Философско-антропологические учения

Характеризуя в целом подходы к проблеме человека в философии XIX в., следует отметить, что ее исходным пунктом стал крах рационалистического представления о человеке, утвержденного Веком Просвещения. В самом деле, результаты деятельности человека чаще всего не совпадают с его целями. Как писал Ф. Энгельс (по другому поводу), один человек хочет одного, другой – другого, третий – чего-то третьего, а в результате получается то, чего не хотел никто. Наглядный пример этому – результат коммунистических преобразований в нашей стране в ХХ в., показавший невозможность адекватного социального прогнозирования. Оказалось, что ни человек, ни общество не изменились в том смысле, как этого хотелось.

А. Шопенгауэр высказал мысль о том, что существует не столько детерминация человеческого поведения внешними условиями, сколько движущая человеком иррациональная воля. Ф. Ницше сделал акцент на том, что сознание человека есть воля к власти, поэтому не может быть речи ни о каком гуманизме. А. Бергсон отмечал, что жизнь постигается интуицией, ибо она есть процесс, который не поддается научному анализу. Эти три философа представляли собой направление, названное философией жизни. На рубеже XIX-XX вв. появилась герменевтика, занимавшаяся истолкованием, пониманием человека и созданных им текстов.

Внимание к идущему снизу потоку жизни породило различные направления антропологического натурализма. Они опираются на признание первичной роли тех или иных природных влечений, главным образом голода и сексуальности. Вульгарные материалисты довольно грубо заявляли, что «человек есть то, что он ест». Более широко и обоснованно, однако аналогичные по сути идеи развивал К. Маркс, согласно которому человека формирует история хозяйства, история материальных производственных отношений. Духовный мир в качестве надстройки над экономическим базисом хотя и является «относительно самостоятельным», но в конечном счете зависит от этого базиса, другими словами, от влечения к пище и другим средствам материального жизнеобеспечения. Несмотря на полувековую разницу во времени, марксистская антропология имеет общее натуралистическое основание с учением З. Фрейда, которое рассматривает духовную жизнь человека как форму превращенного либидо, т.е. своеобразную надстройку над половым влечением.

Весомый вклад в развитие философского понимания человека был осуществлен представителями немецкой философской антропологии, прежде всего ее основоположником М. Шелером. По их мнению, все центральные проблемы философии в известном смысле можно свести к вопросу: что есть человек? Шелер выдвинул тезис о принципиальной противоположности человека и животного (который был обоснован ранее). Стало ясно, что человек – это своеобразное поле битвы, где сталкиваются требования необходимости и ценности, и человек повинуется одновременно законам естественного и должного. Но если философия жизни, начиная с Шопенгауэра, и антропологический натурализм подчеркивали роль природного начала в человеке, то М. Шелер, говоря о противостоянии (и взаимосвязи) жизни и духа, делал акцент на значении духовного начала.

В 30-60-е гг. ХХ в. наиболее влиятельным философским направлением в мире стал экзистенциализм, или философия существования. Экзистенциалисты стремились постигнуть бытие как некую нерасчлененную целостность субъекта (человека) и объекта (мира), опираясь на фундаментальное понятие экзистенции как личного переживания субъектом своего бытия-в-мире. Наиболее яркие представители германского экзистенциализма – К. Ясперс и М. Хайдеггер, французского – А. Камю и Ж.-П. Сартр, в русской философии первой половины ХХ в. это Н. Бердяев и Л. Шестов.

Экзистенциальная философия – это своего рода реакция философии человека против напора философии идей и вещей, с точки зрения основного вопроса философии имеющая субъективистскую окраску. Центральная ее тема – это попытка противостояния тотальному отчуждению личности от общества. Экзистенциалисты предлагали идти не от бытия мира к бытию человека, а наоборот, от человеческого бытия к миру, каким он видится человеку. Базовой категорией новой онтологии становится так называемое «наличное бытие», или «здесь-бытие» (говоря словами Хайдеггера). Тем самым обесчеловеченные прежней философией категории должны быть очеловечены, а миру должно быть придано человеческое значение и смысл. Заметим в скобках, что человеку все-таки необходимо сообразовывать свои действия и с объективными свойствами мира самого по себе. Человек не смог бы в нем выжить, если бы судил о вещах только по своей мерке и не учитывал мерку самих вещей.

Очень важной была борьба антропологов и экзистенциалистов против натурализации, биологизации человека, когда представители естественных наук претендовали на фундаментальные открытия человеческой сущности, особенно если это шло параллельно с попытками манипулировать людьми, как вещами. Каждый человек действительно уникален, неповторим и бесконечен в глубинах своего самосознания.

Новый подход к человеку в конце ХХ в. – антропокосмический. Во многом этот новый подход оказывается хорошо забытым старым. Еще древние говорили: «Что вверху, то и внизу», что человек, таким образом, это микрокосмос. Человек столь же космичен, как и мир, и столь же целостен. Поняв человека, можно понять мир, и наоборот. Человек и мир зависят друг от друга не только потому, что устроены в принципе одинаково; они тесно взаимосвязаны, так что космически вредное становится вредным и для человека. Тонкость взаимосвязей человека и космоса предстоит еще познавать, но важно принципиальное, философское решение этого вопроса.

Человек по-прежнему остается единственным живым существом, которое ощущает свое бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться.

3. Основные экзистенциальные проблемы

Популярность философии экзистенциализма в 60-е гг. ХХ в. в Европе и во всем мире, в немалой степени связанная с литературными работами Ж.-П. Сартра и А. Камю, способствовала вхождению в широкое употребление понятия «экзистенциальных проблем». Они связаны с индивидуальным переживанием человека своего бытия в мире, с попытками непротиворечиво вписаться во внешний мир или «вписать» его в себя. Экзистенция есть внутреннее человеческое существование, которое имеет не космический, а весьма личностный смысл. Она включает в себя переживание таких состояний, как рождение, смерть, любовь, отчаяние, раскаяние, решимость, надежда и т.п. Разумеется, подобного рода экзистенциальная проблематика существовала всегда, в данной философской форме она была лишь актуализирована и специфически рассмотрена.

Согласно этой философии, основная ошибка рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта, в то время как бытие необходимо постигнуть как их нерасчлененную целостность. Экзистенциалисты и пытались это осуществить, опираясь на ключевую категорию, давшую название самому философскому направлению.

Важнейшими экзистенциальными понятиями были такие, как свобода, ответственность и тревога, тесно связанные друг с другом по смыслу. Свобода – это не радость и не награда, а своеобразный рок: как говорил Сартр, человек обречен быть свободным. Вместе со свободой появляется ответственность, и многие люди хотели бы отказаться от свободы вместе с ответственностью. Существование человека первично по отношению к обретению им своей сущности. Человек как бы заброшен в этот мир помимо своей воли, в котором он еще только должен стать человеком. При этом становление человеческой сущности происходит постоянно: свободный человек формирует себя каждым своим поступком.

Экзистенциальная философия делится на религиозную и нерелигиозную. К первой относятся, например, Бердяев, Ясперс и Марсель, ко второй – Хайдеггер, Сартр и Камю. Нерелигиозная экзистенциальная философия обычно выдержана в пессимистическом и даже трагическом тоне. Большое внимание она уделяет состоянию человека, находящегося в пограничной ситуации между жизнью и смертью. В ней рассматривается также проблема самоубийства. А. Камю писал, что чувство абсурдности, как разлад между человеком и его жизнью, иногда порождает тягу к небытию, но следует еще выяснить, в какой мере самоубийство есть выход из жизненного абсурда или, наоборот, его апофеоз, высшая точка. Нетрудно заметить, что пессимизм и негативизм по отношению к жизни возникают именно через переживание ее как абсурдной, т.е. лишенной смысла, ненужного актерства в плохих декорациях. Очевидно, что иное решение проблемы смысла жизни, дающее понимание ее полноты и необходимости, снимает экзистенциальный трагизм и обращает человека к радости.

В своей статье «Экзистенциализм – это гуманизм» Ж.-П. Сартр утверждает, что на деле нет более оптимистического учения, поскольку судьба человека полагается в нем самом. Будучи атеистом, этот философ считает, что «суть дела не в том, существует ли Бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство бытия Бога». Такова мера экзистенциального оптимизма, действительно не спасающего его от многих проблем человеческого существования. Возможно, их причина в том, что «философия человека» недостаточна без философии вещей и философии идей.

Как уже отмечалось, решение так называемых экзистенциальных проблем – не прерогатива «философии существования». На мировоззренческом уровне их решает для себя каждый человек. Так, любовь есть высшая добродетель, т.е. делание добра, блага. Она определялась Платоном как стремление к целостности и Августином как универсальная сила притяжения. Можно добавить, что любовьесть абсолютная форма деятельности.Другими словами, она есть высшее, предельное и самодостаточное проявление воли. Любовь есть нечто большее, чем желание получить удовольствие за счет кого-то или чего-то, безотносительно или даже вопреки его благу. Она есть утверждение другого за счет себя безотносительно или даже вопреки собственному благу. В этой связи переживания по поводу неразделенной любви, воспетые многими поэтами, выглядят и действительно являются эгоистическим самолюбованием, которое может быть преодолено перемещением внимания с себя на другого.

Отношение к смерти есть неизбежная мировоззренческая и философская проблема. По сути своей она именно экзистенциальна, поскольку переживается как личная. Эта проблема актуализируется опасными для жизни заболеваниями или потерей близких людей, но в скрытом виде всегда присутствует в человеческой жизни. Не случайно говорится, что философствовать – значит учиться умирать. В осознании смертности Сократ видел важнейшую причину обращения человека к философии. Когда итальянская мафия выдвигала свое знаменитое предупреждение «memento mori», это означало напоминание не столько о смерти, сколько о необходимости правильной жизни, которая становится понятнее перед лицом смерти. Если думающий о предстоящих пятидесяти годах жизни человек может расслабиться, то угроза его жизни, тем более обратный отсчет до ее завершения весьма обостряет смыслообразование. Тогда человек начинает философствовать – учиться умирать. Нетрудно понять, что гораздо эффективнее обратиться к этой проблеме заранее и решить ее для себя в общем виде без жесткого экзистенциального напряжения.

Подавляющее большинство людей стремится к тому, чтобы жить, но некоторые люди хотят уйти из жизни добровольно. Думающий человек сможет понять, в каком отношении последнее есть проявление слабости, а в каком – силы. Экзистенциальный характер проблемы суицида не позволяет рассуждать об этом абстрактно, хотя известно, что все религии и духовные учения осуждают самоубийство. Отношение к нему атеиста Камю рассматривалось выше. Стоит отметить, что тяга к небытию не всегда порождается конкретными проблемами. Как показывает опыт, одна из причин самоубийства – так называемая экзистенциальная фрустрация, т.е. глубинный духовный и психический дискомфорт в результате смыслопотери, несовместимой с жизнью.

Особая проблема, связанная с отношением к смерти – так называемая эвтаназия – легкая смерть по медицинским показаниям. Это вопрос одновременно общефилософский, этический и правовой. С одной стороны, имеет ли врач моральное и юридическое право способствовать добровольному уходу из жизни неизлечимо больного человека, испытывающего тяжелые физические страдания? Более глубокая постановка вопроса – случайны человеческие страдания или они имеют смысл? Тогда не является ли эвтаназия особой формой самоубийства, в общем виде всегда осуждаемого?

СОЗНАНИЕ

Сущность сознания

Понятие сознания выделяется при рассмотрении структуры человеческой психики. Оно представляет собой высшую, меньшую и видимую часть психики. В этом качестве сознание противостоит психическому бессознательному. Сознание можно уподобить лучу прожектора, который высвечивает ту или иную область психики. Именно так происходит актуализация психических процессов на определенном объекте.

Само слово «со-знание» состоит из префикса и основы, что указывает на знание, которое можно сделать совместным (ср.: сотрудничество, сострадание, сосуществование и другие понятия, имеющие аналогичную смысловую нагрузку). Отсюда видно, что сознание всегда носит социальный характер, оно по меньшей мере диалогично и даже полилогично. Не высвеченные лучом сознания глубинные слои психики нельзя информационно передать другим людям, поэтому они обозначаются противоположным понятием бессознательного.

И.П. Павлов экспериментально показал, что сознание связано с возникновением в коре головного мозга очага наибольшей возбудимости, в то время как остальная часть коры находится в состоянии пониженной возбудимости. Этот очаг возбуждения перемещается по всему пространству больших полушарий, что и составляет физиологическую основу сознания. Тем самым сознание осуществляет высшую функцию головного мозга, который является его материальным носителем. Для того, чтобы определить, является ли мозг источником сознания, необходимо установить, способен ли он продуцировать сознание в отсутствие других источников, т.е. вырабатывается ли оно мозгом как внутренняя секреция. Если нет, то следует искать другие источники сознания вне человеческого тела, а головной мозг – уподобить живому компьютеру.

Сознание является высшей формой отражения реальности. Если эта реальность субъективна, то отражение ее сознанием выступает как саморефлексия, или собственно самосознание. Если реальность объективна, т.е. является внешней по отношению к сознанию, оно создает ее субъективный образ. Отражение возможно на любом уровне, включая неорганический, где оно является просто информационным: механические следы, отражение звука, света и т.п. Отражение можно понимать как результат взаимодействия, при котором особенности одних объектов запечатлеваются в других объектах или субъектах. У растений отражение проявляется в виде раздражимости, как способности реагировать на окружающие условия и приспосабливаться к ним. У животных появляется чувствительность, т.е. способность иметь ощущения. С возникновением нервной системы и концентрацией нервных клеток в голове появляется основа для психического отражения. Наделенные психикой животные могут отражать пространственно-временные и элементарные причинно-следственные связи. Сознание как высшая форма отражения внешней реальности не просто ее копирует, а творчески реконструирует, что позволяет проникать в сущность и даже прогнозировать будущее.

Сознание состоит из смыслов, которые являются его содержанием, своего рода живой тканью. Сознание не «пользуется» смыслами, а пребывает в них. Поэтому смыслы сознания не могут быть извлечены из него в качестве предмета, ибо они тем самым разрушаются. Находясь в каком-либо состоянии сознания, нельзя судить о нем со стороны, исследовательским образом. По словам М. Хайдеггера, нельзя переводить то, что мы есть, в то, что мы о себе думаем. Стержнем сознания является так называемый здравый смысл, которому необходимо доверять. Отказ от собственного здравого смысла на основании чужих мнений чаще всего влечет за собой ошибку. И наоборот, когда человек решает стоящую перед ним задачу суверенно, он имеет больше шансов придти к правильному ответу.

Смыслы выявляют условия человеческого допуска в бытие. Они складываются в определенном историческом времени и месте. Так, наука и капитал имеют европейское происхождение, а в азиатских и древнеамериканских государствах, весьма развитых в культурном отношении, научно-технический прогресс и капиталистические отношения стали возможны только после европейской экспансии. Другой пример – из истории политических учений. Русский марксизм вычеркнул из социализма этику (как говорил Ленин, «нравственно то, что подчинено интересам классовой борьбы пролетариата»). Напротив, западноевропейская социал-демократия разрабатывала идею этического социализма и довела ее до реализации идеи социального государства.

Существует понятие национального менталитета как основы смыслов какого-либо национального сознания. Он ярко проявляется в пословицах и сказках и во многом объясняет историческую судьбу того или иного народа.

Смыслы сознания первичны по отношению к познавательной деятельности, которая всегда укладывается в какую-то уже имеющуюся смысловую нишу. Так, познание задается некоторой целью, необходимостью и возможностью освоения тех или иных областей реальности. Аналогичным образом социальные структуры и политические институты зависят от сознания массы людей, от наличных в нем смыслов. Это выражается в общественном мнении, которое часто недооценивают, но которое в конечном счете определяет социально-политическую ситуацию.

Итак, сознание имеет по меньшей мере два значения: гносеологическое, показывающее сознание как познание, и онтологическое, обращенное к сознанию как к субъективной реальности, специфическому виду бытия, определяющее его как самосознание. Классическая философия подходила к проблемам сознания, как правило, гносеологически, в то время как современная западная философия, особенно экзистенциально-антропологического направления, ставит на первое место внутреннее бытие сознания, саму субъективную реальность. Позитивное решение состоит в сочетании этих двух подходов, при котором бытие сознания является первичным по отношению к его отражающей функции.

Сознание и язык

Язык – это система знаков, с помощью которой люди общаются, познают мир и себя, хранят и передают информацию. Сознание оформляется в языке, с которым оно неразрывно связано. Как известно, содержание всегда оформлено, а форма содержательна. Язык представляет собой естественно-историческое образование, он непроизволен, в языке человек всегда оказывается. По словам М. Хайдеггера, «язык – это дом бытия сознания», в котором оно живет и иначе существовать не может. В зависимости от развития сознания развивается и язык, который свидетельствует о соответствующем уровне и особенностях развития сознания. В языке выражаются (артикулируются) смыслы сознания, все нерефлектируемые правила жизнедеятельности. Предварительное выяснение этих смыслов не обязательно, поскольку они понимаются интуитивно. В этом отношении язык можно считать самоговорящим.

В гносеологическом отношении язык предполагает использование понятий, суждений и умозаключений, т.е. форм логического познания. Уже понятие есть некоторое слово или словосочетание, поэтому человеческий язык является формой, соответствующей человеческому сознанию, которое превосходит чувствительность животных.

Сознание не может появиться раньше языка, так же как человек не может придумать себе язык. Разумеется, владея каким-либо естественным языком, вернее, обитая в нем как в «доме бытия», можно изобрести искусственный язык. Но таким языком будет очень трудно пользоваться, он всегда окажется слишком бедным для выражения сознания, о чем свидетельствует печальный опыт эсперанто.

Возможность человеческого взаимопонимания основана на общности смыслов сознания, выражаемых словами. Близкие люди часто могут понять и недоговоренную фразу, именно в этой связи используется выражение «понимать друг друга с полуслова». И наоборот: тому, кто не может или не хочет понимать другого, или просто учится новому, потребуются полные, развернутые объяснения и даже переформулировки уже сказанного. На очевидности смыслов языка основано употребление разного рода идиоматических выражений, неопределенно-личных и безличных предложений.

Если в языке нет специальных слов для обозначения тех или иных состояний души, переживаний, то, следовательно, их нет и в сознании. В разных языках по-разному соотносится количество слов, выражающих рационально-логическое и эмоционально-чувственное состояние сознания. Так, европейские языки приспособлены в основном для передачи информации об объективном мире, поэтому с их помощью труднее выразить свое эмоциональное состояние и даже прояснить его для себя.

Ни один иностранный язык нельзя знать так же хорошо, как и родной, за исключением того случая, когда человек говорил на нем большую часть жизни. Это объясняется необходимостью освоения смыслов чужого национального сознания, а не изучением некоторого искусственного конструкта. Очевидно, что лучший переводчик – тот, кто переводит не слова, а смыслы, чего не могут сделать многие компьютерные программы.

Индивидуальная совокупность смыслов сознания каждого человека создает его особый язык, который всегда отличается от языка другого человека, как в лексическом, так и в грамматическом отношении. В некотором смысле каждый человек творит свой собственный язык, свидетельствующий о развитии и особенностях его сознания. В языке нельзя уйти от самого себя, он «выдает», причем «с головой». Именно в живой беседе с человеком психиатр выясняет причины неврозов и психозов, а следователь – обстоятельства правонарушений. Пациент или подозреваемый должны «проговориться», т.е. не только выговориться, но и выдать себя. Из недоговорок, оговорок, уклонений и фантазий умный слушатель реконструирует смыслы, который говорящий не осознает или скрывает.

Важен не только язык как таковой, но и речь, т.е. процесс его употребления. Часто используемые слова отражают направленность оформленного в них сознания. Одни говорят о любви и гармонии, другие – о «косяках» и «крутизне». Трансформация языка – процесс двусторонний: с одной стороны, он показывает изменения в содержании сознания, с другой – сам влияет на сознание и способствует его дальнейшему развитию.

Человеку трудно долго молчать. Он нуждается в общении хотя бы для того, чтобы «проговорить» свои мысли и чувства. Поэтому люди чаще всего не хотят слушать других и плохо умеют это делать, зато любят говорить сами. Психоаналитик облегчает внутреннее состояние своего пациента прежде всего тем, что просто ему внимает. Высокий уровень духовного развития позволяет человеку долгое время находиться в одиночестве, добровольном или вынужденном. Но никто не способен молчать постоянно, не утрачивая при этом своего сознания. Таким образом, язык необходим человеку как средство и условие его собственного бытия.

С середины ХХ в. получает развитие так называемая философия языка. Это не только лингвистическая философия, пытающаяся свести фундаментальные философские проблемы к неправильному использованию слов и возникающему поэтому взаимонепониманию, но и экзистенциальная философия языка, подчеркивающая его действительное значение как формы выражения актуальных смыслов человеческого сознания. Язык – не просто средство общения, это сфера, в которой человек существует, или смысловое поле, к которому он принадлежит. Язык – не тюрьма, из которой мы не можем выйти, а дом, в котором мы живем, «дом бытия» нашего сознания.