БИОЭТИКА 2 страница

до 130 дней (от 3 месяцев до 4 месяцев и 10 дней), Коран косвенным образом определяет период, в течение которого зародыш приобретает форму человека. Исходя из этих положений Корана и основываясь на преда­нии о пророке Мухаммеде, согласно которому Бог вдохнул душу в зародыш в 3 месяца и одну неделю, мусульмане делают вывод, что "о зародыше как о человеческой личности можно реально говорить, начи­ная с первой недели четвертого месяца, т.е. на сотый день беремен­ности".

Понятие церебральной смерти. В мусульманских странах к определению церебральной смерти подходят строго. Церебральная смерть означает окончательную и необратимую остановку деятельности мозга (полушарий и мозгового ство­ла) с полным разрушением его клеток. При церебральной смерти с помощью искусственной вентиляции можно поддерживать жизнедеятельность дру­гих органов.

Искусственная инсеминация. Этот способ состоит во введении спер­мы непосредственно в полость матки. К нему прибегают при стериль­ности одного из супругов. По мусульманским законам использование этого метода разрешается только в том случае, если донором спермы является законный супруг.

Экстракорпоральное оплодотворение и перенос зародыша в полость матки. Оплодотворение производят вне организма, а через 48 часов после оплодотворения образуется яйцо и этот зачаток эмбриона имплантируют в матку матери. Далее бере­менность протекает обычным порядком. Согласно исламу, такое оплодотворе­ние считается законным только в том случае, если для него использован сперматозоид мужа женщины.

Суррогатное материнство. Если яичники у женщины функционируют нормально, но она не может выносить ребёнка, у неё можно взять одну или несколько яй­цеклеток для оплодотворения их спермой её мужа. Получен­ный таким образом зародыш через 48 часов помещают в матку другой женщины, которая рождает ребёнка через 9 месяцев. Поскольку ислам признает полигамию, то вынашивающей матерью может быть вторая жена мужа.

Ислам запрещает такой способ деторождения в случае, если яйце­клетка не принадлежит жене своего мужа или если ребёнок вынашива­ется посторонней женщиной.

Итак, мусульманская религия разрешает прибегать к искусствен­ному деторождению только законным супругам и при соблюдении следующих условий:

- необходимо знать донора половых клеток с тем, чтобы исклю­чить кровосмешение и обеспечить законную родственную связь в со­ответствии с мусульманским правом;

- требуется взаимное добровольное и сознательное согласие за­конных супругов.

Трансплантация органов человека. 1) Живые доноры. От живого донора можно пересаживать органы, способные к регенерации (почка, костный мозг, печень). В этих случаях ислам не вводит никаких ограничений.

Изъятие органов у мертвых возможно при условии прекращения искусст­венного поддержания дыхания и кровообращения, т.е. при констатации церебральной смерти. Совет министров здравоохранения арабско-исламских стран принял со­стоящий из 11 статей проект закона о трансплантации органов чело­века. Содержание (в сокращенной виде):

- Трансплантация органов умершего человека допускается с со­гласия близких покойного и при условии, что:

а) смерть установлена тремя врачами-специалистами, в том числе нев­ропатологом, а хирург, который будет производить операцию, не должен входить в состав этой группы;

в) покойный при жизни не возражал против забора какого-либо орга­на своего тела.

- Запрещается продавать и покупать любой орган или делать его предметом дарения за какое-либо вознаграждение.

- Трансплантация органов производится в медицинских центрах, официально признанных министерством здравоохранения.

с) Буддизм.

Буддизм, конфуцианство и даосизм внесли свой вклад в развитие других восточных медицинских этических традиций. Буддизм наиболее интересен.

1) Основы буддийской мысли.

Со времени своего Просветления и вплоть до смерти (около 480 г. до н.э.) Будда проповедовал единственную мысль: избавление от страдания через его признание. Духовный путь, составляющий содер­жание его учения, получил название буддизма.

Согласно буддийскому учению, страдание и избавление от него определяются состоянием духа, от которого зависит и продолжение бытия существ в одном из шести планов сансары. Освобождение от со­стояния неудовлетворённости и страдания предполагает прежде всего познание истинной природы феноменального мира. Для него характер­ны непостоянство и исчезновение всего того, что возникает из при­чин и условий, и именно он лежит в основе всеобщего страдания. Сам человек связан с остальным окружением, с природой и другими живыми существами, людьми и животными. Будда зовёт к просветлению и личной ответственности. Страсти обусловливают поступки, сумма которых определяет судьбы людей в соответствии с законом Кармы, который охватывает не только данный отрезок жизни, но и её продолжение в потоке последовательных перерождений.

Отрицательные поступки порождены незнанием истинной природы явлений. Из незнания проистекают зависть и ненависть, которые неизбежно влекут за собой тяжёлые последствия, мешающие тому, кто ими охвачен, избавиться от страданий. Положительные же поступки, свя­занные с высшим знанием - пониманием непостоянства и несубстанциональности явлений,- создают счастливые условия жизни и ведут к ос­вобождению от уз сансары. Что касается собственно практики, то про­светление идёт по описанному Буддой духовному пути, пути справед­ливости и равновесия. Духовное развитие достигается через практику концентрации и созерцания, находящихся в центре буддийской традиции.

Освободившись от страстей и духовной скверны, человек выхо­дит из круговорота бытия, перестаёт перерождаться и избавляется от страданий.

Главные элементы буддийской мысли. Человеческая личность покоится на пяти психофизических опорах, называемых скандхами: форма (рупа), ощущения-эмоции (ведана), восприятия-представления (санджия), кармические волевые импульсы (санкхара) и сознание (виджняна).Совокуп­ность этих феноменов составляет непостоянный и иллюзорный мир (по­ток) индивида, бытие которого относительно и условно. Все живые и неживые феномены, кроме того, несубстанциональны. Рождённые из при­чин и условий, они не имеют никакого собственного существования, что приводит к пустотности. Однако, относительным образом они суще­ствуют. Буддизм постулирует закон причинности, из которого вытекает процесс рождения и смерти.

Перерождениям даётся такое объяснение: человеческое существо - это непрерывный поток, последовательное возникновение и исчезно­вение особых состояний пяти психофизических феноменов. Это позво­ляет говорить о континууме. Поскольку нет никакой постоянной сущно­сти, пребывающей какой-то отрезок времени, то и от одного сущест­вования к другому не может переходить что-либо постоянное. Умирающее, а затем возрождающееся существо не является ни тем же самым, и иным существом - это непрерывный поток, влекомый моральной силой поступков. Таким образом, существа, привязанные к своим поступкам, потенциально несут в самих себе своё бытие. Следовательно, закон Кармы (или поступков) и закон нового рождения тесно связаны между собой: Карма (волевые импульсы) - это своего рода энергия, питающая поток психофизических феноменов, или континуум.

Буддийская этика основывается на альтруизме и сострадании и покоится на воздержании от плохих поступков:

- не отнимай ничьей жизни, будь то человек или животное;

- не кради;

- не пьянствуй;

- не произноси ошибочных, пустых или лживых речей;

- не прелюбодействуй.
2) Позиция буддизма по отношению к некоторым проблемам, связанным с биомедициной.
Суждения относительно риска, связанного с применением новейших достижений биомедицины, вытекает из основного принципа высшей святости
человеческой жизни и любой формы существования вообще.
- Высшая святость человеческой жизни имеет приоритет перед
всеми другими соображениями.

- Биологически зародыш возникает в результате слияния сперматозоида с яйцеклеткой, но буддизм утверждает, что для жизни необходим ещё и третий элемент - континуум сознания.

- В момент смерти происходит растворение физических элементов:
твёрдый элемент растворяется в жидком, жидкий вбирается теплотой;

а теплота рассеивается в воздухе. На каждой из этих стадий у умирающего создается ощущение тяжести, потери опоры, погружения в жидкость. Предполагается, что континуум сознания присутствует в физи­ческой оболочке в течении трёх дней с момента клинической смерти.

- Согласно буддийскому учению, человек - это больше чем био­логическое существо и результат соединения двух особей. Он сущест­вует в своей психофизической цельности и наследует предшествующие поступки. Человек, хотя и детерминирован своими прошлыми поступ­ками, имеет возможность выбирать и изменять своё становление. Буд­дизм всегда подчёркивает силу предшествующих поступков как главно­го объяснения разнообразия существ и их положений.

- Из этих основных принципов относительно нового рождения, за­кона причинности и сострадания вытекает буддийская медицинская эти­ка.

Эвтаназия. Уничтожение жизни (своей или другой) стоит на пер­вом месте среди отрицательных поступков. Эвтаназия - это сложная и деликатная проблема и отношение к ней зависит от того, идёт ли речь о "пассивной" или "активной" эвтаназии. Недопустимо активное вмешательство, ускоряющее приближение смерти, равно как и интенсив­ное лечение для поддержания жизни, которое считается формой наси­лия, поскольку приближение смерти носит сущностный характер и по возможности должно быть тихим и безмятежным.

Зародыш священен и несёт весь потенциал человеческого существа, поэтому аборт зародыша соответствует уничтожению жизни независимо от стадии развития зародыша.

Контрацепция. Предпочтительным способом считается использование презервативов.

Стерилизация. Следует избегать в связи с проблемой обратимости.

Экстракорпоральное оплодотворение . Согласно буддизму, процесс рождения мо­жет осуществляться различными способами. Эмбрион - это зародыш жизни, и он должен пользоваться такой же защитой, как и человек. Лица, появившиеся на свет в результате использования методов искусственной репродукции, и дети, рождённые естественным путём, должны на всех уровнях пользоваться статусом равенства. Одна­ко имеются осложнения. Дело в том, что такой метод становится не­приемлемым сам по себе, потому что в этом случае производится оп­лодотворение нескольких яйцеклеток, затем их селекция и, наконец, разрушение или хранение в криогене, а согласно буддийскому учению, континуум сознания возникает с первого мгновения оплодотворения.

Вынашивание чужого ребёнка. Если подобная практика предполагает

искусственное оплодотворение, то она становится неприемлемой по вышеуказанной причине, но допускается сама практика суррогатного материнства. Если же все же такая операция производится, следует принимать меры предосторожности: необходимо исходить из альтруистских наме­рений и получить согласие всех заинтересованных лиц.

Трансплантация органов. Проблема пересадки органов требует этиче­ского осмысления. Речь идёт об акте сострадания, о даре для помо­щи ближнему. Понятие смерти воспринимается различно буддизмом и западной научной традицией. Согласно буддизму, при признаках клинической смерти не может быть абсолютной уверенности в том, что со­знание покинуло физическую оболочку. Хотя наука не обнаруживает этот континуум, традиционная буддийская мысль полагает, что его можно определить по некоторым признакам. Сенсорное и психическое сознание исчезают в момент наступления физической смерти, но созна­ние может оставаться в телесной оболочке до трёх дней.

При мгновенной, неожиданной смерти континуум сознания моментально покидает тело, но, помимо данного случая, есть опасность вмешательства в естественный процесс психофизической смерти, если производить какие-либо манипуляции с телом в.течение трёх дней после наступления клинической смерти. Но, с другой стороны, передача органа может помочь ближнему, как, например, в случае с пересадкой роговицы.

Гиппократова традиция в западной медицине.

Западная медицинская этика также имеет глубокие исторические корни. Традиция, восходящая к Гиппократу, дала современной западной медицине основополагающий этический принцип. Кроме того, источниками размышления в биомедицинской этике явились этические теории, разработанные западными философами.

а) Источники традиций

Гиппократова традиция начинается с группы медицинских сочинений, известных как Корпус Гиппократа, которые возникли, вероятно, в четвертом столетии до н.э. Немного известно о жизни Гиппократа, древнегреческого врача и ученого, родившегося на греческом острове Кос около 460 года до н.э. и умершего около 377 года до н.э. За свой вклад в обоснование медицинской этики Гиппократ был назван Отцом медицины.

б) традиция в современности.

Гиппократова традиция значительно обогатилась в современности. Первые этические кодексы появились в Англии и США при возникнове­нии медицинских ассоциаций. Первоначально медицинский этический ко­даке был составлен в 1803 году английским врачом из Манчестера То­масом Персивалом . В 1847 году его взяли за основу со­здатели Американской Медицинской Ассоциации (АМА). .Традицию совершенствовали последующими этическими кодексами АМА, которая в 1912 году предложила свою редакцию текста и наиболее значительно пересмотрела в 1957 и 1980 годах.

С возникновением в 1881 году Общества русских врачей начина­ется совершенствование традиции в отечественной медицине. "Факуль­тетское обещание русских врачей" (1871), которое давали оканчи­вающие медицинские факультеты в дореволюционной России, "Торжест­венное обещание врача Советского Союза" (1961), "Присяга врача Со­ветского Союза" (1971) и ныне действующее "Обещание врача России" (1992) обогатили традицию. Однако кардинальным изменениям тради­ция подверглась в новом "Этическом кодексе российского врача" и Клятве, принятых в 1994 году Ассоциацией врачей России (АВР).

Западные религиозные традиции.

а) Иудейская этическая традиция

Источник авторитета. В то время как стандарты этики Гиппо­крата имеют отношение к самому врачу, иудейская ме­дицинская этика полагается на традицию иудейского закона, который толкуется и формулируется раввином. Закон получил полное своё выражение в Торе, тогда как продолжающаяся в настоя­щее время раввинская традиция – Галаха – основывается на античном тексте, Талмуде.

Основное содержание. Разногласия по этическим вопросам разделяют ведущих раввинов. Все сходятся во мнениях, активно обсуждая убийство в медицинской практике, но расходятся относительно того, может ли когда-либо отменяться лечение или приостанавливаться реанимационные усилия. Ортодоксальные иудеи считают, что долг врача поддерживать жизнь едва ли не любой ценой, что находится в поразительном контрасте с другими традициями (и с мнениями многих неортодоксальных иудеев), которые допускают случаи, когда можно позволить больному умереть.

Сущностные принципы, которые обычно разделяются всеми, включают моральный долг поддерживать здоровье, а также неприятие суеверия и неразумного лечения (например, знахарство при помощи молитв) и строгие ограничения относительно обращения с только что скончавшимся.

Одним из базовых принципов древнееврейской медицины является принцип единства человеческого существа, дух и тело которого образуют еди­ное целое. Согласно иудаизму, душа и тело едины, и к ним в равной степени относятся и десять божественных заповедей, медицина и мо­раль дополняют друг друга. Взаимозависимость души и тела ве­дёт к тому, что причины телесных недугов надо искать в душевной области, и наоборот. Из данного принципа непосредственно вытекают представления иудаизма о жизни и смерти. Уважение к человеческой жизни дополняется в иудаизме уважительным отношением к телу покойного, так как являясь физической оболочной души, тело человека требует уважения даже после смерти. Данное обстоятельство объяс­няет нам строгие ограничения, которые налагает иудейская медицин­ская этика на аутопсию и трансплантацию органов.

Согласно иудаизму, человеческая жизнь абсолютна, священна и неприко­сновенна. Её ценность бесконечна, ибо она - дар Божий. Поэтому по правилам древнееврейской медицины врач должен бороться за жизнь до по­следнего дыхания. В основе такого поведения лежит мысль, что человек знает не всё и его вердикт - это ещё не Божий приговор. А когда усилия врача безрезультатны, врач должен сделать всё возможное, чтобы облегчить боль.

Понятие смерти и дискуссии среди иудеев по поводу определения момента её наступления. Точка зрения иудейского Закона строгая и очень кон­кретна. Определение момента наступления смерти, принятое всеми ор­тодоксальными иудеями, соответствует тому, которое было дано рав­вином Моше Шрейбером. Он полагает, что смерть характеризуется неподвижностью, остановкой сердца и отсутствием дыхания (т.е. соответствует тра­диционному понятию "биологической смерти"). Смерть может быть кон­статирована только при наличии этих трёх признаков. Приведённое определение смерти было, например, взято Генеральной ассамблеей французских раввинов, принявшей 18 мая 1978 года следующий документ: «В условиях существования различных законов и законопроектов, касаю­щихся забора и пересадки органов и тканей, Генеральная ассамблея французских раввинов считает своим долгом напомнить о следующих принципах иудаизма:

- глубоко священный характер жизни обязывает, чтобы как обществом, так и отдельными людьми всё было сделано для спасения человеческого существова­ния;

- согласно иудаизму, признаками смерти являются полное прекращение функций дыхания, кровообращения и нервной системы;

- при отсутствии этих трёх признаков не разрешается выполнять ни одну из многочисленных процедур, совершаемых обычно сразу же после смерти. Любое действие над умирающим считается вызвавшим его смерть».

Неортодоксальные иудеи склонны признавать церебральную смерть.
Недавно, принимая во внимание достижения технического прогрес­са, Верховный совет раввинов Израиля согласился принять крите­рии смерти мозга, включая смерть ствола мозга. Однако большинство представителей еврейских руководящих кругов не при­нимают критерии церебральной смерти.

Трансплантация органов и аутопсия. Иудаизм положительно относится ко всему, что позволяет спасти жизнь любого человека, без каких-либо преимуществ одних перед другими. Потому жизнь реципиента не может считаться более ценной по сравнению с жизнью донора, пусть даже обречённого. Уважительное отношение к умирающему человеку тре­бует, чтобы ничто не предпринималось для ускорения его кончины, ибо такие действия, независимо от состояния умирающего, считаются убийством. Следовательно, категорически запрещается брать сердце

умирающего раньше наступления смерти, даже при отсутствии каких-либо шансов на спасение его жизни. И наоборот, уважение к умирающему проявляется в том, чтобы не продлевать искусственно его жизнь с единственной целью получения времени для подготовки к операции будущего реципиента. Однако, разрешается приходить на помощь смертельно больному, пере­саживая орган, взятый у живого человека, при условии, что не ста­вится под угрозу жизнь донора.

Забор органов у умершего с целью последующей пересадки натал­кивается на три запрета:

- тело усопшего не может быть предметом наживы;

- оно не должно быть тем или иным образом изуродовано;

- тело покойного должно быть предано земле.

Аутопсию разрешается производить:
- когда речь едет о спасении человеческой жизни;

- при наличии согласия, данного покойным при жизни;

- при невозможности определить иным способом причину смерти (с участием трёх врачей-специалистов);

- в интересах правосудия;

- для спасения жизни других людей;

- в целях определения наследственных заболеваний для защиты здоровья близ­ких родственников или детей.

Однако аутопсия может выполняться только при обязательном соблюде­нии следующих условий: осуществляющие вскрытие врачи должны проявлять уважение к покойному (не курить, не вести не относящиеся к делу разговоры); по
просьбе семьи операция может выполняться в присутствии раввина; по окончании вскрытия тело и его части передаются похоронной службе для предания земле.

Аборт. Иудаизм рассматривает искусственное прерывание беременности как противоестественное и утверждает, что аборт и нежелание иметь детей противоречат самой истории и мессианскому предназначе­нию еврейского народа.

Стерилизация. Иудаизм допускает стерилизацию (например, пере­вязывание маточных труб) в связи с тем, что женщина не обязана участвовать в деторождении наравне с мужчиной. Однако отрицательно относится к мужской стерилизации. Поскольку обязанность продолжения рода лежит главным образом на мужчине, ему запрещается предпринимать какие-либо шаги по лишению себя этой возможности.

Отношение к современным репродуктивным технологиям. В Талмуде в трактате Хагига 15"а" сказано, что если девственная женщина будет купаться воде, содержащей сперму, то она может забеременеть. Эти слова, вписанные 1700 лет назад, были взяты за основу при рассмотрении возможности искусственного оплодотворения. Они составляют основу легализации проблемы искусственного осеменения. Подавляющее большинство раввинов категорически осуждает любое оплодотворение донорской спермой. Однако если окончательно доказано, что никакая иная терапия невоз­можна, то в качестве крайнего средства допускается оплодотворение спермой мужа. По проблеме суррогатного материнства указывается, что любая форма "одалживания своего чрева" бесплодной супруге полностью запрещена. Запрещение мотивировано важностью отношений между матерью и плодом.

Эвтаназия. Согласно иудаизму, отсутствие надёжных диагностических средств не даёт врачу права решать, носит ли болезнь излечи­мый или неизлечимый характер. В равной степени он не имеет права прислушиваться к желаниям больного, поскольку человек не вправе распоряжаться своей жизнью и смертью. Укол, сделанный с намерением прекратить жизнь пациента, согласно иудаизму, относится к числу деяний, запрещённых законом: "Во всём, что его касается, с умирающим должны считаться как с живым человеком..." (Иома 85 б).

Православная этическая традиция.

Источник авторитета. На протяжении веков православная медицин­ская этика передавалась и толковалась, как правило, Церковью, а не
медицинской профессией. Основу православной медицинской этики со­ставляет учение Православной Церкви, которому приписывается богооткровенный характер. Моральный авторитет распространяется лишь на
религиозные авторитеты, среди которых более консервативные право­
славные учёные склонны видеть свидетельства Святого Писания и отцов церкви, а более либерально настроенные авторы - и современных
православных авторитетов.

Основное содержание. Подход Восточного Православия к проблемам биомедицинской этики разворачивается в двух важнейших направлени­ях:

1) защита жизни и 2) продолжение жизни.

1) Защита жизни.

Православная этика повсеместно утверждает, что жизнь есть дар Божий, и, как таковая, является необходимой предпосылкой всех дру­гих физических, духовных и моральных ценностей. Как дар Божий, она - моральное благо. Общество и индивидуум морально ответственны за сохранение, продление и повышение ценности человеческой жизни. От­ветственность отдельного человека за сохранение жизни означает, что людям не дано право обрывать жизнь человека. "Даже исключения из этого правила проистекают из ситуации, когда конфликтующие притязания на жизнь _ взаимонесовместимы, и необходимо сделать выбор". Следовательно, - в православной медицинской этике именно защита и продолжение жизни яв­ляются ключевым аргументом в принятии правильного в моральном отношении реше­ния.

Аборт. Противостояние Восточного Христианства абортам имеет долгую историю. Её этические воззрения, содержащиеся в канониче­ском праве, церковных книгах и в множестве этических инструкций, осуждают аборт как вид убийства. Так как православные христиане рассматривают человеческую природу как психосоматическое единство, а жизнь как непрерывное и нескончаемое развитие человека как образа и подобия к божественности, то достижение плодом определённых ступеней развития этически безотносительно к вопросу об абортах. Таким образом, любой аборт рассматривается православными христианами как грех, так как он является злом. Православные этики отвергают те контраргументы, которые обращаются к экономическим и социальным соображениям, поскольку жизнь в таком случае рассматривается как нечто менее ценное, чем деньги или комфорт. Они не согласны с оправданием абортов на основании наличия у женщин права контролировать своё собственное тело; не отрицая сам принцип самоопределения, этики восточного Православия отвергают его использование в качестве довода о том, что плод есть лишь часть материнского тела. Мнения православных этиков по вопросу о моральности рассмотрения возможности аборта разделились. Консервативно настроенные этики Восточного Православия отвергают такую возможность (это касается, в первую очередь, представителей Русской Православной Церкви). Либерально настроенные православные этики допускают моральную приемлемость рассмотрения возможности аборта, но лишь в том случае, когда развитие плода подвергает опасности жизнь матери. В этом случае, по их мнению, наивысшей ценностью выступает сохранение жизни матери. Однако подобное решение оценивается ими подпадающим в разряд "невольных грехов", когда "признаётся вред содеянного, но вина личности смягчена".

Пересадка органов. Этики Восточного православия считают, что в случае пересадки органов следует учитывать два решающих момента этического порядка: во-первых, вред, который может быть причинен донору и, во-вторых, нужды реципиента. Исторически, Православная Церковь не возражала против проведения подобных процедур, таких как пере­ливание крови и пересадка кожных тканей, поскольку в обоих случа­ях жизнь донора не подвергается значительной опасности, а благо приносится реципиенту значительное. Аналогичные соображения учи­тываются Православным Христианством и в случае пересадки органов. «Предоставление некоего органа, утрата которого может нанести вред или угро­жать жизни потенциального донора, не является обязанностью или моральным долгом личности». Не следует возражать против проведения тех видов пе­ресадок органов, если физическое благополучие и состояние здо­ровья не вызывает опасение (например, в случае пересадки почки). С другой стороны, реципиент должен быть в хорошем состоянии, что­бы риск донора был оправдан. Особый случай представляет пересадка сердца, так как его результатом является смерть донора. Несмотря на то, что многие иерархи Православия отвергают пересадку сердца, посколь­ку в церковной литературе оно рассматривается как вместилище души, в большинстве своём они не отрицают принципиальную возможность проведения подобных операций. Однако, пока степень успешности по­добных операций не очень велика и недостаточно изучен феномен от­торжения тканей, моральный вопрос относительно операций по транс­плантации сердца остается без ответа.

Смерть и эвтаназия. Согласно традиционному определению смерть
есть "отделение души от тела". В таком понимании смерть не может быть
предметом объективного исследования, а значит, определение медицин­ских критериев смерти и начала процесса умирания не является ком­петенцией теологии. И всё же можно некоторым образом различать от­ношение к смертельно больному человеку. Физическую жизнь традиционно понимают как способность человека поддерживать свою жизнедеятель­ность. Отсюда вытекает, что физическая смерть начинается с момента выхода из строя взаимозависимых систем человеческого тела. Следо­вательно, смерть наступает, когда процесс разрушения этих систем становится необратимым. При всей трудности определения, когда именно начинается процесс умирания, стремлением Церкви и врачей всегда было сделать всё возможное для поддержания жизни и всячески
препятствовать наступлению смерти. Поэтому хирургическое вмешате­льство, медицинское использование наркотиков и даже искусствен­ных органов считается целесообразным, при условии, что вероятность своевременной помощи и возможности возврата к нормальной жизне­деятельности достаточно велика. Иной представляется ситуация, ког­да современная медицина в состоянии поддерживать "жизнь" челове­ческого организма при помощи комплексного использования искусст­венных органов, медикаментозного лечения, переливания и других средств; в таких случаях (в особенности, когда отсутствие прояв­лений деятельности мозга сопряжено с соматическими нарушениями)
вряд ли можно ожидать восстановления жизненных функций организма
и мы можем с уверенностью утверждать, что пациент не живёт более
в любом религиозно значимом смысле. В этих ситуациях нет никаких
моральных обязательств для продолжения использования искусствен­ных медицинских средств.

Восточная Православная Церковь практикует целую службу, посвященную умирающим. Когда смерть задерживается и тщетны попытки умереть, ключевым моментом службы является призыв к Богу отде­лить душу от тела и дать отдохновение умирающему. Однако это вовсе не означает, что вышеизложенные соображения можно использовать для оправдания практики эвтаназии. Дело в том, что "одно дело позволить умирающему умереть, когда нет несомненной надежды, что жизнь может быть сохра­нена, и даже молиться Создателю Жизни забрать жизнь "страждущего умереть", и совсем другое - эвтаназия, которая представляет собой активное вмешательство, с целью прервать жизнь другого человека". Самые серьёзные возражения эти­ки Православного Христианства основываются, во-первых, на исключи­тельной сложности проведения черты между "переносимыми" и "невы­носимыми страданиями", учитывая большое значение, которое Восточное Православие придаёт возможности духовного роста через страдания ; во-вторых, возведение эвтаназии в ранг права или обязанности, приведёт к прямому противоречию основному этическому положению, что человеческие существа являются лишь хранителями жизни, которая про­истекает из источника, отличного от нас.