Психопатии и акцентуации

Термин «акцентуация» введён в научный оборот немецким психиатром К. Леонгардом в 70-х годах прошлого века. В российской популяции подростков концепция этого явления разрабатывалась профессором А.Е. Личко. Акцентуация представляет собой крайнее

выражение нормы. Это уже не норма, однако ещё и не психопатия. Попробуем провести разграничительную черту на конкретном примере эпилептоидной психопатии.

Сорок лет назад маленький Андрюша сломал в детском саду красивую лопатку у маленького Серёжи, сделав это намеренно и цинично. На протяжении прошедших десятилетий давно повзрослевший Сергей Сергеевич тяжело переживает случившееся, горечь обиды не прошла, несмотря на прожитые полжизни. Естественно, такое положение является ненормальным, свидетельствующим о вязкости нервных процессов, характерной для эпилептоидов. Но до тех пор, пока Сергей Сергеевич оставляет обиду лишь внутри себя, он является эпилептоидным акцентуантом, делающим плохо только себе, лишаясь психологического комфорта из-за переживания пустякового случая, о котором давно уж пора бы забыть. Если же, встретив взрослого Андрея Ивановича в общественном месте, Сергей Сергеевич обрушивается на него с бранью и угрозами, он проявляет себя уже как эпилептоидный психопат, преступая закон на уровне правонарушения. За это он может понести административную ответственность в виде штрафа или меры общественного воздействия.

Психопатия в данном плане имеет характер скомпенсированной, ибо мер физического воздействия к обидчику Сергей Сергеевич пока не применяет. Если же он вооружается кастетом или ножом и подкарауливает жертву с целью отомщения, то мы имеем дело с декомпенсированной эпилептоидной психопатией. За своё деяние в последнем случае Сергей Сергеевич несёт уголовную ответственность, так как здесь налицо нарушение закона уже на уровне преступления.

Данный пример достаточно репрезентативный, однако, отнюдь не исчерпывающий. Дело в том, что он хорошо показывает отличие эпилептоидной психопатии от эпилептоидной акцентуации, ибо здесь разграничительные черты очевидны. Но в подавляющем большинстве

случаев (психастеноидный, неустойчивый, гипертимный варианты) грани стёрты, и специалисту трудно, а чаще всего невозможно ответить на вопрос, где кончается акцентуация и начинается психопатия.

Психологи-диагносты разработали для этих целей много опросников, работа по которым способствует количественной оценке уровня развития акцентуированных или психопатических черт как у подростков, так и у взрослых людей.

Классификаций психопатий очень много, так как каждый специалист

– психиатр и патопсихолог – имеет право па своё собственное мнение, на основании которого и создаст классификацию. Так как данный курс, опирающийся на Государственный образовательный стандарт РФ, предполагает изучение преимущественно детски-подросткового контингента, уместно остановиться па классификации профессора В.В. Ковалёва, монографию которого «Психиатрия подросткового возраста», выходившую в издательстве «Медицина» в 1979 и 1985 годах, можно рекомендовать студентам для углубленного изучения данного вопроса.

Приступая к рассмотрению разновидностей психопатических состояний, следует особо подчеркнуть, что не существует «плохих» и «хороших» психопатий. Крайне ошибочно было бы делать вывод, что человек с чертами возбудимого психопата обязательно станет преступником, неустойчивый психопат – обязательно жертвой преступления, а эпилептоидный – склонен к маниакальному поведению. Психиатрический диагноз никогда не является диагнозом личностным, ибо возможности компенсации неограниченны, и люди со схожими характерологическими особенностями могут быть абсолютно противоположны по своим нравственным качествам (эпилептик – князь Мышкин и эпилептик Смердяков из романов Ф.М. Достоевского «Идиот» и «Братья Карамазовы»). В любом случае задача педагога, психолога, врача, родственников заключается в том, чтобы не довести акцентуированные черты подростка до психопатической выраженности.