Социальная статика

Любой объект, по Конту, может изучаться с двух точек зрения: стати­ческой и динамической. Это относится и к изучению социальной систе­мы. Поэтому социология делится в его доктрине на две части: соци­альную статику и социальную динамику. Эти две дисциплины соответствуют двум частям главного лозунга контовского учения «Поря­док и прогресс». Для социальной статики высшая цель - обнаружение законов социального порядка, для социальной динамики — законов прогресса. Социальная статика - это социальная анатомия, изучающая строение социального организма, социальная динамика - социальная физиология, изучающая его функционирование. Объект первой из них — общества «в состоянии покоя», объект второй - общества «в состоянии движения». Сравнительная оценка важности этих двух разделов социо­логии у Конта менялась: если в «Курсе» он утверждал, что наиболее важная часть социологии — социальная динамика, то в «Системе» — что это социальная статика.

Социальная статика выделяет «структуру коллективного существа» и исследует условия существования, присущие всем человеческим об­ществам, и соответствующие законы гармонии [там же, 537-538]. Эти условия касаются индивида, семьи, общества (человечества).

Индивид, по Конту, как уже отмечалось, естественным и необходи­мым образом предназначен жить в обществе; но и эгоистические склон­ности у него также носят естественный характер. «Подлинный социо­логический элемент» - не индивид, а семья.

Семья — это школа социальной жизни, в которой индивид учится повиноваться и управлять, жить в гармонии с другими и для других. Она прививает чувство социальной преемственности и понимание за­висимости от прошлых поколений, связывая прошлое с будущим: «...Всегда будет чрезвычайно важно, чтобы человек не думал, что он родился вчера...» [там же, 581]. Будучи микросоциальной системой, семья предполагает иерархию и субординацию: женщина в ней должна повиноваться мужчине, а младшие — старшим. Семья — основной эле­мент, из которого и по образцу которого строится общество.

Общество образуется из совокупности семей; в нем стадия семей­ного существования перерастает в стадию политического существования. Семья, племя, нация, государство - все это фазы ассоциации в последо­вательном стремлении к человечеству. Но семья — это «союз», основан­ный на инстинктивных, эмоциональных привязанностях, а не «ассоци­ация». Что касается собственно социальных образований, то они предполагают преимущественно кооперацию, основанную на разделе­нии труда.

Разделение труда, по Конту, не только экономический, но фунда­ментальный социальный факт, «самое главное условие нашей социаль­ной жизни». Именно разделение труда лежит в основе социальной со­лидарности, а также увеличения размера и растущей сложности социального организма [там же, 598 след.]. Оно развивает социальный инстинкт, внушая каждой семье чувство зависимости от всех других и своей собственной значимости, так что каждая семья может считать себя выполняющей важную и неотделимую от всей системы общественную функцию. Правда, в отличие от экономистов, Конт считает, что коопе­рация, основанная на разделении труда, не создает общество, а предпо­лагает его предшествующее существование.

Солидарность, присущая всем живым объектам, в обществе дости­гает наивысшей степени. Для обозначения этой степени и специфики социальной солидарности в человеческом обществе Конт со временем начинает использовать понятие социального консенсуса (согласия). Кон­сенсус в его теории - «основная идея социальной статики».

Вместе с тем разделение труда содержит в себе определенные изъя­ны и опасности для социального организма. Оно грозит обществу раз­ложением на множество изолированных групп. Оно делает человека умелым в одном отношении и «чудовищно неспособным» во всех дру­гих. Сосредоточиваясь на выполнении своей частной задачи, человек думает лишь о своем частном интересе и смутно воспринимает соци­альный интерес.

Преодоление этих опасностей разделения труда возможно благодаря постоянной дисциплине, функции управления и соответствующей ей исполнительской функции. Управление — это социальная функция, на­значение которой состоит в сдерживании и предупреждении «фаталь­ной склонности к основательному рассеиванию идей, чувств и интере­сов...» [там же, 605—606]. В противовес Гоббсу, Локку и Руссо Конт видит в управлении не некую добавочную, искусственную силу, призванную сле­дить за соблюдением людьми общественного договора и порядка, а есте­ственную, необходимую функцию, развившуюся самопроизвольно, вместе с самим обществом. Материальная, интеллектуальная и моральная субординация неразрывно связана с разделением труда; она требует, по­мимо подчинения, веры либо в способности, либо в честность управля­ющих. «Нормальное» правительство — то, которое, обеспечивая соци­альную сплоченность, в минимальной степени опирается на материальную силу и в максимальной — на убеждение, согласие, общественное мнение. Субординация подчиняется закону, согласно которому частные виды де­ятельности осуществляются под руководством более общих видов дея­тельности. Управление — самая общая из функций, и, таким образом, все остальные социальные функции подчиняются ей.

Конт утверждает естественный, вечный и неустранимый характер социальной иерархии и, соответственно, противоестественный харак­тер идеи социального равенства. Деление общества на классы вытекает из основного и необходимого разделения управленческой и исполни­тельской функций. Конт обозначает классы по-разному, но суть их сво­дится прежде всего к тому, что они составляют две наиболее общие категории: руководителей и исполнителей. В современном обществе две наиболее значительные категории - это патрициат и пролетариат. Внутри них в свою очередь различаются более мелкие социальные груп­пы. Так, патрициат делится на банкиров, управляющих капиталами, и предпринимателей, непосредственно управляющих работами. Предпри­ниматели в свою очередь делятся на промышленных и сельскохозяй­ственных. Пролетариат также внутренне дифференцирован, хотя, при­знавая это, Конт склонен подчеркивать его единство и однородность.

Конт чрезвычайно озабочен «печальной судьбой трудящегося клас­са», которого угнетают и грабят высшие слои. Его произведения полны теплых и проникновеных слов о пролетариате, о его «возвышенных взгля­дах и благородных чувствах». Пролетариев и женщин он считает есте­ственными союзниками позитивизма (как и позитивистские философы, они стоят на «общей точке зрения») и стремится практически осуще­ствить этот союз. В проектируемом обществе будущего пролетариат почитает патриция; он уже не раб, а служащий, и его зарплата стано­вится жалованьем.

Будучи противником разделения властей на законодательную, испол­нительную и судебную, Конт вместе с тем резко разделяет власть на ду­ховную и мирскую. Это разделение реально и благотворно для общества, при условии безоговорочного превосходства духовной власти над мирс­кой. В средневековой Европе духовная власть принадлежала священни­кам, а мирская — военным. После Французской революции произошло полное поглощение духовной власти властью мирской, которая перешла к политикам и юристам. В современную эпоху вместе с торжеством пози­тивизма мирская власть переходит к «индустриалам», а духовная - к «уче­ным» («философам», «социологам»), которых Конт считал новыми «духовными владыками», новым «жречеством», вначале в фигураль­ном, а затем в буквальном смысле. Функции этой категории, становя­щейся своего рода кастой, в обществе, где восторжествует позитивизм, чрезвычайно сложны и многообразны. Они не только советуют, освяща­ют, регулируют, распределяют по классам, судят, но и, будучи священни­ками нового культа, следят за мыслями, поступками, чтением и даже за воспроизводством потомства.

Среди различных систем социальных институтов или сфер социаль­ной жизни Конт особое значение придает религии и морали. Эти две социальные сферы окрашивают и пронизывают все остальные: науку, экономику, политику, право и т. д. Социальный вопрос для него прежде всего не экономический и не политический по своей сути, а морально-религиозный. Движущая сила деятельности — не интеллект, а чувство; чувство же в свою очередь приводится в движение моралью и религией. Вот почему в «Системе позитивной политики» социология растворяет­ся в этих двух сферах. С помощью «субъективного» метода разработка морали сливается с построением социологии; все науки служат лишь подготовительной ступенью для морали, которая трактуется как своего рода седьмая наука, находящаяся на вершине иерархии наук [9, 438; 10, 49; 8, 231]. Характерное отождествление фаталистски толкуемого соци­ального закона и повелительной моральной нормы хорошо видно в лю­бопытном тезисе Конта, согласно которому социология должна стре­миться «постоянно представлять как неизбежное то, что проявляется сначала как обязательное, и наоборот» [2, 491-492].

Одновременно социология становится средством учреждения Рели­гии Человечества. По Конту, в противовес протестантам и деистам, ко­торые атаковали религию именем Бога, позитивисты «должны оконча­тельно упразднить Бога именем религии».

Религиозно-нравственное начало пронизывает у Конта и такой ин­ститут, как собственность. Он был сторонником частной собственнос­ти и права наследования имущества. Но вместе с тем он постоянно под­черкивал «социальную природу собственности» и ответственность собственника перед обществом за то, как он ею распоряжается.

В принципе структура общества, изучаемая социальной статикой, по Конту, радикально не изменяется. Она может лишь испытывать бо­лезненные потрясения в «критические» периоды, но затем вновь вос­станавливается благодаря прогрессу. Ведь согласно одной из его фор­мул, «прогресс есть развитие порядка».