Угроза третья, связанная с реализацией конституционного принципа «социального государства».

Термин «социальное государство» — это не проявление посткоммунистической идеологии. В конституциях Испании, ФРГ, Франции, Турции этот термин закреплен достаточно давно. Суть его заключается в стремлении к созданию равных возможностей для всех членов общества. Социальное государство подразумевает проведение социальной политики, признающей за каждым членом общества право на такой уровень жизни (включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и социальное обслуживание), который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, когда он работает, а также в случаях безработицы, болезни, инвалидности, старости, вдовства.

Можно ли с этих позиций назвать многие государства, в том числе и Россию, социальными? С полной ответственностью можно заявить, что нет. Процессы глобализации богатые страны сделали еще богаче, бедные еще беднее. К последним относятся и страны так называемого «переходного периода», в том числе и Россия.

Российская Конституция декларирует равенство прав граждан независимо от имущественного и должностного положения, места жительства — но на деле этот принцип далеко не всегда реализуется. Отбросив исторически не оправдавший себя политический строй, мы ликвидировали и многие достижения в социальной сфере: равенство возможностей в области образования, здравоохранения, безопасности, культуры. Сейчас же такие составляющие качества жизни, как адекватно оплачиваемый труд, доступ к образованию, возможность смены места жительства, нормальное жилье, вроде бы гарантированы нашим гражданам, но на практике доступны очень немногим. Сложившееся неравенство возможностей, с которым российские люди не будут мириться, создает базу для нестабильности.

Такая база для нестабильности характерна для всего постсоветского пространства. Недавние события в Грузии наглядно показали: когда социальное государство отсутствует, рушится и правовое государство. И совсем необязательно смена власти неконституционным путем будет всегда идти по «бархатному» варианту.

Думаю, что можно и нужно принцип «социального государства» обеспечивать правовым путем, в том числе и с помощью законодательных ограничений на проведение таких социально-экономических реформ, которые нарушают конституционные права и свободы граждан и размывают социальную справедливость как основу социального правового государства.

Мы понимаем, что здесь нет простых, сиюминутных решений. Право должно действовать во многом тогда, когда просчитан социально-экономический эффект, когда прогноз последствий тех или иных изменений будет работать не на увеличение неравенства, а на его заметное (заметное для простых граждан) сокращение.

С точки зрения экономической — как этого достичь? Изымать ресурсы бюджета на поддержку бедных? Но деньги ведь нужны и на армию, и на промышленность, и на образование, и на многое другое. Увеличивать налоги и бюджет, чтобы на всех хватало? Или, как советуют некоторые левые радикалы, отбирать собственность у олигархов? А за счет чего тогда предприниматели будут инвестировать в предприятия и создавать условия для экономического роста и технологического развития страны, которые только и могут обеспечить России достойное место в мире XXI века и, в том числе, решительно победить бедность?

То есть вопрос о праве и социальной справедливости, как главных принципах правовой трансформации российского общества, и здесь, в сфере экономики, оказывается проблемой, которую придется решать при помощи сложных и далеко не прямолинейных компромиссов и последовательных приближений.