Миф. Закон и имитация.

Наше исследование будет проводиться в трех направлениях: мифа как мировоззрения, мифа как структуры, формы культурного развития, и мифа как повествования о богах и героях (эпос). Основным аспектом исследования будет мировоззрение, так как именно его проявлением стала культура древнего мира. Мы будем прибегать для более подробного изучения к двум другим, но в качестве дополнений, так как в первобытной культуре эти три аспекта не существовали самостоятельно.

Рассматривать миф мы будем одновременно: как первую форму человеческих представлений о мире, которые включали в себя культуру, искусство, науку, идеологию, религию. В дальнейшем эти производные человеческого сознания стали существовать и развиваться самостоятельно, сохраняя в сознании структуру мифа. Их развитие стало возможным благодаря наличию в этой мифологической структуре фактора свободы. Но сам способ, форма, наполненная новым содержанием, в котором стала наличествовать внутренняя свобода, во многом сохранилась.

Происхождение мифа как системы законов, складывающихся в мировоззрение, как определение первооснов мироздания, сложилось в глубокой древности ^{Примечание 2}. Конечно, мож­но ут­вер­ждать, что миф есть вы­дум­ка, иг­ра фан­та­зии, в которой возникают разные иллюзорные образы, но эти образы не могут возникнуть ниоткуда, - они возникают из жизненных наблюдений. Буря, гроза - одно из тех проявлений природы, которое вызывало в человеке порой самые сильные ощущения, - рождало страх перед ее могуществом и силой. Самые древние символы, знаки и образы рождались именно из этих ощущений.

Для человека все символы и образы, созданные его пониманием, были жизненными, он не только так верил - он так жил. Че­ло­ве­к готов ид­ти на смерть ради своих взглядов, ради тех принципов жизни, которые утверждались в его душе, исходя из всеобщего единства и родства окружающего мира и человека.

Миф, как он существовал в первобытной общине, то есть в его живой первозданной форме - это не история, которую рассказывают, а реальность, которой живут. Это не интеллектуальное знание или художественное творчество, а практическое руководство к действию для человека и первой организации общества. Задача мифа как мировоззрения состоит в том, чтобы дать человеку знание или объяснение существования мира, формируя образ мышления и восприятия. Миф как сложившееся представления о богах и сотворении мира служит для оправдания определенных общественных установок, для узаконивания определенного типа верований и поведения. Таким образом, миф - это не первоначальная форма знания, а особый вид мировоззрения, специфическое образное представление о явлениях природы, космической и коллективной жизни.

Миф для человека - под­лин­ная дей­ст­ви­тель­ность, со­вер­шен­но не­об­хо­ди­мая ка­те­го­рия мыс­ли и жиз­ни. Миф - это пред­став­ле­ние о ми­ре. Пред­став­ле­ние о ми­ре не иде­аль­ное, но же­лаю­щее наи­бо­лее пол­но об­ри­со­вать его кар­ти­ну. Все соз­дан­ные че­ло­ве­ком кон­цеп­ции ми­ро­зда­ния мифологичны по своей сути, так как основаны на известных символах и рассматривают какой-либо взгляд на мир, претендуя на его истинность или абсолютность.

Миф пы­та­ет­ся оп­ре­де­лить ряд иден­тич­ных, по­хо­жих за­ко­но­мер­но­стей в раз­ных яв­ле­ни­ях и со­бы­ти­ях ок­ру­жаю­ще­го ми­ра. Эти схо­же­сти че­ло­век оп­ре­де­лил не­ко­то­рым ма­те­ри­аль­но вы­ра­жен­ным об­ра­зом - это и есть знак или сим­вол (ими могут быть бусы, обереги, вышивка на одежде, татуировки, орнаменты на домах, внешний облик предметов домашнего обихода, - вообще все, что делал человек в быту и из чего складывал традиции).

Су­ще­ст­во­ва­ние сим­во­ла зи­ж­дет­ся на по­до­бии раз­ных про­цес­сов и яв­ле­ний в ок­ру­жаю­щем че­ло­ве­ка ми­ре. Например, взмахи крыльев орла моги уподобить движущей силе ветра, грозу - проявлению небесной огненной плодоносящей воле, дождь - слезам, крик петуха - побудительной силой солнца и т. д. На основе этих подобий человек весь свой быт старался организовать таким образом, чтобы имитировать те процессы, которые его окружают.

Это манеры поведения, обряды и традиции, которые могли складываться на протяжении многих веков. Например, кокошник русской женщины изображал собой небосвод, от которого тянулись благодатные, плодоносные струи дождя, которые были в виде подвесок, прикрепленных к кокошнику (само слово кокошник происходит от имени богини - матери плодородия Макоши; Макошь - Кокошь - кокошник). Грудь женщины украшали вышивки с изображением птиц и деревьев, то есть воздушное пространство. Далее, на талии, были изображения самой земли, поля с зерном, плоды, орудия земледелия и прочее. И по самому низу сарафана были изображения подземного плодородия земли с изображением тотемов (покровителей рода, дающих плодородие). Конечно, варианты изображений и очередностей были разнообразные, но основа была всегда одна - на голове символическое изображение неба, от него тянутся подвески - струи дождя на землю, которая вышивалась символическими узорами на сарафане. Одежда мужчины была также символична, и он также носил на себе все мироздание, подчеркивая тем самым свое единство со всем миром.

Знак креста, который часто использовался в различных орнаментах и вышивках был самым распространенным символом, обозначавшим весь мир, то есть показывал «на все четыре стороны».

^{Примечание 2} Мифологическое мировоззрение, рассматриваемое на примере детского восприятия окружающей среды, - принятие некоторых категорий и создание собственных, основанных на чувстве и фантазии.

Статья из газеты «Метро» № 9 от 21.10.97. Н. Логинова «Люди раньше были обезьянами? А ты... была?»

«4-летний Тема бродит по комнате, что-то ищет: «Это дедушка Крылов?» - показывает на статуэтку Будды. Обсмеянный мною, продолжает поиски: «Ну уж это точно дедушка Крылов!» - показывает на фарфорового красноармейца в буденовке и с ружьем (на спине у него карандашница). Он думает, раз Пушкин везде в доме попадается и вон на площади стоит, то и Крылов где-то под рукой. Повела его на Патриаршие пруды к памятнику. Из басен он сразу полюбил ту, где Мартышка перед зеркалом спрашивает Медведя, «что это там за рожа». Слово «рожа» привело его в восторг: оно казалось ему не самым лучшим, а тут - нате вам, дедушка Крылов разрешает...

Предложила ему загадку: «Зимой и летом одним цветом». Глубоко задумался, ищет ответ «с нуля», так как раньше эту загадку не слышал. Отвечает твердо: «Муха». Мне нечего возразить. Пробую еще: «Не лает, не кусает, в дом не пускает». Серьезно думает и твердо отвечает: «Человек». И тут я отвлеклась и бросила игру. И забыла о ней. А теперь нашла в дневнике и жалею: какое словотворчество потеряно. Мало и скудно мы «раскручиваем» детей на то, чтобы думали глубоко, мысли выражали смело, не боялись, не стеснялись. Кстати вспомнила, как мою 6-летнюю дочь на полчаса привели ко мне на работу. Она долго смотрела на карту мира. Потом что-то написала на листке. А когда ее увели, я прочла: «ПАЛИТИЧЕСКАЯ КАРТА МИРА НЕ БЫВАЕТ ВНУЖДЕНОЙ». Дома спрашиваю дочь, что это значит. Говорит, что карта на стене «та же самая, что на глобусе, она не внужденая». Осторожно выясняю значение последнего слова. Дочь сердится: «Ну вы с папой внуждено отчисляете задумчивые факты, а карта везде - одна и та же». Я оторопела: «Что мы с папой делаем?» Повторила: «Отчисляете задумчивые факты». Лишь на другой день я догадалась попросить ее при мне «отчислить задумчивый факт». Дочь берет листок, пишет цифру «1», смотрит в потолок, потом быстро калякает что-то. Ставит цифру «2», смотрит в потолок... Я догадалась: «Это мы планы составляем? Чтобы не забыть?» - «Ну да, - говорит, - папа отчисляет позвонить бабушке и в театр, а ты еду отчисляешь». Ах, умница, она же видит, что мы «задумчиво» пишем цифры («отчисляем»)... Но что значит «внуждено»? Делаю еще два-три захода, чтобы понять: мы пишем «что хотим», то есть «внуждено» (ее собственный термин). А карта не зависит от нашей прихоти, все страны на тех же местах, что на глобусе, что на стене. Ничего себе масштаб детской мысли!

Теперь вот ее сын Тема распутывает Время и себя в нем: «Люди раньше были обезьянами? А ты... была?»

«Ты сказала, мы через две ночи едем в Комарово? Две ночи - это 15 минут, да? Это когда Пушкин жил?» (Вчера он спросил, что такое двести лет, и я сказала: «Это когда Пушкин жил». Отсюда новый временной термин. Но что он значит?! И еще я часто говорю: «Даю тебе 15 минут», - и он никак не поймет, что такое я ему «даю». Отсюда вся путаница). Как же они мучаются, наши маленькие.

Плету ему (в который раз!) сказку «Огниво»: «Солдат набил серебром ранец, шапку...» Тема продолжает: «И кепку, и шляпу, и руки набил». Бежит в другую комнату за фигурками, чтобы разыгрывать действие на столе. В дверях поднимает палец: «Без меня не рассказывай!» (За кого он меня принимает? За радио, телевизор?)

Утром без предисловия: «Скажи, ночь мевкая? (мелкая) Ее можно поймать?» - «А зачем ее ловить?» - «Себе взять... Буду спать, не когда ты хочешь, а когда я...» Вот тут хоть на голову встань - не представишь детский образ ночи, которую можно взять себе (если мевкая).

Сказала ему, что когда-то его мама бегала под этот стол. Изумление на лице неописуемое: «А я где был?» - «Тебя тогда не было на свете». - «На СВЕТЕ не было. А ГДЕ я был?» Побоялась сказать ему: «Нигде», - увела разговор в сторону. (Мне самой это непонятно, ГДЕ он был. Невозможно себе представить, что этого человека - Темы - не было нигде.) Через час приходит: «Тогда еще дикари были?» (Не отвлекся.) «Нет, - говорю, - Лена не такая древняя, ей всего 24, а дикари были...» Плету что-то несуразное, на чужом ему языке.

Зашли в Музей восковых фигур. Думала, ребенок будет в восторге от «больших кукол». Но вышло что-то странное. Тема смотрел долго и молча, всех обошел, ничего не спросил, когда я объяснила, кто есть кто. Сам потянул меня за руку на выход. Дома - ни слова о них. Обычно его голосок звенит про всякую мелочь с прогулки: «Помнишь, я кинул хлеб голубю, а воробей украл, а голубь не рассердился. Почему голуби не сердятся, почему?!» А тут - какой воробей! Монстров видели! А он молчит... Долго думала об этой его реакции. Поняла вот что. Восковые копии, как мертвецы, противопоказаны детям. Они разрушают, гасят их фантазию. Если это не куклы и не люди, то кто, что? И ЗАЧЕМ? Просто рассказываешь про Петра - у Темы жадные глаза. Он знает Гагарина и Высоцкого, он многих знает из этого музея. Но «эти» - не такие, как у него в памяти, в сознании. Об этих - нечего «думать». Молчок. Душа затворена... Нечто похожее случилось, когда я впервые повела дочь в театр Образцова. Она расплакалась: «Я думала, здесь настоящие куклы играют, неживые, а эти настоящие, живые!» У меня, помню, ум за разум зашел: кто живой-неживой. Но больше мне не удалось затащить дочь в этот театр. И вот ее сына не решаюсь повести, боюсь чего-то...

«Когда динозавр спит, на какое место... НА СЕБЕ... он ложится? На боку может? А на спине? А в клубок свернуться? А он мышь ест? А мышь его ест?» - эта серия вопросов задается примерно за минуту. Отвечать надо решительно «да-нет», сомнений не показывать, иначе утонешь в нюансах.

«Листья на деревьях ночью качаются?» Почему-то я ответила: «Нет. Спят». Тотчас вопрос: «А они зевают?» Падаю на стул от смеха. Тема участливо и серьезно смотрит на меня, ждет ответа. «Да», - говорю. «А как?» - новый вопрос. Я сдаюсь. Много чего могу показать, но не - как зевают листья».

III