Знание связано со знанием первопричин вещи.

Аристотелевское противопоставление «первое для нас» и «первое по природе» связано с противопоставлением вещей, более понятных и очевидных «нам» как познающим субъектам – а таковы вещи единичные, воспринимаемые чувствами, сложные по своему составу – и вещей, менее понятных для нас, но более близких к фундаментальным основам бытия, «первым по природе».

По Аристотелю, таково простое, общее, постигаемое разумом, а не чувствами. Таковы начала и причины.

К физической проблематике у Аристотеля относятся все естественнонаучные вопросы – от теории элементов и движения, структуры космоса, превращении элементов до биологии, зоологии и психологии (учение о душе, ее частях и функциях).

Аристотель исходит из первичности качественных характеристик чувственно-данного сущего по отношению к его количественным описаниям, согласно его теории в основе природных закономерностей лежит фундаментальное взаимодействие двух пар противоположных качеств: горячего – холодного и сухого – влажного, которые образуют т.н. элементы: огонь, воздух, воду и землю, которые могут преобразовываться друг в друга благодаря силам взаимодействия.

Четыре элемента образуют весь чувственный космос (подлунный мир).

В космических сферах, которые находятся выше Луны (надлунный мир), материя иная, она образована пятым элементом – эфиром (лат. квинтэссенция), вечным и совершающим круговые движения телом.

Бесконечной величины не может существовать, потому космос конечен и вечен, его движение концептуально инициировано божественным перводвигателем, который движет все в мире нетелесным образом, но как благо и предмет любви, к которому устремлено все сознательно и бессознательно.

В своих физических трактатах он предлагает универсальную схему четырех причин, которая играет важную роль, как в физике, так и в метафизике:

- формальная причина (что это?),

- материальная причина (из чего состоит?),

- движущая причина (откуда произошло?),

- целевая причина (ради чего существует?).

Природа есть причина всего существующего по природе, искусство – причина всех рукотворных вещей; основное отличие сущего по природе в том, что оно существует «для себя», а цель сущего согласно искусству всегда установлена его создателем и, таким образом, является внешним по отношению к его сущности.

Теоретическая философия (или первая философия в отличие от второй – физики) изучает бытие как таковое, т.е. сущность, причем в связи с разделением сущего на природные и искусственные вещи, первую философию интересуют сущности природные, самоцельные и самоценные.

Сущность интерпретируется двояко: как отдельное нечто и как мыслимая суть каждой вещи.

Иерархия сущностей (в первом смысле) выстраивается в зависимости от их способности быть носителями также и сущностного содержания во втором смысле. Чем меньше в сущности «материального» (возможного, динамического) и чем больше в ней «формального» (действительного, энергийного), тем более мы приближаемся к идеалу, к совпадению сущности и существования.

Совпадение результата и процесса деятельности имеет место для чистого ума, мыслящего наилучший предмет мысли – себя самого. Этот божественный ум лишен материи и именно поэтому в нем нет ничего возможного – он чистая деятельность созерцания, чистая мысль и, таким образом, полнота бытия.

Этика и политика образуют единую практическую часть философского знания, предметом которой становится благо, осуществимое в поступках:

- этика рассматривает благо и благополучие отдельного человека,

- политика – благо гражданского сообщества (государства).

Высшее человеческое благо определяется как счастье, однако сам Аристотель указывает, что разные люди по-разному его понимают: то ли счастье заключено в материальных благах, то ли в уважении и почете, то ли в добродетельной жизни.

Строя свою этику на понимании счастья как внутренней жизни (деятельности) души, стремящейся достичь наилучшего состояния как в отношении своего характера и нрава («этические добродетели»), так и в отношении своих умственных способностей («дианоэтические добродетели»), дает определение счастья как деятельности души в полноте добродетелей.

Это в первую очередь добродетели души, но учитываются также и телесные блага. Они признаются желательными в той мере, в какой телесное не должно мешать и препятствовать духовному – так, если человек болен, он едва ли сможет упражняться в добродетели, если он беден, он не сможет проявить щедрость и т.д.

Применительно к этическим добродетелям развивает учение о середине (напр., мужество есть середина между трусостью и безумной отвагой), но для дианоэтических добродетелей нет ничего противоположного, кроме глупости.

Дианоэтические добродетели направлены к познанию истины (нус) или к установлению «правильного логоса», или суждения, устанавливающего добродетельную середину в практических нравственных поступках для каждого отдельного случая.

Вообще, Аристотель говорит, что для каждого добродетельная середина своя (как для каждого свое количество съедаемой пищи, необходимое для здоровья), и, например, мужественный поступок для бывалого воина и для неопытного юнца представляет собой не одно и то же поведение.

В Политике излагает теорию государства, исходя из понимания человека как «по природе существа политического», т.е. склонного к общению на разных уровнях от языкового и семейного до высшей формы общения – государственной, определяющей особенностью которого является подчиненность нормам закона.

Аристотель спорит с платоновской идеей упразднения семьи как части упразднения традиционного государства, настаивая на необходимости следовать природе, традиции и мнению большинства в том, что касается общественных институтов.