Система органов, выполнявших полицейские функции 2 страница
Для предупреждения пожаров и исполнения полицейских функций 6 апреля 1649 года был принят «Наказ о городском благочинии». Документ подтверждает все прежние распоряжения относительно обращения с огнём, регламентирует обязанности и права объезжего головы, состав объезда. Всем жителям предписано иметь во дворах необходимый противопожарный инвентарь.
«Наказ» этот был крайне тяжел для обывателей, потому что входил всей строгостью в домашнюю жизнь. Однако боязнь пожаров была так велика, что законодательство не стеснялось ограничивать рамки обыденных потребностей семьи в огне.
Но пожары продолжались и царь, всегда относившийся с подозрением к иностранцам и пришлым людям и, видя в них потенциальных поджигателей, 25 мая 1654 года издает именной указ «О вешании воров и поджигателей и о недержании пришлых людей без приказной записи». Этим указом сожжение поджигателя заменяется повешением, вводится первая полицейская мера (регистрация приезжих), распространявшаяся на всех без различия обывателей во имя всеобщей безопасности.
Особое значение для развития пожарного дела в стране имел принятый 17 апреля (по новому стилю - 30 апреля) 1667 года «Наказ Московским объезжим». Этим документом учреждается должность «Объезжего головы» для «бережения от огня и всякого воровства». Регламентируется состав этого караула, действия его и населения при пожаре, вводится повинность для всех обывателей (кроме духовенства) нести караульную службу, иметь при себе первичные средства пожаротушения. Можно отметить, что во второй половине XVII века государство всерьёз занимается проблемой борьбы с пожарами, причем законодательство от единичных, чисто карательных за поджег мер переходит к действенным профилактическим противопожарным мероприятиям в масштабах всего государства. 30 апреля в нашей стране считается Днем пожарной охраны.
Таким образом, к началу XVIII века на Руси сложились основные структурные звенья системы органов внутренних дел, выполняющие задачи по борьбе с преступностью, предупреждению и тушению пожаров и организации мест лишения свободы.
Лекция 3
Становление и реформирование регулярной полиции
в России в период образования и развития
абсолютной монархии, правовые основы
ее деятельности (XVIII век)
Вопросы лекции:
Становление регулярной полиции при Петре I.
Организация пожарного дела в России в XVIII в.
1. Становление регулярной полиции при Петре I.
В конце XVII — первой четверти XVIII вв. Россия вступила в позднефеодальный период развития, когда при сохранении и укреплении сословно-крепостнических отношений произошло значительное продвижение в развитии промышленности и торговли, поощряемых государственной политикой меркантилизма. Интенсивно строились новые города, прокладывались каналы, сооружались морские и речные порты. В результате активной внешней политики, длительных и тяжелых войн Россия усилила свои международные позиции.
Завершился процесс централизации государственной власти, утвердилась абсолютистская (самодержавная) форма правления, реформировался весь государственный механизм, особенно его карательно-правоохранительная часть. Образовались новые органы политического сыска: Преображенский приказ и Тайная канцелярия, сформировалась система фискалитета, призванная искоренять злоупотребления по службе, направлялись на места для производства расследования гвардейские офицеры с чрезвычайными полномочиями, была создана прокуратура и сделана попытка обособить от администрации и укрепить суд.
Разветвленный военизированный государственный аппарат и вооруженные силы должны были защищать коренные интересы дворян-помещиков посредством новых форм и методов политического властвования. Для политического режима, утвердившегося в первой четверти XVIII в., были характерны следующие черты:
всеобъемлющая регламентация, грубое и прямое принуждение к исполнению регламентов;
всеобщий государственный контроль за населением;
крайне широкие полномочия административно-полицейских органов, имевших права и возможности безгранично вмешиваться в жизнь людей;
отсутствие законодательно определенных политических прав и свобод подданных, легальной общественно-политической самодеятельности населения.
На перестройку административно-полицейского управления оказали влияние известные в России теории правового и практика полицейского государства, приверженность Петра I к западноевропейским образцам. Воспринимались не только содержание и форма, но и терминология. Петр I, подолгу бывавший за границей и интересовавшийся там государственным управлением, не мог не ознакомиться с зарубежной полицией. Сведения о полиции, конечно, привозили в Россию иностранцы, привлекавшиеся на русскую службу. «Полиция» фигурирует в ряде проектов по преобразованию государственного аппарата.
В «Записке о коллегиях», составленной между 1711 и 1716 гг., авторство которой отдельными исследователями приписывается Г.В. Лейбницу, предлагалось учредить среди 9 коллегий полицейскую. В 1715 г. Петр I приказал своему министру при Датском дворе прислать печатные и письменные указы датских королей, а в 1716 г. сам ознакомился с центральными учреждениями в Дании. В датском табели о рангах 1699 г. значилась должность полицмейстера. Несомненно, что при создании регулярной полиции в России Петр I учитывал опыт Франции. Возвратившись из-за границы в октябре 1717 г., Петр I учредил коллегии, среди которых, однако, не было полицейской. При создании Российской полиции не копируется ни один из зарубежных аналогов.
Создание первых учреждений регулярной полиции при Петре I произошло в городах, где было значительное скопление населения, обостренные социальные отношения, высокий интерес правящих кругов к порядку, и при этом отсутствовала саморегуляция сельской общины. Учреждение регулярной полиции началось с «Санкт-Питербурха». Возведение новой столицы стимулировалось жестким принуждением к застройке, благоустройству и заселению ее. Единое и непосредственное управление новой столицей не было сформировано. Занятый важными общегосударственными делами, особенно военными, часто бывая в отъезде, петербургский губернатор А.Д. Меншиков не мог уделять должного внимания управлению центральным городом своей губернии.
Как и многие другие преобразования Петра I, полицейская реформа проводилась без четкого плана и основательной подготовки. Вместе с тем, очевидно, что общий замысел на создание регулярной полиции к тому времени созрел, было намечено в общих чертах формирование административно-полицейского аппарата в городах.
К 23 мая 1718 г. была разработана и 25 мая утверждена царем с собственноручным его дополнением инструкция, привычно названная «пунктами». Этой инструкцией определялась компетенция генерал-полицмейстера и, поскольку он впервые упоминался в законе, фактически учреждалась эта должность. 27 мая 1718 г. Петр I послал Сенату Указ: «Господа Сенат! Определили мы для лутчих порятков в сем городе дело генералал-полицейместера нашему генералу-адъютанту Девиеру и дали пункты как ему врученное дело управлять и ежели противу оных пунктов чего от вас требовать будет, то чините, також всем жителям здешним велите, публиковать, дабы неведением никто не отговаривался». В тот же день Петр I вручил указ А.М. Девиеру. 7 нюня Сенат объявил жителям Петербурга царский указ об учреждении в городе должности генерал-полицмейстера.
Назначенный в 36 лет генерал-полицмейстером, А.М. Девиер был в этой должности до 1727г. В период могущества А.Д. Меншикова был обвинен в неуважении к царской фамилии, его пытали, наказывали кнутом, он был лишен всех должностей и чинов, имений и сослан в Восточную Сибирь, позднее командовал Охотским портом. В 1743 г. Елизавета Петровна вернула его из ссылки, возвратила ему имения, титул, ордена и чины, должность генерал-полицмейстера, на которой он был до своей смерти. Умер Девиер в 1743 г. в чине генерал-поручика.
4 июня 1718 г., в распоряжение нового органа управления сенатским указом было направлено 90 военнослужащих (офицеров, унтер-офицеров и солдат во главе с майором) и 11 приказных служителей во главе с дьяком. Однако к концу 1718 г. его персонал состоял, не считая генерал-полицмейстера, только из 41 человека (1 майора, 2 капитанов, 2 прапорщиков, 2 вахмистров, 2 сержантов, 4 кантенармусов, 4 капралов, 22 рядовых и 2 писарей-подъячих). В 1719 г. его фактическая численность увеличилась до 67 человек. На службу в полицию, как правило, направлялись в принудительном порядке. Учреждения не желали расставаться с опытными чиновниками и служителями, поэтому возникала большая переписка: чуть ли не по каждому канцеляристу и солдату Сенатом издавались указы. Так, определенный 4 июня 1718 г. на службу в полицмейстерскую канцелярию дьяк (в последующем—секретарь, асессор и советник Главной полицмейстерской канцелярии) служил в Москве, в расправной палате, и никак не ехал в Петербург на службу в полицию. Генерал-полицмейстер по поводу высылки дьяка в Петербург неоднократно обращался в Сенат. Он указами требовал от расправной палаты, от московского обер-коменданта и губернской канцелярии высылки дьяка. За дьяком посылались из сената и полицмейстерской канцелярии, его предписывалось взять под караул немедленно и силой доставить в Петербург. Но еще в феврале 1719 г. Девиер писал в Сенат, что вот уже прошло 8 месяцев, а «оный дьяк из Москвы не бывал».
Формирование аппарата регулярной полиции наталкивалось не только на нежелание или невозможность переезжать на постоянное место жительства в неудобный тогда для проживания Петербург. Сказывалась острая нехватка квалифицированных чиновников. Гражданская служба мало поощрялась правительством, полиция к тому же не была популярной в народе.
Название вновь создаваемого учреждения не было законодательно определено. В официальных документах оно первоначально именовалось «генерал-полицмейстерской канцелярией», «канцелярией Девиера». Постепенно за ним закрепляется название «полицмейстерской канцелярии» или «канцелярии полицмейстерских дел». Эта канцелярия, создаваясь как исполнительный аппарат при генерал-полицмейстере, первоначально не имела урегулированного законом статуса.
Канцеляриями в России XVIII в. назывались многие учреждения. Многие из них считались (как и «коллегии») коллегиальными учреждениями.
С введением принципа коллегиальности в управление руководители официально теряли единоначалие, в какой-то степени заслонялись возглавляемыми ими учреждениями, которые действовали уже как будто самостоятельно, от имени учреждений писались различные документы. Такое преобразование происходило и с полицмейстерской канцелярией. В 20-е гг. генерал-полицмейстер, как и президенты в коллегиях, рассматривался лишь как первоприсутствующий. Фактически же члены присутствия полицмейстерской канцелярии, ведая отдельными сферами управления и исполняя поручения генерал-полицмейстера, были скорее чиновниками при генерал-полицмейстере, а не судьями, способными по большинству голосов поставить свое, отличное от мнения генерал-полицмейстера, решение. К тому же в присутствии часто, кроме генерал-полицмейстера, как правило, заседал только один судья (ведавший столичной полицией полицмейстер в чине майора), поэтому даже формально при расхождении мнений вопрос решался, по мнению первоприсутствующего. Другой судья мог выступать в лучшем случае в качестве советника. Заседало присутствие и без генерал-полицмейстера, но при этом решались, как правило, текущие, неотложные, отнесенные к ведению полицмейстерской канцелярии, дела (выдача разрешений на строительство и капитальное переоборудование строений, вопросы благоустройства, расследования правонарушений и передачи дел по подсудности или принятия окончательного решения в пределах компетенции полиции и т.д.). Генеральный регламент 1720 г., определявший типовую структуру коллегий, был распространен на все учреждения, в том числе и на полицейские.
Место полицмейстерской канцелярии (во главе с генерал-полицмейстером) в системе органов государства также не было четко и комплексно определено в законодательном порядке. Оно частично определялось в ходе становления этого органа отдельными узаконениями и его практической деятельностью. Как и многое в проведении реформ государственного механизма, это делалось противоречиво. Противоречие было уже в учредительных указах. Приставка «генерал» давалась руководителям центральных ведомств, штатским должностным лицам общегосударственного масштаба (генерал-прокурор, генерал-фискал, генерал-ревизор и т.д.) или главам значительных губерний. Последние, как и сенаторы, в силу их особо высокого положения не были обозначены в Табели о рангах. Должность генерал-полицмейстера была включена в Табель о рангах в 5-й класс, т.е. ниже президентов коллегий, но выше чинов местного значения. Через генерал-полицмейстера публиковались царские указы общегосударственного значения. Следовательно, генерал-полицмейстер и учреждался и рассматривался на высшем уровне как должностное лицо центрального управления. Однако первоначально его компетенции в основном ограничивалась Петербургом. Только делами Петербурга ведала и полицмейстерская канцелярия при нем, которая часто и называлась Петербургской. Однако она была независима от Петербургского губернского правления, и генерал-полицмейстер формально не был подчинен губернатору.
В 1722 г. в Москве учредилась должность обер-полицмейстера, который подчинялся непосредственно генерал-полицмейстеру. Ему поручалось создание регулярной полиции в Москве. Образовалась Московская полицмейстерская канцелярия, подчиненная полицмейстерской канцелярии в Петербурге, которая после этого называлась Главной или Государственной, уже становясь центральным учреждением по управлению полицией. Главная полицмейстерская канцелярия продолжала непосредственно выполнять полицейские функции в Петербурге.
Намерение создать повсеместно в городах регулярную полицию, как единый централизованный орган государства, подтверждается императорскими указами от 17 сентября 1722 г. и 8 мая 1723 г. об учреждении полицмейстерской конторы в Кронштадте, от 10 февраля 1723 г. в Астрахани, которые учреждались в подчинении «Главной полиции», независимо от местных органов управления, в том числе от губернских. Однако эти указы при Петре I не были исполнены.
Идея создания единого централизованного полицейского управления в городах корректировалась Петром.
Управление Московской полицмейстерской канцелярией, как и Главной (Петербургской), формально строилось на коллегиальных началах. Руководящее присутствие состояло из обер-полицмейстера и еще одного «судьи», офицера в чине майора или подполковника, не имевшего определенного названия, но являвшегося фактически заместителем обер-полицмейстера, который, как и генерал-полицмейстер, был фактически начальником московской полиции, а не только первоприсутствующим.
К полицмейстерским канцеляриям не перешли в подчинение уже существовавшие исполнительные структуры. Вместе с тем из гарнизонных канцелярий и других военных управлений они получали воинские команды на определенное время и отдельных военнослужащих на постоянную службу.
Канцеляристы, подканцеляристы и копиисты (или дьяки, подъячие различных статей, писцы), распределенные по столам и повытьям, составляли канцелярию в собственном смысле этого слова, возглавляемую секретарями. Они и вели всю текущую работу, готовили материалы для судей, исполняли их решения. Отдельные подразделения канцелярий ведали размещением воинского постоя, учетом денежных сумм, заведованием тюрьмами, каторжным двором в Петербурге. Состояли при полицмейстерских канцеляриях заплечных дел мастера, барабанщики для объявления указов. Были созданы службы архитекторов, по починке мостов, чистке труб, ремонту мостовых, очистке улиц, пожарные команды и т.д.
На петербургских островах и в московских слободах при полицейских «командах» (которых вначале было при Петре I в Петербурге - 5, в Москве - 8-12) создавались полицейские съезжие дворы под руководством одного-двух обер-офицеров с командами солдат и унтер-офицеров, подъячими.
Полицейские чины жалованье и провиант получали в основном наравне с военнослужащими. В 1718 г. майору полиции в год полагалось жалованья 168 руб., капитану — 96 руб., прапорщику — 50 руб., вахмистру — 14 р. 40 к., сержанту — 10 р. 08 к. и 7 р. 20 к., каптенармусам — 13 р. 68 к. и 9 р. 71 к., капралам — по 6 руб. и 6 руб. 96 к., писарям — по 8 р. 04 к. и 6 р. 96 к., рядовым — по 7 р. 20 к. и 6 руб. Штаб и обер-офицеры полицмейстерской канцелярии, и их денщики жалованье, провиант и амуницию получали из Главного комиссариата, с 1721 г. - из остаточных сумм Военной коллегии, «покеже армия в полном комплекте состоять не может».
В 1719 г. для чинов в полиции была введена особая форма (кафтаны василькового цвета с красными обшлагами, зеленые камзолы, короткие штаны василькового же цвета и т.п.). На вооружении полиции были алебарды, шпаги и фузеи со штыками. Все полицейские служащие при поступлении на должность приносили присягу, в которой клялись «верным, добрым и послушным рабом» быть царю, царице и их наследникам, их права и прерогативы «по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять и в том живота своего в потребном случае не щадить», способствовать полезным для царя делам, предотвращать от него беду и убыток, строго соблюдать тайну, исполнять законы и предписания начальства. После произнесения текста присяги чиновник целовал Евангелие и крест.
К 1721 г. весь персонал полиции Петербурга не превышал 100 человек. При широкой компетенции и громоздкости делопроизводства его нельзя было считать многочисленным. Поэтому, создавая регулярную полицию, Петр I не отказывался и от использования на полицейской службе местного населения. Были восстановлены и подчинены полицейским съезжим дворам сотские, пятидесятские, десятские, сменяемые через полгода, и караульщики, поочередно выставляемые от дворов, хозяева которых не получали иммунитета от этой повинности. Они ставились на ночь у рогаток, решеток, надолбов и шлагбаумов, перегораживавших городские улицы. Эта полицейская повинность не была эффективной, поэтому генерал-полицмейстер добивался замены караульщиков военнослужащими на постоянной основе с возложением на жителей обязанности компенсировать содержание таких команд. Однако принято было только предложение о дополнительном налоге на жителей, а все мужчины податных сословий, достигшие 20-летнего возраста, продолжали привлекаться для исполнения полицейских функций.
Компетенция полицейских учреждений, создававшихся на регулярной основе, была в основном намечена упомянутыми Пунктами генерал-полицмейстеру. На содержании этого документа явно отразилось влияние «пунктов», которые ранее давались Адмиралтейской и Петербургской губернской канцеляриями надсмотрщикам. Спешка в составлении документа выразилась в недостаточной последовательности изложения закрепленныхза генерал-полицмейстером полномочий. Генерал-полицмейстеру поручалось следить за регулярностью застройки (п. 1, 4) и противопожарной безопасностью (п. 1, 8, 13), за укреплением и надлежащим содержанием берегов рек, уличных стоков (п. 2), за чистотой улиц и незатруднительным проездом по ним (п. 3),за санитарным состоянием торговли продовольствием (п. 5); он должен был задерживать, допрашивать и отправлять с делами в суд лиц, задержанных на улицах или рынках за драки (п. 7), пресекать содержание притонов для правонарушителей (п. 9), задерживать и допрашивать «всех гуляющих и слоняющихся людей», из них трудоспособных определять на работу (п. 10), строго учитывать приезжих, выявляя беглых (п. 11), а также размещать солдатский постой.
Сразу же за этим законодательным актом, действие которого было распространено и на московскую полицию, от имени царя и Сената лавиной обрушились указы и резолюции, в которых детализировались положения Пунктов, дополнялись полномочия полиции. Генерал-полицмейстеру и другим полицейским чиновникам и служителям, а также горожанам за неисполнение указа грозили суровыми мерами наказания.
Концентрированно компетенция регулярной полиции была зафиксирована в гл. 10 упоминавшегося выше Регламента или устава Главного магистрата, положениями которого предписывалось руководствоваться полицейским учреждениям: «... Оная споспешествует в правах и правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, непорядочное и непотребное житие отгоняет, принуждает каждого к трудам и честному промыслу, чинит добрых домостроителей, тщательных и добрых служителей, города и в них улицы регулярно сочиняет, препятствует дороговизне и приносит довольство во всей потребной жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам и в домах, запрещает излишество в домовых расходах и все явные прегрешения, призирает нищих, бедных, больных, увечных и прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных, по заповедям Божиим воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках» вкратце ж над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности». Эта декларация, называемая гимном полиции, была своеобразным идеальным ориентиром для полиции не только учредительного, но и последующих периодов.
В отличие от этого торжественно идеального перечисления полномочий, дающего представление о полиции как высоконравственном городском учреждении, призванном служить народу, в других законодательных актах, которые подводили определенные итоги наделению полномочиями полицейских органов и адресованными московской полиции, но применявшимися полицейскими учреждениями других городов, в Инструкциях Московским обер-полицмейстеру и полицмейстерской канцелярии указывалось, что чины полиции «имеют паче всего Его Императорскому Величеству и Ея Величеству Государыне Императрице и Высоким наследникам верные, честные и добрые люди и слуги быть, пользу и благополучие Его всяким образом и по всей возможности искать и споспешествовать, убыток, вред и опасность отвращать и благовременно о том объявлять». Здесь полиция определяется, прежде всего, как орган по защите самодержавия. Именно как атрибут и авангард самодержавного государства в управлении народом полиция создавалась, уполномочивалась и действовала. Создаваясь как орган управления общей компетенции, полиция превращалась в преимущественно карательно-правоохранительный орган.
В законодательных актах указывались основные направления деятельности полиции, конкретизировались отдельные полномочия, регулировались формы и методы ее функционирования, однако в первой четверти XVIII в. не были определены рамки полномочий. Фактическая деятельность полицейских учреждений диктовалась условиями феодально-крепостнического строя, самодержавной государственностью и полицейским политическим режимом, конкретной ситуацией в стране и столицах, субъективными воззрениями и желаниями Петра I и его окружения. Характер, формы и методы деятельности полиции просматривались на примере некоторых традиционно присущих ей направлений деятельности.
Среди важнейших направлений карательно-правоохранительной деятельности столичных учреждений регулярной полиции выделялось регулирование передвижения и проживания в столицах населения, пресечение самовольных уходов работных людей, крестьян, дезертирства солдат. Вопросы о сыске беглых постоянно рассматривались полицмейстерскими канцеляриями. За три месяца (август—октябрь) 1724 года в Московской полицмейстерской канцелярии было рассмотрено 19 дел о беглых, которых обнаружила московская полиция. Почти ежегодно полиция распространяла объявления о прощении возвратившихся до определенного срока на службу солдат.
Непосредственно на борьбу с беглыми направлялся учет городского населения. Это мероприятие имело существенное значение и для регламентации жизни горожан, привлечения их к полицейским повинностям, а также высылке из столицы людей, ставших там ненужными правительству. Запрещалось держать в доме посторонних людей свыше определенного срока. В полиции должны были регистрироваться все приехавшие в город и уезжающие из него. Без разрешения полиции нельзя было пускать никого на ночлег. Запрещалось принимать работников, если о них ничего не было известно или за них никто не поручался. За неисполнение этих предписаний полицмейстерские канцелярии имели право приговорить домохозяина к ссылке на галеры и конфискации имущества или битью кнутом и ссылке на каторгу, что и делалось на практике. Московская полицмейстерская канцелярия за август, сентябрь и октябрь 1724 года рассмотрела 6 дел о держании в домах посторонних без разрешения полиции. В 1718 — начале 1719 гг. Петербургская полицмейстерская канцелярия определила на каторгу крестьян, которые, отбыв повинность по строительству города, самовольно проживали в Петербурге, а также посадских людей, живших без свидетельства и без порук. Петр I санкционировал это решение. Однако, эти меры в условиях массового принудительного передвижения людей не были достаточно эффективными. В полиции было зарегистрировано не более трети лиц, проживавших в Петербурге.
Для контроля за передвижением людей были введены паспорта (абшиты) и покормежные письма. Жители должны были передвигаться по стране только при наличии этих документов. Люди, не имевшие их, не пропускались на заставах, их задерживали патрули и местные власти. Паспорт назывался также пропуском. Паспорта (пропуска) для передвижения внутри страны выдавались различными государственными учреждениями и владельцами крепостных, а в столицах — преимущественно полицмейстерскими канцеляриями. Если в доме находились люди, не имевшие паспортов, то, как правило, полиция штрафовала хозяина.
Работоспособных «гулящих и слоняющихся» людей направляли на работу или в солдаты, крепостных в полиции били батогами и возвращали владельцам, нетрудоспособных отсылали по прежнему месту жительства, где на их пропитание должны были собирать средства местные старосты или определять в богадельни и приюты. Если «гулящий» или нищий попадал в полицию второй или третий раз, то его должны были бить кнутом на площади и посылать: мужчин — на каторгу, а женщин — в шпингауз (на прядильный двор), малолетних — бить батогами и посылать на суконный двор или другие мануфактуры. С помещиков, старост и приказчиков, крепостные которых без соответствующих документов слонялись в городе или собирали милостыню, предусматривалось брать штраф (5 руб.) «за неусмотрение». Хозяев домов, могущих быть притонами для беглых, полиция предупреждала под угрозой штрафа: «без явнаго свидетельства никаких гулящих людей ... в выше помянутые дома» не пускать.
Но несмотря ни на что преступность в городах росла. В августе—октябре 1724 г. Московская полицмейстерская канцелярия рассмотрела 66 дел о кражах. Чтобы воры не могли проникнуть во дворы, жителям предписывалось ставить заборы в 4 аршина высотой.
Полицейские канцелярии в первой четверти XVIII в. имели широкие полномочия по части расследования и судебного рассмотрения уголовных дел. В них проводились дознание по всем обнаруженным полицией преступлениям, а также предварительное следствие и суд в отношении лиц, подведомственных полиции. Полицией приводились в исполнение вынесенные ею приговоры.
Повседневная жизнь людей в первой половине XVIII в. была обставлена чрезвычайной регламентацией. Было запрещено в городе носить бороды и русское платье; в соответствии с чином определялось, сколько лошадей содержать и запрягать в экипаж. Жителям было установлено время для сна, работы и отдыха, а работа и отдых были также регламентированы. До крайности доведенная регламентация жизни и деятельности населения также была возложена на полицию. В функции регулярной полиции, как правило, входили те вопросы, в разрешении которых самодержавное правительство применяло грубое прямое принуждение. В регламентации часто подражали западноевропейским образцам, не считаясь с привычками и укладом жизни местного населения, что, естественно, вызывало противодействие с его стороны.
Полицейские чиновники терроризировали население. Одно имя генерал-полицмейстера внушало страх жителям Петербурга. Жестоко наказывая людей за всякое неисполнение или промедление в исполнении многочисленных предписаний правительства, полицейские чиновники сами погрязли в казнокрадстве, служебных злоупотреблениях.
Предметом разбирательства в сенате и полицмейстерских канцеляриях были в основном случаи злоупотребления, которыми причинялся ущерб знатным лицам или учреждениям. Эти случаи дошли до нас в архивных документах.
Полицейская реформа Петра I осталась не завершенной. В первой четверти XVIII в. происходило становление регулярной полиции, но полностью установление ее, как и многих частей государственного механизма, тогда не произошло. Вместе с тем определились намеченные учредителем и сложившиеся на практике за неполных семь лет при Петре I основные задачи и функции полиции, ее регулярность и профессионализм, бюрократическая оторванность от народа. Общая полиция была организационно отделена от органов политического сыска, являлась частью общеадминистративного аппарата, не принимала в целом активного и непосредственного участия в политических преобразованиях, но ее создание и последующие изменения имели политический смысл. Защищая установленный порядок, сопротивляясь дестабилизации общественных отношений, являясь непосредственной принудительной силой по отношению к народу и будучи грубой, по составу, жесткой по методам деятельности, вытеснив русское понятие «благочиние», полиция снискала себе уже при Петре I недобрую славу.
Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 1402;