Проблема измерения трансакционных издержек

Исследовательская стратегия теоретиков прав собственности обычно сводится к сравнению альтернативных механизмов координации экономической деятельности и объяснению видов деловой практики вариациями в трансакционных издержках. Упор на сопоставительном анализе связан с тем, что трансакционные издержки не поддаются прямому измерению.

Попытку количественно оценить их уровень на материале экономики США предприняли Дж. Уоллис и Д. Норт. Основой анализа является введенное ими различение между трансформационными (связанными с физическим воздействием на предмет) и трансакционными издержками. Трансформационные издержки есть издержки, связанные с превращением затрат в готовую продукцию, издержки по осуществлению трансформационной функции. И трансформационные, и трансакционные издержки признаются производительными. Экономические агенты стремятся минимизировать общую сумму издержек, а значит, не делают между ними различия. И функция трансформации, и функция трансакции требует реальных затрат. Трансакционные издержки зависят от затрат труда, земли, капитала и предпринимательского таланта, которые используются в процессе рыночного обмена. В определенных пределах две эти категории издержек взаимозаменяемы.

Для определения издержек трансакции Дж. Уоллис и Д. Норт пользуются следующим критерием: с точки зрения потребителя, этими издержками являются все его затраты, стоимость которых не входит в цену, уплачиваемую им продавцу; с точки зрения продавца, этими издержками являются все его затраты, которые он не нес бы, если бы продал товар себе. Например, при покупке дома трансакционные издержки покупателя будут определяться наймом юриста, временем, затраченным на осмотр домов, сбором информации о ценах, уплатой пошлины при юридическом оформлении сделки и т.д. Для продавца такие издержки будут состоять из расходов на рекламу, найма агента по продаже недвижимости, затрат времени при показе дома и т. д. При этом акт купли-продажи может вызывать вторичные сделки и на стороне покупателя, и на стороне продавца: скажем, найма юриста или найма агента по продаже недвижимости. Поэтому в составе трансакционных издержек авторы выделяют рыночный компонент. Ту часть издержек, которая получает явную стоимостную оценку на рынке, они называют трансакционными услугами.

На этой основе был произведен расчет динамики доли трансакционного сектора в экономике США. Общий объем трансакционных издержек складывается из двух частей. Во-первых, это услуги трансакционного сектора (в его состав включаются отрасли, продукция которых рассматривается как целиком имеющая трансакционное назначение – оптовая и розничная торговля, страхование, банковское дело и т. д.). Во-вторых, это трансакционные услуги, оказываемые внутри трансформационного сектора. Это затраты на аппарат управления в промышленности, сельском хозяйстве и других подразделениях трансформационного комплекса. Граница между двумя выделенными секторами проводится авторами без каких-либо ясных критериев, что признают и они сами. Достаточно, например, включить транспорт в состав трансакционного сектора, чтобы результаты резко изменились.

Согласно полученным оценкам, доля трансакционных услуг, оказываемых частным сектором, в ВНП США увеличилась с 23% в 1870 г. до 41% в 1970 г., оказываемых государством-с 3,6% в 1870 г. до 13,9% в 1970 г., что в сумме составило рост с 26,1% до 54,7%. Часть этого роста в течение столетия была отражением передвижки трансакционных затрат из внерыночной сферы на рынок, но другая часть представляла реальное инвестирование ресурсов.

Расширение трансакционного сектора Дж. Уоллис и Д. Норт называют структурным сдвигом первостепенной важности. Дело в том, что снижение трансакционных издержек в расчете на одну сделку открывает путь углублению специализации и разделения труда. Ресурсы общества, направляемые на спецификацию и защиту прав собственности, были настолько эффективны, что это сделало возможным гигантский расцвет контрактных форм, которые заполнили современную экономику и являются ключом к объяснению контраста между высокоразвитыми странами и странами третьего мира. Дж. Уоллис и Д. Норт выделяют три фактора, лежавших в основе повышения удельного веса трансакционного сектора в экономике США. Это углубление специализации и разделения труда; технический прогресс в промышленности и транспорте, сопровождавшийся увеличением размера фирм, и усиление роли правительства в его отношениях с частным сектором.

1) Значение затрат по спецификации и правовой защите контрактов возрастало по мере расширения рынка и усиления процесса урбанизации. На смену личному обмену между хорошо знающими друг друга контрагентами пришел обезличенный обмен, который требует детального определения условий сделки и разработанных механизмов правовой защиты. Снижение удельного уровня трансакционных издержек началось в середине XIX в. с развитием сети железных дорог, что подготовило почву для урбанизации населения и расширения рынков. Последствия роста товарного разнообразия и ослабления личных контактоввыразилось в том, что экономические агенты увеличили свои расходы на поиск и обработку рыночной информации.

2) Использование капиталоемких технологий оправдано только при значительных масштабах производства, что требует ритмичного поступления сырья и материалов и налаженной системы сбыта. Сокращение издержек и повышение скорости транспортировки сделали возможным переход к таким крупным организациям. Благодаря этому больший поток трансакций стал осуществляться не только через рынок, но и непосредственно внутри фирм.

3) Произошло снижение издержек по оказанию давления на политическую власть в целях перераспределения прав собственности, чем и было предопределено непрерывное нарастание государственного вмешательства в экономику. (В частности, Дж. Уоллис и Д. Норт обращают внимание на повысившееся значение законодательных комиссий Конгресса США и расширение полномочий исполнительной власти.) Бремя экономики из-за усилившегося государственного активизма, стало неизмеримо тяжелей.

Анализ Дж. Уоллиса и Д. Норта вскрывает неоднозначность источников расширения трансакционного сектора. Его рост может происходить: 1) при простом перемещении трансакционных услуг из внерыночной сферы на рынок; 2) при снижении стоимости единичной трансакции (за счет экономии на масштабах или лучшей спецификации и защиты прав собственности государством), если эластичность спроса на трансакционные услуги по цене выше 1; 3) при постоянной или повышающейся удельной стоимости трансакционных услуг, если это повышение перекрывается экономией на издержках производства в трансформационном секторе в результате научно-технического прогресса; 4) при удорожании процесса обмена вследствие неэффективного перераспределения прав собственности государством.

Таким образом, роль государства оказывается противоречивой: оно способно быть причиной и упадка, и процветания нации. Но границы его возможностей неодинаковы в условиях различных правовых режимов собственности.

Виды трансакций

Один из вариантов классификации трансакций был предложен Дж. Коммонсом. Он выделял три типа трансакций: торговые, рационирования и управления.

В торговой трансакциидля осуществления фактического отчуждения и присвоения прав собственности и свобод необходимо обоюдное согласие сторон, основанное на экономическом интересе каждой из них в соответствии с относительной переговорной силой, юридическим статусом и т.п. Таким образом, в данной трансакции условием присвоения блага одним является признание контрагентом наличия ценности в вещи не меньшей, чем та, которой обладает для него вещь, находящаяся в его распоряжении.

Торговая трансакция — единственная форма, в которой возможно соблюдение условий симметричности правовых отношений между контрагентами.

Примерами трансакции сделки могут служить действия на рынке труда наемного работника и работодателя (или их союзов), поведение законодателей на политическом рынке, действия кредитора и заемщика на рынке временно свободных денежных средств. Каждая из сторон самостоятельно принимает окончательное решение об участии в обмене, хотя последний может быть и несимметричным, если, скажем, разрозненным предпринимателям противостоит сильный профсоюз, или наоборот. С этой точки зрения трансакция сделки осуществляется между равными в правовом отношении, но не обязательно равными в переговорной силе сторонами.

Однако в любом случае суть торговой трансакции состоит в обмене правами собственности на основе добровольного соглашения между обменивающимися сторонами, что является следствием симметричности правовых отношений, в которых оказываются данные экономические агенты.

В трансакции управленияключевым является отношение управления-подчинения, которое предполагает такое взаимодействие между людьми, когда право принимать решения принадлежит только одной стороне (вследствие делегирования, узурпации, приобретения и т.п.). Данный вид трансакций существует во внутрифирменных отношениях, в бюрократических организациях. Трансакции управления существуют в силу того, что право на принятие решения (право свободы, по Дж.Коммонсу) обменивается на доход, ожидаемая полезность которого должна превышать ту, которая соответствует рыночной ставке заработной платы на рынке. В связи с этим условием контракты по найму рабочей силы радикально отличаются от других добровольных контрактов, делая необходимым выделение в качестве особого права свободы.

Типичными примерами трансакции управления является поведение рабочего и мастера, начальника и подчиненного в соответствии с формальными правилами. В трансакции управления поведение явно асимметрично, что является следствием асимметричности правового положения сторон и соответственно асимметричности правовых отношений. Объектами трансакции сделки являются права на обмениваемые блага. Объектом трансакции управления оказывается поведение одной из сторон правового отношения.

Если трансакция соответствует своему понятию, рабовладелец, мастер или начальник отдают команды, тем самым, выражая непосредственно свою волю, а рабочие или подчиненные выполняют их вне зависимости от того, совпадает это с их интересами или нет. Команда- одностороннее ограничение набора допустимых действий, которые могут предпринимать рабочие и подчиненные и т.д..

В трансакции рационированияасимметричность правового положения сторон сохраняется, но место управляющей стороны занимает коллективный орган, выполняющий функцию спецификации прав. В частности, составление бюджета компании советом директоров, так же как и федерального бюджета – правительством и утверждение органом представительной власти; решения арбитражного суда по поводу спора, возникающего между действующими субъектами, посредством которого распределяется богатство, являются трансакциями рационирования. Одна сторона (совет директоров, суд) определяет права другой (руководители подразделений, истец и ответчик).

Вместе с тем здесь возможны обращения одной стороны к другой, которые внешне могут напоминать переговоры. Однако только одна сторона обладает исключительным (формально) правом принятия окончательного решения. Рационирующий субъект вовсе не обязательно обладает возможностью определять действия рационируемого (как это происходит в трансакции управления). В отличие от трансакции управления активную роль в реализации прав и свобод выполняют претенденты на соответствующую долю богатства. В отличие же от трансакции сделки переговоры осуществляются в виде выдвижения аргументов, подачи прошения, красноречия. Таким образом, порядок действий сторон в трансакциях управления и рационирования определяет особенности получаемого результата.

Одни и те же операции могут быть опосредованы различными типами трансакций. Тип зависит от правил, которые упорядочивают взаимоотношения между экономическими агентами. Так, например, если нет ограничений на уровень процента, взимаемого коммерческими банками, то предоставление и получение кредита — с обеих сторон преимущественно трансакция сделки. Более того, если со стороны спроса и со стороны предложения действует достаточно большое количество экономических агентов, то образующаяся в результате цена будет восприниматься каждым из них как нечто внешнее.

Если же государство устанавливает максимальный уровень ставки процента, и он оказывается ниже потенциально равновесного, то потери в денежном доходе банка могут быть компенсированы возможностью навязывать свою волю в принятии решений, то есть использовать трансакцию управления или самим устанавливать правила, которые определяют права той или иной категории заемщиков. Таким образом, происходит «вкрапление» элементов трансакции рационирования (или управления) в трансакцию, которая на первый взгляд является трансакцией сделки.

При анализе отношений между начальником и подчиненным трансакция управления дополняется трансакцией сделки, что позволяет говорить о существовании пусть имплицитного, но контракта.

По сути дела, на таком подходе к анализу внутри иерархических отношений в рамках принудительно направляемого (централизованно управляемого) хозяйства была построена концепция административного рынка, экономика согласований, использовавшаяся для объяснения организации обмена в рамках системы с централизованным порядком принятия решений.

Определение содержания трансакции, выяснение ее соотношения с правилами как ключевыми компонентами института связано с проблемой трансакционных издержек.

Рассмотренные виды трансакций позволяют провести различие между понятием «трансакция» и «обмен благами».

Чистый обмен осуществляется мгновенно. Похожей на обмен благами является только торговая трансакция. Если торговая трансакция — это присвоение одних прав посредством отчуждения других, то обмен предполагает перемещение благ, значимость которых выражается в ценности прав на них. Фьючерсные сделки — это пример трансакции в отличие от обмена, когда продается и покупается только право на приобретение или продажу товара в будущем, хотя последний может еще не существовать, например зерно (если сделка заключается о поставке зерна будущего урожая по заранее оговоренной цене).

При разграничении обмена благами и трансакции можно использовать двойное значение понятия «товар», которое вкладывал в него Дж. Коммонс — технологическое и собственническое. Из рук в руки передается только определенное количество товара в обмен на определенное количество денег. Между тем важнейшим моментом данного процесса являются отчуждение и присвоение прав собственности. Таким образом, предлагаются к покупке и продаже права собственности на товары, а не сами товары. Соответственно цена блага отражает не только его ценность, но и ценность, связанную с набором отчуждаемых и присваиваемых прав. Сформулированный подход к разграничению торговой трансакции и обмена благами корреспондирует с понятием бьюкенненовского товара, который определяется как пара, состоящая из «обычного» товара (блага) и определенной контрактной формы его покупки или продажи.

Теорема Коуза

Статья Рональда Коуза «Проблема социальных издержек» была опубликована в 1960 г. Статья превратилась в одну из наиболее цитируемых работ, а теорема Коуза признана на Западе одним из важнейших достижений экономической мысли послевоенного периода.

Теорема Коуза посвящена проблеме экстернальных (внешних) эффектов. Так называются побочные результаты любой деятельности, которые касаются третьих лиц. Они возникают, в частности, при нарушении девятого правомочия из полного определения права собственности (воздержание от вредного использования). Существование экстерналий ограничивает права собственности. Классический пример – шум аэродрома, нарушающий покой окрестных жителей, или фабричный дым, загрязняющий воздух на близлежащих фермах. Подобные ситуации складываются, когда индивидуумы при принятии решений не считаются с последствиями своих действий для окружающих. Они недоучитывают либо издержки, либо выгоды, которые достанутся другим. Возникают расхождения между частными и социальными издержками (где социальные издержки равны сумме частных и экстернальных издержек) или между частными и социальными выгодами (где социальные выгоды равны сумме частных и экстернальных выгод). Поскольку любой агент основывает свои решения на сопоставлении частных выгод с частными издержками, то это приводит либо к перепроизводству благ с отрицательными внешними эффектами, либо к недопроизводству благ с положительными внешними эффектами. Распределение ресурсов оказывается неэффективным, с точки зрения всего общества: В результате масштаб деятельности или слишком велик или слишком мал для достижения социального оптимума.

Расхождения между частными и социальными издержками или выгодами характеризовались А. Пигу как «провалы рынка». Ссылки на провалы рынка служили главным теоретическим обоснованием для растущего вмешательства государства в экономику. Пигу рекомендовал приблизить частное соотношение издержки/выгоды к социальному налогообложением деятельности, связанной с отрицательными экстерналиями, и субсидированием деятельности, связанной с положительными экстерналиями.

Р. Коуз отверг вывод Пигу о необходимости государственного вмешательства для преодоления внешних эффектов. Из его теоремы следовало, что при определенных условиях рынок способен сам справляться с внешними эффектами, так что возможные отклонения от оптимальной аллокации ресурсов будут носить исключительно преходящий характер. Теорема Коуза гласит: Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то аллокация ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменной независимо от изменений в распределении прав собственности, если отвлечься от эффекта дохода.

Теорема Коуза выдвигает парадоксальное утверждение: эффективность и независимость (инвариантность) распределения ресурсов по отношению к распределению прав собственности (т. е. структура производства остается той же самой независимо от того, кто каким ресурсом владеет). Теорема выполняется при двух условиях: полной спецификации прав собственности и нулевых трансакционных издержках, под которыми понимаются затраты, связанные с поиском информации, ведением переговоров, оформлением контрактов, их юридической защитой и т. п.

Логику теоремы Коуза лучше всего пояснить условным примером (на таких примерах строил ее доказательство и сам Р. Коуз). Допустим, что по соседству расположены земледельческая ферма и скотоводческое ранчо, причем скот хозяина ранчо регулярно заходит на поля фермера. Если хозяин ранчо не несет по закону ответственности за производимую его стадом потраву, то, решая вопрос о поголовье скота, он не будет принимать во внимание причиняемый им ущерб (т. е. он не будет нести полные «социальные издержки выращивания скота»). Но если государство потребует от хозяина ранчо уплаты налога, равного по величине нанесенным убыткам, то тогда у него появится стимул полностью учесть последствия своих действий; внешние эффекты превратятся для него во внутренние (интериоризируются).

Однако в теореме Коуза ситуация оценивается иначе: если закон разрешает фермеру и хозяину ранчо добровольно вступать в соглашение по поводу потравы, то тогда не имеет никакого значения, несет хозяин ранчо ответственность за причиняемый им ущерб или нет. Допустим, фермер получает на своих полях 10 ц зерна, а стадо хозяина ранчо насчитывает 10 коров. Выращивание еще одной коровы обойдется ему в 50 долл., а ее рыночная цена при продаже составит 100 долл. Предельные убытки фермера от увеличения стада на одну голову будут равны 1 ц зерна, или в стоимостном выражении – 80 долл. (20 долл. прямых затрат плюс 60 долл. недополученной прибыли). Случай явно экстернальный: социальные издержки от выращивания дополнительной коровы равны 130 долл. (50 + 80), а социальная выгода– 100 долл. Ясно, что такое распределение ресурсов неэффективно. Но если хозяин ранчо должен возместить фермеру причиненный ущерб, то тогда, взвесив свою частную выгоду и свои частные издержки (стоимость выращивания плюс компенсация), он откажется от решения об увеличении поголовья стада на одну единицу. Частное и социальное соотношение издержки/выгоды совпадают, и распределение ресурсов окажется эффективным.

Однако, как показал Р. Коуз, ситуация будет совершенно симметричной и в том случае, если хозяин ранчо не несет никакой ответственности за потраву. Просто фермер предложит тогда хозяину ранчо выкуп за отказ от решения о выращивании еще одной коровы. Размер выкупа будет колебаться от 50 долл. (прибыль хозяина ранчо от выращивания одиннадцатой коровы) до 60 долл. (прибыль фермера от продажи десятого центнера зерна). Отказ от такой сделки противоречил бы стремлению экономических агентов к максимизации своего благосостояния. Исход оказывается тем же самым независимо от того, есть ли у фермера право собственности на взыскание убытков с хозяина ранчо или у хозяина ранчо есть право на беспрепятственный выпас скота на полях фермера. Действительно, структура производства в обоих вариантах остается одинаковой: 10 ц. зерна и 10 голов скота. Ресурсы распределяются по сферам, где они дают максимальную отдачу. В первом случае фермер имеет право вето на использование хозяином ранчо его полей, во втором – хозяин ранчо имеет право свободного пользования полями фермера. Тем не менее, права собственности все равно переходят к той стороне, для которой они представляют наибольшую ценность. Когда существуют законная возможность заключить сделку, все экстерналии будут интериоризированы независимо от того, как распределены права между ее участниками. Если бы все права были ясно определены и предписаны, если бы трансакционные издержки были равны нулю и если бы люди соглашались твердо придерживаться результатов добровольного обмена, не было бы никаких экстерналий. Провалов рынка в подобном случае не происходит. Добровольные переговоры о сделке способны устранить все расхождения между частным и социальным соотношениями издержки/выгоды. Таким образом, у государства не оказывается никаких оснований для вмешательства с целью корректировки рыночного процесса. Оно должно четко специфицировать и защищать права собственности участников сделки.

Из теоремы Коуза следовало несколько важных выводов. Во-первых, что внешние эффекты носят не односторонний, а двусторонний характер. Фабричный дым наносит ущерб близлежащим фермам. Но запрет на загрязнение воздуха, которого добиваются фермеры, обернется уже ущербом для владельца фабрики, поскольку социальные издержки являются обоюдными. Когда А причиняет ущерб В, то вопрос состоит не просто в том, как мы должны ограничить А. Устранение вреда для В нанесло бы вред А. Поэтому правильная постановка вопроса будет иной: следует ли разрешить А наносить ущерб В или же следует разрешить В причинять вред А? Задача в том, чтобы избежать большего ущерба. Таким образом, юридическую постановку вопроса о причинности (кем совершено действие?) нельзя путать с экономической постановкой вопроса об эффективности (какое распределение ответственности минимизирует издержки с точки зрения общества?).

Во-вторых, теорема Коуза раскрыла экономический смысл прав собственности. Четкая их спецификация, при которой все результаты деятельности каждого агента касались бы только его, превращала бы любые внешние эффекты во внутренние. Главная функция прав собственности в том, чтобы стимулировать интериоризацию экстерналий.

В конечном счете, источником экстерналий служат размытые или не установленные права собственности. Не случайно основным полем конфликтов в связи с внешними эффектами становятся ресурсы, которые из неограниченных становятся редкими (вода, воздух) и на которые поэтому никаких прав собственности в принципе не существовало. Без первоначального разграничения прав не может быть никаких сделок по их передаче или рекомбинированию. Ясного решения о наделении правами собственности бывает достаточно, чтобы внешние эффекты исчезли сами собой. Поэтому точная спецификация прав собственности открывает путь к преодолению экстернальных ситуаций и связанной с ними неоптимальности в распределении ресурсов.

В-третьих, теорема Коуза отводила обвинение рынка в провалах. Получалось, что если кто и «проваливается» в экстернальных ситуациях, так это государство. Ведь, по Коузу, путь к преодолению экстерналий лежит через создание новых прав собственности в тех областях, где до сих пор они еще не были установлены. Более того, зачастую внешние эффекты порождаются самим государством, когда оно воздвигает барьеры, препятствующие заключению добровольных сделок по интериоризации этих эффектов.

Отсюда, впрочем, не следует, что можно преодолеть размывания прав собственности. Иногда это невозможно технически, иногда неоправдано экономически. При всем том западные экономисты подчеркивают, что технический и организационный прогресс постоянно приводит к появлению новых способов и средств «овнутренения» внешних издержек. Так, внедрение кабельного телевидения позволило установить и надежно защитить права телекомпаний на создаваемые ими программы. Верно, однако, и обратное: научно-технический прогресс непрерывно порождает новые экстерналии. Всякое открытие нового ресурса или создание нового продукта может превратиться в источник внешних эффектов.

В-четвертых, теорема Коуза как бы выворачивала наизнанку стандартные обвинения, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Примеры разрушения окружающей среды в капиталистических странах обычно рассматриваются как эксцессы частной собственности. Теорема Коуза все ставит с ног на голову, оказывается, частные права могут быть полезны для общества как раз потому, что они побуждают индивидуумов принимать во внимание социальные издержки. Главной причиной внешних эффектов оказывается, поэтому не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности, неспецифицированные и непродаваемые права собственности. Тогда как Пигу относился к экстерналиям как к «провалам рынка», требующим государственного вмешательства, теоретики прав собственности для их преодоления предлагают обратное решение, а именно: расширение рыночных отношений и дальнейшую спецификацию прав собственности.

Однако прорыночные рекомендации теоретиков прав собственности выглядят не столь уж безукоризненно с логической точки зрения. Проблема интериоризации внешних эффектов может решаться и путем укрупнения (агрегирования) субъектов права, и путем дробления (дезагрегирования) объектов присвоения, более точной их адресации. В примере из теоремы Коуза «овнутрение» внешних эффектов может быть осуществлено не только вменением исключительного права пользования полем либо фермеру, либо владельцу ранчо, но и слиянием, вертикальной интеграцией их хозяйств, образованием из них единого предприятия. В определенных ситуациях превращение внешних эффектов во внутренние вообще достижимо только тогда, когда носителем права выступает все общество в целом. Какой способ интериоризации эффективнее, должно решаться по обстоятельствам в каждом конкретном случае.

Теорема Коуза вызвала поток критики и опровержений. Главная линия критики была связана с эффектом дохода. Стоимостная оценка фермером ущерба от потравы будет зависеть от того, как распределится правовая ответственность между ним и хозяином ранчо. Объясняется это тем, что уровень богатства (дохода) фермера в одном случае окажется выше, чем в другом. При альтернативных вариантах распределения правомочий фермер станет по-разному оценивать предельный ущерб от потравы, о чем можно будет судить по его ответам на вопросы: «Сколько вы готовы заплатить, чтобы избежать потравы? Сколько нужно заплатить вам, чтобы вы ее разрешили?». Разность в называемых суммах может оказаться настолько значительной, что при одном варианте распределения правомочий фермер предпочтет согласиться с увеличением поголовья скота у своего соседа, при другом – не допустит этого. Структура производства, следовательно, станет меняться вместе с изменениями в распределении прав собственности.

Вдобавок потребительские предпочтения фермера могут сильно отличаться от потребительских предпочтений хозяина ранчо. В этих условиях перераспределение дохода, сопутствующее перемещению прав собственности из одних рук в другие, приведет к изменению структуры совокупного спроса, а значит, и структуры производства. Требование инвариантности нарушается. Чтобы учесть это обстоятельство, в формулировку теоремы Коуза и была введена оговорка относительно эффекта дохода.

Другое направление критики отталкивалось от теории игр. В игре с двумя участниками равновесие может достигаться в неоптимальной точке («дилемма заключенного»). Кроме того, существует опасность стратегического поведения: хозяин ранчо может специально наращивать поголовье стада только для того, чтобы вынудить фермера пойти на увеличение размеров «выкупа». Каковы же итоги анализа теоремы Коуза с помощью аппарата теории игр? В рамках кооперативных игр теорема Коуза приобретает тавтологический характер и выполняется по определению. Для некооперативных игр критическое значение имеет ответ на вопрос: подразумевает ли предпосылка нулевых трансакционных издержек совершенство имеющейся у обоих участников информации или нет? Теорема Коуза остается в силе в первом случае и перестает работать во втором. В асимметричной ситуации, когда один участник обладает совершенной, а другой – несовершенной информацией, результаты оказываются неоднозначными. Теорема выполняется, если точно неизвестны размеры предполагаемого ущерба от внешних эффектов, но не выполняется, если неизвестна структура предпочтений противоположной стороны.

Теорема Коуза подвергалась также экспериментальной проверке. Экспериментальные исследования показали, что она перестает выполняться при численности участников сделки свыше двух. Вместе с тем и при трех участниках в 80—90% случаев исход оказывался оптимальным.

Наконец, теореме Коуза можно предъявить обвинение в нереалистичности. Мир с нулевыми трансакционными издержками почти мистический. В реальной экономике всегда какие-то права собственности недостаточно определены, а трансакционные издержки никогда не равны нулю. Но сказать так, значило бы не уловить основной идеи теоремы Коуза. Ее цель заключается в том, чтобы доказать от противного определяющее значение именно трансакционных издержек. Теорема Коуза по существу решает одну из <вечных> проблем политической экономии: существуют ли условия, при которых законы производства и эффективности не зависят от законов распределения, и если да, то каковы они? Теорема Коуза отвечает, что для того, чтобы процесс производства товаров и услуг и процесс распределения дохода оказались автономными, никак не связанными между собой, трансакционные издержки должны быть равны нулю (размытость прав собственности – это другое обозначение того факта, что издержки по их спецификации и защите очень высоки). Отношения собственности начинают влиять на процесс производства при положительных трансакционных издержках. Поэтому в реальном мире отношения производства и отношения собственности всегда взаимосвязаны, ибо издержки трансакции никогда не бывают нулевыми. Именно это и делает их центральной объясняющей категорией теории прав собственности.

Тема 5. Теория рынка: структура и типология рынков

(4 часа – лекция, 4 часа – семинар)

В новой институциональной экономической теории рынок и фирма рассматриваются как крайние точки обширного спектра контрактов. Этот подход существенно отличается от ортодоксальной неоклассической теории, в которой распределение экономической деятельности между фирмой и рынком принимается заданным. Фирмы специализированы на функции производства, обеспечивающей трансформацию ресурсов в продукт, а рынки – на обмене, в рамках которого осуществляется аллокация ресурсов, с одной стороны, и распределение произведенных продуктов, – с другой.

В неоклассической теории фирма выглядит как «черный ящик», в котором ресурсы трансформируются в продукты в соответствии с характером производственной функции, отражающей выбранную технологию, и той внешней средой (рыночной структурой), которая определяет способ максимизации экономической прибыли как целевой функции фирмы. При этом за пределами моделей оказываются проблемы, связанные с асимметричным распределением информации, необходимостью принятия последовательных адаптационных решений, предпосылки различных административно-правовых форм организаций, создание в их рамках системы стимулов у собственников, менеджеров и рабочих.

Роль рынка оказывается еще менее ясной. Сосредоточение анализа на процессе установления рыночных цен не предполагает рассмотрения механизма рыночных отношений. Исследование в неоклассической теории различных рыночных структур относится лишь к таким параметрам как объем выпуска, цена, соответствующая равновесию, число фирм, дифференциация продуктов, и т.п. При этом практически игнорируется влияние институтов на облегчение или затруднение процесса обмена.

Фактически рынок и фирма могут быть представлены как полюса контрактных отношений. Поэтому начать изучение целесообразно с определения контракта и его типов.