Субстанциональные интерпретации политики

­ Первый ряд концепций ориентирован на выявление сущности и социального назначения политики, определения той первоосновы, из которой она состоит. Эти теории именуются сущностными, или суб­станциональными, интерпретациями мира политического.

­Политика как специфический способ жизнедеятельности людей (Аристотель)

В античности политика рассматривалась как совокупность морально-этических предпосылок разумной организации общества. В ней видели универсальное средство обеспечения целостности и механизм регулирования конфликтов в социально дифференцированном обществе. Автором данного подхода являлся Аристотель. Политика в том виде, в котором ее понимал Аристотель, скорее аппелировала к философским и этическим аспектам деятельности в отличие от современного понимания, вобравшего в себя вопросы права, экономики и иные аспекты человеческой деятельности. Он выводил политику коллективной природы человека, рассматривая ее как продолжение его природной социальности. Признаками политической социальности человека, отличающими его от животного, являются врожденное стремление к общению, способность владеть языком, различать, что справедливо, а что несправедливо, склонность к объединению себе ПО1l0бных для реализации общей, а не частной, цели. Политика, по его мнению, это упорядоченное общение людей, становящихся «политическими» В силу гармонизации отношений между социальным «целым» и отельными «частями», где обязательно присутствует регулирующее начало или властный механизм.

Согласно Аристотелю, «человек по своей природе существо политическое», т.е. общественное, поскольку люди изначально имеют потребности и интересы, которые они могут удовлетворить лишь в общении с другими людьми. Формой такого общения и выступает политика. Сущность политики, по Аристотелю, состоит в объединении людей для достижения высшего блага государства и человека. Жизнь в разумном государстве, по мнению античного философа (им был древнегреческий полис) основана на таких принципах, как прекрасное и справедливое. По этой причине политика первоначально трактовалась расширительно ­ как социальная этика, задающая общезначимые нормы поведения и устанавливающая правила взаимоотношений между правителями и подданными. Сами же правила диктовались потребностью найти цивилизованные формы общности людей. Поскольку разделения на государство, общество и индивида не было, постольку политика отождествлялась с деятельностью государства. Главной задачей государства являлось обеспечение целостности и единства всех его членов на основе приоритета общих интересов.

­Политика как особый тип социального отношения «друг­-враг» (К. Шмитт)

В парадигме политического реализма политика понимается как реальность, которая существует и меняется на основе не отвлеченных идеалов, как у Аристотеля, а набора реальных сил. В терминах господства, подавления описывает мир политики профессор государственного права К. Шмитт (1888- 1985) в своей теории политического. Он предлагает разработать такой критерий политического, который имел бы практическое и познавательное значение и позволял выявить специфичность политики. В качестве критерия для определения природы политики К. Шмитт предлагал дихотомию «друг­-враг». Понятие «враг» следует интерпретировать в его прямом смысле: это тот, кто вам враждебен. Таким образом, К. Шмитт пытался выявить специфику политики как сферы деятельности по сравнению с другими областями общественной жизни. Так, в отличие от эстетического, решающего вопрос о том, что прекрасно и что безобразно; от этиче­ского, занятого проблемой, что является добром и что является злом. От экономического, выясняющего, что пригодно и что непригодно: политическое выясняет, кто друг и кто враг и как превратить врага в друга и не допустить, чтобы друг стал врагом. Политика в этом случае интерпретировалась как искусство понимания национальных интересов и их защиты.

Ключевым понятие­ в консервативной концепции политики К. Шмитта является «однородность (гомогенность) народа», которая возникает из воли народа к политическому существованию рациональному единству и целостности. К. Шмитт полагал что «все хотят одного и того же, поскольку происходят из одинаковой субстанции». Следовательно, только гомогенный и прошедший процесс само отождествления (т. е. идентифицировавший себя) народ способен к ясному выражению своей воли. Выразителем этой воли может быть только государство или его руководители, способные осознать об­щественное благо и реализовать его. К. Шмитт решительно отвергал любой плюрализм интересов социальных групп, считая его ошибоч­ным и опасным. По его мнению, каждая из групп интересов выражает только свои собственные требования и тем самым не способна осознать всеобщее благо. Подобные идеи идентичности между правителями и управляемыми развивались еще Ж.Ж. Руссо (1712­-1778) в теории идентитарности.

В своей фундаментальной работе «Понятие политики» (1931) Шмитт утверждал: «Специфическое определение политического, под которое подпадают политические действия и мотивации состоит в четком разграничении друга и врага... При этом политический враг необязательно должен быть плохим с точки зрения морали или уродливым с точки зрения эстетики. Он необязательно будет играть роль конкурента на уровне экономики, и при случае с ним может оказаться выгодным иметь дело. Это просто кто-то иной, чужак, и его природа определена уже тем, что всем своим существованием он проявляет себя иным, чужим, таким, что в конечном счете с ним могут возникнуть конфликты, которые окажется невозможно разрешить ни с помощью ранее установленных общих норм, ни при посредничестве какого-­либо третьего лица, считающегося незаинтересован­ным и беспристрастным... На уровне конкретной действительности концепция врага предполагает возможность борьбы... Война есть не что иное, как предельная фаза актуализированной враждебности... Она остается необходимым элементом действительности в форме ве­роятной реальности до тех пор, пока понятие врага сохраняет свой смысл». Позднее, в 1963г., К. Шмитт уточнит, что его концепция врага не означала, что этот враг должен быть уничтожен, и что он имел в виду «оборону, ис­пытание сил и установление общей границы».

В противоположность Гоббсу К. Шмитт ценность политики видит не в том, что она может привести к умиротворению и благополучию, а, скорее, в том, что забвение различия «друг­-враг» может привести к упадку. Сущность политики К. Шмитт видел в войне, в том числе и в войне между народами. Правом войны обладает государство, которое выступает в качестве политической целостности, концентрирующей огромную власть, и центра принятия решений. Согласно К. Шмитту «в государстве воплощены обе возможности: возможность требовать от своих граждан готовности пойти на смерть и другая воз­можность ­ потребовать от них готовности убивать человеческие существа, находящиеся во враждебном лагере».

­Политика как механизм контроля за ресурсами (Д. Хелд)

В постиндустриальных обществах, где интенсивность и формы социальных взаимодействий существенно расширяются, политиче­ская власть уже не концентрируется исключительно в руках государства. Она рассредоточена как среди реальных политических сил (партий, движений, средств массовой информации), так и латентных, или скрытых (нелегитимных структур, мафиозных организаций, ассоциаций и т.д.). Политика, проникая во все сферы общества, способна контролировать поведение групп, индивида. Расширительная интерпретация политики развивается профессором Стэндфордского университета Дэвидом Хелдом в работе «Политическая теория и современное государство. Очерки о государстве, власти и демократии». Д. Хелд определяет политику как борьбу «за организацию человеческих возможностей», предметом которой являются господство, власть, а также способность социальных актеров и институтов сохранять или изме­нять свое социальное или физическое окружение. Политика пронизы­вает всю общественную и частную жизнь, проявляется во всех связях и структурах, участвующих в процессе «производства» И «воспроиз­водства» общественной жизни, осуществляя надлежащий контроль за ресурсами, которые мотивируют действия актеров. И если власть легитимна, то подобный контроль будет выражаться в добровольном подчинении индивида власти, а если нет - будет основан на страхе возможно­го принуждения. Расширительное понимание политики ­ «политика везде, где есть власть» ­ имеет свои положительные и отрицательные стороны. Достоинством ТаKого подхода является эффективность своевременного решения возникающих проблем и конфликтов как на макро­, так и на микро уровне, поскольку хорошо известна при­рода возможных противоречий. Не1l0статок ПО1l0бной интерпретации заключается в излишней. политизации общества, в стирании грани между политической системой и гражданским обществом.

­Политика ­- особый вид коммуникации (герменевтический подход)

В условиях информационного общества, примечательной чертой которого является демассификация, а принятие решений зависит от огромного количества социальных групп и индивидов, преследующих собственные интересы, трансформируется и понимание политики и ее назначения в обществе. Новой методологией анализа политики, разрывающей с позитивизмом и структурным функционализмом, становится герменевтическая парадигма. Ее возникновение относится к 60­-м годам ХХ в. и было обусловлено потребностями информационного общества, пришедшего на смену индустриальному. Западное индустриальное общество представляло собой атомизированную цепочку рыночного обме­на, где индивиды конкурировали друг с другом в погоне за прибылью. Как замечал американский философ Эрих Фромм (l900­1980), индиви­дуализм «помог уничтожить все связи между отдельными индивидами, изолировав человека от своих собратьев». Предназначение политики состояло в том, чтобы восстановить разрушенные социальные связи, но и духовно обогатить мир личности, раскрепостить ее эмоциональные начала, подавленные в результате узкой специализации и профессионализации, ставшие следствием научно­-технической революции. Именно в этот период складыва­ется политическая герменевтика как новое направление в политической науке. Ее генезис связан с именем политолога Дж. Мосса, эмигрировавшего в 30-­е годы в США из Германии.

Современный мир согласно герменевтике представляет собой лингвистически структурированную реальность. Взаимодействие индивидов осуществляется в терминах и значениях определенных язы­ков и понятийных аппаратов, которые задают направленность этим действиям и могут быть поняты в их контексте. Политическая дея­тельность также подчинена существующей в обществе лингвистической культуре, поскольку формулирование концепций и стратегий поведения следует рассматривать как формы реализации власти. В анализе политики герменевтическая парадигма исходит из того, что политическая власть есть способность и возможность формулировать актуальные и востребованные у населения политические идеи и концепции, поскольку они представляют собой социальные действия или лингвистические события, которые должны рассматриваться в контексте языка и понятий. Любая воспринимаемая субъектом информа­ция, в том числе и политическая, представляется ему определенным набором визуальных и звуковых символов, а следовательно, он расшифровывает ее в формулах, имеющих для него смысл, воспринимая и усваивая лишь те символы, которые укладываются в систему координат его мировоззрения и картины мира. В границах герменевтического подхода политика рассматривалась как средство коммуникации между членами общества, поколениями, представителями различных культур. Однако политика, по мнению немецкого политолога К. Фон Крокова, представляет собой особую форму коммуникации. Ее специфика в способности синтезировать два вида взаимодействий инди­вида и явлений объективного мира:

­а) рациональный, или прерывный, когда интересующий объект описывается, познается, но между ним и познающим субъектом сохраня­ется дистанция, как это бывает у научного работника;

б) эмоциональный, или непрерывный, связанный с тем, что познающий субъект «пропускает» объект через собственное сознание, «рас­творяется» в нем, «входит» в него, что свойственно искусству.

Раскрытие сложной и динамичной природы мира политики осуще­ствляется через описание основного концепта политической герменевтики, каковым является система политической символики. Политическая реальность существует и конструируется как определенный набор ви­зуальных и звуковых символов, понятных для политического актера и задающих смыслы его поведения. С их помощью он распознает политические объекты и ориентируется в мире политического. Символ используется как основная единица анализа политической культуры. В свою очередь политическая культура формирует субъективную ориентацию на политику, а потому обусловливает характер политических отношений в обществе. Поскольку именно с помощью символов люди выражают и передают друг другу свои мысли и чувства, которые интерпретируются и воспринимаются в терминах и смыслах определенной политической культуры, то символы воспринимаются как регуляторы политического поведения. Поэтому на политическое поведение людей гораздо большее влияние могут оказать те смыслы и значения, которые придаются ими действиям правительства, политических партий, отдельных политических деятелей, нежели реальное содержание этих действий. Определяющую роль в интерпретации политических действий всегда играет господ­ствующая в данном обществе система политической символики. Однако политические символы могут создаваться искусственно и целенаправленно внедряться в массовое сознание. Это означает, что политическая герменевтика непосредственно связана с проблемами политического манипулирования и выступает достаточно эффективным инструментом в политических кампаниях особенно избирательных.