Модель экономической свободы, либерального регулирования экономики и роль права

С октября 1917 г. в России утверждалась практика тотального переустройства экономической жизни. Государство провозглаша­лось главным орудием построения новых, прежде всего экономи­ческих, отношений. Общая схема соотношения экономики, госу­дарства и права представлялась таким образом, что право есть кон­центрированное выражение политики, а сама политика - кон­центрированное выражение экономики.

Частная и общественная собственность рассматривались как антагонисты. Переход к общественной собственности предполага­ет захват политической власти и создание принципиально нового государства, которое сосредоточивает в своих руках практически все объекты собственности, ограничив до минимума экономичес­кую свободу граждан.

Ограничение экономической свободы граждан приводит к ог­раничению всех свобод и сосредоточению огромной власти в руках новоявленной бюрократии. Именно бюрократия становится реаль­ным собственником средств производства. Такова логика огосу­дарствления собственности на средства производства при одновре­менном сокращении экономической свободы граждан. Действи­тельное экономическое движение и экономическая инициатива, образно говоря, загоняются в подполье, появляется так называе­мая теневая экономика. Она становится основой коррупции госу­дарственных служащих.

Сосредоточение всей основной массы объектов собственности в руках государства привело к тому, что государство как поли­тическая организация, управляющая обществом, одновременно стало самым крупным монопольно хозяйствующим субъектом. Такое противоестественное состояние могло поддерживаться толь­ко активным вмешательством государства в экономику, тотали­тарным переустройством экономической жизни. Но плановое хо­зяйство отнюдь не всегда направлялось на удовлетворение потребностей граждан, и не всегда действительно обеспечивалось гармо­ничное и пропорциональное развитие всех отраслей хозяйства. Этого объективно трудно добиться, не говоря уже о многих чисто российских и просто субъективных факторах.

Планы развития народного хозяйства объявлялись законом. Но «законы» эти корректировались в ходе выполнения. На их нару­шение закрывали глаза. К тому же они предписывали очень часто то, что никак не диктовалось экономическими потребностями.

Соотношение права и экономики, как оно интерпретировалось сторонниками экономического детерминизма, сводившими право к проявлению политики, определяемой экономической структу­рой общества, на практике привело к обеднению права в жизни общества. Ограниченность этой схемы в том, что она была именно схемой и не учитывала другие реалии человеческого существова­ния. Впрочем, Ф. Энгельс предостерегал последователей марксиз­ма от упрощенного понимания соотношения экономического ба­зиса и политической, правовой надстройки, подчеркивая, что го­сударство и право только в конечном счете обусловлены экономи­кой, что на ход исторического развития влияет множество фак­торов и что сама история человечества развивается в результате столкновения, взаимодействия различных воль. Каждый стремит­ся к определенной цели, а в результате получается то, чего никто не желал, т.е. нечто среднее. Однако последователи поняли это соотношение так, как желали понимать, т.е. упрощенно, в соот­ветствии со своей индивидуальной волей. В результате столкно­вения индивидуальных воль получился тот результат, к которому, как оказалось, никто не стремился.

Либералы считают, что мир плохо устроен, но «плохой мир лучше, чем хороший процесс». Поэтому либеральная точка зрения ориентирует не на революцию в общественных отношениях, а на эволюцию, которая медленно и постепенно улучшает положение человека. Западными экономистами давно уже разработана мо­дель либерализации и свободы в экономике. Самое главное, она означает весьма сдержанное правовое регулирование экономичес­ких отношений, сдержанное от чрезмерных вмешательств госу­дарства в стихию рыночных отношений, связанных с производ­ством товаров и услуг. Западная модель экономической свобо­ды в ее соотношении с правовым регулированием состоит в сле­дующем^*:

- коллективный разум не достиг высот, которые могли бы позволить обществу произвести замену саморегулирующихся экономических процессов сознательным руководством; индивидуаль­ные усилия миллионов отдельных личностей формируют такую структуру человеческой деятельности, что ее возможности пре­восходят достижения сознательно задуманных процессов;

- противоположные результаты конкурирующих экспери­ментов, проводившихся на памяти двух поколений в разных час­тях того, что когда-то было общеевропейской цивилизацией, про­демонстрировали превосходство системы, базирующейся на ин­ституте частной собственности, где высшей ценностью является свобода личности;

- без свободы в делах экономических никогда в прошлом не было свободы личной и политической; разработка стройной сис­темы аргументов в пользу экономической свободы явилась резуль­татом свободного развития экономической деятельности как не­пременного и непредусмотренного побочного продукта свободы по­литической;

- главный принцип либерализма сводится к использованию стихийных сил общества по возможности без принуждения;

- для сторонников системы «плановой экономики» наиболее целесообразным представляется централизованное руководство всей экономикой по единому плану. Либеральная модель - это достаточность существования рациональной и стабильной право­вой структуры, в рамках которой люди занимались бы любой де­ятельностью по личным планам. Государство, в чьем распоряже­нии находится аппарат принуждения, должно создавать условия, способствующие максимальному развитию индивидуальных спо­собностей, инициативы и самостоятельности, прогнозирования и планирования деятельности граждан;

- закон должен преследовать всякие попытки ограничить свободу беспрепятственного доступа в разные отрасли на равных основаниях. Планирование и конкуренция совместимы только при условии, если первое будет способствовать конкуренции, а не действовать против нее;

- государству следует ограничиться установлением общих правил, применимых к широкому многообразию ситуаций, предо­ставив индивиду свободу во всем, что зависит от локальных об­стоятельств.

^*См.: Хайек Ф.-Д. Дорога к рабству // Новый мир. 1991. № 7. С. 178-211.

Закон не может и не должен предусматривать все локальные ситуации, которые возникают в практической деятельности хо­зяйствующих субъектов. Они слишком разнообразны и зависят от множества случайных обстоятельств, непредсказуемости моти­вов и поступков отдельных индивидов, результатов их деятель­ности, стихийности рыночных отношений.

Либеральная модель правового регулирования развивается в соответствии с теорией «государство - ночной сторож». Другими словами, государство всегда призвано охранять складывающиеся между хозяйствующими субъектами отношения, но не вмеши­ваться в их внутренние дела. Разумеется, при условии, если их отношения не направлены против общества, государства, осталь­ных граждан.

Было бы неверно представлять дело так, что экономические отношения являются предметом регулирования частного права, и только. Публичное право также имеет в сфере экономики боль­шое значение. Именно оно создает устойчивую основу здоровой экономики, закрепляя формы собственности, принципы демокра­тии со всеми ее сдержками и противовесами. Публичное право нельзя непременно отождествлять с авторитаризмом и тоталита­ризмом. При нормальном общественном развитии наблюдается своего рода конвергенция (соединение) систем публичного и част­ного права. Это проявляется:

1) в учете публичным правом требований естественного част­ного права;

2) в опоре частного права на публичное в части защиты от на­рушений;

3) в перекрещивании сфер регулирования, перемещении объ­ектов регулирования из одной сферы в другую;

4) во взаимодействиях в методе правового регулирования.

Частное право предопределяет сугубо правовые признаки эко­номических отношений в их рыночном варианте: равенство участ­ников, свобода действий, самостоятельная ответственность, диспозитивность и альтернативность прав, возможность выбора в за­щите прав.