Здание одного из книгохранилищ

Библиотеки "Тлнь игэ" в г. Нипио.

(Китай).

Итальянские

Безработные.

Г.

зависимым странам, что должны выращивать кре­стьяне. Например, Цейлон, Ява стали районами чайных культур, Бенгалия — производства джута, Ирак поставлял финики и ячмень, Северная Афри­ка — оливки, Вьетнам — рис, Золотой Берег (ны­нешняя Гана) — какао, Египет — хлопок. Богатст­ва недр — нефть, руда, уголь, редкие металлы — также разрабатывались иностранными компания­ми. Нефтяные монополии вели разработку место­рождений Ирана, арабских стран, Индонезии. В ру­ки английских, французских, немецких и бельгий­ских компаний перешли богатые алмазные и золо­тые россыпи африканских стран. На Востоке стро­ились железные и шоссейные дороги, порты, мос­ты, телеграфные и телефонные линии. Всё это де­лалось главным образом для приближения районов производства сырья к пунктам вывоза и для облег­чения проникновения западных товаров в глубь территорий. Поэтому часто железные дороги, на­пример, строились «веером» — от портов пути рас­ходились в глубь страны.

Капитализм, западная цивилизация проникали таким образом в восточное общество, видоизменяли его, заставляли людей отказываться от привычного образа жизни и от привычного хода мыслей. Ко­нечно, далеко не все жители колоний и зависимых стран оказались «выбиты» из традиционного укла­да — например, даже в серьёзно втянутом в мировое хозяйство Китае лишь 7% населения в начале XX в. были как-то связаны с западным рынком. Но тем не менее необходимость отказа от привычного жизненного уклада страшно нервировала людей, и без того отрицательно относившихся к засилию ев­ропейцев. Люди видели в проникновении европей­ской цивилизации причину всех бед восточного об­щества. Например, участники восстания ихэтуаней в Китае (1900 г.) считали, что «железные дороги и огненные телеги беспокоят дракона земли и сводят на нет его хорошее влияние на землю. Красные кап­ли, которые капают с железной змеи (т. е. ржавчина, отлетающая от телеграфных проводов), являют­ся кровью оскорблённых духов. Эти духи не в силах помочь нам, когда эти красные капли падают возле нас». В большей или меньшей степени такое отно­шение к западной цивилизации проявлялось и во время других крупных восстаний на Востоке — сипайского восстания в Индии (1857—1859 гг.), бабидского движения в Иране (1848—1852 гг.) и т. д.

Правда, образованный слой общества (а европей­цы, особенно англичане, кое-что делали для про­свещения народов) понимал необходимость заимст­вования достижений европейской цивилизации хо­тя бы для того, чтобы добиться независимости. В восточных странах существовали три направления в подходах к заимствованию. Представители пер­вого считали, что можно ограничиться перенима­нием военной технологии, отринув при этом другие достижения Запада, в том числе его политические идеи (султан Абдул Хамид в Османской империи, императрица Цыси в Китае). Но этот путь ничего не дал их странам. Представители другого направ­ления — в основном новая интеллигенция, знако­мая с западными идеями, — понимали, что нужно реформировать всё общество, взять лучшее из по­литической системы, экономической жизни, идео­логии Запада (деятели раннего Индийского нацио­нального конгресса, Кан Ювей в Китае и др.). В начале XX в. выделилось в некоторых странах и третье течение — радикальное, ставившее во главу угла социальные вопросы. Самым ярким его пред­ставителем был китайский революционер Сунь Ятсен.

Тем не менее все эти течения объединяло одно обстоятельство, которое было совершенно естест­венным в условиях подчинения их стран западным державам, — националистическая окраска. Нацио­нализм получил серьёзный толчок во время Первой мировой войны, когда в силу объективных причин (в том числе из-за того, что в морях хозяйничали германские подводные лодки) колониальные стра-

ны резко ослабили торговые связи с метрополиями. Оказалось, что некото­рые страны — Индия, Китай, Египет — за счёт индустриального труда вполне могли обеспе­чить себя некоторыми видами промышленной про­дукции. Усилились национализм, желание выйти из-под опеки Запада. Турции при Ататюрке, Ирану при Реза-шахе это в общем удалось. Но в целом Европа пока ещё была заинтересована в политиче­ском контроле над колониями и не желала ликви­дировать свою колониальную систему. Тем не менее уже в 20—30-е гг. XX в. наиболее дальновидные представители правящих кругов метрополий заяв­ляли о желательности заменить откровенный по­литический контроль незаметным финансово-эко­номическим, культурным влиянием на зависимые страны, действовать через займы и кредиты, та­можню, международные организации и т. д.

После Второй мировой войны эта точка зрения возобладала (правда, нельзя сбрасывать со счетов ясно выраженное желание национальных движе­ний Востока добиться независимости пусть даже и вооружённым путём). В 50—60-е гг. колониальная система была уже ликвидирована, её время про­шло. Однако задачи модернизации восточного об­щества остаются главными задачами руководства стран Азии и Африки.

БОРЬБА ИДЕЙ

И ПОЛИТИЧЕСКИХ