Система органов, выполнявших полицейские функции 4 страница
Полиция следила за ценами на рынке, пресекала спекуляцию отдельными товарами. Эта функция приобретала большее значение в неурожайные годы и после больших пожаров. Тогда на полицию возлагалась обязанность решительно пресекать всякое возвышение цен на продовольствие, установленных Сенатом, и старых цен на лесоматериалы, не позволять строителям требовать за возведение домов более высокой платы и отказываться от подрядов. В полиции с купцов брали подписки о том, что они будут продавать товары только по установленным ценам.
Занимаясь вопросами благоустройства городов, полиция распоряжалась мощением улиц, площадей, рынков, починкой дорог, ремонтом мостов, очисткой рек, укреплением и благоустройством берегов, посадкой деревьев, прокладкой каналов на Васильевском острове Петербурга и т. Эти работы проводились местными жителями или каторжными невольниками за счет жителей, реже — за счет казны или полицейских сборов. В функции полиции входило освещение городских улиц.
Сохранялась полицейская регламентация строительства. По-прежнему полицмейстерская канцелярия в Петербурге принуждала застройщиков к быстрейшему возведению домов, добивалась высылки, возвращения дворян, покинувших столицу, вела учет земель, рассматривала земельные споры, отводила места под застройку, давала разрешения на перенос, перестройку и ремонт различных строений или принуждала к этому. Эти вопросы в полиции рассматривались, как правило, по согласованию с другими ведомствами или частично передавались им.
Не оставалась в стороне полиция и от проведения религиозной политики. Преследуя старообрядцев, правительство приказало полиции разыскивать и приводить в Синод тех «раскольников», которые, не имея сана священника, отправляли религиозные обряды.
Полиция по-прежнему ведала воинским постоем. Эта функция занимала значительное место в ее деятельности, т.к. даже для гвардейских полков казармы в Петербурге были построены только к 1735 г.
В полицмейстерских канцеляриях велся учет иностранцев, временно приезжавших в Россию. Дважды в неделю Главная полицмейстерская канцелярия обязана была подавать дежурным генерал-адьютантам императрицы ведомости о приехавших в страну иностранцах. От иностранцев-офицеров, не состоявших на русской службе, в полиции брались подписки с обязательством своевременно выехать из России.
Дальнейшая дифференциация функций государственных учреждений обусловила передачу в 30-е годы следствия и суда по уголовным делам из полиции другим учреждениям: Юстиц-коллегии, губернским и воеводским канцеляриям. На обязанности полиции оставалось проведение дознания по этим делам. Лиц, виновных в правонарушениях, полицмейстерские канцелярии и конторы отправляли в различные ведомства, в ведении которых были эти лица. Главная полицмейстерская канцелярия категорически запрещала вести следствие полицмейстерским конторам. Самостоятельно полиция определяла меры наказания за малозначительные правонарушения.
С размежеванием деятельности судебных и административных органов происходило разграничение между преступлениями и административными правонарушениями. Утратив право следствия и суда по уголовным преступлениям, регулярная полиция оставалась преимущественно административным учреждением. С передачей суда и следствия по уголовным делам в другие учреждения в полиции значительно сократилось число «колодников». Сенат возложил на полицию обязанность по отправке каторжных невольников в Сибирь. Конвой должна была представлять Военная коллегия. Позднее через учреждения полиции отправляли и сосланных в другие места.
Таким образом, в середине XVIII в. продолжала нарастать тенденция превращения общей регулярной полиции в преимущественно карательно-правоохранительный орган самодержавного государства. Четкое юридическое определение задачи, роли и места полиции в государственном механизме отсутствовало, ее предназначение скорее интуитивно угадывалось правящими лицами, отсюда нестабильность ее положения, волнообразное и скачкообразное развитие. Стремление создать полицию на началах, которые закладывались в ее первоначальную организацию Петром I, не давало долговременного положительного результата, т.к. во-первых, учредитель полиции не имел ясного, проработанного, стратегического плана ее построения, и делал это в спешке, обеспечивая возникавшие потребности. Во-вторых, значительно изменившиеся условия не позволяли в полной мере возвратиться к старым формам. Поиск наиболее оптимальных форм организации и деятельности полиции происходил, но в условиях экономический трудностей и политической нестабильности не мог быть успешным. Больше всего внимания полиции уделяли правители, чувствовавшие себя ненадежно у власти, не имевшие широкой и твердой национальной и социальной опоры. Временщики не думали о перспективе, их волновал сиюминутный интерес. При них происходило численное увеличение, территориальное расширение, усложнение структуры полицейских органов, но не завершилось определение ее организационных форм. Не была принята и всеобъемлющая инструкция (устав) полиции. На полицию смотрели, по-прежнему, как на учреждение городское. Но именно в сельской местности росло наибольшее социальное напряжение. Предназначенные для локального регулирования вотчинные и общинные административно-полицейские структуры не могли предотвратить нараставший взрыв в сельской глубинке.
Развитие государственного механизма России в последней трети XVIII в. происходило в условиях нарастающих социально-экономических и политических противоречий. С одной стороны в стране интенсивно развивался капиталистический уклад, на умы оказывали влияние буржуазные идеи западноевропейских просветителей, французская буржуазная революция, с другой—завершалось оформление феодально-сословного строя, с максимальным возвышением господствовавшего сословия, правовое положение которого закреплялось «Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (1785 г.), значительным расширением крепостничества, крайним углублением бесправия крестьян. Массовая раздача населенных земель в частное владение, предоставление в 60-е гг. права помещикам наказывать крестьян по своему усмотрению, а крестьянам по сути — запрещения жаловаться на помещиков (развязавшие помещичий произвол), усиление эксплуатации крестьян, налогового гнета податного населения привели к острому социально-политическому кризису, антиправительственной войне под руководством Е. Пугачева 1773—1774 гг.
Зародившаяся в сельской глубинке, война потрясла самодержавно-крепостническое государство. Она показала слабость государственного аппарата. Она ускорила проведение губернской реформы 1775 г., в ходе которой коренным образом было реорганизовано местное управление, созданы сословные, отделенные от администрации, суды, регулярная сельская полиция, заложена основа в создание новой системы регулярной полиции в городах. Окончательно реформирована городская полиция была в 1782 г.
На проведение полицейской реформы 1775—1782 гг. значительное влияние оказали изменения политического режима, расширявшееся воздействие на государственную политику идей просвещения, социальная демагогия Екатерины II. Императрица, наученная трагическим опытом Петра III, узурпировав престол и незаконно удерживая его в течение 34 лет, вынуждена была проявлять особую заботу о создании вокруг себя благоприятной социально-психологической среды, лавировать, быть восприимчивой к прогрессивным политическим идеям.
Самодержавная (абсолютистская) форма правления процветала. Попытки поколебать самодержавие приводили лишь к его укреплению. Императрица правила единовластно. Деятельность Императорского совета не получала развития. Сенат разделялся на департаменты, теряя значение как центральный орган управления общей компетенции и превратился в преимущественно высший судебный орган.
Доверенным лицом императрицы стал генерал-прокурор, который после ликвидации ряда коллегий фактически возглавил внутреннее управление. Он же руководил фискалами, оставаясь при этом высшим органом надзора. Управление по-прежнему строилось на принуждении, сохранялся всесторонний контроль за подданными со стороны государства. Развивались органы политического сыска. Вместо ненавистной всем Канцелярии тайных розыскных дел образовалась Тайная экспедиция Сената, подчиненная непосредственно императрице.
По вопросам организации и деятельности регулярной полиции в городах до начала реформ 70—80-х гг. накопилось огромное количество законодательных актов. Указами о реорганизации полицейских учреждений и служб отменялись, изменились, полностью или частично перекрывались предыдущие узаконения. Указами же, касавшимися компетенции, все более расширялись полномочия полицейских органов. В целом, полномочия, в беспорядке наваленные на полицию, оказались не только не выполнимыми, но трудно обозримыми. Наряду с полномочиями по охране общественного порядка и безопасности на полицию были возложены многочисленные общеадминистративные и некоторые финансовые полномочия. По сути, полицейские органы в городах оставались органами управления общей компетенции. Само понятие полиции требовало уточнения. Именно с этого и начинается внешнее проявление полицейской реформы.
В дополнительной, XXI, главе Большого наказа уложенной комиссии, целиком посвященной полиции, Екатерина II приводит два взгляда на полицию, заимствованные из сочинений немецких полицеистов: Юсти («Основания силы и благосостояния царств») и Бильфельда («Наставления политические»). Согласно первому — под полицией следует понимать порядок вообще в государстве; согласно второму — ведомству полиции принадлежит все то, «что служит к сохранению благочиния в обществе». Поскольку под благочинием понималось поддержание порядка и безопасности, то во втором, принадлежавшем Бильфельду, взгляде, полиция рассматривалась как функция и орган по поддержанию общественного порядка и безопасности. Именно этот взгляд и был принят Екатериной II.
Екатериной II была воспринята идея разделения властей, как и разделение компетенции между частями единого самодержавного государственного механизма. В Большом наказе и дополнении к нему разграничивалась компетенция судебных и полицейскихорганов. На полицию предполагалось возложить предупреждение и выявление уже совершенных преступлений, проведение дознания по ним и передачу преступников в суд. Сама полиция окончательно могла рассматривать только малозначительные правонарушения. Деятельность ее должна быть оперативной, при этом ей следует руководствоваться преимущественно не законами, а уставами (здесь, вероятно, подзаконными актами, издаваемыми органами полицейского управления). Из ведения полиции изымались, согласно наказу, общеадминистративные и финансовые вопросы. При этом в ее ведении предлагалось оставить многие вопросы, далекие от конкретного понятия «благочиние». Например, — строительный надзор. Однако основное внимание в екатерининском наказе, особенно в его XXI главе, уделяется борьбе с преступностью. В «Дополнении к большому наказу» (1768 г.) при определении компетенции полиции вначале отмечено то, что относилось к «благочинию»: устранение препятствий отправлению религиозных обрядов, соблюдение «целомудрия нравов», т.е. «стеснение роскоши», «отвращение пьянства», пресечение запрещенных игр и т.д. Далее перечислены санитарно-эпидемические мероприятия, охрана продовольствия, строительный надзор, предупреждение пожаров и преступлений, установление верных и одинаковых мер и весов и, наконец, попечение о нищих. На полицию возлагалась обязанность «воздерживать самовольство людей, худую жизнь ведущих», следить, чтобы горожане рано ложились спать, закрывали ворота в домах. Полиция « должна была задерживать бродяг и людей, не имевших документов, высылать их из города, «запрещать носить оружие людям, к тому не имеющим право и пр.». За этим следует: «запрещать недозволенные сходбища или собрания, разноску или раздачу писем возмутительных или поносительных». Так все более определенно полиция ориентировалась на пресечение антиправительственных выступлений.
В этих документах, составленных через 6—7 лет после вступления на престол Екатерины II, полиция по-прежнему не была четко определена, рассматривалась как орган городского управления. Однако уже тогда Екатерина, зная о нараставшей социальной напряженности в сельской местности, говорила о необходимости создания «земской полиции» (употребляя при этом понятие, появившееся в предыдущие царствования, не раскрывая его содержания).
Начало правления Екатерины II для полиции было обычным при смене власти — непродолжительное равнодушие к ней сменилось повышенным вниманием. В 1763 г. были наконец-то утверждены полные штаты полиции в столицах. По штатному расписанию центральное полицейское управление вновь возглавил генерал-полицмейстер, определенный в 3—4-м классах. В Главной полицмейстерской канцелярии было определено 3 советника (1 коллежский и 2 надворных) и 1 асессор.
Обособлялась пожарная контора, включавшая бранд-майора, брандмейстера, 7 унтер-брандмейстеров, обслуживающего персонала и команды трубочистов. В Петербурге создается самостоятельная Розыскная экспедиция, которой были переданы соответствующие функции от Главной полицмейстерской канцелярии.
Некоторые полицмейстерские конторы перешли в ведение местных органов власти (Новоладожская — воеводской, Угличская — провинциальной канцелярии). При этом Главная полицмейстерская канцелярия продолжала руководить этими конторами — устанавливалось двойное подчинение без четкого разграничения компетенции руководящих органов. Однако роль Главной полицмейстерской канцелярии по руководству периферийными полицейскими органами продолжала падать, руководство ими все более переходило к губернским канцеляриям, которые руководили полицмейстерскими конторами в губернских центрах непосредственно, в провинциальных и уездных—через провинциальные и воеводские канцелярии. В Наставлении губернаторам 1764 г. предусматривалось полное подчинение полиции в периферийных городах губернским канцеляриям.
Перелом в развитии регулярной полиции в стране произошел с изданием Учреждения для управления губерний Всероссийской империи, разработанного при активном участии Екатерины II группой высокопоставленных чиновников после казни Пугачева и утвержденного императрицей 7 ноября 1775 г.
До губернской реформы 1775 г. учреждения регулярной полиции создавались и действовали преимущественно в городах с многочисленным, нестабильным населением, значительной промышленностью, торговлей или занимавшим ключевое военно-стратегическое положение. Полицмейстерские конторы, централизованно подчиненные Главной полицмейстерской канцелярии или губернским, провинциальным канцеляриям, были созданы в губернских и провинциальных городах. Полицмейстерские конторы в уездных городах были скорее исключением, немногие из них создавались по инициативе центральных органов полицейского управления и подчинялись им. Значительная часть полицейских формирований в уездных городах создавалась местными воеводскими канцеляриями, магистратами и ратушами, которым и подчинялась. Пестрота, нестабильность, правовая и организационная неопределенность отличала эти полицейские формирования. Поэтому не случайно по Учреждениям для управления губерний наряду с сельской создается регулярная полиция в уездных городах.
Обособление городского административно-полицейского управления, в виде централизованно-бюрократической системы, намечается при Петре I с образованием сословных органов горожан— бурмистерских изб, ратуш и магистратов, а также единой регулярной полиции с неподчиненными каким-либо местным органам власти полицмейстерскими канцеляриями и конторами. Однако и в первой четверти и, особенно в середине столетия органы общей компетенции: губернские, провинциальные и воеводские канцелярии имели широкие административно-полицейские функции, как в сельской, так и городской местности на подведомственных им территориях. Выше рассматривалась тенденция к децентрализации полиции.
Городничими в России называли городовых приказчиков, управляющих с первой половины XVI в. городами под руководством наместников великих князей (позднее—назначенных из Москвы воевод) и исполнявших в городах общеадминистративные и полицейские функции. Екатерина II, демонстрировавшая приверженность русскому языку и традициям, применила это должностное наименование для названия вводимого в уездном городе должностного лица с функциями полицмейстера. Городничий в отличие от земского исправника не избирался, а назначался по представлению наместника Сенатом. В городах создавались органы городского самоуправления, в уезде — кроме органов дворянского самоуправления — дворянством же избирались земские исправники и заседатели нижнего земского суда. Городничих, исполнявших аналогичные функции в городах в отношении всего населения, определяли высшие должностные лица — высокопоставленные дворяне чиновничье-бюрократическим путем.
С учреждением городничих фактически упразднялись полицейские формирования при воеводских канцеляриях, а также при ратушах и магистратах (тем более что последние преобразовались в судебные органы по делам горожан). Однако в Учреждениях для управления губерний частично учитывались и представления горожан о том, чтобы их полицейские дела решались их же представителем. Было предусмотрено — дела, касавшиеся купцов или мещан, рассматривать городничим в присутствии особо назначенного магистратом лица (магистратского члена). О роли и правомочиях этого избранного в магистрат лица в Учреждениях ничего не было сказано, но представляется справедливым замечание о том, что здесь, очевидно, имелось в виду оградить купцов и мещан от полицейского произвола. Правовое положение этого должностного лица не было определено. Указано лишь, что он должен быть магистратом особо для того назначен, т.е. практически выбранным горожанами заседателем (ратманом) их сословного судебного органа, но по смыслу закона он был скорее постоянным понятым при рассмотрении купеческих и мещанских дел городничим, (как считались городничие с мнением купечества — известно из художественно воплощенного свидетельства Н.В. Гоголя в его «Ревизоре»). При рассмотрении городничим дел в отношении лиц из других сословий даже такого участия не предусматривалось.
Функции городничего были аналогичны функциям земского исправника. Статьи главы XIX Учреждений для управления губерний, регулировавшие компетенцию городничих, едва или не дословно повторяли статьи глав XVII и XVIII, закреплявших правомочия нижнего земского суда и земского исправника. Различия между ними определялись особенностями подвластных им территорий. Городничему запрещалось (под угрозой лишения служебного места и чести) покидать город. В отличие от нижнего земского суда несудебный характер функций городничего не только декларировался, но проводился последовательно в законе. На городничего возлагалась обязанность приводить в исполнение приговоры, вынесенные городовым магистратом и ратушей, а также решения наместнических правлений, «палат и прочих судов». На местах при городничих формировались правления. До проведения губернской реформы на местах сохранялись старые учреждения. Продолжала действовать полиция в бывших провинциальных центрах, ставших, как правило, губернскими, а также в старых губернских городах и столицах. Однако децентрализация окончательно внедрялась в полицейское управление. В столицах назначается по обер-полицмейстеру. В 1780 г. московский обер-полицмейстер был выведен из подчинения «Главной полиции» и подчинен особе, «которая в Москве главное начальство имеет», т.е. генерал-губернатору. «Главная полиция» в Петербурге по функциям приравнивалась к городничим на основании главы XIX Учреждении для управления губернией. Городничих и исправников было запрещено отягощать несвойственными им делами, в частности — «экономическими или тому подобными».
В том же, 1780 г. Главная полицмейстерская канцелярия упразднялась именным указом, однако в связи с передачей дел существовала до 1 января 1783 г., т.е. была ликвидирована уже в ходе проведения второго этапа полицейской реформы.
Если реформирование общеадминистративного аппарата и судебной системы на местах на основании Учреждений для управления губерний имело в целом завершенный характер, то реформирование полиции этим законодательным актом предусматривалось лишь наполовину. Оставался открытым вопрос о полиции столичных и губернских городов. Возрожденная для общеадминистративных и судебных органов, введенная в сельской полиции, коллегиальность оставалась проблематичной для полиции в городах. Компетенция полицейских органов по-прежнему была неопределенно широкой, частичные попытки ее ограничить не решали вопроса в целом. Учреждениями для управления губерний компетенция намечалась на функциональном уровне. Продолжал быть актуальным вопрос о разработке всеобъемлющего полицейского устава.
Разработка полицейского устава была завершена в 1781 г. 8 апреля 1782 г. он под названием «Устав благочиния или полицейский» был подписан Екатериной II и в тот же день направлен в Сенат при кратком сопроводительном указе. В указе говорилось, что издается пока первая часть, остальные будут изданы по мере их готовности. Однако другие части изданы не были, и первая часть Устава благочиния осталась единственной.
Ни в тексте Устава, ни в сопроводительном указе ничего не говорится о времени вступления его в силу. Как и «Учреждение о губерниях», Устав благочиния вводился в действие постепенно. Издавались именные указы о создании управ благочиния в отдельных городах или целых губерниях, конкретизировались штаты вновь создаваемых полицейских учреждений, определялись суммы на их содержание.
Устав благочиния состоит из 14 глав, имеющих буквенную нумерацию, 274 статей, многие из которых разбиты на пункты и части. В первых изданиях устава озаглавлены не только главы, но и статьи, а во многих случаях — также и пункты.
Содержательная структура Устава довольно стойкая. В первых трех главах определяются органы полицейского управления (последовательно — общегородские, частные, квартальные, далее — учреждения, создаваемые при них), их примерные штаты, место по Табели о рангах должностных лиц и порядок определениях их в должности. Затем регламентируется порядок учреждения полицейских органов, их деятельность, устанавливается компетенция, высказываются требования к лицам, назначаемым на полицейские должности, определяется место вновь создаваемых органов среди других органов местного управления. В двух последних главах перечисляются деяния, запрещенные законом (преступления и проступки) — «запрещения», и указывались меры, которые должна принимать полиция по этим правонарушениям — «взыскания». Гипотезы и санкции правонарушений в Уставе благочиния помещены в отдельных главах.
Уставом благочиния во всех городах создавались единые учреждения («места, которым благочиние поручается») — управы благочиния или полицейские, как коллегиальные органы административно-полицейского управления в пределах городов. Присутствие управы благочиния определялось из 3-х чиновников: городничего, двух приставов: уголовных и гражданских дел и двух избираемых горожанами на 3 года ратманов (советников). В столице вместо городничего определялся полицмейстер, сохранялась должность обер-полицмейстера, который ставился над полицмейстером и практически — над столичной управой благочиния. Города, бывшие в военном ведомстве, оставались в полицейском управлении обер-комендантов. Последние, как и обер-полицмейстер, становились над управами благочиния, которые в этих городах создавались в обычном порядке (под председательством городничих).
Компетенция обер-полицмейстера в Уставе благочиния четко не регулировалась. Он фактически становился градоначальником, как высший правительственный чиновник в городе.
Деление столичных городов в административно-полицейском отношении на части, произведенное еще при Петре I, Уставом благочиния было распространено на все крупные города (свыше 400 дворов). При делении на части следовало учитывать и топографическое положение городов. В каждой части полагалось быть примерно от 200 до 700 дворов. В частях определялись частные приставы, которые должны были решать административно-полицейские вопросы единолично. Предусматривалось также создание сословного органа — выбираемого горожанами словесного суда, который должен был освободить частных приставов от рассмотрения некоторых дел по спорам горожан. Частным приставам придавалось по два сержанта.
В Уставе благочиния определялось место новых должностей полицейского ведомства по Табели о рангах: полицмейстер в столице — 6 класса, приставы уголовных и гражданских дел — 7, частные приставы — 9, квартальные надзиратели — 10, поручики — 11 класса. Соответствующие должности в периферийных городах были рангом ниже. При этом чиновники, имевшие более высокий ранг, сохраняли его. Классный чин по полицейской должности был за соответствующим лицом только в период его пребывания в этой должности («за уряд»).
Определялся также порядок назначения на вновь учреждаемые должности. В столицах полицмейстер, приставы уголовных и гражданских дел назначались Сенатом по предоставлению губернского правления (приставы из числа «старших и опытнейших городничих»). В периферийных городах приставы уголовных и гражданских дел назначались губернскими правлениями из старших частных приставов, которых городничие аттестовали как «исправнейших». Также назначались частные приставы из числа квартальных надзирателей. Квартальные надзиратели назначались управами благочиния из числа квартальных поручиков по аттестатам частных приставов и жителей кварталов. Избрание квартальных поручиков подтверждалось городничими. При первоначальном комплектовании новых полицейских органов этот порядок соблюсти было невозможно, поэтому предусматривалось назначение всех приставов из бывших полицейских чиновников и офицеров, «наблюдая, чтобы в списки должности были помещены люди поведения доброго и доказанной исправности». В Уставе особо оговаривались требования к начальствующему составу: здравый рассудок, добрая воля в отправлении порученного, человеколюбие, верность в службе императорского величества, усердие к общему добру, радение должности, честность и бескорыстие. Им предписывалось, творить «правый и равный суд всякому состоянию», «дать покровительство невинному и скорбящему», воздерживаться от взяток, ибо «взятки ослепляют глаза и развращают ум и сердце, устам же налагают узду».
При определении функций управ благочиния Устав буквально повторяет соответствующие положения Учреждений для управления губерний, адресованные земским судам и городничим. Аналогичной была и компетенция, но в Уставе она была подробно регламентирована.
Впервые в Уставе благочиния довольно четко определялись функции, компетенция и порядок деятельности отдельных должностных лиц полиции. Непосредственное обеспечение порядка и безопасности, исполнение законов и положений Устава благочиния возлагалось на квартальных надзирателя и поручика.
Преобразования 70—80-х годов, проведенные на феодально-крепостнической основе, ослабляли режим, но не давали должного простора в социально-экономическом развитии страны, в конце столетия выявились их частные и общие недостатки. Объективная необходимость подталкивала к изменениям в политическом режиме. Вступивший на престол 1796 г. Павел I, не отказываясь от игры в либерализм, больше, чем его предшественница на престоле, опирался на силу. Это дало основание характеризовать это правление как «режим полицейской диктатуры». Были ликвидированы или перестроены многие государственные учреждения, ограничено дворянское самоуправление, уволены и сосланы лица, пригревшиеся при старом правлении, были попытки превратить дворянство вновь в служилое сословие, отнять у него некоторые привилегии. Враждебность к матери, узурпировавшей принадлежавший ему престол, особенности характера Павла I сказались на проводимых им мероприятиях. В целом же, как справедливо отмечалось, «речь должна идти не о возникновении в период царствования Павла I нового политического режима, а об определенных изменениях» в нем.
Городская полиция в последнее пятилетие XVIII века подчинялась военным губернаторам или военным комендантам. Управы благочиния, как коллегиальные органы, ликвидировались, в губернские города назначались полицмейстеры с помощниками «для управления полицейских дел по гражданской части», т.е. по делам горожан, или же поручалось исполнение полицейских функций в них городничим совместно с магистратами или ратушами.
В столице полицейские функции передавались комиссии для снабжения резиденции припасами, а также военному губернатору, в помощь которому назначались обер-полицмейстер и 2 полицмейстера. Однако неустойчивость полицейского управления Петербурга сохранялась до конца столетия. Столичная полиция подчинялась то гражданскому губернатору, то опять — военному губернатору. Такую неустойчивость в организации полицейского управления можно объяснить и финансовыми причинами — содержание полицейского аппарата по Уставу благочиния стоило весьма дорого.
Павловская перестройка касалась в основном общегородского руководства полицией. Ее территориальные подразделения (части, кварталы), как правило, сохранились. В 1797 г. при реорганизации управления удельными землями там были учреждены десятские, которые менялись через месяц.
Многие преобразования Павла I не могли быть ни стабильными, ни долговечными, поскольку они не отвечали интересам высшей дворянской бюрократии, нарушали естественный процесс развития государственных органов. Последнее непосредственно относится к полиции, в отношении которой была проведена контрреформа. Екатерининская же реформа полиции в целом была продуманной, взвешенной, подготовленной как предшествующей историей полиции, так и бытовавшими взглядами на нее современников. Она проводилась в интересах дворянства, но учитывала потребности горожан, соответствовала уровню и характеру социально-экономического развития страны, откликалась на европейские процессы и идеи, направлялась на защиту самодержавия и феодально-крепостнических порядков.
Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 2154;