Сущность, формы и функции исторического знания. История России – неотъемлемая часть всемирной истории. 18 страница

Крестьянская война под руководством Е.И.Пугачева была неразрывно связана с усилением крепостнического гнета и в то же время явилась последней из подобных войн. Пугачевщина - самое массовое выступление казаков, крестьян и уральских работных людей, однако она совершенно не захватила центр страны. Окрепшее в течение XVIII в. дворянское государство оказалось достаточно мощным, чтобы задушить пугачевщину, не допуская ее в районы «старого» крепостничества. Восстание, начавшееся на р. Яик (Урал), закончилось разгромом казаков под Казанью и в башкирских степях. Оно носило антикрепостнический, но не антифеодальный характер.

Между понятиями «свобода», подразумевавшим определенные права и обязанности граждан по отношению друг к другу и к государству, и «воля», знаменующим полную свободу всех ото всех, анархию, существует огромная разница. Пугачев мечтал именно о воле, надеясь при этом облагодетельствовать народ «землями и водами». Однако вряд ли он мог предложить людям что-нибудь иное, чем смягченный феодальный порядок, порядок допетровских времен. Судя по манифестам восставших, Россию ожидало уничтожение заводов, запрет на иностранное платье и обычаи, обращение всех в старую веру и торжество казачьей «демократии», которая сама являлась феодальным установлением.

Подчеркивая, что российское крестьянство, не имело «ведущего» из числа городских слоев, не видело перед собой реальных политических целей, не представляло себе возможного устройства России, не будем забывать и о другом. Самовластие монарха и самодурство крепостников могли быть гораздо более полными. Еще более жесткими могли бы быть и перемены, проходившие в XVIII в. Однако все они оказались Введены в более или менее разумные рамки, скорректированы именно сопротивлением снизу, борьбой народных масс. Как любили выражаться в не столь далекие времена, эта борьба расшатывала трон, подтачивала его основание. В этих словах есть своя доля правды, если иметь в виду наиболее варварскую часть данного основания или считать, что трон существовал только ради защиты сиюминутных интересов дворянства.

В последней четверти века положение крестьянства изменилось незначительно, хотя готовились проекты, которые могли изменить его кардинальным образом. Лишь в 1870-х гг. российское общество узнало о том, что правительство Екатерины II готовило жалованную грамоту не только дворянству и городам, но и государственным крестьянам. Свободное сельское население собирались наделить правами, сходными с правами горожан. Более того, граф Блудов заявлял, что видел документ, по которому дети крепостных крестьян, родившиеся после 1785 г., объявлялись свободными, т.е. крепостничество обрекалось на естественное умирание. Однако ни один, ни другой проект не был проведен в жизнь. Екатерина не решилась этого сделать, боясь протестов со стороны дворянства. К тому же, в отличие от грамот дворянству и городам проекты освобождения крестьян были надуманными, в том смысле, что они не вытекали из естественного развития событий в XVIII в. Именно поэтому их осуществление могло стать причиной возмущения дворян, вплоть до нового дворцового переворота, или бунта крестьян, вплоть до торжества социально-политической анархии в государстве.

Определенные изменения произошли и в жизни российских горожан. Согласно жалованной грамоте городам, они делились на шесть разрядов. В число горожан теперь входили не только купцы, ремесленники и интеллигенция, но и дворяне, чиновники, представители духовенства, являвшиеся домовладельцами. Появился новый слой населения - мещанство, состоявший из мелких торговцев и ремесленников. По своему правовому положению мещане напоминали государственных крестьян, поскольку платили подушную подать, обеспечивали постой войск, ремонт дорог и поставляли рекрутов. Согласно жалованной грамоте, делами города ведала шестигласная (по количеству разрядов горожан) дума, которая находилась под пристальным контролем администрации. Как и петровские законы, Грамота во многом закрепила средневековое деление городского населения, но упрекать за это монархов не стоит. При всем желании они не могли перескочить через ступени, которые, в силу своего специфического развития, русский город не сумел пройти. На фоне привилегий, полученных дворянством, «освобождение» городских слоев выглядит достаточно скромно, но все же и они отныне юридически признавались сословиями.

Вторую половину XVIII в. отличает резкое повышение социально-политической активности населения: владельческих, монастырских и приписных крестьян, работных людей мануфактур, народов Поволжья, яицких казаков. Своего апогея эта активность достигла в крестьянской воине под предводительством Е.И. Пугачева в 1773-1775 гг. Он был выходцем из донских казаков, участвовал в Семилетней войне сражался с турками. За храбрость был произведен в офицеры. Первая попытка объявить себя Петром III закончилась для Пугачева неудачей. Он был схвачен и заключен в тюрьму в Казани. Лишь после побега из тюрьмы и повторного воз вращения на Яик ему удалось возглавить мощное движение народных масс - последнюю в истории России крестьянскую войну. Восстание, переросшее в войну, началось в сентябре 1773 г., а уже 5 октября 1773 г. Пугачев подошел к губернскому городу Оренбургу. Началась его шестимесячная осада.

К восставшим присоединились башкиры во главе с Салаватом Юлаевым, горнозаводские рабочие, приписные к заводам крестьяне. К району боевых действий спешно стягивались правительственные войска. Сражение под Татищевой крепостью 22 марта 1774 г. закончилось победой правительственных войск. После поражения начался новый, второй этап крестьянской войны: Пугачев вынужден был снять осаду Оренбурга и преследуемый правительственными войсками двинуться на восток. Главные события крестьянской войны развернулись уже на территории горнозаводского Урала и Башкирии. К Пугачеву присоединились работные люди. Ряды восставших пополнили народы Поволжья: удмурты, марийцы, чуваши. 12 июля 1774 г. Пугачев подошел к Казани и осадил город. Однако на помощь осажденным подошел царский генерал Михельсон и повстанцы потерпели поражение. Пугачев вместе с остатками разбитой армии переправился на правый берег Волги - в районы, населенное крепостными и государственными крестьянами. Начался завершающий этап крестьянской войны.

Большое значение в численном росте войска восставших имели манифесты Пугачева. Наиболее полно крестьянские чаяния отразил Манифест 31 июля 1774 г., провозгласивший освобождение крестьян от крепостной неволи и от податей.

Крестьянская война разгорается с новой силой. Пугачев двинулся к Нижней Волге, где к нему присоединились бурлаки, донские, волжские и украинские казаки. В августе он подошел к Царицыну и переправился на левый берег Волги. Однако находившиеся при нем яицкие казаки схватили его и 12 сентября 1774 г. выдали правительственным войскам.

Крестьянская война закончилась поражением. Пугачевскому движению были присущи те же черты, что и другим Крестьянским войнам до и после него: стихийность, локальность, отсутствие четких представлений о будущем устройстве обществе. 10 января 1775 г. Пугачев и его соратники были казнены на Болотной площади в Москве.

Тезисы к лекции № 42 (2 часа)

Внешняя политика второй половины XVIII столетия. Отношения с революционной Францией и разделы Польши.

План:

1. XVIII век в Европе.

2. Век просвещения.

3. Просвещенный абсолютизм.

4. Война за независимость и образование США (значение).

5. Великая французская революция конца XVIII века (значение).

6. Россия и ее южные и восточные территориальные соседи.

7. Альтернативы выбора России и других стран на рубеже XVIII-XIX вв.

Своеобразие XVIII столетия, так же как и века предшествующего, определяется его переходным характером. Век просвещения, как чаще всего его именуют, был временем очень противоречивым, ибо он одновременно принадлежит и «старому» и «новому» миру. При внешней статичности он, тем не менее, явился периодом важных перемен, следствием которых стал «великий катаклизм» - Французская революция (1789-1794) и наполеоновские войны. XVIII век сдержан и элегантен, как аристократия, являвшаяся главным носителем его ценностей. Это век не резкой трансформации, а созревания предпосылок для нее, не универсальности, а лишь пути к ней. Кажущаяся незыблемость политических и общественных устоев и явилась Причиной шокового впечатления, которое произвела на современников Французская революция

К 1789 г. Европа была разделена на множество отдельных, часто изолированных регионов. Основная масса населения все еще была «привязана» к земле, но значительная часть земельных массивов оставалась необработанной - во Франции территория, почти равная по размеру Англии была «заповедной», огромные лесные Пространства в Германии поражали воображение путешественников. Общественно-политическая и торговая активность была сосредоточена в городах, среди которых приобрели большое значение столицы: Лондон (1 млн. человек), Париж (500 тыс.) Лиссабон, Мадрид, Вена, Варшава (100—200 тыс. человек), а также такие Центры, как Амстердам, Гамбург, Барселона. И все же общество XVIII в. нельзя назвать урбанистическим. Только в Голландии 50% населения жило в городах, в Англии - 30%, во Франции – 15-17%, а в России - 4%. Городское население росло медленно, провинциальные города мало чем отличались от деревень.

Средства общения были развиты плохо. Путешествие от Лондона до Глазго (300 км) занимало 10 дней, а трансатлантическое и вовсе являлось чем-то экстраординарным. Новости распространялись медленно, и общественное мнение часто формировалось слухами и домыслами. Газет было очень мало, да и доступны они были лишь в больших городах.

Только-только начали приобретать современные очертания европейские границы. Франция уже стабилизировала свою восточную границу от Дюнкерка до Рейна, но в Центральной Европе все по-прежнему было запутано. Многие народы, населявшие эту часть Европы, знали лишь, что они являются подданными Габсбургов.

Сельское хозяйство оставалось основой экономики. Новые методы проникали в него крайне медленно, и прогресс, наблюдаемый в Англии, Голландии, Фландрии, казался скорее исключением, чем правилом. Но даже в Англии за столетие (1650-1750) производительность в сельском хозяйстве возросла лишь на 13%. Только появлявшаяся в XVIII в. сельскохозяйственная машинная техника (сеялки, молотилки и т.п.) играла незначительную роль вплоть до середины следующего столетия.

В Англии в 1760-е гг. начался промышленный переворот переход от мануфактуры к фабрике, от ручного труда - к машинному. Первоначально фабричное производство стало развиваться в легкой, а точнее - в хлопчатобумажной промышленности. Его появлению на свет способствовали два технических открытия. В 1764 г. ткач Харгривс изобрел механическую прялку «Дженни», а конструктор Д. Уатт - паровой двигатель (1784), который удалось, затем приспособить к прядильной машине. Однако промышленный переворот, которому суждено, будет уже в следующем столетии изменить мир, на XVIII век большого влияния не оказал. Технический прогресс шел пока неспешно. Первая работающая на коксе домна, появившаяся в Англии в 1709 г., оставалась единственной на протяжении четырех десятков лет. Развитию промышленности мешали сохранение цехового строя и сильные позиции ремесленного производства, особенно в сельской местности.

Более успешно развивалась торговля: ее объем во второй половине XVIII в. увеличился более чем в 2 раза. Британская промышленность за столетие увеличила свое производство на экспорт в 5,5 раза, а на внутренний рынок - всего в 1,5 раза. Но и на пути торговли сохранялись такие препятствия, как протекционизм, внутренние таможенные барьеры и плохое состояние дорог. На протяжении всего столетия наблюдался устойчивый рост цен. Во Франции за период с 1780 по 1789 г. они выросли примерно на 65%. В подобных условиях любой неурожай грозил катастрофическими последствиями.

Европейское общество XVIII в. было иерархическим и жестко стратифицированным, и в каждой стране аристократы доминировали во всех сферах жизни. Главным источником могущества дворянства являлась земельная собственность. В Испании 1/3 обрабатываемых земель находилась в руках четырех наиболее знатных фамилий. Супермагнаты имелись в Венгрии - Эстергази и Пальфи - и в Польше - Радзивиллы и Потоцкие. Все дворяне были освобождены от уплаты налогов, имели феодальные права и власть.

Местные и провинциальные органы управления почти целиком состояли из дворян, им же принадлежали все сколь-нибудь значительные государственные и церковные должности. Во Франции накануне революции все епископы, за исключением одного, происходили из дворян. Генералитет европейских армий был исключительно дворянским. Тем не менее, дворянство XVIII в. нельзя считать монолитным кланом. Существовали различия между самыми благородными» и не очень родовитыми, между «старым» и «новым» дворянством.

«Старое» дворянство составляло оппозицию любым реформам, и было едино в своем неприятии нового». Однако помещать его появлению оно было не в силах. С давних времен короли создавали новую аристократию в противовес старой, усиливая тем самым раскол в среде дворянства и возвышая средний класс. В большинстве районов Европы аристократия пополнялась за счет буржуазии, в основном финансовой. Во Франции сборщик налогов мог быстро приобрести и титул, и землю, в Италии многие из банкиров становились патрициями. Однако чем дальше на Восток, тем больше был затруднен доступ в ряды благородных. В Венгрии никто, кроме дворян, не мог владеть землей, в Швеции конституция 1720 г. резко снизила возможность получения дворянского звания. В странах Центральной и Восточной Европы (включая Россию), аристократия оставалась единой, и в этом - одна из причин консервативности их социального строя.

Рост городов и торговли рано или поздно должен был разрушить аристократическое общество», однако крупная буржуазия явно не хотела бросать открытый вызов аристократии, предпочитая вливаться в ее ряды или, на худой конец, договариваться. Но, как и дворянство, буржуазия не была единой, и если верхушка ее порой смыкалась по своему положению с дворянством, то средняя и мелкая буржуазия имела собственные ценности и образ жизни. В целом роль буржуазии в XVIII в. была незначительной на Востоке, в то время как на Западе Европы средний класс уже добился немалого влияния.

Самый многочисленный общественный слой XVIII в. - крестьянство, составлявшее до 80% населения во Франции и в германских государствах и свыше 90% в Восточной Европе. Статус крестьян заметно варьировался. Свободными держателями земли они были лишь в Норвегии, Голландии и Гольштейне. В Англии в результате продолжавшегося обезземеливания крестьянство почти исчезло. Большинство же крестьян в Западной Европе получали землю на правах феодальной ренты, платили многочисленные подати (в том числе и церковные) и выполняли массу повинностей. К Востоку от Эльбы сохранялось крепостное право, и положение крестьян здесь было особенно тяжелым.

Накануне Французской революции абсолютизм господство на континенте. Исключение составляли Англия, Голландия и несколько малых государств.

Тревожным звонком абсолютизму прозвучало создание в результате войны за независимость (1775-1783) принципиально нового государства - Соединенных Штатов Америки - первой крупной республики с федеративным устройством, начертавшей на своих знаменах великие идеи просветителей о народном суверенитете, «неотчуждаемых правах» и разделении властей. Однако до 1789 г. европейским монархам все эти «новшества» казались слишком далекими.

Накопив богатый опыт в предшествующие столетия, государственная машина абсолютизма действовала, в основном, по-прежнему, лишь рационализируя старые методы. Король обладал всей полнотой власти, и сам назначал министров, проводивших его политику. Разделения властей не существовало, хотя наблюдалось явное разделение функций, и министры уже имели конкретную сферу деятельности - финансы, внешняя политика и т.д. Института первых министров практически не было, но, скажем, генеральный контролер финансов во Франции или канцлер в Австрии (формально - министр иностранных дел) занимали привилегированное положение.

Упрочение абсолютизма сопровождалось увеличением численности бюрократического аппарата, возрастала роль разного рода Советов, а также чиновников среднего и низшего звеньев, но в качестве исполнителей. Даже в тех случаях, когда суверены назначали на высшие посты представителей буржуазии, старая аристократия в большинстве случаев заставляла отстранить «выскочку» от должности.

В вопросах местного управления, где влияние монарха было уже не столь сильным, доминировали, как правило, сложившиеся традиции. В Пруссии выборные дворянские органы (ландраты) эффективно решали насущные проблемы. Во владениях Габсбургов корона контролировала существовавшие в каждой из провинций коллегии, что вызывало недовольство провинциального дворянства. Во Франции еще в XVII в. был создан институт интендантов, которые должны были управлять провинциями от имени короля и тем самым сдерживать претензии местной аристократии. Однако знать сохранила многие привилегии, а со смертью Людовика XIV началось своеобразное «аристократическое возрождение». Впрочем, при всех имевшихся различиях цель у королевской власти была одна - сохранить и упрочить ее престиж. Это, однако, непросто было осуществить.

Для всех без исключения стран крайне болезненной являлась финансовая проблема - концепции сбалансированного бюджета не существовало, сбор налогов сопровождался многочисленными злоупотреблениями. Монархи вынуждены были искать иные источники финансовых поступлений, и, например, в Пруссии немалый доход приносила сдача в аренду королевских земель (1/3 всего земельного фонда). Все монархи понимали те преимущества, которые дает развитие промышленности и торговли. Отсюда - общность в проведении меркантилистской, протекционистской политики, смысл которой заключался в покровительстве собственной индустрии и торговле. Однако протекционизм был палкой о двух концах - он увеличивал государственные расходы и вызывал напряженность в отношениях между различными странами. Уже в середине XVIII в. стало очевидным, что сам по себе протекционизм экономический, не дополненный политическими переменами, мало что дает.

В большинстве стран континентальной Европы мы наблюдаем, попытки реформ в политической области, например, так называемый просвещенный абсолютизм. Многие монархи стараются править, опираясь на принципы рационализма - главной просветительной идеи XVIII в. Однако «просвещенный абсолютизм» как некая особая политика не являлся непосредственным порождением Просвещения. Подавляющее большинство «просвещенных правителей» проявляло готовность к переменам, исходя, прежде всего, из объективных потребностей.

Поощрение наук и образования, смягчение цензурного контроля и веротерпимость были лишь частью политики, главной целью которой являлось именно укрепление абсолютизма, дальнейшая централизация государства и - власти. Там, где подобные задачи вполне совпадали с общими тенденциями развития, «просвещенный абсолютизм» имел успех (как в Пруссии при Фридрихе Великом). Там же, где абсолютизм находился в состоянии глубокого упадка, спасти его уже не могло ничто.

Реформы испанского монарха Карла III (1759-1788) имели лишь частичный, временный успех. Все либеральные начинания Людовика XVI во Франции окончились провалом. Австрийский император Иосиф II (1780-1790) заслужил прозвище самого просвещенного из монархов, и, действительно, нигде в Европе реформы не были столь значительными. Но... Фридрих II не зря сказал об Иосифе II, что тот «всегда делает второй шаг прежде, чем делает первый». Поспешность преобразований привела к краху его начинаний, хотя многие считают, что самим фактом реформ Иосиф II предотвратил революцию, которая могла иметь более страшные последствия, чем французская.

Политическая карта Европы к концу 80-х годов XVIII в. выглядела следующим образом.

Англия была, пожалуй, единственной страной, которая уже «двумя ногами» стояла в Новом времени и играла ведущую роль в экономической и политической жизни континента.

Экономически развитая Голландия не обладала большим политическим весом, но уже и не слишком стремилась его обрести.

Для Франции весь XVIII век был полосой непрерывного кризиса. Тем не менее, она оставалась сильной страной, а французский язык и манеры доминировали в общественной жизни высших слоев от Лиссабона до Петербурга.

Испания и Португалия представляли собой огромные колониальные империи, связанные династическими узами с ведущими королевскими домами. Однако современники уже не считали их грандами, а скорее видели в них оплоты реакционности и невежественности.

В центре континента находилась Священная Римская империя, уродливое создание средневековья, источник постоянных конфликтов между Габсбургами и Гогенцоллернами, избавиться от которого не удастся до конца и ХIX в. Швеция к концу столетия уже явно утратила свою роль и никогда не вернется ко временам Карла XII.

В Восточной Европе XVIII век - время стремительного укрепления авторитета и международного влияния России. Однако, по меньшей мере до последней трети века, ее еще нельзя окончательно причислить к ведущим европейским державам: «Восточный колосс» пока лишь периодически, хотя и достаточно весомо (Северная и Семилетняя войны) вмешивался в «большую» европейскую политику. В войнах восемнадцатого столетия династические интересы уже явно уступают место экономическим, политическим, стратегическим. Возникают союзы, ранее казавшиеся немыслимыми, войны ведутся сразу на нескольких театрах военных действий - Европа исподволь готовилась к глобальному конфликту.

XVIII век- век трансформации, последнее столетие переходной эпохи. И, пожалуй, едва ли не важнейшие из перемен, которые произошли в ХVIII столетии, относятся к разряду тех, что кажутся наименее заметными. век разу‚ а совершилась настоящая интеллектуальная революция. Ее наиболее ярким проявлением было Просвещение, утверждавшее рационализм, новые политические ценности (естественные права человека, общественный договор, разделение властей и т.д.) и нравственные ориентиры. Однако изменения в сознании людей этим не ограничились. Новые научные принципы, развитие национальной идеи и многое другое - также результаты интеллектуальной революции. Современное мышление человека Запада корнями уходит в XVIII век.

Российская культура в XVIII в. развивалась главным образом под воздействием могучего импульса петровских преобразований. Некоторые истоки новых веяний в культуре коренились в XVII в., но Петр Великий придал этим слабым тенденциям взрывное ускорение и качественную определенность, настолько резкую, что грань между столетиями казалась непроницаемой. В сознании людей той эпохи преобразования Петра рассматривались как точка отсчета новой эры в истории России. XVIII в. страна пережила духовный переворот. Суть его заключалась в переход от культуры преимущественно традиционной, церковной и относительно замкнутой к культуре светской и европейской, с все более выраженным личностным началом. С известной долей условности, можно сказать, что это было переходом от средневековой культуры к культуре Нового времени. В отличие от Западной Европы этот переход был более поздним, более сжатым по времени (а отсюда и противоречивым) и совпал с эпохой Просвещения.

Качественный скачок сделало образование. В стране была создана целая сеть различных школ, военных и гражданских специальных учебных заведений (начало которым положили Навигацкая, Артиллерийская, Инженерная школы, Медицинское училище), формируется система высшего образования: Московский университет (1755), Петербургское горное училище (1773) и т.д. Впервые в широких масштабах стало практиковаться обучение за границей (только при Петре I выехало более тысячи человек). В результате в России не только распространились передовые знания, но во второй половине столетия появилось первое образованное светски сословие - дворянство. Этот результат особенно удивителен, учитывая, что еще в 1714 г. Петр I вынужден был издать указ, запрещавший жениться необразованным молодым дворянам.

Крупнейшим достижением России в XVIII столетии явилось создание отечественной науки. Ее центром стала Академия наук (1725), затем к ней прибавились Московский университет, Горное училище в Петербурге и Российская академия (1783), занимавшаяся изучением русского языка и грамматики. Российская академия наук в отличие от западных академий полностью содержалась на государственные средства. Это создало благоприятные условия для широкого привлечения в страну зарубежных ученых. Среди них были такие светила мировой науки как Л. Эйлер и Д. Бернулли. К середине века появляются и первые русские ученые. Крупнейшим и самым разносторонним из них, своего рода русским Леонардо да Винчи стал М.В. Ломоносов (1711-1765). Сфера его интересов охватывала химию, физику, математику, геологию, географию, металлургию, словесность, языкознание, историю и т.д. Он впервые в своеобразной интерпретации сформулировал закон сохранения материи, сделал вывод о том, что тепло есть молекулярное движение, опровергнув господствовавшую теорию теплорода. Его «Российская грамматика» заложила основы современного русского языка. Среди других отечественных ученых следует отметить С.К. Котельникова (механик и физик), С.Я. Румовского (основоположник отечественной астрономии), Д.С. Самойловича (врач, исследователь чумы). В XVIII в. с помощью регулярных экспедиций впервые началось комплексное исследование страны, ее географии, этнографии, истории и природных ресурсов. Заявила о себе и отечественная техническая мысль. Ломоносов изобрел самопишущие метеорологические приборы, перископ, а И.И.Ползунов в 1764-1765 гг., т.е. на два десятилетия раньше д. Уатта, изобрел первую паровую машину. (К сожалению, это и ряд других изобретений остались невостребованными).

XVIII в. положил начало расцвету русского искусства, литературы и архитектуры. Быстро формируется отечественная словесность, проявляются первые профессиональные литераторы, с выходом в свет газеты «Ведомости» (1702) в России зарождается периодическая печать и журналистика. Наиболее развитой отраслью литературы в этот период была поэзия. Ее представляли такие имена, как В.К. Тредиаковский (первый профессиональный литератор), А.Д. Кантемир («первый светский поэт», по определению В.Г. Белинского), М.В. Ломоносов и Г.Р. Державин - крупнейший русский поэт XVIII столетия. Поэтом и драматургом, создавшим репертуар русского театра, был А.П. Сумароков. Комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» и «Бригадир» до сих пор остаются в сокровищнице русской литературы. Господствовавшим литературным стилем был классицизм. Но с появлением в конце века повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» ему на смену приходит сентиментализм.

В 1702 г. в Москве был впервые открыт публичный театр. Правда, из-за импортного» содержания пьес большой популярностью он не пользовался. По инициативе Ф.Г. Волкова в Ярославле, а затем в Петербурге был создан «Русский для представления трагедий и комедий театр» (1756), постановки которого отличались высоким уровнем.

В XVIII в. зарождается отечественная историография. В.Н. Татищев явился автором первого обобщающего труда - пятитомной «Истории Российской». Историческими исследованиями занимались также М.М. Щербатов, М.В. Ломоносов, И.Н. Болтин, Г.Миллер, И. Байер и др. Впервые в России появляется скульптура (Ф.И. Шубин, М.И. Козловский) и полноценная (не парсунная) живопись. По меньшей мере, три российских живописца-портретиста (В.Л. Боровиковский, Д.Г. Левицкий, Ф.С. Рокотов) работали уже на уровне европейских мастеров. Замечательные работы писал и крепостной художник И.П. Аргунов. Небывалого расцвета достигает гражданская архитектура. В первой половине века в ней господствовало барокко, а во второй - классицизм. Крупнейшими архитекторами были Д. Трезини (Петропавловский собор, Летний дворец Петра I), В. Растрелли (Смольный монастырь, Зимний дворец), В.И. Баженов (дом Пашкова в Москве), М.Ф. Казаков (Сенат в Кремле, Голицынская больница - ныне 1-я городская, здание Благородного собрания), И.Е. Старов (Таврический дворец, Троицкий собор Александро-Невской лавры).

Вместе с тем, процессы быстрого обмирщения и европеизации культуры затрагивали в основном дворянские, городские «верхи», крестьянские же «низы» по-прежнему придерживались традиционной культуры и системы цённостей. Таким образом, начиная с петровских реформ, в России происходит социокультурный раскол «низов» и «верхов» общества. Отныне их разделяют не только социальные перегородки, но и быт, одежда, жилище и даже язык (особенно с началом увлечения французским в высшем свете), они отличаются теперь уже не столько «количественно», как ранее, а «качественно», как проявление двух типов культур.

Мощное воздействие на развитие русской общественной мысли оказали идеи Просвещения. Попав хотя и в узкий, но образованный и свободный слой дворянства, они способствовали зарождению русской либеральной (Н.И. Панин, Н.И. Новиков), консервативной (М.М. Щербатов) и революционной (А.Н. Радищев) мысли, которая окажет столь большое воздействие на судьбы страны в следующем столетии.

Таким образом, России, вставшей в XVIII в. на путь модернизации, удалось сделать очень многое. Она превратилась в мощнейшую державу, экономический и военный потенциал которой не уступал самым развитым странам. Никогда еще Россия не вела (и не будет вести и впредь) столь много успешных войн, никогда еще так высоко не стоял престиж русского оружия и международный авторитет России. Никогда еще так бурно не развивались образование, наука, культура. Это был поистине блестящий век, век русской славы.