Принцип доверия субъекту

Стремление использовать темпоральные и исторические параметры познавательной дея­тельности, обратиться к «человеческой истине», эмпирическому, в отличие от трансцен­дентального, субъекту, невозможность полностью формализовать знание привели к необ­ходимости сформулировать и обосновать принцип доверия субъекту как целостному чело­веку познающему. Этот принцип заключается в том, что анализ познания должен исхо­дить из живой исторической конкретности познающего, его участного мышления и строиться на доверии ему как ответственно поступающему в получении истинного зна­ния и в преодолении заблуждений. Устремленность субъекта познания к истине - это сво­его рода «презумпция», которая имеет серьезные онтологические основания в когнитив­ной, социокультурной и личностно-индивидуальной сферах его жизнедеятельности. Кос­венно здесь присутствует требование Декарта иметь в виду не эгоистическое Я, творящее произвол, а сущностное выражение человека познающего, которое и будет позже обозна-

чено категорией «субъект». Впрямую же в формулировке этого принципа и в используе­мых понятиях «живой исторической конкретности» познающего, «участного ответствен­ного мышления» учтен опыт отечественной философии и прежде всего положений и принципов «философии поступка» Бахтина, его фундаментальной программы, предпола­гающей разработку систематической философии познания в контексте экзистенциально-антропологической традиции. Используется также опыт герменевтической философии в целом, применяемый не только к текстовым реальностям, но и к человеку познающему. Правомерность принятия принципа доверия субъекту находит существенную поддержку в основных положениях эволюционной теории познания, или эволюционной эпистемоло­гии. Обширные исследования в первую очередь зарубежных, а также отечественных уче­ных в этой области позволяют вычленить главные аргументы в пользу принципа доверия человеку познающему, одновременно подчеркнув их относительный характер. Аргумен­тация эволюционной теории познания базируется на следующих исходных посылках: че­ловек принадлежит природному миру и должен рассматриваться наряду с другими его со­ставляющими; само приспособление к этому миру и вся жизнь человека есть процесс по­знания; модели эволюции и самоорганизации сложных систем необходимо применять и к познавательной деятельности человека.

На основе этих предпосылок и родились аргументы, поддерживающие правомер­ность постановки самого вопроса о доверии познающему человеку. Доверие познающему субъекту подкрепляется существованием эволюционно сформированных и определенным образом развитых у человека познавательных возможностей (органов и способностей), ориентирующихся на объективные свойства, структуры и закономерности действительно­сти. К.Лоренц и Г.Фоллмер многократно повторяют мысль о том, что наши истины - это не «абсолютные истины», но «рабочие гипотезы», которые мы должны быть готовы сме­нить, отбросить, если они противоречат новым фактам. Благодаря, а не вопреки этому по­знающий человек каждый раз продвигается вперед, углубляя и уточняя свои знания о ре­альном мире.

Ученые этого направления утверждают, что человек хорошо оснащен для позна­ния, большинство программ уже встроено с рождения, например, пространственное виде­ние- способность интерпретировать изображение двумерной сетчатой структуры трех­мерным образом или чувство постоянства, которое позволяет распознавать объекты, «объективировать» мир, абстрагировать, строить классы и понятия. Разумеется, необхо­дим и более поздний индивидуальный опыт, который дает дополнительные «подпрограм­мы» и новые данные. Все это говорит если не о полной природной гарантированнос^ти ус-

пеха познавательной деятельности, то о ее добротной эволюционно-адаптивной обуслов­ленности, объективной соотнесенности с реальным миром. Известный ученый Лоренц по­лагал, что человек обладает фундаментальной способностью в той или иной мере учиты­вать, компенсировать и даже исключать (выводить за скобки) влияние внутренних (физи­ческих и ментальных) состояний и переживаний на познание внешней действительности. Этому знанию наших органов чувств и нервной системы, подчеркивает Лоренц, мы мо­жем доверять. Тем самым дается принципиально конструктивная оценка роли самого по­знающего человека уже на уровне чувственного познания.

Вместе с тем в эволюционной эпистемологии, показывающей как формируются условия возможности достоверного человеческого знания, осознается ограниченность ор­ганов чувств, а также исходных образов восприятия и повседневного опыта. Доверяя че­ловеку познающему, следует помнить, что наш врожденный познавательный аппарат «адекватен» для тех условий, в которых он был развит в ходе эволюции, однако он может не соответствовать более поздним реальным структурам и не всегда годится для правиль­ного понимания каждой из них, что в общем виде достаточно тривиально. Признание не­обходимости выхода за пределы опыта и непосредственного чувственного познания, что происходит при создании науки, выдвигает проблему доверия человеку познающему на новом уровне и в новых формах. Именно наука преодолевает ограниченность «грубого знания», сформировавшегося для выживания в природных условиях; создавая науку, че­ловек тем самым выходит на принципиально иной уровень познавательной деятельности, где определяющими становятся уже коэволюционные факторы - биологические и социо­культурные процессы в их единстве и взаимодействии.

В то же время мы начинаем осознавать, что остановиться на рациональных методах науки - значит обречь себя на неполное, нецелостное познание. Встает вопрос о синтезе методов познания, в основе которого лежит целостность человека познающего, использо­вание им для познания всей совокупности своих возможностей.

Целостный подход к субъекту познания, основываясь на единстве трансценден­тального и эмпирического, предполагает телесность человека и не может удовлетворится пониманием субъекта как чистого сознания. Свойства такой фундаментальной состав­ляющей субъекта, как тело человека познающего, существенно значимы для процесса по­знания в целом, и потому тело нельзя полностью передавать в ведение физиологии и пси­хологии, полагая, что это не предмет философии.

Как отмечал М. Мерло-Понти в «Феноменологии восприятия», опыт тела приводит нас к

признанию смысла, идущего не от универсального конструирующего сознания. В опыте тела «мы

учимся распознавать это сочленение сущности и существования». Рассматривая теорию науки с эпистемолого-антропологической точки зрения, К.— О.Апель также полагал, что картезианское субъектно-объектное отношение недостаточно, поскольку чистое сознание объекта, взятое само по себе, не может «извлечь значение из мира». Сознание должно заставить себя стать существующим как единое целое здесь и сейчас, как телесная, вещественная вовлеченность (bodily engagement) ког­нитивного сознания. Весь опыт, включая даже теоретические руководства, эксперименты естест­венных наук, есть преимущественно знание через телесную, вещественную вовлеченность, тогда как, например, теория формации - преимущественно знание через рефлексию. Эпистемологическая антропология считает телесную вовлеченность (man's bodily engagement) необходимым условием всего познания.

Известна также позиция М.Полани, который в своей концепции неявного лич­ностного знания рассматривает опыт данной личности, модификации ее существования как ее «личностный коэффициент». Такое знание, такой «коэффициент» приобретаются конкретным человеком только в практических действиях и в значительной мере представ­ляют собой жизненно-практический опыт, а также знание о своем теле, его пространст­венной и временной ориентации, двигательных возможностях, поскольку «во всех наших делах с миром вокруг нас мы используем наше тело как инструмент». По Мерло-Понти, которому он следует, для познания значима сама особенность тела как объекта, который не покидает субъекта, но является всегда ему под одним углом зрения, отражая постоян­ство со стороны самого субъекта, а не окружающего мира. Внешние объекты наблюдают­ся с помощью тела, но вот свое тело как целостный объект субъект не наблюдает со сто­роны, если только с помощью зеркала, но это лишь подобие осязаемого тела. Этот специ­фический объект, который как бы и не объект, определяет возможность воспринимать, представлять те стороны реальных объектов, которые органы чувств не воспринимают, не видят непосредственно. Таким образом, постоянство тела, всегда присутствующего для познающего человека, является первым и главным «воплощением бытия», посредником и средством общения с миром, «неявным горизонтом нашего опыта», «мерой всего» и «уни­версальным измерителем».

Эта проблема получила также поддержку и развитие в контексте темы габитуса.Как известно, это понятие, используемое А.Бергсоном, П.Бурдье, широко применяется сегодня в социологической и философской литературе, обозначая некую совокупность «установок», предрасположенностей (dispositions) поступать, думать, чувствовать и оценивать определенным образом, причем спонтан­но, без расчета, не по предписанным правилам и не по приказу какого-либо дирижера. Габитус -«продукт истории», обусловливающий активное присутствие в настоящем прошедшего, «прошлой личности» (Дюркгейм) и устремляющийся в будущее путем воспроизведения многообразных «структурированных практик». Если Бурдье подчеркивает устойчивость и постоянство габитуса, то другие исследователи обращают внимание на относительность и изменчивость этой системы пред-

расположенностей, показывают сочетание устойчивости и динамичности габитуса, опирающегося на опыт и одновременно формирующего его, что весьма значимо для понимания когнитивных воз­можностей субъекта и доверия ему. Исследователи феноменологии тела и телесного сознания пола­гают, что если габитус - история, то история изменений и преобразований телесного сознания и па­мяти. К способности учитывать влияние внутренних состояний на восприятие внешнего мира, о ко­тором говорил Лоренц, добавляются выводы о динамике идущего от культуры и истории габитуса как изменяющегося опыта в «глубине» тела и телесного сознания, который также учитывается и компенсируется познающим субъектом.

В целом очевидно существенное продвижение в развитии категории субъекта познания в контексте антрополого-экзистенциальной традиции.

ЛИТЕРАТУРА

Основная

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Бердяев Н. А. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения // Он же. Фило­софия свободного духа. М., 1994; БуберМ. Проблема человека. М., 1992.

Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и ис­тории // Собр. Соч. Т.1. М., 2000. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург, 1993. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.. 2002. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997. Мунье Э. Персонализм. М., 1992.

Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985. Сартр Ж. - П. Проблемы метода. М., 1994. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998. ЯсперсК. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Дополнительная

Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989,

Бурдье П. Структуры, habitus, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гид-

денс, Хабермас. Новосибирск, 1995.

Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.. 1998.

Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999.

ХайдеггерМ. Преодоление метафизики // Философия Мартина Хайдеггера и современ­ность. М., 1991. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993.

Вопросы для самопроверки

1 .Когда возникло представление о познании как субъектно-объектном отношении?

2.Как меняется трактовка субъекта в каждой из трех концепций - причинной, дея-тельностной (натуралистической), деятельностно-отражательной (социальной)?

3.В чем суть концепции К.Ясперса о четырех уровнях описания человеческого Я?

4.Почему В.Дильтей выступал против традиционной трактовки субъекта Локком, Юмом, Кантом?

5.Современное понимание категории «объект», его роль в познании.

6.Как проявляется антропологизм в теории познания?

7.Какую роль в познании играют субъектно-субъектные отношения?

8.В чем суть принципа доверия субъекту?

9.Какова главная идея эволюционной эпистемологии?

.Что такое габитус? В чем состоит специфика этого понятия?