Нарушения переработки конвенциональной (обычной) информации. Агнозия неречевых предметных звуков включает в себя нарушения перцептивного уровня переработки информации

Агнозия неречевых предметных звуков включает в себя нарушения перцептивного уровня переработки информации, которые можно назвать апперцептивной слуховой агнозией, и нарушения способности сравнивать описание слухового потока с моделями памяти, или ассоциативную слуховую агнозию.

Нарушения семантического уровня. Ассоциативная слуховая агнозия. В данном случае нарушается процесс подбора модели памяти, соответствующей звуку. Пациент слышит звук, но не способен узнать, какому объекту этот звук принадлежит. Слух может быть нормальным или слегка пониженным, но способность узнавать звуки нарушается. Больной не может узнать голоса зверей и птиц, шум ветра, поезда, машины, шуршание бумаги, бренчание колокольчика, звон стекла, особые звуки тикания часов и кипения воды. Ему может помочь подсказка, ограничивающая число альтернатив, например, когда пациенту говорят, что звук принадлежит животному или движущемуся объекту. Альберт и др. описали пациента, не способного уловить значение невербальных звуков, хотя понимание значений слов оставалось сохранным (Albert et al., 1972). У этого пациента были сохранны и слуховые пороги восприятия звуков. Однако у пациентов со слуховой агнозией распознание слов также часто нарушается.

Для изучения определения значений звуков Спиннлер и Вигноло просили испытуемого сопоставить звуки природы, например пение канарейки, с одной из четырех картинок, на которых были изображены:

1) правильный источник звука;

2) источник звука, очень похожего акустически (например, насвистывающий мальчик);

3) источник звука той же семантической категории, но очень отличающегося акустически (например, карканье вороны);

4) источник звука, не связанного с исходным звуком ни акустически, ни семантически (Spinnler, Vignolo, 1966).

У 26% пациентов с афазией результаты оказались ниже, чем нижняя граница у здоровых испытуемых, при этом они допускали больше семантических, чем акустических ошибок, а пациенты с поражениями правого или левого полушария, не страдающие афазией, показали результаты в пределах нормы. В дальнейших исследованиях процент больных афазией, испытывающих те же трудности, возрос до 43—45% (Faglioni et al., 1969; Varney 1980). Эти данные указывают на отчуждение звуков от их значений, которое можно считать типом слуховой агнозии, тесно связанным с афазией, подобно оптической афазии у пациентов со зрительной агнозией.

Нарушения на уровне свойств.Апперцептивная слуховая агнозия. Лайнель-Лавастин и Алажуанин описали пациента, который не мог отличить один звук от другого (Laignel-Lavastine, Alajouanine, 1921). Звон стекла и звяканье ключей напоминали ему протяжное пение. Аналогичные трудности наблюдались при распознании голосов животных, смеха, плача, слов и предложений. Пациент мог определить только интенсивность звука, но не мог оценить качественные различия между звуками. Экспрессивная речь, чтение и письмо оставались сохранны. Такие случаи крайне редки, и дальнейший сбор данных поможет уточнить их клинические проявления.

Нарушения на периферическом уровне.Корковая глухота. Корковая глухота характеризуется полной потерей слуха, которая не различима клинически от глухоты вследствие двустороннего поражения улиток. В литературе описаны только единичные случаи корковой глухоты, обычно развивающиеся при двустороннем поражении поперечных извилин Гешля в височных долях. Клиническое описание корковой глухоты нуждается в дальнейшем уточнении, особенно учитывая тот факт, что одностороннее поражение поперечных извилин приводит к повышению слуховых порогов на противоположном очагу ухе только на сигналы короткой длительности, не превышающие 1-10 мс (Бару и др. 1964, Вассерман, 1968).