Работа с агрессией

Агрессия – любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения (Бэрон, Ричардсон, 1999). Это определение включает два разных типа агрессии. Оба они свойственны животным: это социальная агрессия, для которой характерны демонстративные вспышки ярости, и молчаливая агрессия, подобная той, что проявляет хищник, когда подкрадывается к своей жертве. Социальная агрессия и молчаливая агрессия связаны с функционированием разных отделов мозга (Майерс, 1998). У людей различают два типа агрессии: враждебная агрессия и инструментальная агрессия. Источник враждебной агрессии – это злость. Ее единственная цель – причинить вред. В случае инструментальной агрессии причинение вреда не самоцель, но средство достижения какой‑либо иной позитивной цели.

Зильманн (Zillmann, 1979) заменил термины «враждебная» и «инструментальная» на «обусловленная раздражителем» и «обусловленная побуждением». Агрессия, обусловленная раздражителем, относится к действиям, которые предпринимаются прежде всего для устранения неприятной ситуации или ослабления ее вредного влияния. Агрессия, обусловленная побуждением, относится к действиям, которые предпринимаются прежде всего с целью достижения различных внешних выгод.

Додж и Койи (Dodge Coie, 1987) предложили использовать термины «реактивная» и «проактивная» агрессии. Реактивная агрессия предполагает возмездие в ответ на осознаваемую угрозу. Проактивная агрессия, как и инструментальная, порождает поведение (например принуждение, влияние, запугивание), направленное на получение определенного позитивного результата.

Анализируя причины враждебной и инструментальной агрессии, социальные психологи выдвинули три важных теоретических концепции: 1) существуют врожденные агрессивные побуждения (теории побуждения); 2) агрессия – естественная реакция на фрустрацию (теории фрустрации – агрессии); 3) агрессивное поведение является результатом научения (теории социального научения).

Фрейд (Майерс, 1998) полагал, что источник человеческой агрессии – перенесение индивидом энергии примитивного влечения к смерти (которое он называл «инстинктом смерти») с самого себя на внешние объекты. Лоренц, изучавший поведение животных, рассматривал агрессию как адаптивное, а не как саморазрушительное поведение. Но оба ученых единодушны в том, что агрессивная энергия имеет инстинктивную природу. По их мнению, если она не находит разрядки, то накапливается до тех пор, пока не взрывается или пока подходящий стимул не выпустит ее наружу. Лоренц также считал, что у нас нет врожденных механизмов торможения агрессии, так как они сделали бы нас беззащитными.

Критика всех эволюционных теорий агрессии основывается на таких аргументах: не обнаружено генов, напрямую связанных с агрессивным поведением; все доводы основываются на наблюдениях за поведением животных; вызывает сомнение сама логика рассуждений о проявлениях адаптивности какого‑либо поведения.

Тем не менее, хотя склонность людей к агрессии не обязательно квалифицировать как инстинкт, агрессия все‑таки обусловлена биологически. И у животных, и у человека учеными обнаружены участки нервной системы, отвечающие за проявление агрессии. При активации этих структур мозга враждебность возрастает; дезактивация их ведет к уменьшению враждебности. Также и темперамент – то, насколько мы восприимчивы и реактивны, дан нам от рождения и зависит от реактивности симпатической нервной системы. Химический состав крови – еще один фактор, влияющий на чувствительность нервной системы к стимуляции агрессии. Находящихся в состоянии алкогольного опьянения гораздо легче спровоцировать на агрессивное поведение. На агрессивность также влияет мужской половой гормон тестостерон.

Теории побуждения предполагают, что источником агрессии является в первую очередь вызываемый внешними причинами позыв, или побуждение, причинить вред другим. Наибольшее распространение среди теорий этого направления получила теория фрустрации – агрессии, предложенная несколько десятилетий тому назад Доллардом и его коллегами (Бэрон, Ричардсон, 1999). Существующая теория фрустрации – агрессии предназначена для объяснения враждебной агрессии, а не инструментальной. Согласно этой теории, у индивида, пережившего фрустрацию (т. е. блокирование целенаправленного поведения), возникает побуждение к агрессии. В некоторых случаях агрессивный порыв встречает какие‑то внешние препятствия или подавляется страхом наказания. Однако и в этом случае побуждение остается и может вести к агрессивным действиям, хотя при этом они будут нацелены не на истинного фрустратора, а на другие объекты, по отношению к которым агрессивные действия могут совершаться беспрепятственно и безнаказанно, т. е. в этом случае может появиться смещенная агрессия.

Когнитивные модели агрессии рассматривают процессы (эмоциональные и когнитивные), лежащие в основе этого типа поведения. Согласно теориям данного направления, характер осмысления и интерпретации человеком чьих‑то действий, например, как угрожающих или провокационных, оказывает определяющее влияние на его чувства, поведение. В свою очередь, степень эмоционального возбуждения или негативной аффектации, переживаемой человеком, влияет на когнитивные процессы оценки угрожающей опасности. У каждого человека существуют устойчивые шаблоны реализации агрессии, то есть принципы сортировки. Это зоны значения. Для сортировки окружающего человек использует «Я‑концепцию»: только с помощью последней сигнал из внешнего мира вызывает резонанс так называемых «струн души».

И последнее теоретическое направление рассматривает агрессию прежде всего как явление социальное, а именно – как форму поведения, усвоенного в процессе социального научения. В соответствии с теориями социального научения, глубокое понимание агрессии может быть достигнуто только при оценке того: 1) каким путем агрессивная модель поведения была усвоена; 2) какие факторы провоцируют ее проявление; 3) какие условия способствовали закреплению данной модели. Агрессивные реакции усваиваются и поддерживаются путем непосредственного участия в ситуациях проявления агрессии, а также пассивного наблюдения. Если агрессия – это инстинкт или побуждение, это значит, что на соответствующее поведение человека толкают внутренние силы либо внешние стимулы (например, фрустрация). Теории же социального научения утверждают, что агрессия появляется только в соответствующих социальных условиях.

Все многообразие форм агрессивности можно также разделить на гетероагрессию (направленность на других) и аутоагрес‑сию (направленность на себя). В свою очередь, и гетеро– и ауто‑агрессия подразделяются на прямую и косвенную формы. Прямая гетероагрессия – это убийство, изнасилование, нанесение побоев и т. д.; косвенная гетероагрессия – угрозы, имитация убийства, оскорбление, ненормативная лексика и т. д. Крайнее проявление прямой аутоагрессии – самоубийство. К категории косвенной аутоагрессии следует отнести все психосоматические заболевания, болезни адаптации, все неспецифические заболевания внутренних органов, имеющих гладкую мускулатуру и вегетативную иннервацию.

Некоторые авторы ставят в соответствие понятиям враждебности, гнева и агрессии три аспекта психических явлений: когнитивный, эмоциональный и поведенческий, соответственно. Аффективный (или эмоциональный) компонент включает ряд взаимосвязанных эмоций: гнев, раздражение, обиду, негодование, отвращение и т. п. Когнитивный компонент включает негативные убеждения в отношении человеческой природы в целом (цинизм) и в недоброжелательности других людей по отношению к субъекту (враждебные атрибуции, недоверие). Наконец, поведенческий компонент включает в себя разнообразные формы проявления враждебности в поведении, часто скрытые: агрессию, негативизм, нежелание сотрудничать, избегание общения и т. д. Все три компонента враждебности, по мнению Barefoot, необходимо изучать отдельно – из тех соображений, что они связаны с психическим и физическим здоровьем посредством принципиально различных механизмов. Данное определение охватывает как устойчивую, так называемую личностную враждебность, так и разнообразные ситуативные комплексы враждебных установок или предиспозиций по отношению к конкретным людям в конкретных условиях (Садовская, 2000).

Согласно теории враждебности, связанной с восприятием и активно разрабатываемой в различных психологических школах, в процессе накопления субъективного опыта у человека постепенно формируется внутренний мир представлений об окружающей действительности, о себе и других людях (Садовская, 2000). Враждебность, таким образом, может быть одной из базовых характеристик объектов такого субъективного мира. Представления об окружающем мире как о враждебном формируются с первых дней жизни ребенка под влиянием целого ряда факторов: наследственных, семейных, социальных. Помимо этого, они могут сформироваться уже в зрелом возрасте вследствие психической травмы, когда картина мира претерпевает катастрофические изменения. Говоря об агрессии, следует учитывать также ряд взаимосвязанных характеристик субъективного мира представлений – таких, как справедливость, контролируемость, предсказуемость и др. Взаимодействие этих характеристик дает нам весь спектр поведенческих проявлений так называемой «враждебной картины мира», примерами которых могут служить высокая агрессивность, заболевания психосоматического круга, избегание социальных контактов, депрессия и др.

Типы характеров, для которых проблема агрессии является одной из базовых, – это характеры анального уровня: психопатический и обсессивно‑компульсивный (см. раздел 2.2.3 главы 2).

5.4.6. Работа с «Я‑образом»

«Я‑концепция» – это система, состоящая из представлений человека о себе и его отношения к этим представлениям. Описательную составляющую «Я‑концепции» чаще всего называют «Я‑образом» или «картиной Я». Оценочную составляющую – «самооценкой». То есть «Я‑концепция» – это совокупность всех представлений человека о себе, сопряженная с их оценкой. «Я‑концепция», в сущности, определяет не просто то, что собой представляет человек, но и то, что он о себе думает, как смотрит на свою деятельность и возможность развития в будущем.

Таким образом, в «Я‑концепции» выделяют три элемента:

1. «Я‑образ» – представление человека о себе, то есть убеждение, которое может быть как обоснованным, так и необоснованным;

2. Самооценку – то или иное отношение к конкретным чертам «Я‑образа», то есть эмоциональное отношение к этому убеждению. Конкретные черты «Я‑образа» могут вызывать более или менее сильные эмоции, связанные с их принятием или осуждением.

3. Потенциальные действия человека, направленные на изменение или поддержку «Я‑образа» в соответствии с самооценкой.

«Я‑образ» – это то, что я знаю о себе. Самооценка – хочу или не хочу быть таким. Потенциальное поведение – потенциальное «действие». Так, например, человек может думать: «Я – умный, общительный, находчивый („Я‑образ“), и меня это радует (самооценка), но я – толстый и ношу очки („Я‑образ“), и мне это неприятно (самооценка)».

Предметом восприятия и самооценки человека могут, в частности, стать его тело, способности, социальные отношения и множество других личностных проявлений, вклад которых в «Я‑концепцию» мы рассмотрим в дальнейшем.

Когда У. Джемс определил самооценку с помощью оригинальной формулы: САМООЦЕНКА = УСПЕХ / ПРИТЯЗАНИЯ, – он фактически указал на два пути повышения самооценки. В самом деле, человек может улучшить представление о себе либо увеличивая числитель этой дроби, либо уменьшая ее знаменатель, поскольку для самооценки важно лишь соотношение этих показателей. Как мудро заметил Джемс, «наше самоощущение в этом мире зависит исключительно от того, кем мы вознамерились стать и что мы вознамерились совершить».

Попробуем ввести понятие «идеала» в структуру «Я‑концеп‑ции». Получим еще один вариант модели «Я‑концепции». В нее войдут:

• реальное «Я»,

• идеальное «Я»,

• зеркальное «Я».

Реальное «Я» – это та часть «Я‑концепции», в которой находит свое отражение восприятие человеком его реальных объективно существующих свойств, то есть того, каков он на самом деле. Идеальное «Я» – это представления человека о том, каким он хотел бы быть. Зеркальное «Я» – это представление человека о том, каким его видят другие. Тогда самооценка – это «Я‑об‑раз» в сопоставлении с идеалом.

Кроме компонентов нашего «Я‑образа», которые существуют сейчас, сегодня, есть еще «развертка» нашего «Я‑образа» во времени. Это, во‑первых, «идущие из прошлого» «Я‑образы», в первую очередь это образы «Родитель» и «Ребенок». А также это «Я‑образы», обращенные в будущее, то есть то, как мы оцениваем возможности своего развития и насколько возможной нам представляется реализация нашего идеального «Я», которое по определению отнесено в будущее.

Идеальное «Я» складывается из целого ряда представлений, отражающих сокровенные чаяния и устремления, эти представления бывают оторваны от реальности. Идеальное «Я» отражает цели, которые человек связывает со своим будущим.

Возможное «Я» – это представление человека о том, каким он может стать, каким он хотел бы стать и каким он боится стать. Оно не равно идеальному «Я», заданному социальными нормативами, потому что включает в себя негативные самохарактеристики.

Наше зеркальное «Я» называется также «Я» социальным. Каждый человек, живущий в обществе, включен во множество различных социальных групп (семья, учебная группа, дружеская компания и т. д.). В каждой из этих групп он занимает определенное положение, обладает неким статусом, к нему предъявляются определенные требования. Таким образом, один и тот же человек должен вести себя в одной ситуации как отец, в другой – как друг, в третьей – как начальник, т. е. выступать в разных ролях и занимать несколько позиций.

Еще одна составляющая «Я‑концепции» – физическое «Я» или образ нашего тела.

Понятие «образ тела» ввел Шилдер, определяя его как субъективное переживание человеком своего тела, то есть как психический пространственный образ, который, по мнению Шилдера, складывается в межличностном взаимодействии (Томэ, Кэхеле, 1996). Образ тела – это изменчивый психический конструкт. На протяжении жизни образ тела неоднократно перестраивается в контексте социального взаимодействия, поэтому для Шилдера образ тела – это прежде всего явление социальное. Формирование образа тела начинается на ранних этапах развития «Я» ребенка, и конструирование образа тела тесно связано с нейрофизиологической схемой тела. Однако субъективный образ тела, объединяющий в себе все богатство репрезентаций сознательных и бессознательных идей, включает в себя и такие репрезентации, которые конкурируют с физиологическими функциями тела, даже игнорируют их. Таким образом, приемлемый образ тела для человека – это такой образ его телесного «Я», в котором адекватно соотносятся репрезентации нейрофизиологичес‑ки сформированной схемы тела с инстинктивными побуждениями и сознательными идеями, являющимися полярными по отношению к схеме тела (Филозоп, 2002).

Однако образ тела или образ «Я» – это не только то, что человек видит, когда смотрит на себя, но и то, как ощущает части тела и управляет ими. В него входят психические, эмоциональные и исторические аспекты: что человек чувствует, что думает о своей внешности, и то, как сформировал его весь предыдущий опыт – и болезненный, и приятный, похвала или осуждение. В восприятие тела входит все – физические ощущения, идеи, эмоции, проекции и ожидания.

Каждый человек поступает в соответствии с этим «Я‑образом». Человек себя с этим образом отождествляет. Например, если человек почему‑либо усвоил, что тело – это нечто низкое или плохое, что не следует исследовать тело и получать от него удовольствие, то это выльется в негативный «Я‑образ». Возможно, ему будет неловко или стыдно за телесные действия. У него не будет даже опыта прикосновения к себе, необходимого для формирования самой простой карты тела. По этим и другим причинам тело превращается в подозрительного и таинственного незнакомца, и человек ему не доверяет. У него нет точной картины тела: некоторые части отсутствуют, другие ощущаются неотчетливо или даже искаженно. В свою очередь, негативный или неполный образ тела может привести к таким серьезным последствиям, как депрессия, переедание или недоедание, низкая самооценка, подавление сексуальности и страхи.

По словам Фрейда, «Я есть прежде всего телесное выражение „Я“. Однако по мере развития „Я“ противопоставляется телу, его значимость противопоставляется значимости тела. На уровне тела человек – это животное, ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне „Я“ существование человека рационально и созидательно, он – социальное создание. В норме „Я“ и тело работают в теснейшей связи. Функционирование „Я“ здорового человека – это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении „Я“ доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство организма распадается, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт.

Исходя из представления о том, что «Я» есть сумма описаний (контекстов), можно обнаружить тесную связь «Я‑концепции» с телом, при этом описания тела встраиваются в «Я‑образ». Соответственно значимые изменения в структуре «Я» приводят к соматическим реакциям. Многочисленные исследования, направленные на выявление взаимосвязи между телесным восприятием и «Я‑концепцией», показали тут устойчивые значения корреляции (Fisher, Clevelend, 1958). В норме образ – это отражение реальности, ментальная конструкция, которая дает человеку возможность ориентироваться, делая действия более эффективными.

Типы характеров, для которых одной из базовых является проблема диффузности «Я‑образа», – это характеры гениталь‑ного уровня: истероидный, мазохистский и маниакально‑депрессивный (см. раздел 2.2.3 главы 2).