычаям. Теодорих не хотел делиться ни каплей своего могущества ни с народным собранием, ни со старейшинами готов. Он так однажды про себя и заявил: «Только наша воля связывает нас, а не условия, поставленные другими. Можем мы, благодаря милости Божией, все, но считаем, что нам подобает лишь достойное похвалы».

Судьба «последнего римлянина»

При всей дальновидности Теодориха политика его в конечном счете успехом не увенчалась. Рядовые готы не понимали, почему они должны считаться с жителями завоеванной ими страны, как этого хотел их король. И среди римлян хватало недовольных тем, что в Италии хозяйничают германцы, что бывшие граждане империи, покорившей чуть ли не весь мир, теперь лишены права носить оружие. Одни с тоской грезили о славе Рима, о доблести его легионов, другие надеялись на то, что византийский император вспомнит об Италии и освободит ее от владычества варваров. Недоверие, подозрительность между готами и римлянами со временем не ослабевали, а усиливались, и разница в вере сыграла тут далеко не последнюю роль. Теодориху донесли, что знатные римляне готовят заговор с целью свергнуть власть готов. Былое миролюбие короля мигом исчезло. По его приказу убили римского папу и казнили нескольких знатных римлян. Самым известным из них был Северин Боэций.

Боэция называют иногда «последним римлянином». Он был великолепно образованным человеком, что для той смутной эпохи являлось скорее исключением, чем правилом. Но, кроме того, Боэций стал широко известным философом, писателем, автором учебников по музыке, арифметике, логике, переводчиком сочинений греческих мыслителей на латынь. Его учебники и переводы пользовались успехом в европейских школах до самого конца средневековья — почти тысячу лет! Творчество Боэция стало как бы завещанием угасающей античной культуры.

Теодорих сначала чрезвычайно ценил Боэция не только как философа, но и как политика, доверял ему важнейшие посты в королевстве. В последние несколько лет жизни Боэций был, как мы бы сказали, первым министром Теодориха. Но, поверив доносу, король немедленно заключил былого любимца в тюрьму, а вскоре приказал казнить. Сидя в темнице в ожидании казни, Боэций, вместо того чтобы умолять о помиловании, написал самую знаменитую свою книгу, исполненную достоинства и душевной твердости, — «Утешение философией».

В тюрьму к Боэцию словно бы явилась сама Философия, которой он был предан всю жизнь, в виде прекрасной и величественной женщины. Она беседует с Боэцием о жизни и смерти, о справедливости и удаче, о том, правит ли миром зло или все же добро сильнее... И в этих долгих разговорах отчаяние и обида уступают в душе Боэция место спокойствию и мужеству... Спустя столетия после казни Боэция многие поколения европейцев читали «Утешение философией» в самые горькие минуты жизни, чтобы укрепить свой дух...