Специфика философско-методологического анализа текста как основы гуманитарного знания

Текст - первичная реальность и исходная точка всякой гуманитарной дисци­плины, концентрирует все особенности гуманитарного знания и познавательной деятельности - его коммуникативную, смыслополагающую и ценностную природу. Важнейшая форма анализа текста - выявление ценностно-мировоззренческих предпосылок гуманитарного знания, особенно тех, которые скрыты, явно не пред­ставлены в содержании текста. Скрытое, подразумеваемое содержание, ценностно-мировоззренческие принципы, историко-культурный и иные аспекты формулиру­ется при анализе явно, становятся центральным объектом исследования, оценки и выбора.

Для эпистемологического исследования важны такие принципы работы с текстам, как целостность и историзм. Целостность предполагает рассмотрение фрагментов, тех или иных структурных единиц текста только в связи с целым. Сам текст должен рассматриваться в единстве с контекстом и подтекстом, отдельный авторский текст необходимо соотносить с другими его текстами, а также текстами других авторов того же направления и т.д. Эти на первый взгляд вполне тривиаль­ные требования (наиболее бесспорное из которых - «Не вырывайте цитату из тек­ста!») имеют еще и глубинный смысл. Целостный подход дает возможность пред­положить, а затем выявить и учесть скрытые компоненты текста, среди которых важнейшие - философско-мировоззренческие предпосылки и основания, а также неявные требования и регулятивы, порождаемые коммуникативной (диалоговой) природой текста. Этот уровень предполагает осознание еще более важной целост­ности - включенности текста в социально-исторические условия, культуру общест­ва в целом.

В этом случае можно ожидать изменения методологии исследования, по­скольку рефлексия как эпистемологическая процедура выявления скрытых ценно­стных или иных предпосылок и оснований становится, по существу, одной из глав­ных процедур, а выявленные неявные компоненты кардинально изменяют содер-

жательную интерпретацию текста, представленного в нем знания. Вместе с тем ме­няется и представление о структуре и функциях текста, так как он осваивается как феномен, «живущий» в культуре, несущий на себе отпечатки такого способа суще­ствования. Очевидно, что философ науки также обязан учитывать как атрибут тек­ста его диалогичность, вообще коммуникативную природу. Это высветит происхо­ждение многих познавательных форм и методов, их диалоговую природу, как, на­пример, в случае объяснения, понимания, аргументации, даст возможность понять, что стандарты, формализации, вообще нормативы объективированного знания имеют двуединую природу - логическую и коммуникативную.

Когнитивная практика гуманитарных наук дает возможность не только изу­чить ценностные компоненты текста, но одновременно увидеть, как текст незави­симо от содержания предстает пусть косвенным, но объективным «свидетелем», выразителем менталитета эпохи, реального положения самого человека. Тем самым принцип историзма не просто предпосылается исследованию текста, но обретает методологические, эвристические функции в исследовании и объяснении. Это воз­можно, в частности, в силу особенностей произведения как «системы всего миро­воззрения и мироповедения», позволяющей тексту соотноситься с социальными и политическими реалиями истории, причем непосредственно через человека, его «самоощущение внутри истории». В таком случае (напомним мысль С.С.Аверинцева) «все формы непрозрачности и несвободы литературного слова» становятся «знаком несвободы самого человека и закрытости его внутренней жиз­ни». Такая социокультурная интерпретация текста ставит проблему не только его существования как феномена культуры, но и отображения в нем социальных реа­лий. На первый план выступает не лингвистическая и не художественная, но эпи­стемологическая характеристика текст, текст как форма познания.

Как особый результат когнитивной деятельности, текст одновременно син­тезирует разные уровни и формы отображения действительности. Это, во-первых, содержательное описание некоторых явлений и отношение субъекта-автора к ним; во-вторых, через поэтику, контекст и подтекст отображение философско-эстетических, культурно-исторических ценностей автора и через них - менталитета эпохи; в-третьих, присутствие в тексте диалога «двух сознаний» и, соответственно,

объективно возможных его интерпретаций другим сознанием и даже другой куль­турой. Но именно этот аспект выводит на авансцену семантические смыслы текста - его открытость и многозначность, авторский, читательский и «объективные» смыслы, а значит - герменевтические проблемы понимания и интерпретации. Рас­крытие этих моментов составляет логико-гносеологическую основу комментариев к текстам, предлагаемых специалистами.

Выявление скрытого содержания текстов не имеет характера логического следования, опирается на догадки и гипотезы, требует прямых и косвенных доказа­тельств правомерности выявленных предпосылок. Интересный опыт дают сегодня исторические исследования, стремящиеся, по выражению А.Я.Гуревича, «к рекон­струкции духовного универсума людей иных эпох и культур», особенно те работы, где их авторы стремятся выявить неявные (неосознанные, невербализованные) мыслительные структуры, в целом ментальность эпохи. Известное исследование А.Я.Гуревича по категориям средневековой культуры прямо направлено на изуче­ние не сформулированных явно, не вполне проявленных в культуре умственных установок, общих ориентаций и привычек. Историки и культурологи широко при­меняют сегодня объективный метод косвенных свидетельств о тех или иных мен-тальностях. В существующих текстах, посвященных каким-либо хозяйственным, производственным или торговым проблемам, они стремятся вскрыть различные аспекты миропонимания, стиля мышления, самосознания.

Так, изучать восприятие гуманистической культуры в Италии XVI века можно, об­ратившись к трактату, посвященному ремеслам, связанным с огнем, — «De la pirotechnia» Ваноччо Бирингуччо. Исследователь обнаруживает у автора трактата, не гуманиста в пря­мом смысле слова, ту же «диалогичность» мышления гуманистов, спор, в процессе которо­го выясняется, что ни одна из сторон не владеет всей истиной, но только ее частью. Авто­ром воспринят был именно стиль мышления, стиль культуры, причем не впрямую, не в ре­зультате пристального чтения гуманистических сочинений, а через культурную атмосферу общества. Отсюда можно предположить, что гуманистический стиль мышления был при­сущ широким слоям горожан, культуре Возрождения в целом, независимо от того, что он не был четко продуманной и глубоко осознанной позицией — таков вывод исследователя (См.: Харитонович Д.Э. К проблеме восприятия гуманистической культуры в итальянском обществе XVI в. // Культура Возрождения и общество. М., 1986. С. 157, 161).

Еще одна особенность выявления скрытого содержания культурно-исторического текста состоит в том, что исследователь, принадлежащий другой культуре, может выявить скрытые смыслы, объективно существовавшие, но недос­тупные людям, выросшим в данной культуре. Ценность и правомерность таких во­просов, идущих из другой культуры и эпохи, состоит в том, что объективно ответ на них действительно присутствует. В этом случае мы встречаемся с особенностя­ми реального существования неявного знания в художественных творениях про­шлого. Эти особенности текстов объективны, они не порождаются произвольно читателями-интерпретаторами, но осознанно или неосознанно закладываются в той или иной культуре.

Таким образом, текст обладает объективными свойствами, обеспечивающи­ми ему реальное существование и передачу в культуре, причем не только в своей прямой функции - носителя информации, но и как явления своей культуры, ее гу­манистических параметров, существующих, как правило, в неявных формах и вы­ступающих предпосылками разнообразных реконструкций и интерпретаций. Если текст принадлежит иной культуре, то задачи его понимания и комментирования существенно усложняются, так как исходные предпосылки автора и интерпретато­ра могут во многом не совпадать. Возникают так называемые межкультурные ла­куны, т.е. пробелы, разночтения, например, в языках, картинах мира, традициях, обрядах, нормах поведения, обычаях, бытовой культуре. Они могут отражать не­совпадения национальных особенностей, способов деятельности, например, в сфе­ре мыслительных задач, либо различия этнографического характера.

Таким образом, философско-методологический анализ проблем и особенно­стей гуманистических текстов позволяет выявить приемы и способы решения принципиальной задачи гуманитарного знания, которая состоит в теоретической реконструкции субъекта, стоящего за знанием, в социально-исторической интер­претации культуры, породившей такого субъекта.

Существует определенная аналогия в тенденциях, характеризующих разви­тие философской и литературоведческой методологии. В литературоведении - это движение от узко лингвистического подхода к дополнению его философско-эстетическими, мировоззренческими и культурно-историческими факторами. В

теории познания также существует определенное стремление преодолеть предель­ную абстрактность субъекта и логико-гносеологического анализа, разработать по­нятийный аппарат для учета социокультурных, вообще ценностных предпосылок познания. Однако методологические трудности, возникающие при этом, носят в определенном смысле противоположный характер, что особенно проявляется в становлении и выборе абстракций. Литературоведение опасается «завысить» уро­вень абстракций, поскольку в отличие от универсальности философских формули­ровок, его понятия отражают конкретные особенности явлений. Теория познания, в свою очередь, должна уйти с предельно абстрактного логико-материалистического уровня познания, но должна избегать неоправданного «снижения» уровня абстрак­ции, приводящего к «психологизации», растворению в конкретных свойствах, лич­ностных особенностях субъекта познания, поскольку здесь таится опасность вооб­ще утратить возможность обобщения, т.е. самой специфики гносеологического подхода. Итак, проблема состоит в нахождении грани, меры, формы синтеза абст­рактного и чувственно-конкретного.

Эта тема фундаментальна и вечна, хотя проблематизируется по-разному, что под­тверждается не только приведенными выше исследованиями, но и другими обращениями к авторам европейского Средневековья и Возрождения. Так, исследователи творчества Данте — поэта, теолога, философа, - видят трудности понимания его творчества именно в двойст­венной — поэтической и философской природе последнего, порождающей, в частности, проблему абстракций в его произведениях. «Если подойти к оценке мировоззрения Данте лишь с абстрактно-рассудочных позиций, отвлекаясь от художественно-поэтического строя его произведений, сводя образную ткань «Божественной комедии» к аллегорической сим­волике, — рассуждает исследователь, — то возникает реальная опасность превратить творче­ство итальянского поэта не более чем в нравоучительную конкретизацию традиционных схоластических догматов, в поэтическое воплощение теологических понятий» (Малышев М.А. История философии и история литературы: проблема взаимодействия // Философские науки. 1984. №4. С. 76).

В философских текстах, создаваемых по идеалам естествознания, часто упускается из виду, что создание абстракций возможно не только формально­логическими средствами, но и с помощью различных используемых в гуманитар­ных науках средств: метафор, аналогий, повторов или умолчаний, аллегорий, сим­волов, "возвышения" стиля, применения установки-стереотипа, создания эмоцио-

нального настроя с помощью самого построения текста, способа изложения и т.п. Все эти и близкие к ним гуманитарные средства широко используются в герменев­тике, феноменологических, экзистенциалистских текстах и должны быть освоены в философии познания.